Беседы с батюшкой. Сотворение мира и эволюция

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель московского храма Успения Пресвятой Богородицы в Архангельском-Тюрикове, глава Миссионерско-просветительского центра «Шестоднев» протоиерей Константин Буфеев.

– Сегодня тема нашей передачи – «Сотворение мира и теория эволюционизма». Почему вопрос сотворения мира так актуален сегодня?

– Он был актуален всегда, потому что всякому человеку небезынтересно его происхождение. Мы любим изучать свое родословие. Я, например, знаю имена своих предков по мужской линии до одиннадцатого поколения. Это нам небезразлично: мы молимся за дедушку, прадедушку, прапрадедушку. И конечно, знать свои истоки, от обезьяны мы или нет, – это вопрос, который не может быть безразличен нормальному человеку. Кроме того, вопрос о начале связан с вопросом о конце. Если мы не очень размышляем о своих корнях («давно это было, неизвестно» и прочее), то всякому должно быть небезразлично, что его ждет в будущем. Или миллионы, миллиарды лет (согласно научным прогнозам), пока Солнце не погаснет, или мы как православные христиане веруем и чаем скорое Второе Пришествие Христово. То есть историческое ощущение времени от начала сотворения, от точки альфа до точки омега, до конца, конечно, не может не волновать всякого.

– То есть эта тема даже не столько богословская, сколько мировоззренческая?

– Конечно. Мы или имеем необозримые миллиарды лет, прошедшие и будущие, или живем в историческом времени, как святые отцы воспринимали само историческое воплощение Бога Слова и дальнейшую судьбу мира и каждого из нас. Вопрос суда – он будет скоро или никогда?

– То есть совершенно разные ощущения жизни.

– Конечно.

– Теория эволюционизма – что это по сути? Мировоззрение, теория или вера? Почему к ней прибегает человек?

– Это и мировоззрение, и то, что претендует называться теорией, и это вера. Если Вы такие вопросы задаете, Денис, я могу сказать, что они могут найти своих адептов и своих выразителей. Если бы эволюция была научным фактом, можно было бы предъявить эволюционную цепочку, кто кого произвел, кто от кого произошел, найти какие-то переходные формы или общих предков, то не нужно было бы верить в эволюцию. Напомню, что классическое апостольское определение веры – «вещей обличение невидимых». Так вот, мы эволюцию не видим, поэтому о ее существовании можно говорить только с точки зрения веры. А эта вера (или неверие) определяет все наше мировоззрение. То есть человек, который верит в происхождение мира эволюционным путем, говорит, что эволюция привела к существованию всех форм в этом мире, видимых и невидимых. То есть творцом этого мира, всего видимого и невидимого в нем, является – кто или что? – эволюция.

А православный Символ веры говорит, что Творцом всего видимого и невидимого является Бог. И здесь мировоззренческая позиция определяется принятием или отрицанием этого фундаментального понятия. И вопрос не научный, потому что если бы он имел научное разрешение, были бы представлены факты…

– Фактов нет.

– Нет ни одного!

– Нет фактов эволюции, удивительно!

– Ни биологи, ни палеонтологи, ни антропологи пока не смогли представить ни одного факта, который бы несомненно свидетельствовал в научном смысле о достоверности  эволюции. Пусть кто-нибудь мне предъявит хотя бы один такой факт.

– А какие-то переходные формы жизни не были зафиксированы?

– Дарвин говорил, что опровержением его теории (он это писал в первой своей книге «О происхождении видов» 1859 года) может быть отсутствие переходных форм, и верил, что наука их в скором времени представит, откопает палеонтологически и прочее. Но прошло уже больше 150 лет, и ни одной достоверной формы, которую мы бы назвали точно переходной, нет. Можно говорить, что какая-то форма, типа археоптерикса, претендует на то, чтобы быть таковой, но есть другие точки зрения, что это просто другая мозаичная форма, никак не переходная.

– В природе вообще, мне кажется, нет ничего переходного, все самодостаточно и прекрасно.

– В природе каждый вид изящен и совершенен. Рыба хорошо плавает благодаря своим плавникам, копытные хорошо скачут по полям, хищники хорошо умеют ловить. То есть нет форм недоделанных, нет форм уродливых, которые бы вызывали ощущение, что Творец какой-то несовершенный, что-то Ему не удалось, сейчас эволюция это немножко поправит. Такого нет. Наоборот, каждый вид изящен, гармоничен, выполняет свои функции – прыгать, плавать, летать, смотреть… Глаз орла, например. Это совершенный прибор. Глаз лягушки другой, но он тоже движется, чтобы лягушка могла ловить мошек языком. Нет каких-то неудачных, несовершенных форм, их мы не видим ни одной.

– То есть, по сути, если фактов эволюции нет, значит, эволюция – это просто вера в эту теорию, если можно так сказать?

– Это мировоззрение, в основе которого, конечно же, лежит вера.

– Все-таки вера.

– Да, поэтому она и неопровержима, как вера в Бога, и недоказуема. По крайней мере, никто ее не доказал.

– Хотя сторонники эволюционизма говорят, что они опираются на науку. Следовательно, на факты…

– Любопытный разговор. Дело в том, что нет такой науки, как теория эволюции. Есть наука биология, генетика, разные направления в науке, в геологических отраслях… Люди работают с достоверными фактами – берут образцы, занимаются селекцией, выводят новые породы и прочее. Это факты. Но быть специалистом по эволюции вообще, когда нет предмета изучения?.. Предмета, который невозможно объять никакими методами или гипотетическими предположениями. Получается, что у эволюционизма нет предмета.

– На какие вопросы не может ответить эволюционизм?

– Это три главные темы, когда эволюционное мировоззрение бессильно ответить, но к ответам на которые имеет четкое и резонное отношение православное христианство.

Вопрос первый – о происхождении материи. Откуда взялось само вещество, а также пространство и время, с ним связанные? Все теории большого взрыва и прочие говорят, что сперва вроде ничего не было, а потом вроде стало. Но как оно стало, если его не было, из небытия в бытие приведено, – этого наука сказать не может. Откуда взялись элементарные частицы, атомы, молекулы, органические и прочие более сложные?

Второй вопрос, на который не может ответить наука, который находится за пределами компетенции любого научного знания: как из мертвого, из костного (терминология Владимира Ивановича Вернадского) появилось живое. То есть как возникла первая жизнь и какая была первая жизнь – то ли одноклеточная бактерия, то ли сразу более сложные виды? Как из мертвого получилось живое? Это непонятно, потому что середины, промежутка между живым и мертвым нет. Это пропасть. Мы знаем, что есть организация материи на минеральном уровне (горные породы и прочее), а есть жизнь. У нее другая симметрия, другие свойства, другое строение внутреннего и внешнего, иные проявления. А вот между живым и мертвым ничего нет.

Третий вопрос. Никто пока не смог сказать, как из живого, но неразумного появилось то, что мы богословски называем образом и подобием Божиим. Если Бог Сам не вдунул в Адама дыхание жизни, если разума, сознания и связанных с ним функций речи, абстрактного мышления, возможности молитвы, возможности совести, познания этого мира, в том числе научным путем, нет ни у кого из иных творений (и самых высших – обезьян, дельфинов, кого угодно брать), то как это могло появиться само, когда та же пропасть находится между любыми тварями (приматами и прочими) и тем, что мы называем Homo sapiens? Промежуточных звеньев нет. А все претенденты на то, чтобы эту нишу заполнить, – не более чем гипотетические или откровенно фальшивые.

– Православие отвечает на эти вопросы?

– Конечно. Бог создал мир из ничего. Это первый ответ. Не было материи, а потом Бог ее создал. Почему? По всемогуществу Своему, это одно из свойств Божиих – быть всемогущим, поэтому Он и смог это сделать. А без Бога это невозможно. «Из небытия во еже быти привел всяческая» (Ср.: Прем. 1, 14)

Второй вопрос. Бог создал и зеленые растения (в третий день), и всех водных обитателей (в пятый день), и всех сухопутных обитателей, включая человека (в шестой день). Создал, опять же, потому что Он умеет это делать, Он всемогущ, премудр, всесилен, Он Вседержитель. И еще одно свойство: Он живой. Если бы Бог был мертвый, Он бы не смог создать живое. Если бы Бог не существовал, Он бы не мог создать что-то существующее. А свойства Бога такие: во-первых, Он существует – Он Сущий; во-вторых, Он источник жизни, Сам живой. Аз есмь воскресение и живот (Ин. 11, 25). То есть Он воскресение и жизнь, сказал о Себе Господь.

– И разумный.

– Он, конечно, не глупый. Если бы Бог был глупый, если бы не имел премудрости, совершеннейшего разума, Он бы не смог создать ничего разумного. Но премудростью Своею, Которой Он является (Христос – Божия сила и Божия премудрость, по слову апостольскому), Он был способен создать не просто что-то более-менее удачное, а людей, способных изучать Вселенную, познавать Самого Бога и общаться с Ним. Потому что мы имеем образ и подобие Творца.

– То есть отказ от Бога ставит науку в тупик, получается? Эти вопросы остаются неразрешенными, без Бога невозможно найти на них ответ?

– Да! Причем современная наука – на уровне генетики, астрофизики, на уровне последних дисциплин, ближайших нам по десятилетию (не наука XVII или даже XIX века, дарвиновского), ставит эти вопросы как неизбежные, насущные. Невозможно представить, что белок (или геном) мог сам по себе возникнуть за какое-то время. Столько времени, даже если считать, что Вселенная существует 13-15 миллиардов лет, к примеру, не хватит, чтобы дать вероятность этим компонентам в опаринском бульоне, этим аминокислотам соединиться в такую сложную, длинную и неповторимую цепочку. Нет столько времени. То есть нужно даже увеличивать астрономическое время, чтобы создалась просто одна живая бактерия.

– Какие есть подтверждения у идеи сотворения мира?

– Во-первых, это самый авторитетный и несомненный для верующего человека источник – Божественное откровение, Библия. В Библии Ветхого Завета (начиная с Книги Бытия, 1-я глава, которая называется Шестоднев) подробно описано, в какой последовательности, как Бог создал этот мир, привел из небытия в бытие, что при этом говорил и получал и как благословлял Свое удачное творение (которое «вся добра» и даже «добра зело» получалось). Эта мысль свидетельства была присуща всем ветхозаветным пророкам и праведникам, и это же учение о сотворении Богом мира воспринято святыми апостолами и всеми святыми отцами. Поэтому, если говорить про авторитеты, кого мы можем брать в союзники в мировоззренческом вопросе, то надо, конечно, выбирать высшие – Священное Писание и Предание Церкви.

Еще один аспект на уровне авторитетности. Мне удалось собрать в книжке, которую я написал, помимо библейских цитат Ветхого и Нового Заветов, помимо святоотеческих (из трактатов Василия Великого, Иоанна Дамаскина, Григория Паламы и других отцов), более 240 имен, на которые мы можем опираться, ссылаясь на них: так думали, так веровали, так исповедовали церковные учители. Так вот, еще одним источником духовного авторитетного утверждения являются богослужебные тексты, которые точно могут быть ответом на вопрос, как думает Церковь. Потому что Писание можно трактовать различно, есть разные школы – западная, баптистская, католические. У святых отцов встречаются разные особые богословские мнения, частные мнения. Но то, что принято Церковью как богослужебные тексты (Октоих, Триодь Цветная и Постная, праздничная Минея, где воспеваются догматические истины праздничного круга – о Рождестве, Благовещении,  Крестовоздвижении, Богоявлении), это выверено; эти тексты являются обязательными для всех православных христиан, мы их воспеваем в праздничном богослужении. Данными текстами, оказывается, можно подтвердить все эти мотивы.

Итак, Писание, Предание и богослужебная традиция Церкви – вот высшие авторитеты для верующих православных людей, которые надо иметь в виду. В подтверждение этой темы мне удалось собрать более 340 цитат из священных богослужебных книг.

– Возможно ли совмещение двух теорий – эволюционизма и сотворения мира?

– Возможно, но какой ценой? Православные отцы, учители Церкви, все до единого были, во-первых, креационистами (верили в сотворение, исповедовали Бога как Креатора, Творца) и при этом обличали как противоречащие догматическому учению Православной Церкви многие еретические учения, основывающиеся на эволюционном мировоззрении (такие, как оригенизм, арианство; ересь Иоанна Итала, XI век). Получается, что можно быть как бы «православным эволюционистом», но ценой погрешности своей веры. То есть, грубо говоря, для этого надо стать еретиком, отказаться от святоотеческого наследия, от Предания отцов, от богослужебных текстов, от правильного понимания Священного Писания. Такая цена, не больше и не меньше.

– То есть невозможно быть православным эволюционистом?

– Нет, конечно. Первым человеком в истории науки и истории богословия, который попытался сделать христианство эволюционным, был Тейяр де Шарден, известный католический ученый, богослов, антрополог... Но та теория, которую он предложил (синтез, телеологический эволюционизм), если разобраться в ней по сути, как учил сам Тейяр, – это, конечно, не христианское мировоззрение. Даже сами католики ученого ругали, критиковали и называли пантеистом. То есть он учил, что Бог не Творец, а творение, разлитое во всем мире. Пантеизм – его точка зрения. У него не было ни начала, ни конца, ни точки альфа, ни точки омега, ни искупления, ни одного догматического положения, как мы это содержим в Церкви. То есть у него чисто еретическая система. И те, кто становятся учениками Тейяра де Шардена, то есть телеологическими эволюционистами, обречены все эти родовые ошибки от него унаследовать. Лучше, мой совет, – унаследовать правильное учение от святых отцов, среди которых не было ни одного эволюциониста.

– Чем грозит человеку отступление от правильного святоотеческого Предания?

– Потерей правильного мировоззрения. То есть мы исказим образ Христа. Скажем, чему учил Тейяр. У него был не просто Иисус Христос, а (цитирую): «Христос-эволюция». То есть одним из многомиллиардных плодов эволюционного развития материи стал Иисус из Назарета (вот так учить!), у Которого были предки – рыбы, обезьяны, всякое прочее. Мы знаем родословие Иисуса Христа, допустим, из Евангелия от Луки (3-я глава). Мы знаем, сколько поколений было от Иосифа Обручника, названного родителя нашего Господа, до Адама: 77 поколений. И Лука, святой евангелист, оканчивает: «И был Он Адамов Божий». Это не Ветхий Завет, это четкое новозаветное свидетельство, которое позволяет, по крайней мере в христологии (а Господь – совершенный Человек и совершенный Бог), не допускать, что был Он Адамов, а у Адама были питекантропы, а у питекантропов были орангутаны, а у орангутанов – кенгуру, а у тех – кистеперые рыбы. Мы не можем продлить родословие Спасителя по такому произволу. Это будет уже не Евангелие, а какая-то другая книга, другое мировоззрение и другие выводы.

Например, какие выводы: а кто искуплен голгофской Жертвой Христовой? Дети Адама. А если у Адама были предки, значит, они тоже искуплены Кровью Христовой? Почему тогда мы их не крестим, не причащаем? Почему мы эту мысль отвергаем как хульную и невозможную? Это действительно было бы просто кощунством, пародией, каким-то извращением учения. То есть Христос – Сын Человеческий, Сын Адамов. Господь Себя называет: «Сын Человеческий, Который не имеет где главу подклонити». «Придет Сын Человеческий судить» – это евангельское выражение, в нем самоназвание Спасителя. Не вообще сын каких-то зверей – нет, Сын Адама. И дальше Адама спасительная жертва не распространяется. Надо сразу как-то включать тормоза и не допускать подобных хульных и страшных мыслей.

– Что такое антропный принцип, как он раскрывается в свете православия?

– Про антропный принцип много сейчас приходится слышать, но правильных церковных, соответствующих православному мировоззрению формулировок  я, к сожалению, не читал, только писал об этом. Смотрите, как антропный принцип представляют в атеистическом понимании. Вселенная имеет тонкую настройку, такую, что все параметры в ней (скорость света, заряд электрона и многие физические параметры), в том числе тонкая настройка климатических условий на Земле (удаленность от Солнца, толщина атмосферы, озонный слой, влажность, температура, внутренняя энергия Земли, энергия, получаемая от Солнца, – это множество факторов, которых можно было бы назвать сотни и тысячи), в итоге создают очень удобное, благоприятное для жизни место во Вселенной – нашу матушку Землю. И вот почему-то люди, не смущаясь, говорят, что эта тонкая настройка возникла в результате эволюционного развития. И когда она возникла, тут-то и появилась жизнь, а в жизни появился разум, и вот Homo sapiens изучает Вселенную с этой замечательной планеты, третьей в Солнечной системе.

Я бы, оставляя все справедливые слова про тонкую настройку, эти параметры, которые удивительным образом действительно соответствуют (если бы они были чуть больше или чуть меньше, нас или гравитация схлопнула бы, или бы мы не могли существовать в виде атомов и молекул; это все конкретный разговор, доступна литература и научная, и популярная), сказал бы, что это не результат самопроизвольного или даже направляемого развития мира. Антропный принцип в библейском понимании – это то, что изначально Бог создал эти условия (Шестоднев). Бог создал небо и землю, Он определил те параметры, включая температуру, химический состав, таблицу Менделеева, все остальные свойства, чтобы можно было в этом мире существовать всем животным в райском совершенстве общения и чтобы человек как царь был последним сотворен и возглавил бы этот мир, нарек имена всем тварям и был послушным чадом Божиим. То есть это был акт разумного, премудрейшего и совершеннейшего Творца.

И тогда это получается не как случай, не некая неожиданность: вот это эволюционировало, эволюционировало, а потом доэволюционировалось – и стало так хорошо. Полная чепуха. Вероятность такого вообще ничтожна, она никакая. Просто невероятно, чтобы само так все устроилось (и в виде отношения сил в атомах, молекулах, в живых организмах и прочее). Это было дано, условия созданы. Создавая райский сад на Земле, Бог создал эти условия совершеннейшими, изящнейшими, как Он один мог это помыслить и осуществить. Вот антропный принцип не в эволюционистском, а в библейском эволюционном ключе, как я могу его исповедовать. Тема очень интересная.

– Адам, первый человек, аллегорическое лицо (то есть аллегория древнего человечества) или конкретное историческое?

– Кто читал Библию, хотя бы первые три главы Книги Бытия, тот, конечно, помнит, что Адам имел личную ответственность за некоторые деяния, им совершенные. Представлять праотца нашего Адама в виде какого-то рода, собирательного семейства или аллегории невозможно хотя бы потому, что он получал от Бога заповедь не вкушать определенный плод; получил от Бога задание наречения имен всей твари, всех животных; из ребра, как повествует нам Писание и подтверждают святые отцы, была создана Ева, праматерь наша. И апостол Павел говорит в афинском ареопаге, что весь род человеческий произошел от единыя крови. Это новозаветное подтверждение ветхозаветному основанию. Поэтому то, что кто-то хочет видеть в первом человеке некий размазанный по сумеркам палеолита период с разными стадами человекообразных существ, – это просто другая идеология, нехристианское мировоззрение.

– В этом взгляде нет ответственности…

– Ну конечно. Смерть-то существует в мире. Значит, она откуда-то взялась. Тут два варианта ответа – или Бог сотворил смерть (и это норма, все умирают, Адам должен был умереть, не мог не умереть, и мы умираем), или Бог не создал смерти. А Он ее не создал, есть библейская цитата: и не радуется погибели живущих (Прем. 1, 13). Смерть вошла в мир через грех. Через грех кого? Того Адама, который за это ответственен. И это как наказание, которое в падшей природе первого человека перешло на всех нас. Тогда понятно, что сделал Второй Адам – Христос. Если первый Адам – аллегория, тогда и Второй Адам – аллегория. Приходим к тому, что и Спасителя не было, потому что «первый человек от земли, смертный, второй – Господь с небесе» (Ср.: 1 Кор. 15, 47).

Если судить по первому человеку,– каков смертный, таковы и смертные, то каков второй, такие и мы. Во Христе-то мы все получаем жизнь вечную. То есть победа смерти – смысл Пасхи. Смерть попрана. Смертию смерть поправ, Господь нам дает свободу и жизнь вечную. А если смерть изначально Богом сотворена и всей ей подвластны, подвержены, как тогда мог отменить Свой же закон Законодавец? Это было бы несправедливо. Так что верующий в воскресение Христово не может веровать, что смерть изначально сотворена Богом. Это просто хула, то есть Бог плохой и Он врал, когда говорил, что «вся добра зело». Что ж хорошего, когда все умирают, хищники пожирают свои жертвы, все гниет, протухает… И люди, если в землю отыдешь… Заповедь «не согрешай – и будешь жить вечно» – это новозаветное осмысление тех библейских страниц, которые формируют наше мировоззрение. Мы обязаны помнить об этом.

– Значит, и создание Адама из праха земного, и Евы из ребра Адама тоже не является аллегорией?

– Это не аллегория, нет-нет, это чистая и правильная иллюстрация того, что было как начало истории. Все святые отцы до единого так мыслили, исключений просто нет. Ни отцы александрийской аллегорической школы, ни буквальной антиохийской – никто аллегорически не мыслил, только буквально. Как мы не можем аллегорически мыслить об искупительных событиях Страстной седмицы. Господь не в образе умер или в образе воскрес – Он буквально умер и буквально воскрес, в теле. И вознесся в теле. Поэтому такие недомолвки или попытки как-то заменить серьезную догматическую тему нашим душевным размышлением очень опасны в вероучительном отношении.

– Значит, и Шестоднев, шесть дней творения, тоже не аллегория, тоже конкретные дни?

– Конечно!

– До передачи Вы говорили, что эти дни (Шестоднев) связаны со Страстной неделей. Расскажите, пожалуйста, об этом.

– Да, вот в этой книжке мне как раз удалось собрать эти свидетельства в параллели… Может быть, даже возьму сейчас эту картинку себе в качестве шпаргалки. Смотрите: «Господь в шестой день создал человека, мужа и жену, и в шестой день, в пятницу, вновь воссоздал его Своей спасительной Жертвой». Итак, пятница – это день творения и день восстановления творения. То есть смерть Христова в Великий Пяток на голгофском кресте исправляет и восстанавливает то, что было потеряно Адамом, первым человеком, при нарушении заповеди Божией.

Дальше. Синаксарь: «В первую субботу Бог почил от всех дел Своих». А в Великую Субботу мы воспоминаем, как Он почил во гробе с совершенным от дел упокоением. Параллель.

– И там, и там почил.

– Да, абсолютный субботний покой, который никто из других человеков (в Ветхом Завете точно) не мог соблюсти так совершенно, как, плотию уснув, Господь наш и Спаситель. Он ничего не делал в субботу. В пяток он страдал, умирал, терпел заушения. Воскрес в воскресенье. А что такое Великая Суббота? Это божественнейшее совершенное исполнение собственной заповеди. Это как бы восстановление, и из Великой Субботы уже начинает проистекать эта пасхальная тема, победа над смертью, день восьмой.

В первый день Бог сотворил небо и землю, поэтому воскресение Христово произошло также в первый день. Точнее, даже не в первый, а этот день, получается, преобразуется в день восьмой. Это очень неслучайные вещи. Почему Пасха непременно по канонам должна праздноваться в воскресенье и никак иначе? Потому что это как раз день начала, но начала не мира, который пал, а мира как жизни будущего века, уже непадающего мира, невечернего света. Это очень глубокое святоотеческое неотъемлемое богословие. Поэтому первая творческая седмица – Шестоднев – находит свое раскрытие и завершение в исправлении Божьем через вочеловечение Господа Иисуса Христа, находит Божественное увенчание. Это великая тематика.

– Расскажите, пожалуйста, о вашем просветительском центре «Шестоднев». Как он был создан и какова его идея?

– Создание, как всегда, было практическое, и цели были тоже очень пастырские… Я был вынужден создать этот центр, потому что некоторые мои юные прихожане подпали под воздействие эволюционистов. Их в школе на уроке биологии даже в православных гимназиях заставляли учить, что Василий Великий свой трактат «Беседы о Шестодневе» написал неправильно, что надо шире смотреть, что наука доказала, будто человек произошел от обезьяны, и прочие вещи. И дети вошли в смущение, противоречие между церковным учением, с одной стороны, и той псевдонаучной агитацией, которая стала проблемой. Мы начали эту апологетику сперва полуофициально (начали с отцом Даниилом Сысоевым, он тогда еще был жив), а потом это перешло в систематическое глубокое изучение святоотеческого Предания, учения Церкви. И вот этими лекциями, книгами, статьями, беседами мы свидетельствуем о неповрежденном православии, которое должно стать неотъемлемой частью нашего повседневного сознания.

– В какой форме ведется проповедь?

– Вот я к вам сегодня пришел…

– … это и есть работа вашего просветительского центра?

– Вот книги, которые там тоже расходятся; идут лекции, конференции мы создавали не раз. Много лет существует наша секция в Рождественских чтениях, сборники публиковали. Очень много ученых разных профессий – доктора наук, академики, члены-корреспонденты (и геологи, и химики, и биологи, самые разные) – находили эту трибуну. Мы не только узко богословски беседуем. Здесь можно говорить про подтверждение… Вся генетика, например, на мой взгляд, совершенно убедительным образом говорит, что не могло что-то само эволюционировать и дать такую сложную систему, как даже одноклеточный организм. Не говоря уже про прочие многоклеточные существа.

– То есть и ученые это подтверждают?

– Да, конечно.

– Ученые тоже работают с вами в рамках этого?

– Мы следим за их достижениями, которые публикуются, и находим в этом основания для апологетических утверждений, помогающих православную святоотеческую веру не отвергать, а находить ей подтверждение. Это замечательно.

– Подтверждение именно в науке?

– В науке, конечно.

– Как конкретно образ жизни человека меняется в зависимости от того, какой идее он привержен (сотворения или эволюционизма)?

– Давайте порассуждаем. Если я знаю, что мои предки были звери – обезьяны, хищники, никакого морального облика они, конечно, нести не могли. А я их прямой потомок. Значит, я имею право на хамство, на любое оскорбление, любую выходку. И тут же могу объяснить: так это у меня в генах, это я просто такой по природе. Я хищник, скоты мои предки; чего вы от меня вообще хотите? Такой я родился, могу родословие показать – и покажу эволюционное древо и всех своих не очень симпатичных и не очень приличных предков.

Или другая ситуация. Я знаю, что Бог создал моего предка – Адама, первого человека, из праха земного, что я имею образ и подобие Творца Превечным Советом Троицы, что позволило, между прочим, Иисусу воплотиться. Бог же не стал ни рыбой, ни волком, ни теленком. Аллегория где? Агнец Божий – это мы относим к Иисусу аллегорически, но Сам Господь-то стал только Человеком, воплотился, вочеловечился. Если я это признаю, то как я могу себе позволить скотские или звериные выходки? Как я должен смиряться, держать себя в руках, обуздывать, не проявлять природу падшего человека, который приложился скотам несмысленным, по псаломскому выражению? Я должен стремиться к тому, что называется подобие или преподобие.

Это смысл жизни – раскрыть в себе образ Божий, свою павшую, поврежденную икону восстановить действием церковных таинств и личной аскетики. Сейчас идет пост, Святая Четыредесятница. Оправданно все именно как духовное движение. А если мы как были скоты, так и по природе своей унаследовали это все, зачем тогда церковные нормы, зачем заповеди, зачем пост? Можно делать все. Конкуренция (прямо по Дарвину), жизнь – борьба, любые злоупотребления оправданны, потому что выживает наиболее приспособленный. Значит, надо выживать и быть наиболее приспособленным, в социуме в том числе. И это не плохо, а как раз хорошо.

– Естественно.

– Кто эволюционными дарвинистскими теориями обосновывал свои политические принципы? Давайте назовем. Коммунисты. Маркс переписывался с Дарвиным, был его почитателем и даже предложил посвятить «Капитал», главный свой труд, Чарлзу Дарвину. Тот великодушно отказался, это не входило в его планы. Энгельс в «Диалектике природы» ссылается на Дарвина как на открывшего нам, что труд создал человека из обезьяны. Эта мысль была раскрыта в марксизме. Но какие плоды этого, мы знаем – репрессии, начавшиеся в нашем Отечестве с 1917 года, классовая борьба…

– Тоже борьба.

– Конечно, это же по аналогии с борьбой в мире животных. Кто сильный, тот побеждает. Пролетариат – могильщик буржуазии, по Марксу. Откуда это? Это вроде не относится к миру животных, но это аналогия, которая сквозит как идеологическое утверждение.

Ладно, с коммунистами понятно. Фашизм. Я не поленился, посмотрел, о чем Адольф Гитлер писал в своей замечательной книжке «Майн кампф». Сколько там эволюционистских цитат! Собственно, само обоснование права арийской расы на истребление, уничтожение всех остальных – славян, цыган, евреев – из той же эволюционной идеологии. Белокурые бестии – это высшая раса, которая имеет право уничтожать невысшую, то есть любую другую, низшую. Они являются эволюционным стволом, вершиной с правом подчинять себе на уровне истребления других (через газовые камеры, Освенцим и прочее). То есть все средства хороши, не стыдно это делать, потому что убиваем-то мы кого-то типа обезьян, их даже не жалко. Они просто не люди, а мы сверхлюди. Это чисто эволюционистская идеология. Плоды этого понятны и известны.

– Как меняется взгляд человека на смерть в зависимости от того, какой идеи он придерживается?

– Академик Владимир Иванович Вернадский был атеистом и одним из ведущих эволюционистов, одним из самых выдающихся теоретиков эволюционного учения; есть его идея ноосферы и прочее – знал, что когда умрет, то превратится в пыль. Все. Космическая пыль, которая будет на Земле. Никакой жизни вечной. А откуда она возьмется, если не было жизни вечной у его эволюционных предков? Если мы не имеем Божественного в себе, этой искры, дыхания Божественного, то человек умирает, отживает. Но идеи остаются – изобретения и прочее. Это на уровне культуры, унаследования следующими родами, поколениями. Вот идея ноосферы, научный разум. А личного бессмертия, конечно, нет и быть не может. Как-то скучновато жить, и смысл теряется.

– Душа человека не согласна с этим.

– Душа возмущается. Это фактически вообще отрицание самой души. Если душа у нас есть (мы признаем это), то, конечно, она бессмертна. Вопрос, где она будет – в Боге, в Царствии Небесном, или в ином месте, темном и печальном, «во тьме внешней, где лязг и скрежет зубов» (Ср.: Мф. 8, 12). Так что хочется душу, во-первых, заметить, что она у меня есть, это лучшее и главное, что я получил от Господа, и уготовать через веру и дела благочестия уподобление Христу. Подобни мне бывайте, якоже аз Христу, говорит апостол (1 Кор. 4, 16). Через это уподобление и войти в Небесное Царство.

Господь да укрепит нас в библейском, святоотеческом правильном понимании бытия.

Ведущий Денис Береснев

Записала Маргарита Попова