Беседы с батюшкой. Святые

На вопросы телезрителей отвечает иерей Константин Морозов, клирик храма св. пророка Илии на Пороховых. Передача из Санкт-Петербурга.

- Святые и Церковь – синонимы или разные вещи?

- Это синонимы. Сейчас идет Троицкая неделя; Церковь мудро устраивает, празднуя день Святой Троицы, а затем день Святого Духа; в воскресенье после Троицы совершается память Всех святых. Следующая неделя - Всех святых, в земле Российской просиявших, а потом празднование святых Поместных Соборов: Санкт-Петербургских, Московских, Тверских и так далее.

Установление Церковью празднования таким образом памяти святых коренится в Священном Писании. Евангелист Лука после написания Евангелия продолжил его Деяниями святых апостолов, показывая, что действие Христа в этом мире не прекратилось после Его Вознесения, а продолжается благодаря Церкви. Церковь в переводе с греческого означает «собрание», то есть собрание людей во имя Христа. В нем мы видим действие Господа во всем мире. Условно говоря, Церковь – это место встречи человека и Бога. Таинство Крещения показывает и имеет в своей основе момент святости, говоря принимающему это таинство, что он становится святым. Во-первых, он умирает для мира тления и греха и рождается для жизни в Царствии Божием; во-вторых, во время Миропомазания на человека сходит благодать Духа Святого, а в символическом пострижении волос он посвящается Церкви.

Святой человек – это человек, освященный Богом и посвященный Ему. Это имеет в себе каждый христианин. Не случайно, что в Литургии мы называем христианина, а следовательно, всю Церковь, святыми. «Святая святым!» - говорит диакон, и мы молимся о святости. Единственная цель христианина – обожение, восприятие в себе все большей благодати полноты Духа Святого. Христианин стремится к тому, чтобы стать святым. Один молодой человек пришел в храм и сказал: «Я никогда не смогу быть верующим, христианином, потому что я очень амбициозен: хочу многого достичь, получить в этой жизни. Христианство же предполагает смирение, послушание, отбрасывает человека в пассивное состояние в этом мире». Я ему сказал на это: «На самом деле христиане еще более амбициозны, потому что они стремятся к святости, а не к тому, чтобы занять какое-нибудь крупное место».

Василий Блаженный, не будучи крупным политическим или общественным деятелем, остался в истории страны, подобно Ксении Петербуржской, Александру Невскому. В первую очередь они остались в истории государства и мира святыми. Рано или поздно человеческая память забывает людей, играющих ту или иную роль в мире, стране или городе, все изглаживается жерновом времени, и только святой человек остается на века. Недавно мы праздновали 700-летие преподобного Сергия Радонежского, 1000-летие князя Владимира. Они явили народу образец святости. Сергий Радонежский вспоминается в основном не благословением князя Дмитрия Донского, а основанием Свято-Троицкой Лавры и тем, что она стала оплотом многих монашествующих во всей стране. Благодаря Сергию Радонежскому монастырская жизнь появилась в полномасштабном виде в России. Конечно, Антоний и Феодосий Печерские тоже внесли свой вклад.

Апостол Павел называет христианскую семью домашней церковью. В этом году день Святого Духа совпал с Днем защиты детей; мы молились о младенцах, убиенных во чреве матерей. Нельзя было не задуматься о том, что материнское благословение и молитва играет очень важную, определяющую роль в жизни ребенка, он чувствует защиту.

Неслучайно материнское благословение почитается Церковью выше иерархических положений, даже Патриарха имеет право благословлять его мать. В этом отношении положение семьи как малой церкви очень важно. Мы видим в наших храмах молодежь, они строят свою семью по аналогии с Церковью Христовой, и эта семья бывает очень прочной и крепкой. Этому много примеров.

Существуют различные виды святости, начиная от блаженных и заканчивая святителями. Все люди по-разному проявляют святость в своей жизни. В большей степени нам мешает стать святым то, что в своей духовной жизни мы стремимся стать им уже «на следующей неделе» или жить так, как святой, который стяжал образ такого жития годами пребывания в Церкви, а может быть, десятилетиями. Такая высокая планка, которую ставят перед собой люди, желая сразу стать святыми, мешает полномасштабному развитию духовной жизни. Если бы они мерили гораздо меньшими категориями, может быть, они тогда приблизились бы к святости.

Мы идем в горы небольшими шажками, четко размеряя свои движения, осознавая, зачем поднимаемся. Может быть, спринтер перебежит тебя на какое-то количество километров, но потом ты его догонишь, потому что он выдохнется, ему будет все тяжелее удерживать взятый темп на верхних этапах горы. В духовной жизни человек должен идти так же планомерно, плавно и спокойно, не ускорять движение. Очень часто бывает, что в стремлении к святости человек берет на себя очень большое молитвенное правило: акафисты, утренние и вечерние молитвы, каноны, 50 поклонов, пятисотницу. Получается, что человек молится долгое время, потом выдыхается, на него это начинает давить, он впадает в уныние в связи с тем, что не может справиться со своей духовной жизнью, и в итоге забрасывает даже утреннее и вечернее правило. Святой – это тот, кто умеет подражать Христу и являет Его в своей жизни.

Неслучайна идея апостола Луки, что Церковь являет собою Христа в этом мире. Мы изменяемся благодаря Церкви. Часто бывает так, что человек решает начать новую жизнь «с понедельника», но такая жизнь не наступает, за понедельником идет вторник, где все смешивается и заново возвращается на круги своя. У нас не получается новая жизнь в большей степени потому, что мы надеемся на самих себя, на то, что сами изменим свою жизнь. В этом отношении можно вспомнить слова апостола: «Что хочу доброе, не делаю, а что не хочу злое, то делаю; но не я делаю, а живущий во мне грех». Мы видим свою поврежденность, чувствуем утрату Царствия Божия, потому что, сколько бы нам ни говорили, какие мы замечательные люди, внутри себя мы ощущаем, что должны быть иными, не такими, какими являемся. В этом отношении восполнить и изменить нас может только благодать Духа Святого. Я думаю, у многих телезрителей есть такой опыт: начиная регулярно ходить в храм, они ощущают изменения внутри себя, начинают по-другому смотреть на вещи, которые казались им естественными полгода или год назад. Люди ощущают изменения благодаря действию Духа Святого, которого они получают в таинствах. Благодаря им мы принадлежим Церкви, являемся ее членами, имеем ту поддержку, которой нет в окружающем нас мире.

Человек по своему существу одинок, хоть рядом с ним есть близкие и родные, которые ему дороги, с которыми он хочет быть единым. Но рано или поздно мы понимаем, что другой человек не может меня воспринимать до конца так, как я себя воспринимаю, понимать так, как я себя понимаю и осознаю. Хотя стремление к союзу у нас очень большое, внутри мы чувствуем разобщенность, утрату того единения, которое было в Царствии Божием. Господь может восполнить в нас то единство с Богом и людьми, которое утратил этот мир. Не случайно говорится: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди их» (Мф. 18: 20). Таким образом, подлинное единение между людьми возможно, только когда между ними находится Христос, когда они ради Него способны пойти на уступки, закрыть глаза на те или иные отрицательные качества друг друга, отнестись с большей любовью, нежели они могли отнестись в светской жизни к своему близкому и родному.

Благодать Духа Святого – та благодать, которая действует в Церкви, она видимым образом предстоит перед нами, поэтому апостол говорит, что мы все святы. Хотя мы не разделяем задор протестантов о том, что уже спасены, но добавляем: «Спасены в надежде». Но у нас есть другой крен: мы не достойны спасения. Осмысление людьми того, что они не достойны спасения, влечет к неправильному строительству духовной жизни. Из-за этого они редко причащаются, потому что считают, что недостойный не должен подходить регулярно к Святым Христовым Тайнам. Такой настрой ведет к упадку духовной жизни, потому как, что бы я ни делал, я грешник и мне гореть в аду. Если человек ощущает, что он не достоин спасения, то его духовная жизнь не имеет смысла, потому что Христос ему этого спасения все равно не дарует.

Но мы знаем, что Спаситель является милосердным, и можем сказать: «Где есть прощение и любовь, там есть Христос». Все Евангелие и весь образ Христа заключается в этих двух словах, мы часто не обращаем на это внимания. Простить человека бывает очень трудно, непросто забыть, что он тебе сделал. Прощение коренится в первую очередь в любви, но так как мы в себе в данный момент не стяжаем любовь или не имеем ее столько, сколько могли бы, то, естественно, мы не умеем прощать. Но к этому нужно стремиться и этому учиться, нужно воспитать хотя бы такое чувство жалости: «Как ему было тяжело, сложно, непросто! Конечно, он поступил бы иначе, если бы у него было все по-иному в жизни». Такое ощущение жалости к человеку могло бы послужить достижению прощения поступков, слов, действий наших близких и родных.

Часто бывает непонимание между молодым и пожилым поколением, это наблюдается и в Церкви, потому что Церковь – это общество, в котором мы живем. Пожилые люди говорят: «Мы прожили жизнь, 40 лет ходим в храм, благочестивы, а молодежь только пришла, они все живут в разврате, несмотря на то что ходят в храм. Они смотрят не те передачи, по телевизору показывают ужасные вещи». Пожилые мерят устаревшими критериями. Молодежь в основном не смотрит телевизор, а пользуется Интернетом, она абсолютно разная. С другой стороны, пожилое поколение всегда должно брать на вооружение то, что молодежь такова, потому что они сами таковы. Совпадение 1 июня с Духовым Днем очень ярко показывает связь поколений в Духе Святом: когда родители благочестивы, то и ребенок является таковым; когда отец с матерью неблагочестивы или совершили какие-то родовые грехи, например аборт, то не нужно удивляться, что ребенок их не слушается, нет связи с детьми. Мать, совершившая аборт, несет в воспитании и отношении своего другого ребенка, который уже родился, совсем иной заряд. Конечно, это исправляется исповедью, покаянием, причастием. Никто из нас не имеет чистого листа, у всех есть помарки. Главное помнить о том, что, когда ко Христу привели блудницу, Он сказал: «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в нее камень» (Ин. 8: 7).Эти слова на самом деле Господь отнес к Себе, потому что без греха среди них был только Он и, значит, только он мог бросить в нее камень. Но все расходятся, и Христос милует эту женщину. В Евангелии Господь дает нам иной образец благодати, и люди могут побороть пороки, которые уже, кажется, не способны измениться с ходом времени. Это действие Церкви в этом мире.

В Церкви Царствие Божие уже наступило, в ней живет Христос и есть благодать Духа Святого, есть люди, которые стремятся к святости. Когда мы говорим о Царствии Божием, то можем мыслить о настоящем времени. В Пасхе это ярко проявляется: встречая ее со словами: «Христос воскресе!», мы чувствовали изменение мира, своего сердца. Это происходит потому, что мир и мы сами стали иными. Это единственная весть во всем мире, которая смогла изменить всю историю человечества. Мы часто смотрим передачи, переживаем по поводу тех или иных событий, хотя в исторической перспективе они уже не будут так значимы, например, через 50 или 100 лет. Более того, мы о них не помним уже на следующий день, и, если нас спросят о том, что показывали в новостях в прошлую среду, я думаю, что вряд ли кто-то вспомнит, потому что это никак не касается нас, это произошло где-то, а потому ко мне непосредственно не имеет никакого отношения.
Я недавно читал воспоминания владыки Антония (Сурожского), там описан дивный случай. Антоний жил в небольшом домике (тогда еще не было приходского дома), и вместе с ним жила небольшая община, в том числе отец Лев (Жилле), который пригласил его в Англию. Владыка вставал с общиной на утреннее и вечернее правило. Поднимаясь на часовню, находящуюся на втором этаже этого дома, он однажды увидел, как отец Лев бежит вниз по лестнице за свежей газетой. Владыка сказал: «Отец Лев, мы еще не успели помолиться, а Вы уже бежите за газетой!» Он ответил: «Конечно, как же я могу молиться о проблемах мира, если я о них не знаю?»

Молясь, например, об Украине или абортированных детях, мы более глубоко осмысляем все, что происходит в мире, чувствуем, как через нас благодать Святого Духа входит в этот мир. Не случайно в одной из древних молитв говорится: «Господи, дай мне принести свет туда, где господствует тьма; дай мне принести мир туда, где царит разногласие». Христианин должен ощущать себя действием Христа в этом мире, проявлять себя так, как проявлял бы Христос. Этому, конечно, тяжело, но возможно научиться.

Мы должны читать Священное Писание регулярно, каждый день. Хотя мы и говорим об этом на проповедях, на исповеди, но в большей степени у православных такое мнение, что Священное Писание должны читать протестанты, а не они. На самом деле это нужно всем, это основа нашей духовной жизни. Старые преподаватели нашей академии учили, что Евангелие мы должны читать каждый день в качестве молитвы: благодаря этому получим образец, которому должны следовать. Мы видим, что ни одна другая книга не изменяет нас так, как Священное Писание, потому что оно имеет в основе Дух Святой, который творил совместно с человеком. Ни одна книга не издается такими большими тиражами, не пользуется такой популярностью, как Библия. То, что мы мало ее читаем, происходит из-за того, что в советское время Библию было тяжело и сложно достать, люди не приучены читать священные тексты. С другой стороны, Священное Писание очень тяжело для восприятия, а трудиться у нас мало кто любит. Это особенный текст, но, если мы просто начнем его читать, может быть, через какое-то время Господь откроет то, что для нас было закрыто, снимет пелену с наших глаз. Это очень важный момент в жизни христианина. Неслучайно преподобная Мария Египетская, не читая Священного Писания, будучи неграмотной, знала его наизусть и цитировала старцу Зосиме. Раньше этому уделяли внимание и считали, что Библия – самое важное, что человек может прочесть за свою жизнь. Мы можем читать акафисты, жития святых, назидаться ими, но, если мы не читаем Священное Писание, от нас ускользает основное – действие благодати Духа Святого, который мы видим в этих текстах.

- Вопрос телезрительницы из г. Екатеринбурга: «Все святые претерпевали скорби. Я читала, что мы будем больше благодарить Господа за страдания, а не за радости. Как научиться терпеть скорби с благодарением?»

- Одну женщину постигла болезнь – рак. Наблюдая за ней уже много лет, я заметил, что первое осмысление, которое к ней пришло, – примириться с этой болезнью. Очень часто мы не можем терпеть скорби, бунтуем, думаем: «За что, почему это случалось со мной? Зачем, Господи, Ты мне это послал?» Чтобы претерпевать скорби, нужно научаться их принимать: «Так произошло, изменить я ничего не могу, поэтому буду исходить из того, что у меня есть на данный момент». Амвросий Оптинский тяжело болел на протяжении всего своего священнического служения. Он говорил: «Каждый монах должен немножечко болеть, не должен подлечиваться до конца». Через болезнь мы видим свою неполноценность, несостоятельность, зависимость от Бога. В скорби мы в большей степени свои чаяния перелагаем на Бога, понимая, что сами не можем изменить ситуацию, в скорби Господь ощущается ближе.

Когда мы спросили отца Иоанна (Крестьянкина) о том, где бы ему хотелось быть сейчас, он ответил: «Я хотел бы быть под одеялами с вошками в лагерном бараке. Там Господь был ближе, и там я молился так, как никогда и нигде». В моменты трудностей мы ближе ощущаем Божию поддержку и больше даем Богу действовать в нашей жизни. Скорби неотделимы от духовной жизни. В книге «Несвятые святые» отец Тихон описывает историю с епископом Гавриилом, наместником Псково-Печерского монастыря. Ему задали вопрос: «Когда Вам было лучше всего?» Епископ ответил: «Когда я был в запрете и работал на картофельных полях, там Господь ощущался близко».

Мы утеряли Царство Божие и хотим его как-то восстановить, поэтому стремимся к тому, чтобы в жизни не было проблем и волнений. Но есть дивная молитва Антуана де Сент-Экзюпери: «Господи, дай мне разумение, что падения, трудности и неудачи влекут к моему изменению и что благодаря им я расту и зрею». Жизнь не может состоять из одних радостей, бывают и проблемы, огорчения – это закон.

- Существует ли сущность святости? Чем простой верующий христианин отличается от человека, который свят уже здесь, на земле?

- Есть люди, которые могут вам ничего не говорить, а просто резать лук, например, чистить картошку, читать газету, но вам внутренне хорошо в их орбите. Вы ощущаете то, что они имеют что-то, чего вы не имеете, вам становится легче рядом с ними. Это внутреннее ощущение человека, который в какой-то мере стяжал благодать Духа Святого. С другой стороны, святые могли бы нас шокировать. Например, если бы сейчас в храм зашел голый человек и пошел причащаться, мы бы его оттолкнули или выгнали из храма, а Василий Блаженный ходил абсолютно нагим по Москве, в храмы заходил голым. Ксения Петербуржская носила мужскую одежду - по меркам того времени это было невозможно. Поведение митрополита Филиппа по отношению к царю шокировало, но для него отношения с Богом были самыми важными. В одной из опер наш великий актер Козловский пел, играя юродивого: «Нельзя молиться за царя Ирода – Богородица не велит!»

Святые – это люди, не кривящие душой, ярко говорящие о своих приоритетах, для них главный ориентир – это отношения с Богом. Для митрополита Филарета (Дроздова) были важны отношения с царем, но, когда вставали вопросы между истиной и ложью, как иерарх, он не мог покривить душой – это, наверно, основной критерий. Если для человека важно то, где есть Христос, значит, он уже свят или стремится к святости. Один священник рассказывал про верующую женщину-почтальона. Когда другие судачили на работе, распространяли слухи, она говорила: «Зачем ходить туда, где нет Христа?» Это очень яркий критерий того, что поражает и удивляет в христианах: они иные.
Клайв Льюис говорит о том, что разница между христианином и человеком такая же, как и разница между живым человеком и статуей. Статуя может быть прекрасна, выполнена в лучших традициях, но она мертва, а в живом есть дыхание жизни. В этом, наверно, и есть разница между святыми и людьми, которые просто живут, может быть, в чем-то правильно, но внутренне мертвы.

- Если человек живет праведно продолжительное время, но потом его подстерегает ситуация, приводящая к падению, – это потеря святости или же это значит, что у человека не хватало святости для преодоления того или иного искушения?

- Святитель Тихон (Задонский) в своих воспоминаниях пишет о сне. Он летит на больших крыльях в расщелине и видит своих учеников: у одних были крылья большие, у других маленькие, у иных совсем не было. Все ученики должны были переправиться на другую часть ущелья. Имеющие большие крылья (коих было меньшинство) с легкостью перелетали через это ущелье; имеющие небольшие крылья с трудностью, но тоже перелетали. А большинство учеников спускались вниз и затем карабкались вверх. Тогда он обратился к Богу: «Господи, зачем Ты дал мне столько учеников, если большинству из них суждено упасть в глубь ущелья и карабкаться наверх?» И услышал голос, сказавший ему: «А Мне они гораздо милее, чем все остальные».

У него есть и другое высказывание: «Если ты упал, то встань, отряхнись и иди дальше». Очень часто дьявол нас ловит на том, что мы начинаем сокрушаться по тому или иному греху, впадаем в уныние, а потому нам очень трудно вернуться обратно к прежней духовной жизни. Но это не значит, что мы не должны обращать внимание на свое падение, в нем есть всегда обратная сторона: нужно проанализировать и понять, что влечет к этому падению. Вопрос «что же я наделал?» - в большей степени бесплодный, потому что он не способствует нашему изменению. Зачастую это наша уязвленная гордыня, пострадавшее самолюбие в результате того, что мы поступили не так хорошо, как могли бы. Нужно задавать иной вопрос: «Господи, у меня есть тот или иной грех. Чтобы его изжить, я должен понять, что влечет к его проявлению». Кто-то чувствует, что, поссорившись с кем-то, он тянется к бутылке, а кто-то замечает, что от веселья у него начинаются те или иные искушения. Мы должны анализировать наши состояния и проявление грехов и страстей: они будут всегда присущи нам.

Преподобный Серафим Саровский, показывая на свое сердце, говорил: «Сие море пространное и великое: тамо гади, их же несть числа, животная малая с великими». Цитатой из псалма преподобный показывал нам в первую очередь то, что в нашем сердце постоянно обитают страсти и пороки, которые не только ждут удачного повода, чтобы проявиться, но и показывают себя рано или поздно. Бывает, человек думает, что он не завистливый и не сребролюбивый, но оказывается, что он таковой только лишь потому, что не случалось ситуаций для проявления этой страсти. Бывает, что он еще не дорос до этой страсти. Человек возрастает как от добродетели к добродетели, так и от страсти к страсти.

Ведущий: диакон Михаил Кудрявцев
Расшифровка: Анна Солодникова