Беседы с батюшкой. Восстановление храмов

На вопросы телезрителей отвечает протоиерей Сергий Рыбчак, настоятель храма во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла, г. Полевской. Передача из Екатеринбурга. 

– Во времена богоборческой власти многие храмы оказались в запустении, особенно храмы, расположенные в небольших городах, поселках, селах. В одних сначала разместили музеи, кинотеатры, производственные площади, а в других – зернохранилища и прочие складские помещения. А есть храмы, которые просто разграбили: вынесли все, что только можно было, и так оставили. Людям они стали не нужны. В последние годы все чаще находятся люди, которых я не побоюсь назвать героями: берутся за это непростое дело восстановления церквей в буквальном смысле из руин.

Отец Сергий, Вы уже 20 лет являетесь настоятелем полевского храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла, который в момент Вашего туда попадания представлял собой именно такой полузаброшенный вид.

– Я был назначен 17 августа настоятелем в этот храм, накануне праздника Преображения Господня. В этом году исполнится 21 год моего служения в нем. В том храме священником, служившим там до меня в течение 2-х лет, были сделаны кое-какие основные подготовительные работы, расчищен алтарь.

В 1941 году большевики окончательно отобрали храм первоверховных апостолов Петра и Павла в г. Полевском и хотели превратить его в Дом пионеров, но началась Великая Отечественная война, и из храма сделали один из цехов завода «Красный металлист». Весь храм был переоборудован и перестроен таким образом, чтобы это было производство для изготовления военных котелков и тому подобных вещей, были установлены станки. Впоследствии за ненадобностью этого производства оборудование было вынесено, и в здании храма разместился автовокзал города Полевского. Долгие годы в этом автовокзале полевчане ожидали автобуса на Екатеринбург, приезжали из Екатеринбурга. В здании несколько раз были пожары, сгорала крыша, и оно было в таком состоянии, что, когда стали видны трещины по стенам, было принято решение о сносе этого здания. Но благодаря настойчивым просьбам наших сестер (мы в свое время назвали их тоже мироносицами), добивавшихся того, чтобы им вернули даже в таком виде этот храм, это произошло. После постройки автостанции в южной части г. Полевского в 1989 году храм был возвращен верующим. Здание представляло очень жалкое зрелище, и вот 20 лет ушло на то, чтобы изо дня в день восстанавливать храм. Напомню, это было начало 1990-х годов: очень сложные годы, когда возможностей для восстановления было мало, но тем не менее мы занимались восстановлением нашего храма.

– Тема нашей передачи неслучайна. На сайте в интернете http://prichod.ru/ опубликован фильм под названием «Не один». Главный герой фильма – это не актер, а человек, чьими трудами и заботами началось восстановление церкви в честь Рождества Богородицы на Нижнем Долу в Вологде. Этого мирянина, который решился за это дело взяться, зовут Роман Сипин. Предлагаю посмотреть часть этого фильма.

Транслируется фрагмент фильма «Не один».

– На таких энтузиастах, на таких людях и держится все дело возрождения наших храмов и приходов.

– Можно заехать практически в любой поселок, крупный и не очень, и, как правило, всегда в этом поселке есть храм, который некогда был величественным, высоким, у него толстые кирпичные стены, то есть полноценный храм с большой буквы. На таких энтузиастах, как Роман Сипин, и держатся идеи, чтобы храмы, которые сейчас находятся в запустении, снова делать пригодными для богослужений, для создания в селах общины и прихода.

В истории Вашего храма, наверное, тоже были такие энтузиасты, которые все начинали.

– Безусловно, и история нашего прихода начиналась с таких энтузиасток. Мария Прокопьевна, Евгения Михайловна, Матрена Ивановна Глинских – это первые прихожанки, которые взяли на себя этот неимоверный труд в те времена, когда советская власть еще держалась крепко и существовал особый отдел, занимавшийся вопросами религии. Не имея за собою ни средств, ни особых покровителей, никого и ничего, кроме веры в Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, они начали обходить партийные организации, требовать возвращения храма. Они мне рассказывали, как сами боялись этого делать, но, перекрестившись, с Божией помощью ходили и требовали. Для начала им необходимо было зарегистрировать общину. Мария Прокопьевна (ныне покойная) рассказывала, как она ходила и уговаривала знакомых, чтобы они согласились войти в первую общину. Все боялись, лишь вот эти три бабушки не боялись ничего. Власти засомневались: «Вдруг действительно там большая община и много людей хотят возвращения храма?» – и уступили. С этого момента началось возрождение Петропавловской общины. Где бы мы ни брали примеры возрождения храмов, там обязательно есть такие люди, которые вдохновлены верой, вдохновлены устремлением возродить храм, и на них зиждется начало дела.

– Вы говорили, что в свое время храм Петра и Павла в г. Полевском был опасным для нахождения в нем (трещины в стенах), принималось даже решение о сносе здания. Если говорить о технической стороне этого вопроса, стоит ли огромные средства вкладывать в то, чтобы перестраивать подсобные помещения, убирать этажи, как в храме Успения Пресвятой Богородицы на ВИЗе, который в свое время был передан хлебоделательному заводу, то есть заниматься переоборудованием, переустройством? Может, проще убрать этот храм и построить на этом месте новый? Как Вы считаете?

– Думаю, что в любом случае, если остались стены старого храма, нужно восстанавливать именно старый храм, потому что в нем когда-то совершалась Божественная литургия, молилось несколько поколений православных христиан. Память о них и возрождение литургической жизни будет самым великим, что можно возродить.

– Есть в народе такое выражение – намоленные стены.

– Даже и так. В любом случае надо восстанавливать, ни в коем случае нельзя сносить. Другое дело, когда на новом месте возводятся новые храмы. Но восстанавливать то, что есть, необходимо. Большое значение имеет восстановление не самих стен, а возрождение духовной жизни на приходе. Если в полуразрушенном храме даже маленький уголочек или местечко будет расчищено, для того чтобы там совершалась молитва, и если там начнет совершаться молитва, и тем более Божественная литургия (Святая Евхаристия), то, безусловно, начнется возрождение духовной жизни через людей, которые к этому потянутся. Есть знаменитая русская пословица: «Бог не в бревнах, а в ребрах». С этого нужно начинать: с восстановления общины, восстановления приходской духовной жизни. Это основа, а потом будут восстановлены и стены.

Напомню, что мы 20 лет восстанавливаем храм. Было очень сложно. У нас никогда не было крупных спонсоров, которые могли бы выделить большие средства для благоустройства. Градообразующие заводы, которые у нас находятся, восстанавливали какие-то части нашего храма, и даже для них это было не так просто в те 1990-е годы. С Божией помощью, кирпичик за кирпичиком, метр за метром мы восстанавливали. Самым главным для меня остается убеждение, что та община, созданная в те годы и укрепившаяся в последующие годы, гораздо важнее, чем благолепный вид самого храма.

– Хочу обратить внимание зрителей на то, что наша беседа иллюстрируется фотографиями из приходского архива храма: как и когда проходили работы, как храм выглядел и выглядит сейчас. Помимо этого зрители могут видеть снятые видеокадры тех храмов, которые находятся в запустении, в разрушенном и полуразрушенном состоянии. Это программа «Храм», которую создает наш студийный видеооператор Антон Ведерников. Благодарим за эти кадры храмов. Благодарим Вас, отец Сергий, за то, что предоставили фотографии, чтобы мы могли видеть и представлять, как это все выглядит.

Мы затронули вопрос о финансировании, о том, что особых средств для восстановления не было. Михаил Лукашин в социальной сети «ВКонтакте» спрашивает: «Каково соотношение частного капитала и государственного в восстановлении храмов? Не кажется ли вам, что сегодня участвовать в восстановлении храмов – это мода?»

– Мы никогда за все эти годы не получили ни одной копейки из государственного бюджета. Все средства – это пожертвования наших прихожан. Их руками восстанавливался храм. Даже иконы в иконостасе написаны прихожанином нашего храма, который в свое время учился и осваивал это довольно сложное искусство иконописи.

Я не знаю тех, кто ради моды вкладывал бы деньги. У нас нет таких «модных» спонсоров, предпринимателей. Если у кого-то из прихожан хорошо развивается бизнес и он какие-то средства жертвует на восстановление храма, поверьте, это не миллионы и даже не сотни тысяч, а, как правило, десятки тысяч, не более того. Из этих копеечек и складывался тот бюджет и те возможности, благодаря которым мы метр за метром восстанавливали наш храм.

– Вопрос телезрительницы: «Мой взрослый сын меня спросил: «Зачем купола покрывают сусальным золотом, почему алтари такие дорогостоящие, если на эти деньги можно спасти онкобольных?» Я не нашлась, что ему ответить. Подскажите, как ответить взрослому сыну?»

– Я отвечу очень просто. Я не знаю, кроме одного-двух столичных храмов, где есть возможность покрывать сусальным золотом купола. Мало кто имеет такие возможности. На самом деле все очень просто: сейчас технология покрытия куполов такова, что состоит из простого металла – нитрида титана (это анодированный нержавеющий лист). Он выглядит как золото, но на самом деле это не золото, а тонкий нержавеющий лист. Все наши купола покрыты именно этим. Это все равно, что металлочерепица на крышах наших домов стала более эффективным покрытием, чем волновой шифер, который бился от града или зацветал мхом. Технология идет вперед, и мы используем более дешевые технологии для того, чтобы облагородить вид наших храмов.

Я могу по пальцам пересчитать те храмы, в которых иконостасы покрыты сусальным золотом. Даже сусальное золото сейчас заменяется знаменитым материалом поталь, который в десятки раз дешевле его. В этом плане мы пользуемся дешевыми, но эффективными технологиями. Пусть Ваш сын не переживает по этому поводу.

Что касается онкобольных и всех остальных, нуждающихся в поддержке, в ту меру, насколько это возможно, приходы тоже оказывают помощь. Были неоднократные случаи, когда мы на приходе собирали средства и для погорельцев, и для страдающих беженцев из Донбасса, собирали деньги и на операции. Это деньги именно прихожан, их копеечки. Я не могу говорить за всю Россию, могу говорить только за свой приход, за приходы Полевского благочиния, но однозначно скажу: на куполах нет сусального золота.

– Есть храмы, в которых восхищаешься внутренним убранством: все очень красиво, благолепно, и есть ощущение, что находишься не на земле, а на небесах. Добавляет атмосферу еще красивое церковное пение. Думать о том, сколько все это стоит, надо в последнюю очередь. Прежде нужно думать и о душе своей, и о Боге и стараться молиться. Но иногда бывает, что человека в храме посещает мысль: «Сколько же все это стоит?!» Почему бывают такие храмы, заходя в которые трудно представить себе, откуда такая красота?

– Я должен отметить, что таких храмов не так и много, их единицы и можно пересчитать по пальцам. Храм – это дом Божий, дом, где совершается Божественная Евхаристия. Если мы стремимся поддерживать даже свои жилища в благопристойном виде: мечтаем обои поклеить, сделать евроремонт, который в наши дни имеет разную градацию – от эконом– до премиум-класса – и так далее, то есть стремимся свое жилище как-то облагораживать, то тем более верующий человек в дом Божий, где совершается таинство из таинств, где человек рождается в жизнь вечную, где человек изливает свою душу Богу, ищет утешения и очищения своей душе, человек старается вложить частичку того, что он имеет: кто-то приносит свою лепту в денежном выражении, кто-то приносит свое умение и таланты. К примеру, у нас на клиросе поют люди, которые служат регулярно, а есть те, кто приходят в воскресный день попеть вместе со всеми, и собирается огромный клир. Есть прихожане, которые дежурят днем в храме, убирают его, чистят подсвечники и все остальное. Тот, кто не может что-то принести, может что-то сделать, и наоборот. На этом зиждется вся приходская жизнь. Если человек зарабатывает большие, серьезные деньги в своем бизнесе и желает внести свою лепту в благоукрашение храма – Слава Богу! Но таких примеров немного.

– Опять же, думать о чужом кошельке – это неблагоприятное дело.

– Однажды 15 лет тому назад у меня был разговор с одним человеком, во владении у которого было частное издательство. Он любил ездить по разным городам мира и посещать культовые храмы. Он всегда говорил: «Вот приезжаешь в Рим, в Венецию, в Париж и восхищаешься великими соборами, росписями. А у нас что – простота, убожество». То есть совершенно нищее состояние. И он не вдохновлялся храмами православной Церкви. Впоследствии, когда у нас появились такие храмы, как Храм-на-Крови, храм Александра Невского в Ново-Тихвинском монастыре, храмы на Ганиной Яме, хотел бы я посмотреть на него. Сколько людей со всего мира едет, чтобы в этих храмах на святых местах помолиться! Я только радуюсь этому и не призываю считать то, что вложено в них. Поверьте, там вложено если и много, то это соответствует уровню святого места, которое должно быть таким образом благоустроено.

– Говоря о месте, в котором человек молится, я сейчас вспомнил следующее. Я бывал на службе в храме в честь Успения Пресвятой Богородицы на ВИЗе (микрорайон г. Екатеринбурга). Там есть храм, который стоит отдельно от основного собора, который сейчас восстанавливается, но одно время служили службы в небольшом, специально приспособленном помещении непосредственно внутри самого храма. Было странное ощущение, будто ты находишься в катакомбах, создавалась атмосфера чего-то особенного (сложно передать это чувство словами), когда нет такого состояния: «Ах, как красиво!», а, наоборот, задумываешься о том, что происходит, что мы делаем.

– Это очень важно, что в нашей Церкви, в Екатеринбургской епархии есть такая возможность: можно прийти в великолепный храм Александра Невского или в Храм-на-Крови помолиться, а можно прийти в любой восстанавливающийся храм, постоять среди ободранных стен, кирпичей и ощутить близость Бога к себе, потому что ты участвуешь в таинстве, совершающемся в этом месте. Это прекрасно, что есть такие разные возможности.

– А можно зайти в те храмы, которые находятся в запустении (ими пока никто не занялся, у них нет крыши) и ощутить печаль и обиду на душе, что некогда величественное стало ненужным.

– Это наша история, и история трагическая.

– Можно ли сказать, что восстанавливаемые храмы являются символом восстановления наших душ? Или, возможно, это символ того самого низа (низости), на который человек может опуститься?

– Можно сказать и так и этак. Повторюсь, это наша трагическая история, которая позволяет нам не забывать того, что произошло и с нашей страной, и с народом, и с душами людей, которые подвержены всякого рода идеологическим заблуждениям. Это страшное дело. И как быстро может все перевернуться: прекрасное благолепие, казалось бы, незыблемость вдруг превращается в разруху, развалины. В то же время сейчас есть возможность созидать, возрождать, внести нечто очень важное для истории и для воспитания будущих поколений.

Мы очень часто приобщали детей из детских православных лагерей к этому. Был у нас второй храм в честь святого князя Владимира, который построен в поселке Станционный-Полевской, где никогда раньше храма не было. Это совершенно удивительное место на берегу реки Чусовой. Я помню, как много раз многие годы дети с удовольствием приходили и принимали участие в строительстве храме, в благоустройстве территории. Они с удовольствием красили забор и все, что было можно. Дети приобщались к этому с большим благоговением, энтузиазмом и радостью. Это тоже имеет очень важное значение: и возрождение, и выводы из той трагической истории, которая произошла.

– Напомню телезрителям, что мы работаем в прямом эфире. Вы можете дозвониться в студию в Екатеринбурге по телефону 8 (343) 379-65-70. Также существует возможность задать свои вопросы онлайн в социальной сети «ВКонтакте» в комментариях под анонсом программы.

Вернемся к вопросу Михаила Лукашина о том, что участвовать в восстановлении храмов стало модным. Мне хочется вставить свой небольшой комментарий: когда мы рассказываем о каких-либо проектах по восстановлению храмов, когда пытаемся призвать людей к соучастию в этом деле, вспоминаются три бригады, которые помогают в восстановлении разрушенных из руин храмов. Один из таких храмов тот, который время от времени проявляется на берегах Рыбинского водохранилища: он то затапливается, то выходит из воды, образуя островок, на котором и возвышается. Есть инициативные люди, на которых держится работа по восстановлению этого храма. Есть организация «Общее дело», занимающаяся восстановлением храмов Русского Севера, храмов деревянного зодчества, которые являются объектами культурного наследия (не в юридическом, а в фактическом смысле). Не так уж часто мы встречаем сообщения в православных средствах массовой информации: «Восстановление продолжается…Участвуйте в восстановлении…» и каждый третий человек, который ходит в храм, рассказывает всем, что участвует в восстановлении храмов. На мой взгляд, это не является модой. Это, наоборот, то, чему мы сегодня удивляемся.

– Даже если это было бы модой, то хорошей модой: люди собрались бы и даже ради моды сделали какое-то доброе дело, неважно, будет ли это восстановление храма или восстановление замечательного места. Моду на добрые дела я приветствую всеми фибрами своей души.

Все дело в мотивации: у кого-то это мода, а у кого-то – душевный трепет, когда он хочет сделать что-то доброе, что отразится благодатными дарами в его душе. Слава Богу, если люди движимы верой и желанием добрых дел. Но и тех, кто делает это ради моды, я приветствую. Пусть такая мода продолжает развиваться.

– Вопрос телезрителя Сергея: «Мы недавно ездили на восстановление храма в Пензенскую область. Я готовился к этому дню, хотел остаться там на ночь, но маловерие или страх не дали мне возможности остаться переночевать и помолиться».

– Вам не разрешили остаться переночевать в том храме, который Вы восстанавливали?

– Телезритель: «Нет, мне монахини как раз разрешили, но из-за маловерия или чего-то еще я испугался и не смог остаться. Помогите разобраться, почему я не смог там остаться?»

– Так иногда бывает, что люди, попадая из комфортных условий квартир в непривычную для себя обстановку, особенно обстановку монастырскую, церковную, не всегда решают там оставаться. Я помню, когда был молодым, мы тоже путешествовали на восстановление монастырей и храмов, приходилось ночевать даже на полу в храме. Это наш современный привычный комфорт не дает возможности принять другие условия для приобретения нового опыта некомфортных ночевок.

– Обратимся к вопросам, которые поступают в социальной сети «ВКонтакте». Александр Карпов спрашивает: «Сложилась практика восстановления храмов именными кирпичиками. Как это соотносится с заповедями Евангелия? Не наносит ли тем самым Церковь вред душам жертвователей, воспитывая в них тщеславие? Разве жертва без гравировки имени жертвователя не принимается Богом?»

– Любое доброе дело можно извратить, и можно переусердствовать таким образом, что будет во вред душе. Я не знаю таких примеров, где наносят специальную гравировку на кирпичиках, может быть, где-то такое и существует, возможно, это не совсем достойная практика. Жертва на храм должна быть сделана так, как об этом говорит Господь, «чтобы правая рука не знала, что делает левая». Жертва должна быть не для удовлетворения собственного тщеславия, а именно тем, о чем говорил преподобный Серафим Саровский, что всякое дело, которое делается во славу Божию и не ожидает ответной благодарности от людей, – вот тогда это истинное, доброе дело, которое принимается Богом и приносит пользу душе человеческой. Я бы посоветовал, что, если есть возможность пожертвовать даже в виде кирпичиков, не надо ставить на них своих имен, фамилий или получать особые грамоты за это, потому что это, безусловно, развивает тщеславие. Такова моя точка зрения.

– Егор Перцов спрашивает: «Как важно прихожанам делать регулярные пожертвования на храм?»

– В Ветхом Завете есть заповедь о десятине – о жертве десятой части своих доходов, и ее никто не отменял. Господь в Евангелии примером вдовы, которая отдала все свое дневное пропитание в жертву на храм, показывает, что она не должна мериться какими-то границами. Если человек имеет вдохновение, желание, то жертва должна ограничиваться не десятой частью, пусть она будет даже пятой частью или иной – не важно, это должно делаться искренне, по совести и от своих возможностей и, самое главное, не для тщеславия, а для спасения собственной души и душ близких. Не зря есть такое правило, когда за усопшего близкого человека люди всегда подавали на помин души: раздавалось что-то из вещей или делались подарки, для того чтобы люди добрым словом в своих молитвах помянули усопшего человека. Это же делается для пользы души человека.

Ветхозаветная заповедь о жертве, установленная Господом, воспитывает нас. Наша испорченная человеческая природа в первую очередь проявляется в страстях, а страсть сребролюбия присуща каждому из нас. Умение жертвовать – это то целительное средство, которое может страсть сребролюбия побеждать. Если человек видит за собой, что он имеет наклонности к этой страсти, то жертва его может спасать.

– Вы были 10 лет настоятелем храма равноапостольного князя Владимира на берегу реки Чусовой. Вы упоминали, что в этом поселке никогда не было храма. Лидия Голикова спрашивает: «Если в поселке никогда не было храма, с чего начать, чтобы построить хотя бы часовню? Нужно обратиться в местную епархию или сначала создавать приход?»

– В первую очередь нужно собирать круг энтузиастов, круг людей, который потом может родиться в приходскую общину. Когда есть приходская община, она в состоянии обращаться за тем, чтобы по благословению правящего архиерея и с Божией помощью могли начаться богослужения в этой общине – может быть, это будет просто домашняя церковь или любое отдельное помещение, которое можно обустроить для совершения богослужений.

Из нашего опыта скажу, что перед тем, как началось строительство храма в честь святого князя Владимира (кстати, это первый храм Екатеринбургской епархии в честь князя Владимира) я почти полтора года встречался с людьми, мы беседовали об основах христианской жизни, веры. Встречались в фойе местной поселковой администрации, которое нам предоставлял глава этой администрации, впоследствии ставший старостой общины. Только после того как была создана община, она была зарегистрирована в честь князя Владимира, тогда возникло желание поставить хотя бы часовню возле реки Чусовой. Благодаря милости Божией у нас появился спонсор Сергей Владимирович Писарев, который проявил искреннее желание построить этот храм, и началось строительство. И уже 12 лет мы на реке Чусовой возле храма совершаем массовое крещение: в этом году более 140 человек были крещены в день памяти князя Владимира, в престольный праздник храма. Огромное количество людей всегда приезжает в этот храм помолиться, принять крещение. Меня всегда удивляет мужество матерей, которые отдают своих месячных детей для крещения в этой холодной воде в реке. Но удивительные чудеса – в этот день в этом районе всегда светит солнце; многие годы люди это замечают, и нам это бывает в утешение того, что мы делаем благое, доброе дело.

Отец Никита, клирик нашего храма, рассказывал, что одна женщина приходила на беседы при подготовке ко Святому Крещению, будучи беременной на 8-м месяце. Они крестили своего ребенка в этой реке, когда ему буквально исполнилось 40 дней. Мамочка, когда ее ребенок находился еще в утробе, прослушала наши беседы, искренно подготовилась, и родившийся ребенок в этот знаменательный день (день памяти равноапостольного князя Владимира) принял Святое Крещение. Таких чудес очень много происходит, и мы очень радуемся этому.

– Как это символично: в реке, в храме в честь равноапостольного князя Владимира, в день его памяти и в день, который считается днем Крещения Руси, принимать Святое Крещение.

– Мы не выбирали и не подгоняли эти события. Это все получилось так промыслительно.

– Виктория Везгина пишет: «Почему бывает так, что на одном маленьком пятачке земли понастроено много храмов, еще и разноименных. Это нормально?»

Я, честно сказать, такого не встречал, но можно представить, что в пешей доступности у человека есть несколько храмов. Продолжить этот вопрос можно так: противники Церкви вообще скажут: «Храмов и так много». Так ли это или все-таки свято место пусто не бывает?

– Приведу такой пример. У меня совсем недавно был разговор с человеком, который так же рассуждал: «В городе Полевском уже есть два храма, а вы собираетесь еще строить». Наш храм рассчитан максимум на 500 человек, но в нем бывает гораздо больше людей на богослужении, которых храм не вмещает, причем мы из храма вынесли все, что только можно, чтобы люди могли свободнее в нем располагаться. Во втором храме ситуация аналогична: храм заполнен, и в воскресный день в него сложно войти. Поэтому смотреть надо не на количество храмов, а сколько людей в них приходит, на потребность людей приходить на богослужения. Если для них совершенно некомфортно, когда они набиваются в храм и стоят, не имея возможности даже перекреститься, тогда очевидно, что нужно еще строить. И наши предки, и мы сегодня исходим именно из этого, из тех потребностей и возможностей, которые есть. Я не знаю проблем с тем, чтобы наши храмы простаивали и пустовали. Придите в воскресный день и посмотрите, насколько они заполнены.

– Ранее мы говорили о том, что при строительстве храма важно для начала создать клуб единомышленников – людей, которые в этом заинтересованы и готовы на себе нести такое бремя и трудиться не только словами, молитвами, но и физически. Если местные жители видят в своем селении некогда величественный, но разрушенный храм и хотят эту ситуацию исправить, создание общины тоже для них является первоочередным?

– Так же, как мы видели в фильме «Не один»: нужно просто начинать убирать территорию храма, выносить из него мусор, начинать расчищать этот храм. Если начнутся эти работы, все остальное приложится. Лиха беда начало – нужно начинать. Если человек верующий и у него есть желание, нужно начать с уборки мусора из заброшенного храма. Это привлечет к нему внимание, и найдутся помощники, хотя, может быть, это произойдет не сразу.

Было бы неплохо договориться со священником из близлежащего села о служении хотя бы один раз в месяц молебна о начале доброго и благого дела. Со священнослужителей не снимается обязанность евангельской проповеди, обязанности просвещать народ, укреплять их в их добрых делах и намерениях. Должен быть вот такой симбиоз.

– Вопрос Татьяны из социальной сети «ВКонтакте»: «Кирпичик с именем жертвователя укладывается в кладку храма, и никто не знает о жертвователе. Есть ли в этом худое? Как это может способствовать гордыне?»

– Я такую практику – писать имена на кирпичиках – на своем приходе никогда не приветствовал. Если есть жертва, она должна быть тайная. Только Господь и твоя совесть – вот это истинная жертва. Пусть будет так.

– Отец Сергий, спасибо Вам за беседу, за то, что откликнулись на наше приглашение побеседовать на интересную и актуальную тему.

– Огромная благодарность за приглашение. Божие благословение на всех наших слушателей и помощи Божией в добрых делах, в возрождении и восстановлении наших храмов и православных приходов.

– Хочу напомнить, что нашу сегодняшнюю программу иллюстрировали фильм «Не один», созданный сайтом «http://prichod.ru» (полную версию фильма вы можете посмотреть на этом сайте), и фотографии, предоставленные отцом Сергием. Это фотографии храма в честь святых апостолов Петра и Павла г. Полевской и храма в честь равноапостольного князя Владимира поселка Станционный-Полевской на берегу реки Чусовой. Также вы видели фрагменты программы «Храм», которая выходит в эфире нашего телеканала и создается оператором Антоном Ведерниковым.

 

Ведущий: Дмитрий Бродовиков
Расшифровка:  Нина Кирсанова