Беседы с батюшкой. С прот. Дмитрием Смирновым

В московской студии телеканала на вопросы телезрителей отвечает протоиерей Дмитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской, г. Москва.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Сегодня читалось Евангелие о Закхее, очень нам известное, давно уже разобранное буквально по частям, по каждому слову. И все-таки часто люди задают себе вопрос: а как произошло такое чудесное обращение мытаря, закоренелого корыстолюбца, сребролюбца; почему его душа так повернулась? И что порой мешает нам вот так чудесным образом повернуться от греха к Богу?

– Я тоже над этим, можно сказать, пятьдесят лет размышлял. И буквально накануне во время всенощной понял, что ключевое слово в этом эпизоде заключается в том, что он очень хотел увидеть Иисуса Христа.

– То есть Господь узрел его желание.

– Желание. Чего не хватает всем, даже людям воцерковленным, даже людям, которые каким-то образом служат Церкви, Христу или даже в начале своего пути выбирают какую-то особым образом богоугодную профессию; это все очень замечательно, но самое главное – желание увидеть Христа. Что в этом желании? В этом желании есть хотение установить с Ним личные отношения, посмотреть глаза в глаза, послушать, что Он тебе скажет; или скажет всем, а ты при этом обязательно будешь присутствовать. Потому что вот такое стремление именно ко Христу Богу, нашему Создателю, Имже вся быша, встречается нечасто. И Господь именно вот этот его порыв так вознаградил. И эта награда выразилась (как очень часто Господь делал) в том, что Он сделал шаг против тогдашнего общественного мнения. Люди стали роптать: чего Он к грешнику-то пошел? Потому что в основном люди вообще не понимают, зачем Христос пришел. Он пришел, чтобы грешников спасти.

Вот сегодня в храме было много народу, хорошо. Очень много людей пришли на исповедь, некоторые в первый раз. И я теперь стал спрашивать у таких людей: «А что тебя вдруг подвигло?» И всегда возникает тема какой-то личной угрозы, или какая-то обида, или навязчивое состояние, но что-то очень далекое от спасения.

– То есть человек потерял некий комфорт в жизни.

– Да, что-то такое произошло, он понимает, что это каким-то образом связано с такими вещами, как Бог, жизнь, смерть, судьба, ответственность; вот такие мистические вещи он ощущает. А зачем пришел на землю Бог? Когда пытаешься к этому подвести, глаза сразу закрываются и интерес тут же угасает. Вот в этом проблема.

А Закхей – это потрясающий пример: он очень был занят бескорыстным отъемом денег у своего собственного народа и накапливанием богатства, но тем не менее желал… Значит, в нем был огонек веры. А что такое вера? Вера – это видение вещей невидимых. И он захотел во Христе увидеть Мессию. И увидел. А Мессия его тут же наградил перед всеми, возвеличил в этом городишке Иерихон тем, что пришел к нему в дом. Не знаю, наверное, там плакаты написали, хотели уже бить в сковородки, так сказать; пять тысяч человек народу собралось, возмущались: почему Он подошел к грешнику? Не положено к грешнику... Потому что совершенно не понимают, в чем смысл Ветхого Завета, что предписывает Господь, совершенно не понимают любви Божией. Что не только Сын Божий пришел на землю, чтобы нас спасти, но и Сам Господь Отец Небесный каждого человечка, вот этого маленького Закхея, замухрышку, любит, и все его грехи, если будут как багряное, Он как снег убелит. И вот то, что к нему Господь пришел, родило в Закхее такой отклик, что он сказал: половину из того, что я набрал, отдам нищим, а всем, кого обидел, отдам вчетверо; все верну до копейки.

– Такое преображение.

– Да. Бывает, и Господь делает первый шаг. Не всегда так бывает, как в притче о блудном сыне. И тут первый шаг за Закхеем: он составил план, что «Христос пойдет скорее так, а там есть смоковница, я сейчас быстро побегу, всех обгоню, успею залезть на дерево, тогда я Его увижу». И он это все проделал. Он же все-таки был всем известным человеком, а ведет себя как мальчишка и совершенно не стесняется; для него это важно. И вот эту разработанную им операцию он выполнил. Господь увидел это и говорит: «Закхей, сегодня в твоем доме Мне надо быть». И тот чуть с дерева не упал.

– Для Закхея то, что подумают люди, оказалось совершенно неважным.

– Вот. И для Христа. Почему у нас большинство стоящих в храме женщины? Потому что для них меньшее значение имеет, что скажут люди. А мужчины по своей природе более гордые, для них важно, что другие скажут.

– Но женщины обычно так и украшают себя, чтобы именно о них говорили хорошо, чтобы понравиться…

– Это внешне. А для мужчин обычно проблема: а как я приду? а что?.. У меня есть один родственник, человек в очень больших годах уже. Его в храм тянет. Его родной отец пел на клиросе, и ему это все родное с детства. И наверняка он про себя и Богу молится, и отношение к Церкви хорошее, но доходит до храма, а дальше уже боится.

– Раньше, когда людей в церкви было мало, каждый входящий был на виду, там действительно на тебя внимание обращали. Сейчас-то никто и головы не повернет.

– Плохо, но это так: никому ты не нужен. Но у каждого свои какие-то мифологические представления. Господь пошел наперекор общественному мнению и пошел к мытарю в его дом на глазах у всех, то есть Он ему ответил. (е2–е4; по-другому практически не бывает, вот такие дебюты). И Закхей делает следующий шаг – говорит о покаянии. А Господь говорит: «Сегодня пришло спасение». Потому что тот не только покаялся, он тут же принес и плоды покаяния. Все совершилось на наших глазах. С одной стороны, это чудо, а с другой стороны... Почему евангелист нам сохранил этот эпизод? Подумаешь, какой-то мытарь, в каждом городе был такой мытарь. Что такое произошло? Произошло событие, и этот текст читаешь как притчу. Каждое движение двух персонажей этого события прямо врезается в память, глубочайший смысл в этом. И, глядя на реакцию людей, видно, что мало кто это пережил, к сожалению. Поэтому человек думает: что же это, я каждый раз пишу в записке свои грехи, а ничего со мною не происходит?

– А нередко люди еще рассказывают о чудесах, и достаточно значимых, прямо видимых в своей жизни, а вот покаяния закхеевского не происходит.

– Так нужно-то не чудо. Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет. Это вообще ничего не меняет. Для кого-то чудесный случай на что-то в жизни поможет обратить внимание, а для другого нет. Вот я недавно рассказывал про одного моего очень хорошего знакомого (он давно умер, я его соборовал, причащал перед смертью, отпевал; и супругу его). Он на войне водил машину ГАЗ (грузовичок), по нему стреляли и из артиллерии, и из танков, и из самолетов. Дико страшно! Едешь ты на этом грузовичке с деревянными бортами, а по тебе такие штуки летают. И вот он дал обет: «Господи, если останусь жив, найду женщину с детьми, у которой мужа убили на войне, и женюсь на ней». Пришел с войны, первым делом нашел солдатку с тремя детьми, женился на ней, она ему родила еще столько же; даже, по-моему, чуть больше. Вот сразу же плоды покаяния. Светлейший человек. Шофер – такая профессия, обычно она не располагает человека к какой-то благоговейной мистике; и сама среда... Но это был такой человек, он у меня перед глазами всю жизнь стоит: это был образец христианской жизни. Он совершил настоящий христианский поступок, который у него продолжался всю жизнь.

Вот так и у Закхея. И Бог вот этого ждет. Как сотрудник ДПС, который бросился в ледяную воду и спас женщину… И обморозил себе руки. Такой скромный, стеснительный человек, тоже, кстати, небольшого роста. Стоят полковники, жмут ему руки, а он стесняется. Вот это христианство. А люди думают, что надо найти такую книгу, где все-все грехи перечислены, чтобы все-все их назвать. Ну назвал, дальше что? Перечислил – молодец. Это все равно что взять том (например, Гумилева) и по оглавлению все его стихотворения назвать. Но это же не значит прикоснуться к его поэзии. Надо прочитать, вчитаться, понять, услышать и музыку этого, и ритмы, и смыслы; и даже на его портрет посмотреть, что вот этот человек в фуражке, этот красавец, вот это написал. Тогда что-то в душе появится. Так же и здесь. То есть в этом иерихонском эпизоде Господь нам прямо показывает, чего Он от нас ждет. Мы упорно делаем все по-другому.

– Будем надеяться, что появится и у нас желание…

– Я надеюсь, иначе стали бы мы здесь сидеть разглагольствовать…

– Вопрос телезрительницы: «Мужу моей внучки позавчера исполнилось тридцать три года. Когда-то в маленьком возрасте где-то в Муроме его крестили какие-то бабушки: не то монашки, не то не монашки. Было там миропомазание или не было – неизвестно. Он носит крестик, они ждут ребеночка. И вот мы не знаем, считать его крещеным или нет. Нужно его крестить еще раз в храме по-настоящему или не нужно? Пожалуйста, как Вы считаете?»

– Понимаете, есть только один человек на земле, который решит, нужно ему это или нет, – это он сам. Если он решит, что ему это нужно, он пойдет в ближайшую церковь, поговорит со священником, а тот примет решение.

– Телезрительница: «Но ведь второй раз креститься вроде нельзя?»

– Нельзя. Вы Символ веры знаете? В церкви бывали когда-нибудь?

– Телезрительница: «Я знаю».

– Что там в конце поется?

– Телезрительница: «…во едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов».

– Вот, исповедую едино крещение. А что такое едино крещение?

– Телезрительница: «Один раз крестили».

– Один раз – и все.

– Телезрительница: «А его крестили какие-то бабушки… Это считается крещением или не считается?»

– Это зависит от него. Вот мы сейчас с отцом Александром говорили о Закхее, он хотел увидеть Христа. А Вашему зятю это надо?

– Телезрительница: «Надо».

– Если надо, он сам все найдет. Это не Ваше дело и не мое.

– Телезрительница: «Просто ко мне обратилась моя внучка, и он рядом был».

– Может внучка обратиться, может соседка. А рядом стоять постовой милиционер. И что из этого? Если ему надо, пусть идет в церковь. Ему там любой батюшка объяснит. Вот и все.

– Телезрительница: «Спасибо Вам большое».

– По всем вопросам надо идти в церковь. Допустим, мы сейчас заставим его пройти Таинство миропомазания…

– Телезрительница: «Нет-нет, не заставим. Я знаю, что мы не можем заставить».

– А тут тридцать три года где-то он гулял, о чем-то думал, ему это было не надо; значит, ему нормально живется-то.

– Телезрительница: «Понимаете, он думал, что он крещен. А когда моя внучка узнала, как его крестили в Муроме какие-то бабушки…»

– Так и что? В Муроме крестили какие-то бабушки. И что такого? Это крещение Церковью признается.

– Телезрительница: «Вот это нам важно, что признается. Спасибо».

– Опять: вам важно. А он знает, что такое миропомазание?

– Телезрительница: «Вот этого я не знаю. Это я знаю, что такое миропомазание».

– Ну вот. Тридцать три года, а он еще ничего не узнал. Он же не грудной младенец.

– Телезрительница: «Нет, конечно. Но он жил не с нами, он жил отдельно. Они вот только поженились».

– То есть Вы его грудью до сих пор не кормите?

– Телезрительница: «Нет, не кормим». (Смеется.)

– Ну, у него какое-то соображение есть? Он в состоянии газету прочесть или вывеску «Хлебобулочные изделия»?

– Телезрительница: «В состоянии».

– Тогда все в порядке. Пусть он сам этим вопросом занимается.

– Телезрительница: «Хорошо. Спасибо большое. Извините, что отрывала Ваше время».

– Не за что, звоните еще, хоть через пять минут. Я очень рад с Вами поговорить.

– Вопрос: «Что такое патриотизм? В чем он проявляется в мирное время и чем отличается от политизированности?»

– Да очень многим. Например, языком. Патриотизм – слово греческое. Политизированность, от слова «полис», тоже слово греческое, и они означают совершенно разные вещи. Патриотизм – это от слова, обозначающего место, где родились мои предки. А политика – это город, который сейчас живет какой-то своей жизнью. Это все равно что говорить: а чем стакан воды отличается от стола? Какая тут может быть дискуссия? Политизированность – одно, патриотизм – совершенно другое.

– В военное время патриотизм виден. А в мирное время каким образом он проявляется?

– Во-первых, человек не ворует у своего народа. Человек не берет взятки за ту услугу, которую он обязан предоставить просящему. Человек не использует свою должность с целью обогащения, как Закхей в первой части своей жизни. Наоборот, патриотизм – это использование своей должности для того, чтобы максимально большему количеству людей сделать благо. И в мирное время сделать это можно и проще, и более широко.

– Проявить любовь к той стране, в которой ты…

– И к народу. Потому что страна без народа – это курорт какой-то. Приехал куда-то, а там ни местных жителей, никого – все те же туристы. «Ты откуда?» – «Я из Киева, а ты откуда?» – «А я из Прибалтики». – «А я просто немецкий рабочий».

– Да хоть не мусорить на улицах собственного города.

– Это тоже патриотизм, но пассивный. А есть активный патриотизм: прийти на берег и прежде чем разводить свое свинство, убрать то, что сделали до тебя другие «патриоты», которые нажрались так, что оставили после себя свинство. Вот это патриотизм. Патриотизм – это любовь. Патриотизм – это когда не закапывают мостовую XVI века в Москве, а, наоборот, каждое бревнышко сохраняют, консервируют и для этих бревнышек устраивают музей. Или оставляют на месте, делают пуленепробиваемое стекло, по которому можно ходить и смотреть вглубь. Может, по этим бревнышкам Иван Васильевич Грозный ездил? У нас не дикая страна, а мощеные улицы были. Просто главным орудием в России был не камень, как в основном в Европе, а дерево. С камнями у нас в этом смысле сложнее. Зато возникла уникальная деревянная архитектура всем на удивление. Так что можно, чтобы атмосфера благожелательного участия разливалась по стране, а можно – сплошного густопсового хамства.

– Вопрос телезрительницы: «Сегодня произошел такой случай. В нашей маленькой церкви был, как обычно, водосвятный молебен, и после него мы попытались воду, которую батюшка освятил, перелить в большой бак с краном. Но нам запретили, сказали, что этого делать нельзя, потому что там еще есть остатки крещенской воды и смешивать сегодняшнюю воду с крещенской  категорически запрещено. Потому что ту воду можно пить только натощак по глоточку, а эту, которую батюшка освятил сегодня, можно пить целый день и сколько хочешь…»

– Про случай я все понял, а в чем вопрос заключается?

– Телезрительница: «Я хотела бы знать Ваше мнение, можно смешивать эту воду или нет?»

– Нигде это не запрещается. Нет ни одной церковной книги, где было бы написано, что нельзя; особенно, как Вы выразились, ни в коем случае. Нет такой книги, в Предании церковном этого нет. Просто у вас, как Вы выразились, в вашей маленькой церкви такой местный обычай.

– Телезрительница: «Да не только в ней…»

– Ой, приходите ко мне и смешивайте. Я Вам разрешу персонально. Дам Вам бумагу с печатью: разрешается смешивать.

– Телезрительница: «Как было бы хорошо. Я сегодня звонила сыну. Оказывается, в их церкви в Москве тоже нельзя смешивать».

– А какая нужда-то в этом смешении? Это же не заварка с кипятком.

– Телезрительница: «Вот я тоже этого не понимаю, поэтому и звоню именно Вам».

– Хорошо. А вот Вы понимаете, кто такой человек, который по профессии мытарь?

– Телезрительница: «Да. Я тоже очень люблю этот момент в Евангелии про мытаря Закхея».

– А кто такой мытарь?

– Телезрительница: «Человек, который собирает пошлины в пользу римского рабства».

– Ну ладно, пусть так, хорошо. Только не в пользу рабства.

– Телезрительница: «Да рабства, рабства. Что уж говорить…»

– Да не в пользу рабства. Потому что если в пользу рабства, тогда он поощряет рабство...

– Телезрительница: «Конечно, поощряет».

– …а он в пользу Римского государства. Понимаете?

– Телезрительница: «Но они-то тоже были частью этого Римского государства».

– Потому что их оккупировали. Мы тоже были частью оккупированного государства.

– Телезрительница: «Но дело-то в том, что Сам Господь Иисус не осудил».

– Вы хорошо мне всё объяснили, я очень рад.

– Телезрительница: «Знаете, у меня еще один вопрос. У меня подруга просто панически боится иметь карту. Имеется в виду карта, по которой я, например, получаю деньги, свою пенсию. Боится, что там что-то от сатаны, антихриста. Просто ужасом наливаются ее глаза. Я ее никак не могу убедить в том, что это самая настоящая чепуха. Понимаете, ее невозможно убедить».

– Понимаю. Так зачем Вам ее убеждать-то?

– Телезрительница: «Но у нее же этого нет, и она как-то живет…»

– Каждый человек живет как ему нравится. Вам-то что за дело, милая моя?

– Телезрительница: «А я не знаю».

– Вот, не знаете. Вы что-то готовы во все вмешиваться. Каждый человек живет так, как он хочет.

– Телезрительница: «Батюшка, Вы меня уже выучили наизусть».

– Вы такой открытый человек – в каждом слове Ваш портрет. Я Вас очень хорошо выучил.

– Телезрительница: «Потому что я Вам уже не первый раз задаю вопрос».

– За сегодня второй.

– Телезрительница: «А за все время передач уже, наверное, десятый».

– Не знаю, я уже не помню.

– Телезрительница: «Но Вы простите меня ради Бога».

– Уже простил.

– Телезрительница: «А я знаю, Вы очень добрый».

– Ну не особо. Как-то не все хвалят.

– Телезрительница: «Да и я тоже не очень добрая».

– Ну, тогда квиты. Всего Вам доброго!

– Жалко порой бывает человека, и хочется ему помочь. Но человек об этом не просит и даже не догадывается, что он в чем-то ущемлен.

– Одна из моих любимых книг – это собрание пословиц и поговорок русского народа.

– Мудрейшие высказывания.

– «Услужливый дурак хуже врага». Сильно сказано.

– Вопрос: «Мы постоянно ругаемся с мужем по мелочам. Он не замечает, как повышает свой голос, грубит. Как быть в данной ситуации? Меня это очень угнетает».

– Молчать.

– То есть просить его или о чем-то ему указывать…

– Это бесполезно. Это уже многолетняя привычка.

– Сам человек не видит, что он распаляется.

– Вот умер один мой старинный знакомый. И вот, наверное, лет двадцать пять ему говоришь: «Миш, ну чего ты орешь-то?» А он: «У меня голос такой». Ему лень было звук даже чуть-чуть убавить, и все вокруг сотрясалось. Если ты начальник, а кто-то подчиненный, всегда можно призвать к порядку. Сегодня я сказал нашему чтецу: храм набит битком, а ты себе под нос что-то говоришь. Кому это чтение нужно, непонятно.

– Но ему кажется, что громко, он-то себя слышит.

– Есть же такой метод: осенить себя крестным знамением, и все кажущееся тут же исчезнет.

– Вопрос телезрительницы: «Я хотела бы задать вопрос про Иоакима (Парра), про его книгу «Беседы на Русской земле». Книга, конечно, мне очень нравится. Но сейчас про него идут большие споры, вплоть до того, что он даже мошенник. Так стоит читать его книги или нет?»

– Знаете, я ни одной его книги не читал и с ним встречался один раз.

– Телезрительница: «Его книги везде продаются».

– Во-первых, не везде. Позавчера я был в метро – там не продаются.

– Телезрительница: «У нас в храме продаются».

– У вас продаются, а у нас нет. Зачем говорить, что везде? Один раз я с ним встречался,  он провел со мной беседу, и кое-что мне в этой беседе показалось подозрительным. Вот что могу сказать. А так я не могу ничего сказать, потому что не читал его книг. И потом, мне и некогда читать.

– Телезрительница: «Спасибо».

– Вопрос: «Поясните, пожалуйста, что такое умная молитва? Это какая-то особая молитва?»

– Умная молитва та, в которой участвуют ум и сердце.

– Это не какой-то особый текст.

– Нет, упаси Бог.

– Потому что человек дальше пишет: «Если я составлю текст молитвы, будет ли она умной?»

– Вряд ли. Для этого надо иметь культуру как у Василия Великого или у Иоанна Златоуста. Уж про Григория Богослова или Иоанна Дамаскина я буду молчать.

– То есть все-таки человеку, молясь Богу, лучше использовать те молитвы, которые составлены святыми, чем от себя говорить?

– Нет, почему? Умная молитва, конечно, может иметь какой-то текст, или, как говорили древние, поучение. Например: «Помилуй меня, Боже, по велицей милости Твоей». И так всю жизнь. Сначала ум все время сопровождает каждое слово, а потом молитва становится самодвижимой и проникает уже в сердце…

– Батюшка, а в каком случае? Когда количество перерастает в качество в молитве?

– В том случае, если человек живет покаянной жизнью, если он хочет встретиться со Христом, если он Его любит. Без любви к Иисусу Христу такой молитвы быть не может. И эта любовь должна быть больше, чем к сыну, зятю, внуку, внучке, к ее мужу, к родной матери.

– Но это путь непростой.

– Нет ничего проще. Просто нужно как-то отвлечься от собственной жизни и устремиться к Христу Богу. Тут все очень просто, тут не надо быть ученым, философом, начитанным человеком. Просто нужно любить Господа Иисуса Христа и жить в молчании.

– Но кого ни спроси в храме… вот если начать исповедь и спросить: ты любишь Бога?..

– А почему в храме? Лучше на Черемушкинском рынке – будет тот же эффект.

– …скажут: да, люблю, очень люблю.

– Это всё слова. А любовь – это не слова, любовь – это «добро-детель».

– То есть это состояние человеческой души?

– «Мамочка, любименькая, я тебя очень-очень люблю, купи мне пряники». – «Денег нет». – Ну, мама, почему у тебя всегда, когда я что-то хочу, сразу денег нет?» Как и у тебя к маме никогда любви не было и нет. Вот к пряникам есть любовь. А к мамочке любовь только тогда, когда хочется пряничка. Вот и все. Что мал, что стар. Если внучек, то все понятно. Если Господь Иисус Христос, – это уже как-то далеко от сердца. Поэтому Христос про слова хорошо сказал: «Не всякий, говорящий Мне: ”Господи! Господи!”, –войдет в Царствие Небесное». Кое-кто войдет. Все зависит от того, что в этих словах содержится. Это как рифмовать строки может каждый, а чтобы в них содержалась поэзия, надо сначала стать поэтом, тогда будет поэзия. А так будет рифмоплетство. Внешне все складно и вроде бы одно и то же, но в одном месте есть поэзия, а в другом ее нет.

Так же и здесь. Человек читает, может и громко, и долго, и нараспев, а молитвы нет. Медь звенящая или кимвал звучащий. А другой молчит и по виду вроде дремлет, а на самом деле молитва пламенеет.

– Вопрос: «Мой отец зависим от алкоголя. Батюшка, может, Вы сталкивались с талантливыми специалистами в области лечения алкогольной зависимости? Очень хочется помочь отцу».

– Тут, мне кажется, особых талантов не надо. И самый талантливый целитель от алкоголизма – это возжелавший бросить пить алкоголик. Без участия этого товарища, без его желания бросить пить никакой расталантливейший ничего не сможет сделать.

– То есть человек должен желать, жаждать.

– Жаждать – это уж сильно сказано; но должен хотеть. Первое условие: он должен понять, что он болен. А второе: он должен захотеть выздороветь. И, в-третьих, слушать рекомендации практически любого врача. Потому что эта болезнь гораздо лучше исследована, чем зубы и то, как они устроены.

– Однако же далеко не всем удается помочь.

– Не хотят сами. Очень дорог этот процесс для человека, он боится лишиться этой радости, которую приносит ему на какое-то время алкоголь.

– Вопрос телезрительницы: «Батюшка, у меня 19 декабря умерла дочка, в свой день рождения; ей исполнилось девять лет. Умерла за месяц от рака печени. Очень тяжело это пережить. Что бы Вы подсказали, как помочь своей душе это пережить?»

– Я бы каждый день читал Евангелие, больше обычного, и каждую неделю причащался. Если бы я был на Вашем месте.

– Телезрительница: «Причащаюсь я раз в две недели; значит, буду так. Но постоянно вопрос в голове: почему так произошло? И как жить дальше?»

– Как жить дальше? Очень просто. Сейчас я Вам расскажу. Встала, умылась, перекрестилась, прочитала утренние молитвы и начинаешь читать канон из последования ко Святому Причащению; допустим, ангелу-хранителю. И так в течение недели обязательно читать что-нибудь из последования ко Святому Причащению. И к субботе окажется, что Вы всё последование прочли. В субботу идете на всенощную, в воскресенье – на Божественную литургию, исповедуетесь и причащаетесь Святых Христовых Таин. Если Вы так будете делать в течение недели, Вы уже почувствуете облегчение.

– Телезрительница: «Батюшка, я и молилась, и в воскресенье ходила в храм – да, оно так и есть. Но промежуток времени, когда ты выходишь на работу и бываешь там до выходных, до того, как попадаешь в храм и молишься, – это очень тяжелый момент. И я не знаю, сколько должно пройти времени…»

– Все равно придется пережить. Никуда мы с вами от этого не денемся. Но чтобы пережить это, если так можно выразиться, с меньшими потерями… Она умерла в свой день рождения – это есть некий знак от Господа, что Господь девочку взял Себе, за нее можно порадоваться. Раз Он ее так скоро, быстро к Себе взял, значит, она Ему там, на небесах, нужнее, чем нам здесь. Надо Отцу Небесному в этом смысле лучше доверять. А то, что мы расстались на какое-то время, пока Вашу душу не призовут на ответ, – это очень трудное дело. И самое лучшее лекарство от этого – это многодетность. Когда у мамы восемь детей, смерть одного пережить в восемь раз легче.

– Телезрительница: «Она у меня была одна».

– Да, я понял. Это очень печально. Лучше было бы восемь, тогда все было бы иначе. У большинства людей в стране один ребенок. Поэтому когда с ним что-то случается, родитель испытывает невыразимое горе. Понимаете, когда у человека большое хозяйство и сгорел один сарай, это ничего. А когда сгорело всё... А все ваши дети – это одна дочь, и вдруг она умирает. Это, считай, сгорело всё, это уже трагедия. Самая главная проблема нашего народа – это малодетность. И вот приходится это таким образом преодолевать. Но, слава Богу, у Церкви есть великие лекарства для души. Самое лучшее лекарство – это молитва, Святое Причащение и покаяние.

– Телезрительница: «Батюшка, я Вас услышала. Спасибо Вам огромное».

– Я очень рад. Я чувствую, что Вы меня услышали.

– Батюшка, у нас в храме есть одна пожилая женщина, у нее умер муж, с которым она прожила пятьдесят лет. Уже несколько лет прошло. Она каждый день в храме. И, видя меня, подходит, говорит: «Батюшка, не отпускает чувство тоски по нему». Но именно храм ей дает силы жить.

– Да. Ко мне сегодня тоже одна женщина пришла, я ее спрашиваю: «А сколько лет Вы не видели своего сына?» – «Двадцать шесть». Уехал в другую страну и не проявляет никакого интереса, а маме написал в письме: «ты мне про Бога не пиши и вообще не беспокой меня». Уж не знаю, что лучше...

– …или ребенок у Бога, или «про Бога не пиши».

– Да. Или в другой стране и не интересуется, как мамочка себя чувствует, не нужна ли ей какая-то помощь.

Ведущий протоиерей Александр Березовский

Записала Нина Кирсанова