Беседы с батюшкой. Поместный Собор РПЦ 1917–1918 гг.

В московской студии телеканала на вопросы о Поместном Соборе 1917–1918 гг. отвечает настоятель московского Богоявленского кафедрального собора в Елохове протоиерей Александр Агейкин.

– Тема сегодня звучит так: «Поместный Собор Русской Православной Церкви 1917–1918 годов». Думаю, мы начнем беседу с того, что расскажем, что это был за Собор, тем более все мы много раз об этом слышали. А самое главное, что произошло в последнее время, – в праздник Успения Пресвятой Богородицы во всех храмах Русской Церкви совершалось молебное пение святым отцам Поместного Собора Церкви Русской. Так как мы еще недалеко ушли от этого события, соответственно, мы посвящаем передачу этому Собору. Что это был за Собор, какие были его предпосылки? Как такое явление, как Собор, возникло в годы лихолетья, во время русской революции 1917 года?

– Да, хотелось бы поговорить на эту тему, тем более каждый прихожанин Русской Православной Церкви слышал оглашение послания Святейшего Патриарха в этот день Успения Пресвятой Богородицы, которое прозвучало в каждом храме нашей Церкви. Для многих, наверное, это малоизвестная страница, потому что многие годы эта тема была закрыта, материалы Собора были арестованы. Церковь уже почти тридцать лет работает над наследием этого Великого Собора, как его еще именуют в Русской Православной Церкви, который открылся сто лет назад в праздник Успения Пресвятой Богородицы в главном соборе Русской Церкви – Успенском соборе Московского Кремля. Событие уникальное во всех отношениях, даже если учитывать то, что последний Собор в Русской Церкви созывался, по-моему, в 1690 году.

– Еще в петровские времена.

– Да, в ранние петровские времена. Более трехсот лет невозможно было осуществление принципа соборности в Русской Церкви. Это великое событие. Как часто деяния Соборов – как Вселенских, так и Поместных – начинаются словами: «Изволися Духу Святому и нам». Действительно, изволися Духу Святому. Этот Собор открывается в августе 1917 года, на Успение, как бы в преддверии тяжелейших времен для нашего Отечества.

– Наверное, уже в тяжелейшие времена, это смута по сути.

– Да, тогда уже был ряд государственных переворотов, нестроений. Вообще времена реформ уже смутные, уже неспокойные. Когда совершается какая-то реформация, понятно, что здание обветшало и ему грозит разрушение. Тем более если неумелая реформация, которая привела просто к катастрофе, то Духу Святому изволилось собрать лучших представителей Русской Православной Церкви для обсуждения важнейших вопросов Церкви. В первую очередь возрождение традиционной формы управления Церковью – патриаршества, когда Церковью управляет предстоятель, молитвенник и печальник перед всеми и за всех. Поэтому это событие очень знаменательное. В ноябре мы будем вспоминать столетие избрания и поставления на патриарший престол святителя Тихона, исповедника, Патриарха Всероссийского, который направил корабль Русской Церкви по твердому курсу. Этот корабль сумел выстоять в самые страшные времена гонений.

– Отмечу, был такой случай, связанный с патриархом Тихоном уже в более поздний период, после Собора. К нему в Донской монастырь, где он был в заточении, приходил архиерей. Заходит к патриарху, а тот просто сидит и гладит кота. Архиерей выходит и говорит: как же так, ему нужно принимать решение, быть жестким, такая тяжелая ситуация в стране, а он гладит кота… Думаю, личности патриарха мы коснемся более широко. Действительно, для каждого времени был свой патриарх, и тогда был такой святитель, светоч нашей земли…

– На то время он был очень смиренным человеком, даже мало кто помышлял, что он может стать патриархом. Хотя он встал на древнейшую московскую кафедру; в революционные годы стал митрополитом Московским и Коломенским.

– Еще в Америке почти девять лет – с 1898 по 1907 год как раз русское православие в Америке…

– Да, как раз это период рождения неких предпосылок. Собор, о котором мы сейчас будем говорить, был созван не спонтанно, открылся не случайно.

– Давайте проясним нашим телезрителям, какая вообще была система управления Церковью до этих событий.

– Если откровенно говорить, Церковь была лишена свободы. То есть Церковью управляло государство в лице Святейшего Синода. Синод возник после того, как император Петр I не разрешил выборы нового патриарха по кончине патриарха Адриана в 1700 году. Он был авторитетным предстоятелем для Церкви. Конечно, Петр I смирялся перед ним, хотя уже и в его времена начинал брать бразды правления в свои руки. Духовный регламент в 1721 году, под которым были принуждены подписаться практически все архиереи, подразумевал, что Церковь управляется светскими людьми. Среди них были люди глубоко верующие (как Константин Победоносцев), были и совершенно враждебные к Церкви люди. Поэтому Церковь в течение трехсот лет была в положении несвободы.

И эти понятия соборности Церкви, активной жизни Церкви, принятия каких-то решений… даже та же проблема печалования, право печалования всегда имел на Руси патриарх – ходатайствовать о гонимых. Этого права Церковь была лишена. В какой-то мере это некая эйфория свободы, можно сказать, потому что Собор созывается на сломе эпох. Но предпосылки были гораздо раньше к тому, что уже наболело.

Особенно хотелось бы обратить внимание на события 1905 года, когда различные послабления в качестве идеологического, образовательного процесса привели к тому, что очень большое количество людей отходило от Церкви, все становилось формальным. То же основное, стержневое Таинство Церкви – Причастие Святых Христовых Таин – становилось формальностью. Нужно было получать справку о Причастии. Достаточно было причаститься и зарегистрироваться один раз в год, чтобы не иметь проблем на службе, предоставив справку, что ты, как православный христианин, отметился Причастием, принятием Святых Таин.

То есть многое в Церкви, в тайной духовной жизни превращалось в формальность. Назревало даже некое отторжение. Многие и сегодня пытаются избегать формальностей в духовной жизни, а тогда это нарастало. Читаю воспоминания современников Елоховской церкви, в которой Господь судил мне сейчас служить. До периода 1905 года, до этих восстаний и нестроений в жизни страны, замечали, что храм был всегда наполнен людьми различных сословий, было очень много рабочих, которые с благоговением чтили традиции, ходили весь пасхальный период с иконами, освящали улицы, дома, заводы, фабрики в районе Елохово. В воспоминаниях же после 1905 года пишут об оскудении: что в храме можно было свободно стоять, людей стало меньше.

Поэтому Собор собрал самых неравнодушных, активных людей, членов Церкви – не только священнослужителей, архипастырей. Количество мирян на Поместном Соборе было больше, чем количество священнослужителей. Было 564 члена собора, из них 299 мирян. Говорили о самых актуальных вопросах. Собор готовился более десяти лет.

– Сначала, после того как к императору обратились о созыве Собора, начинается так называемое Предсоборное присутствие, когда по епархиям рассылались письма с вопросами. Каждый из архиереев или на местах должны были обозначить некоторые проблемы, которые собирались бы воедино…

– Предсоборные советы, предсоборные комиссии.

– Да, а на Соборе бы уже обсуждали. Как раз первое, что было установлено на этом Соборе, что осуществилось практически в полной мере, – патриаршество. Как происходило установление патриаршества на этом Соборе, как проходили выборы? Вообще какова роль, важность восстановления патриаршества именно в тот период и последующие итоги?

– Главным деянием Собора принято считать восстановление патриаршества и избрание святителя Тихона Патриархом Всероссийским. Но еще нельзя не сказать о том, что Собор послужил некоему сплочению Русской Церкви, созданию программы ее деятельности, что было очень важно в преддверии гонений. Никто же не предполагал, что на Церковь обрушатся такие страшные гонения. Мы сегодня можем говорить: 564 члена Собора; сейчас в Комиссии по канонизации святых находится в рассмотрении около трехсот дел о канонизации – трехсот участников Собора! Это больше половины новомучеников, кто был потом уничтожен с 1918 по 1940 год. Это небывалое количество, ни один Собор Церкви, включая Вселенские, Поместные, другие различные Соборы, не дал такого сонма святых, которых сплотили эти 170 заседаний Собора. Они понимали всю важность того, как дальше идти по жизни верующему человеку. Ведь даже в период страшных гонений перепись населения 1937 года показала: более 60% советских граждан указали, что они верующие. Несмотря на страшные гонения в то время, когда из 60 тысяч приходов осталось только чуть больше ста приходов, когда на свободе осталось только четыре архиерея, люди не боялись сказать, что они верующие. Несмотря на все это колесо безбожной пропаганды.

Конечно, выборы патриарха были активизированы, потому что проблемы нарастали. В Петрограде уже произошел Октябрьский переворот. Участники Собора активизировали как раз обсуждение темы возрождения патриаршества. На этом Соборе были и сторонники, и противники патриаршества. Этот вопрос был не очень простым. Долго обсуждалось, кто может быть выдвинут как кандидат на избрание, можно ли выдвигать мирян или только монашествующих. Все эти споры отложили ввиду важности вопроса: Церкви требовался предстоятель, глава Церкви, который бы вел ее. Выборы патриарха довольно быстро прошли, потому что к ним приступили где-то в октябре, после октябрьских событий в Петрограде, когда понимали, что развивается механизм безбожия. Буквально через пару дней после переворота были первые мученики, расстрелянные в Царском Селе. К концу октября было понятно, что возрождение патриаршества состоится.

Были определены кандидатуры, несколькими турами голосования отобрали трех кандидатов, из которых по жребию избирался окончательный человек, светильник Церкви Русской, который бы возглавил в эти тяжелые времена Святую Церковь. Этот жребий совершал старец Алексий Зосимовский в Храме Христа Спасителя. Перед чудотворной иконой Божией Матери Владимирской был положен жребий – три записки с именами кандидатов. Все кандидаты достойнейшие: митрополит Антоний (Храповицкий), набравший большинство голосов в предварительных турах; архиепископ Арсений (Стадницкий), бывший новгородский преосвященный; митрополит Московский Тихон, который набрал меньше всех голосов в предварительных турах. Старец вынул жребий святителя смиреннейшего Тихона, будущего Патриарха Всероссийского, исповедника. Уже в Успенском соборе Московского Кремля в день Введения во храм Пресвятой Богородицы, 4 декабря, состоялась интронизация Святейшего патриарха Тихона.

Время нам показало, что этот выбор был от Бога, был неслучайным. Два кандидата… Владыка Антоний (Храповицкий) был лидером, он смог взять на себя сохранение православия в изгнании, за рубежом, после гражданской войны. Владыка Арсений (Стадницкий) нашел свое упокоение в Средней Азии. Он был последним духовником и наставником святителя Луки (Войно-Ясенецкого) и умер на его руках, будучи гоним, проявив себя как исповедник. Эти люди стояли за Церковь вместе, в единстве, не разделившись. Это единство было достигнуто уже в полной мере; разделение, которое внесла гражданская война, смута, было уврачевано десять лет назад, когда наследники и воспитанники владыки Антония и представители Русской Православной Церкви здесь, в Отечестве, подписали акт о единстве. Святейший патриарх Алексий II и митрополит Лавр подписали его в Храме Христа Спасителя. Жребий святителя Тихона был взят в Храме Христа Спасителя, акт о единстве был подписан в возрожденном Храме Христа Спасителя. Удивительное событие, свидетелями которого мы сегодня являемся. Сто семьдесят общих заседаний Собора, огромное количество заседаний.

– Сейчас таких заседаний и нет?

– Да. Их было бы еще больше, потому что множество документов не успели принять, ведь советская власть практически задушила Собор. Были арестованы все церковные счета, отобраны все помещения, где жили члены Собора. Их выкинули на улицу. Двадцатого сентября 1918 года патриарх Тихон принял решение о закрытии Собора, потому что дальше  невозможно было его продолжать. Но уже все знали, что нужно делать и как нужно дальше жить.

– Какие еще постановления принял Собор? О чем еще говорилось на нем?

– Очень много важных вопросов, поднятых Собором, и сегодня актуальны. Это является программой Церкви, которую осуществляет Святейший Патриарх Кирилл вместе со Священным Синодом и архипастырями Русской Церкви, потому что то, что сделано за последние десять лет, – как раз программа, намеченная Поместным Собором. Что касается, например, сегодняшней активной работы Межсоборного присутствия, комиссии Межсоборного присутствия, когда в период между архиерейскими Соборами материалы к ним готовятся в Межсоборном присутствии в различных комиссиях, комитетах, группах, советах, это наследие Поместного Собора 1917 года. Это родилось тогда.

Сегодня это актуально и для нас. Заседания Высшего церковного совета, к которым мы уже привыкли, высшего церковного управления – это тоже родилось как идея, как некий образ жизни Церкви на Поместном Соборе 1917–1918 годов. Различные епархиальные древлехранилища, Совет по развитию русского церковного пения – это все наследие Поместного Собора. Церковные суды, регламентированная работа, создание митрополии – все это подразумевалось и обсуждалось на заседаниях Собора 1917–1918 годов. Мы ничего нового сегодня не видим, мы видим воплощение и некую последовательность преемников архипастырей, которые отстояли Русскую Церковь. Когда эти времена пришли, когда возможно было Церкви сказать свое слово, возвысить свой голос, это совершилось – начиная с 1989 года, когда Церковь праздновала тысячелетие Крещения Руси, вплоть до последних поместных архиерейских Соборов нынешнего времени.

– То есть, по сути, те постановления, то, что было решено на заседаниях сто лет назад, то, что не удалось осуществить, осуществляется в наше время?

– Конечно, это уже в призме современности переосмысляется. Можно сказать, что на протяжении почти года работы Поместного Собора работало 22 отдела, в каждом отдельные заседания, готовились программные документы. Эти отделы были посвящены практически всем сторонам церковной жизни, проблемам приходской деятельности, участию мирян в  Церкви, проблемам богослужения, церковного пения, даже проблемам виноделия (вина, которое употреблялось за Божественной литургией). То есть любых важных вопросов Церкви касались на Соборе.

– За триста лет столько накопилось, что уже хотелось сразу решить.

– Накопилось, наболело. Действительно, если бы отцы волением Господа и Духа Святого не собрались на этот Собор, то мы не знаем, уцелела ли бы в испытаниях Русская Церковь. Этот Собор всех консолидирован, собрал, вдохновил, показал направление, куда нужно идти. Даже в страшных гонениях, в разрозненности, в невозможности согласовывать какие-то действия были выработаны программные документы, которые воплощались. Люди, как могли, даже в условиях гонения их воплощали.

– Возникает вопрос. Почему Собор собрался именно в эти годы? Почему бы не собраться гораздо раньше? Понятно, была Первая мировая война, но почему именно в 1917 году?

– Почти десять лет работали подготовительные советы, комиссии, межсоборные присутствия, предсоборные присутствия. Они были остановлены начавшейся Первой мировой войной. Первая мировая война, переросшая в те катастрофические события, отняла очень много возможностей у Церкви. И власть, и император Николай II были согласны, потому что уже пришло время говорить о будущем Церкви. Сейчас даже бытуют разговоры о том, что император Николай II даже свою кандидатуру предлагал на патриаршество, есть такие суждения, размышления об этом. Я твердо считаю, что именно начавшаяся Первая мировая война не дала возможности собраться отцам на этот Собор. С другой стороны, это воление Духа Святого. Этот момент между двумя переворотами – между февралем и октябрем – был очень важным для Церкви. Никто не знал, что будут такие страшные гонения, что миллионы людей будут уничтожаться только за то, что они исповедуют Христа Бога, что они религиозны, что будет уничтожено 90% епископата. Кто мог об этом говорить и предположить это? Наверное, поэтому Господь вел Свою Церковь и указал именно тот момент, который был необходим, чтобы собраться и благодатью Святого Духа выстоять.

– Скорее всего Церковь бы и так разъединили; потом же был раскол в Церкви, обновленчество.

– Лидеры обновленчества тоже были членами Собора, многие. Здесь некое самоудовлетворение, какие-то амбиции давали возможность этими людьми манипулировать. Все-таки обновленцами манипулировала советская власть.

– Да, это как инструмент в борьбе с Российской Церковью.

– Да. Но то, что Церковь должна быть свободной от этих манипуляций, уже вошло в сердца большинства членов Собора. Даже противники возрождения патриаршества потом становились сторонниками и искренними помощниками патриарха Тихона. В соборе святых отцов Поместного Собора Русской Церкви 1917–1918 годов Священный Синод принял решение об установлении нового праздника Русской Православной Церкви, когда мы вспоминаем святых отцов Поместного Собора. Их сейчас в этом списке 46, но список будет расти. Я уже говорил, что около трехсот человек являются кандидатами на то, чтобы явить миру новых исповедников и новомучеников. Этот собор будет расширяться. Например, в нем есть священномученик протоиерей Илья Громогласов. Он участвовал в Соборе как мирянин. В священный сан его рукополагал в 1920 году святитель Тихон. А отец Илья был один из активнейших противников возрождения патриаршества.

– И патриарх его рукоположил.

– Патриарх Тихон его рукополагал. И он засвидетельствовал свою верность мученической кровью.

– Вам есть что рассказать об участниках Собора… Кто-то из них окончил свою жизнь мученической смертью, даже во время Собора были такие случаи. Подробнее о многих участниках Собора, личностях, не успеем рассказать, но, может, нескольких затронем. Постараемся передать истории участников Собора.

– В первую очередь хотелось бы сказать о почетном председателе Поместного Собора, которым являлся старейший архиерей, будущий священномученик митрополит Киевский Владимир (Богоявленский). В феврале 1918 года он был зверски убит в Киеве. Первого февраля 1918 года Святейший патриарх Тихон, уже видя страшные гонения на Церковь, уничтожение, различные решения, инструкции, декреты, обратился с посланием, призывая остановить эту вакханалию беззакония и террора в отношении верующих. Буквально на следующий день вышел декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. На следующий же день. В результате были закрыты все учебные заведения Русской Православной Церкви.

– Кстати, до этого Временное правительство принимало…

– В открытии Собора участвовал Александр Керенский.

– Да, но они приняли закон об отделении Церкви от школы.

– Но они не изымали имущество Церкви. А здесь были открытые гонения.

– Какое тяжелое время все-таки было…

– Грабили, убивали. Сегодня память святых священномучеников Ефрема, епископа Селенгинского; священномученика протоиерея Иоанна Восторгова, который был председателем миссионерской комиссии. В эти же дни был расстрелян другой известный миссионер. Это происходило вне Собора. В июле 1918 года они были арестованы, а 5 сентября расстреляны в Петровском парке. Было расстреляно более восьмидесяти человек, среди них бывшие министры царского правительства. Над телами надругались, ограбили, сбросили в общую яму, в общий могильник на Ходынском поле.

В период 1917–1920 годов было уничтожено порядка 28 архиереев. Это отец Иоанн Восторгов, о котором я сейчас говорил, настоятель храма Василия Блаженного – храма, который сегодня является визитной карточкой нашего государства, известный проповедник и миссионер, близкий по духу и общению отцу Иоанну Кронштадтскому, отцу Алексию Мечеву; был активный человек, возглавлял Союз русского народа, был патриотически настроен, прекрасный проповедник. Конечно, таких людей уничтожали в первую очередь. Священномученик Владимир (Богоявленский), митрополит Киевский, который был до этого митрополитом Московским, – тоже блестящий проповедник. В первую очередь новая власть наносила удар по тем людям, кто мог сказать яркое слово, которое коснулось бы души человека. Нужно было закрыть уста Церкви, уничтожить голос Церкви.

Среди ярких личностей – священномученик Иларион (Троицкий), богослов, проповедник, миссионер; епископ Нестор (Анисимов), чья могила находится за алтарем храма Преображения Господня в Переделкине. Он скончался в начале шестидесятых годов, будучи митрополитом Кировоградским… Но тогда… Мы говорили сейчас о жребии, который тянул преподобный Алексий Зосимовский, слепой богодухновенный старец. Этот жребий был положен перед Владимирской иконой Божией Матери, которая чудом Божиим уцелела. Страшные разрушения были нанесены Московскому Кремлю в октябре, ноябре.

– Да, был прострелен даже главный барабан, купол Успенского собора.

– Комиссию обследования разрушений Московского Кремля возглавлял молодой, тогда очень активный миссионер – епископ Камчатский Нестор.

– Кажется, у него есть книга «Моя Камчатка», очень интересная.

– Да. Первая его брошюра – «Расстрел Московского Кремля», которая небольшим тиражом была издана уже в 1917 году, как раз перед жребием. Успенский собор привели в надлежащий вид на скорую руку, чтобы совершить там торжественное богослужение. Собор очень сильно пострадал, пострадала патриаршая ризница, все соборы Московского Кремля, страшные разрушения были нанесены. Об этом писал епископ Нестор как глава комиссии. Издали эту книгу, весь тираж ее был арестован.

Когда-то мне пришлось работать в научной библиотеке Главного архивного управления. Я как раз занимался изволением из темницы арестованных книг. Тогда были так называемые специальные хранилища, где за железными решетками более семидесяти лет находились арестованные книги. Среди них почти весь тираж книги «Расстрел Московского Кремля» епископа Камчатского Нестора. За эту книгу он был заочно приговорен  к смерти…

Святитель Тихон его отправил в Сибирь, на ответственное послушание, когда он уже присоединился к добровольческой армии (сопровождал ее даже до Харбина), впоследствии был епископом Харбинским. А потом уже в конце войны и архиепископом Харбинским. Это человек, который был верен Церкви до последнего дня. При любых обстоятельствах стоял за свою страну, несмотря на то что в ней уничтожались архипастыри и пастыри. Он сам был заочно приговорен к расстрелу. Был арестован в 1947 году. Даже местные, китайцы, не хотели участвовать в аресте владыки Нестора. Специальный конвой НКВД доставил его на Лубянку в 1947 году, и долгое время патриарх Алексий I даже не знал судьбы владыки Нестора. При первой же возможности он добился освобождения архиепископа Нестора из сталинских лагерей, назначив его сначала на Новосибирскую кафедру. Но власти были очень недовольны этим назначением, и потом он был назначен на Кировоградскую кафедру. Скончался он при загадочных обстоятельствах в начале шестидесятых годов, вслед за митрополитом Николаем (Ярушевичем).

Владыка Нестор был яркий проповедник, активнейший миссионер, который многое делал для Камчатского края – строил школы, лепрозории, больницы. Он не только строил храмы, он строил самое необходимое для людей – школы и больницы. Удивительна фотография его на надгробном памятнике, где владыка Нестор в белом клобуке с панагией и крестом на георгиевской ленте. Он был георгиевским кавалером за Первую мировую войну. Будучи иеромонахом, поднимал солдат в атаку, организовал санитарный поезд, окормлял бойцов в бронепоезде. Оттуда был призван как раз к служению в архипастырском достоинстве, имел несколько боевых орденов с мечами – Святого Станислава, Святого Владимира. За подвиги ратные был удостоен георгиевской награды для духовенства. Духовенству не давали георгиевские кресты, им давали священнический крест на георгиевской ленте.

– А облачения?

– Облачение имел право носить георгиевское, как георгиевский кавалер. Их даже заносили в реестр, в альбомы георгиевских кавалеров. Владыка Нестор был георгиевским кавалером, и даже в советские времена, уже после освобождения лагерей, носил царские ордена, за что было множество жалоб патриарху Алексию I с требованием, чтобы владыка Нестор не надевал царских наград.

– Какие-то были разрешены все-таки (как Георгиевские кресты)? Почему разрешалось?

– Я не помню, чтобы кто-то открыто их носил. Может быть, это и разрешалось, но не приветствовалось.

– Есть фотографии, на которых видно, что участники Первой и Второй мировой войн носили и советские, и царские награды.

– Солдатский Георгиевский крест.

– Вопрос телезрителя: «Вы говорили о десятилетии подготовки Собора. А кто непосредственно был инициатором созыва Собора?»

– Если мы говорим о 1917 годе, то, конечно, Святейший Синод. В открытии Собора участвовал глава Временного правительства Александр Федорович Керенский. Церковь управлялась Синодальным управлением, соответственно, инициатива не могла исходить от архипастырей. Но инициатива исходила снизу, потому что Собор назрел... Конечно же, огромная роль и митрополита Московского и Коломенского Тихона, и митрополита Киевского, будущего священномученика Владимира (Богоявленского), и всех самых активных архипастырей и пастырей, которые задолго до этого должны были избрать трех мирян от каждой епархии, викарных по вызову и усмотрению Предсоборного присутствия. Это сейчас Межсоборное присутствие – наследник Предсоборного. Конечно же, инициатива должна была исходить от правительства как от той структуры, которая тогда временно и, можно сказать, неправильно управляла Русской Церковью. Чтобы вернуть традиционное управление Церкви.

– События столетней давности, революция 1917 года, – почему это случилось в нашей стране? Есть мнение, что нужно помнить эти события, потому что это может повториться. Почему именно революция произошла в то время, почему русский народ заслужил именно лихолетье, гонения, смуту, кровь?

– Эти испытания нам попущены Богом, чтобы на этом семени мучеников Церковь укрепилась. Мы говорили о предпосылках Собора, что церковное здание сильно обветшало из-за такого управления за более чем триста лет, когда Церковь не могла принимать самостоятельные решения, когда многое в Церкви превращалось в формальность, когда вера практически была формальной. Эти испытания нам были попущены Богом для того, чтобы стать еще крепче. Этот собор мы должны чтить и помнить отцов, участвовавших в этом Соборе, потому что они нам дали возможность сегодня идти тем духовным путем, который мы от них наследовали. Они нам показали, куда нужно идти на сломе эпох и как идти. Если бы их не было, события 1917 года, эти русские катастрофы, могли бы привести к самым страшным последствиям – практически к уничтожению Русской Церкви.

В свое время Петр I, когда упразднял патриаршество (потому что не понимал смысла этого духа Церкви, этой традиции), ориентировался на европейские традиции. Его европейские друзья это поощряли и говорили: бери пример с Англии, с англиканской Церкви, где монарх – глава Церкви и все работает во благо государства. Но первичное – это Бог, а не благо государства. Можно сказать, что Церковь была в плену у государства, хоть и православного, но она была несвободна. Почувствовав благодатью Божией эти новые тенденции, Церковь смогла собраться, консолидироваться, вобрать в себя самое лучшее и определить твердую дорогу для будущего Церкви, с упованием, с надеждой на Бога, что Он не оставит.

Семя мучеников стало основой новой нашей Церкви, которую мы сегодня, каждый из нас, представляем. Священник или мирянин, который приходит в храм, должен чувствовать ответственность за Церковь. Отцы и участники Собора – это люди, которые чувствовали ответственность за Церковь. Даже сегодня, в наши непростые времена, мы должны чувствовать ответственность за Церковь, за ее возможности. Даже общее участие, некая соборность во всем должна быть – в том числе и в поддержке православных телеканалов. Каждый должен понимать ответственность, что этот телеканал нужен. Если он смотрит его, то принимать участие в том, чтобы этот канал жил дальше, развивался. Я вашим телезрителям желаю, чтобы каждый, кто включает кнопку телеканала «Союз», чувствовал себя ответственным за то, чтобы телеканал жил; участвовал бы и молитвенно, и материально в поддержке любимого телеканала.

– Действительно, поддержка нам очень нужна. Мы благодарим всех, кто откликнулся на наш призыв и вообще постоянно нас поддерживает. Это действительно очень важно. Даже многие светские люди говорят: листаешь по телевизору каналы – негатив сплошной, проблемы, непонятные передачи, пошлость, разврат, а что-то светлое хочется порой включить…

– Чем прочнее будет материальный фундамент телеканала, тем больше можно сделать новых интересных программ, новых проектов. Собор был задушен практически такой же возможностью отнять материальное содержание. Счета Церкви арестованы, имущество отобрано, дальнейшие заседания были невозможны.

– А потом, когда счет появился в 1943 году, когда танковую колонну сделали…

– Это не счет, это люди, которые…

– …разрешили в банк положить деньги.

– … почувствовали свою ответственность за Отечество и приносили самое последнее. Первым был будущий патриарх Сергий, который, по преданию, в Елоховской церкви 26 июня 1941 года снял с клобука бриллиантовый крест и положил его как первое пожертвование на русское воинство.

– Опять же, как только Церкви дали возможность, Церковь дала. Так и мы, получая что-то, всегда отдаем нашим телезрителям.

– Всем желаю доброго здравия, поздравляю с праздниками, с великим юбилеем столетия начала Поместного Собора. Череда событий, которые мы будем вспоминать и праздновать, пусть вас всех вдохновят и дадут надежду на доброе наше будущее, будущее нашей Церкви.

– Спасибо и Вам за эту прекрасную беседу. Актуальная тема, многое мы разъяснили, многое дали понять нашим телезрителям. 

Ведущий Сергей Платонов

Записала Маргарита Попова