Социальное служение

На вопросы телезрителей отвечает иерей Владимир Устинов, настоятель храма в честь священномученика Ермогена города Екатеринбурга. Передача из Екатеринбурга. Эфир 30 июля 2014 г.

 

- Здравствуйте, уважаемые зрители. В эфире телеканала «Союз» программа «Беседы с батюшкой». В студии Тимофей Обухов.

Сегодня у нас в гостях настоятель храма в честь священномученика Ермогена, патриарха Московского и Всея Руси города Екатеринбурга иерея Владимира Устинова.

Здравствуйте, отец Владимир. Благословите наших телезрителей.

 

- Здравствуйте. Благословение Господне со всеми вами.

 

- Тема нашей сегодняшней беседы «Социальное служение». Но прежде чем перейти к этой теме задам вопрос, необычный для нашей передачи. Батюшка, всегда ли Вы были верующим человеком?

 

- Не всегда, как и большинство наших сограждан, я был самым обычным советским гражданином: пионером, комсомола, правда, уже не застал.

 

- Как Вы пришли к вере и стали священнослужителем?

 

- Между тем, как я пришел к вере, и стал священником, должно было пройти много времени. Наверное, здесь можно сказать, что мой путь к Богу похож на путь многих и многих людей моего поколения. Я уже учился в Художественном училище, приехал домой на каникулы, это было начало 90-х годов. Мама, которая серьезно пришла тогда к вере, предложила мне покреститься, и тут у меня внутри возникло интересное чувство, и даже уверенность, что верить в Бога и креститься – нечто такое хорошее, что я обязательно должен сделать. О дальнейшем пути рассказать сложно, прошло много лет. Но то чувство, что крещение и вера являются чем-то таким чистым, к чему надо прикоснуться с большим благоговением - я считаю даром Божиим, откровением Бога лично мне.

Остальное пришло гораздо позже: чтение Евангелия, его постижение, молитва. Постепенный путь воцерковления, который через десять лет закончился тем, что я стал священником. Это было в 2002 году, когда я по личному вопросу попал на прием к владыке. Тогда остро стоял вопрос о священстве, которого не хватало в нашей епархии. И буквально несколько минут разговора с владыкой закончились тем, что он едва ли не  в приказном порядке спросил: «Почему ты не священник?» Я опешил, и тогда он спросил иначе: «Ты хочешь послужить Богу?» В тот момент я понял, что от моего ответа зависит очень многое. И эта ясность в мыслях, чувствах, которая была в тот момент, не могла привести к иному ответу, чем «Да, я хочу послужить Богу». Это был естественный ответ для любого христианина. Тогда я уже был женат, у меня был ребенок. Владыка сказал, чтобы я пожил в монастыре, где меня проверят, подготовят, и если я выдержу проверку (а монастырь – это очень хорошая проверка), рукоположат.

 

- Вы упомянули, что обучались в Художественном училище, я знаю, что Вы профессионально занимаетесь иконописью. Всегда ли у Вас было влечение к рисованию и когда у Вас появилось желание писать иконы?

 

- К рисованию меня влекла мечта с детства, которая сбылась, и когда я поступил в Художественное училище, это была большая радость, что я смогу рисовать, писать картины. Об иконографии мысль появилась после моего крещения. Крестился я на первом курсе училища, и тогда естественно возникла мысль, а как я теперь могу как художник что-то сделать для Церкви. Будучи на тот момент человеком, духовно неграмотным, тем не менее, я ощущал, что иконография – нечто высокое, к чему надо быть готовым, не только имея профессиональные навыки. Потом довелось почитать Деяния Стоглавого собора, каким должен быть иконописец, наставления святых отцов о том, каким должен быть иконописец, насколько это великое послушание.

Даже спустя несколько лет после окончания училища я не брался за иконопись, считая себя неготовым к этому. Я понимал, что должен быть какой-то толчок к этому, просто сам взяться за такое дело я не могу.

Слава Богу, когда я стал ходить в храм, регулярно исповедоваться, батюшка сказал мне, что я должен послужить талантом, который дал Господь. Сказал, что нужна иконочка в алтарь, и я воспринял это с большой радостью. Так понемногу, начиная с этого заказа, началось мое послушание в иконописи.

 

- Батюшка, мы представили Вас, как настоятеля храма, но Ваш случай уникален тем, что приход есть, а здания храма нет. Расскажите, пожалуйста, как это получилось?

 

- Горько об этом говорить, потому что очень хочется, чтобы в нашем приходе был свой храм, поскольку приход собирается в Церковь, как говорится в Деяниях святых апостолов, для преломления Хлеба, для совершения Евхаристии. Это должно быть главным в нашей жизни. Сейчас у нас этого нет, храм во имя святителя Ермогена не имел регистрации, был своего рода частной организацией, которая пришла сейчас в упадок, нам отказали в аренде помещения, и мы остались на улице. Это несколько десятков прихожан, которые помогают мне в социальном и миссионерском служении, то, чем занимается любой приход, храм, много послушаний, которые священник организует на приходе. Хотя мы и остались теперь без храма, Церковь – это не столько здание, сколько люди, ее образующие. По-гречески церковь – «экклесия», что переводится как «собрание людей». Так что Церковь у нас есть, потому что есть собрание верующих людей. Пока нет здания для нашего главного таинства – Евхаристии.

 

- Сколько это продолжается по времени?

 

- Последнюю Литургию мы послужили на Рождество Христово, потом было несколько месяцев оформления документов по юридическому оформлению нашей общины.

 

- Вопрос телезрителя из Белгородской области: Чем отличается добродетель от социальной помощи, и есть ли смысл священству заниматься социальной работе, хотя это прямая обязанность государства? Не лучше ли сказать в храме о том, что такой-то чиновник не выполняет своих служебных обязанностей и зря получает зарплату, вместо того чтобы делать за него работу?

 

- Конечно, мы пользуемся терминологией, которая используется в светском обществе, но посудите сами: наша самая большая заповедь из данных – любить Бога и ближнего, как самого себя. Дело не в названии, мы должны относиться к нашим близким так, как хотим, чтобы относились к нам. Например, человек лежит в больнице или находится на улице лишенный крова, надо представить себя на его месте, как бы Вы хотели, чтобы поступили с Вами. Бежать к какому-то чиновнику и требовать от него выполнения обязанностей, или же чтобы кто-то подошел к Вам и помог. Церковь не та организация, которая будет качать права, главное – это добродетель.

Самая высшая добродетель – любовь. Христос сказал нам, как будет проходить Страшный суд над всеми нами: ты голодного накормил? ты нагому дал одежду? ты больного посетил? Может быть, слово «социальное служение» не очень подходящее для Церкви, но зато оно понятно всему обществу, и невоцерковленному в том числе.

 

- Вопрос телезрителя из г. Екатеринбурга: Первый вопрос у меня о событиях на Украине. Наши средства массовой информации показывают, как действуют правительства, государственные службы и организации, но не видно действий, которые предпринимает Российская Православная Церковь для примирения враждующих сторон?

Второй вопрос: Есть ли помощь от Екатеринбургской епархии приходу святителя Ермогена, и чем ему могут помочь просто миряне?

 

- Что касается помощи Екатеринбургской епархии, скажу так: если слесарю на заводе надо выточить деталь, как ему может помочь директор этого завода? Директор дает задание, а уже слесарь должен делать работу. Владыка дал нам благословение, но в отличие от светского приказа, вместе с благословением дается благодать Божия на его исполнение. Наверное, многие ощущают эту Божию помощь по социальному служению.

Например, на второй год моего священнического служения мне дали послушание окормлять Детскую психиатрическую больницу. Я вообще не знал, как туда зайти и поступиться. Ведь я хотел быть художником и с людьми общаться только через картины. И вдруг, когда дали это благословение, нашлись помощники, и в самой больнице, оказалось, работают верующие люди. Завязались хорошие отношения, и – слава Богу – мы уже занимаемся этим десять лет.

От епархии мне требовалось именно благословение, которое дает божественную энергию на исполнение этого послушания.

О помощи Украине я, может быть, знаю не все, поскольку не всегда удается следить за новостями. Но главное – это молитвенная помощь, во всех храмах Русской Православной Церкви за каждой Литургией совершается молитва, служатся молебны. Это боль нашего сердца, которая обращена к Богу. Мне это тяжело особенно, поскольку я родился в Запорожье, для меня это родина, хотя мне и не довелось там много пожить, я окончил школу в Казахстане, но и там целые поселки, заселенные украинцами, сохранившими свою культуру.

 

- Уважаемому телезрителю могу посоветовать чаще смотреть телеканал «Союз», в течение дня мы немало времени уделяем этой теме и тому, как Русская Православная Церковь оказывает помощь как выехавшим людям, так и оставшимся в зоне военных действий.

Быть настоятелем прихода – дело непростое и хлопотное, расскажите, пожалуйста, о той работе, что ведется на Вашем приходе.

 

- Работа в Детской психиатрической больнице была первым моим послушанием. Через какое-то время нагрянули реформы, больница была укрупнена, многие специалисты были вынуждены уйти в другие больницы, и меня пригласили туда. Мне было невозможно отказаться, когда меня позвали во взрослую психиатрическую больницу: здание было в руинах, тяжелое положение, полно бед и проблем. Мне сразу выделили комнату, создали все условия, предложили всяческую помощь. Так у меня появилась еще одна психиатрическая больница, и недавно в нашем епархиальном отделе образовалось отдельное направление, именно психиатрическое. Поскольку служение психиатрическим больным серьезно отличается от других, это очень специфично, но очень востребовано, и нам, православным христианам, надо понять это и послужить этим людям.

 

- Батюшка, расскажите, пожалуйста, о Ваших помощниках, о Вашем приходе в этом служении.

 

- Епархиальное собрание распределило все больницы Екатеринбурга по отдельным храмам и приходам. Отец Евгений Попиченко замечательно выступил, рассказав, что замечательные хирурги делают сложнейшие операции, спасая человека, а он потом умирает от пролежней, и как важна наша помощь в такой ситуации. Затем я рассказал обо всем этом на своем приходе, несколько человек откликнулись и пришли в Детскую психиатрическую больницу. Одни дети крайней степени гиперактивности, бегают, играют очень шумно, другой – аутист, сидит и ни с кем на контакт не идет. Чем заниматься, что делать? При этом больница очень чистая, ухоженная, домашняя обстановка, и у моих первых сестер милосердия возникло чувство, что мы здесь не нужны.

Никогда не надо бояться идти, если есть благословение. Когда появляется в каком-то обществе священник, оказывается, что есть в нем люди, которые верят в Бога, но делают это не открыто. И они сами стали предлагать, что надо сделать для них, как можно послужить. Надо было просто услышать этих людей, в чем они нуждаются. В этом и заключается социальное служение: не проповедовать о том, что люди не готовы слушать, но прийти с одной простой вещью – вопросом «в чем вы нуждаетесь?» И взять на себя то, в чем тяжело этим людям в больнице ли, детском доме, школе. Пусть это будут вещи, которые для Церкви совершенно необязательными, но надо понести их крест. Тогда нецерковным, даже неверующим людям станет интересно и все остальное, чем мы богаты, наша духовная составляющая. Но начинать надо с реальной помощи.

Начали мы с того, что, действительно, было сложно: удержать 10-15 психически нездоровых детей в каком-то нормальном состоянии. На приходе были люди, которые могли прийти попеть детям, показать спектакль, у нас был кукловод. Это была помощь не столько даже детям, сколько младшему медицинскому персоналу, который заступал на сутки. Санитары были очень рады нас видеть, когда мы приходили чем-то занять детей. Регулярно приходил наш народный автор-исполнитель, известный во всем Екатеринбурге, Евгений Владимирович Бунтов. Раз в месяц, даже без моей просьбы, он приходил со своими гуслями, рожками показывал, рассказывал.

У многих сотрудников этой больницы в целом поменялось отношение к Церкви, не ко мне, не к этому исполнителю, но к Церкви в целом. Оказалось, что Церковь реально помогает, делает доброе дело. Потом уже меня стали спрашивать, что есть у нас в Церкви, что такое исповедь. Если бы сразу прийти с призывом к исповеди, не все были к этому готовы. Когда человек видит сначала реальную помощь, то он приходит сам, решив, что раз там такие добрые люди, хорошо бы и мне стать таким.

 

- Вы немного рассказали о социальном служении своего прихода. Но в современном мире есть такое мнение, что люди, которые ходят в храм, очень холодно относятся к тому, чтобы понести какое-то послушание, сами не горят желанием окунуться в такую работу. Согласны ли Вы с таким мнением, или у Вас другие примеры?

 

- Все-таки, наше общество очень разнообразно. Часто в храм приходят люди, которые сами нуждаются в помощи. Причем, человек может быть успешен, обеспечен, внешне у него все хорошо, но он нуждается в какой-то поддержке. Как такого человека толкать на ответственные послушания, если ему самому с собой не разобраться. Есть очень разные люди. Есть люди, мистически настроенные, и весь смысл Церкви для них в созерцательной молитве. В принципе, это нормально, все люди разные, у каждого свои таланты, через которые человек вырастает в вере и приобретает другие таланты.

Мой личный опыт с моими прихожанами, когда  начинаешь объяснять, что жить для себя – очень скучная вещь. Если ты ходишь в храм, каешься, просишь очистить тебя от грехов, но молитва твоя рассеянна, ты как-то застреваешь в вере, надо заняться чем-то еще. Молитва – вещь обязательная, но это не все, что делает Церковь. Давайте вспомним нашу главную заповедь – любить ближнего. И я не помню таких людей, которые бы на этот призыв ответили, что им ничего не нужно или они ничего не хотят. Психиатрическая больница – это сложно и не всем под силу, но чтобы человек отказался помочь чем-то, что ему под силу, такого я не припомню.

 

- Очень много говорят об оскудении милосердия.

 

- Наверное, это происходит в том обществе, где нет Бога, где люди считают, что этот мир только материален, и нет ничего более. Эта идеология потребительства довлеет над обществом, но стоит прикоснуться даже к неверующему человеку за помощью, никто просто так не откажется. Посильную помощь готовы оказать все. Единственное, люди должны быть уверены, что их помощь дойдет по адресу, тем людям, о которых я прошу. Человек тут же забывает навязываемую обществом пропаганду, и любой человек понимает, что сделать что-то доброе – приятно для сердца.

 

- Когда смотришь различные репортажи о службах милосердия и различных обществах, складывается ощущение, что чаще всего там работают женщины. Получается, когда людям нужно опереться на сильную мужскую руку, на помощь приходит женщина. Каково Ваше мнение по этому вопросу?

 

- Наверное, причина в том, что в нашей Церкви женщин вообще больше. Мужчина – кормилец, добытчик, он должен заботиться о своей семье. Замужняя женщина заботится о муже, одинокая – о Боге. Если семья нормальная, где непьющий муж, то у женщины больше времени на духовные вещи. То, что в храмах всегда было больше женщин, это нормальная ситуация. Так же и в социальном служении: помочь, пожалеть – это, наверное, тоже лучше получается у женщин. Здесь нужна, скорее, не опора сострадание, доброе слово, ласка. Хотя в нашем обществе милосердия более половины братья, больше пятидесяти человек. Это те, кто регулярно собираются на акафист в храме, а сколько еще есть добровольцев.

 

- Вопрос телезрительницы из Самары: Мне подарили вышитую икону, где изображена Богородица с двумя младенцами на руках. Я никогда не встречала такую икону в наших храмах, как мне поступить с ней?

 

- Первый раз слышу о такой иконе. У меня есть сборник, где более двухсот образов Пресвятой Богородицы, но такой я не встречал. Да и просто принимая во внимание богословие Богородичных икон, я не могу себе представить, как это обосновать или даже нафантазировать, в этом содержится что-то явно еретическое. Лучше всего принесите на приход своему батюшке, и как он благословит, так Вы и сделайте.

 

- Мы говорили о специфике служения в психиатрической больнице, наверное, есть какие-то ограничения по возрасту. Привлекаете ли Вы людей среднего возраста к социальным проектам, различной миссионерской деятельности? Как это происходит?

 

- В наших храмах большинство прихожан – это как раз люди среднего возраста: плюс, минут 40 лет, чаще всего с хорошим образованием. Соответственно таких людей больше и в миссионерском, и в социальном служении. В психиатрическую больницу также должен приходить человек с опытом общения с людьми в разных сложных ситуациях, поскольку специфика непростая. Хотя в психиатрическую больницу приходила и молодая девушка, которая легко находила контакт с детьми. С детьми, правда, проще. Сложнее с взрослыми людьми, ведь в отделении есть и уголовники, проходящие освидетельствование, да и другие непростые диагнозы. Самому приходится молиться, чтобы иметь силы поговорить с каждым. Если человек суицидник, у него депрессия никак нельзя не уделить ему внимания.

Прежде чем допустить людей к служению в больнице, мы их сначала готовим, проводим несколько бесед. Кроме того, такое социальное служение нельзя отделять от духовной жизни. Если человек только начинает воцерковляться, сначала он должен выстроить собственную духовную жизнь, поставить на ноги самого себя, а потом уже идти помогать другим. Именно в такой больнице, важно, чтобы человек сначала привел в порядок самого себя. Ведь там есть люди, которые в глубокой депрессии пытались покончить жизнь самоубийством, но их, к счастью, успели спасти.

 

- Наверное, надо пояснить нашим телезрителям, что депрессия – это не просто плохое настроение, как считают многие.

 

- Если бы это было просто плохое настроение, то надо было бы разогнать половину больницы. В благополучной Европе депрессия названа «чумой XX века», и она сейчас докатилась до нас. И это сравнение вполне правомочно: у человека все есть, он успешен во всем, но жизнь ему не мила настолько, что он готов расстаться с жизнью. Есть все, счастья нет. Природу психиатрических заболеваний, на самом деле, никто не знает. С плохим настроением можно справиться, например, выехав на природу. Депрессия же – состояние очень страшное, а главное – непонятное.

 

- Как Вы исповедуете и причащаете душевнобольных детей?

 

- Так же, как и больных. В Уставе есть послабления для кормящих, болящих и служащих. Человек не может и не должен поститься, поскольку у него и так подорвано здоровье. У человека с больной психикой болит все: и тело, и душа, весь человек страдает.

То же касается исповеди: человек не осознает, что есть грех. Когда дело касается детей, то причастие проводится по инициативе его родителей, если у них есть вера, есть желание причастить своего ребенка. Возможность исповедовать самого ребенка зависит от его диагноза, состояния, в котором он находится, в любом случае надо подходить индивидуально, с любовью. И обязательно желание родителей: раз я нахожусь на территории светского учреждения, я должен принимать все их условия.

 

- Вопрос телезрительницы из Ростова-на-Дону: По данному обету я держу пост в понедельник. Сейчас я нахожусь на лечении в больнице, поэтому не соблюдаю пост в среду и пятницу, но продолжаю поститься по обету в понедельник. Как мне все-таки правильно поступать?

 

- Это вопрос индивидуальный, его надо задать духовнику, который лично знает Вас и Ваши обстоятельства. Когда человек начинает брать дополнительные обеты, это бывает не всегда полезно. Я сталкивался с такими случаями среди своих прихожан, когда человек совсем отказывается от мяса, но при этом смотрит сериалы. Когда же я предлагаю ему есть мясо, но не смотреть сериалы, он начинает вести себя, как пациенты в психиатрической больнице. Мне неизвестна Ваша духовная жизнь, поэтому я не могу сказать, насколько Вам полезен дополнительный пост. В больничном учреждении надо слушать врачей. Есть диагнозы, при которых поститься полезно, а есть болезни, когда это вредно. Здесь требуются совет с духовником и совет с врачами.

 

- В завершении нашей передачи хочу еще раз обратить внимание наших телезрителей на ситуацию с Вашим приходом: приход есть, а храма нет. Батюшка, скажите, пожалуйста, как можно помочь и куда обращаться?

 

- Сейчас мы обратились в администрацию города с просьбой о предоставлении какого-нибудь помещения и с просьбой о землеотводе для строительства. Сейчас нам требуется всевозможная помощь. Необходима молитвенная помощь о проекте под храм, ведь архитектурный проект – тяжелая и дорогостоящая работа.

У нас на приходе есть небольшой сайт www.ikonograf.ru. Посмотрите на нем информацию о нашем приходе, о нашем служении. Там есть все контакты, можете связаться с нами, потому что помощь нужна во всем. Помощь и социальная, и миссионерская, и юридическая, и финансовая. Сейчас требуется оформление большого количества документов. Я буду рад каждому звонку, даже если человек просто остался неравнодушным, это уже поднимает настроение и желание нести служение.

Можете приехать в екатеринбургский храм, где я служу – Храм Пресвятой Богородицы (на ВИЗе). Наверное, все екатеринбуржцы знают это удивительное место – древнейший храм, который сейчас восстанавливается. Здесь служит отец Евгений Попиченко, который сейчас также проводит большие работы по реконструкции этого храма.

 

Ведущий: Тимофей Обухов.

Расшифровка: Юлия Подзолова.