Беседы с батюшкой. С прот. Дмитрием Смирновым

В московской студии телеканала на вопросы телезрителей отвечает протоиерей Дмитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской, г. Москва.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Сегодня Святейший Патриарх освятил еще один московский храм. Вы тоже участвовали в этом грандиозном событии. Поделитесь немного Вашими живыми переживаниями.

– Во-первых, этот храм как бы мне не чужой, потому что у меня тоже была идея на Ходынском поле построить храм. Ко мне пришел один авиационный генерал, принес документы о том, что около сотни наших летчиков погибло на этом аэродроме, в том числе Валерий Павлович Чкалов. Мы даже создали проект. Потом выяснилось, что в этом месте был полковой храм большого размера (на целый полк) в честь преподобного Сергия. И вот возникли такие две общины. Но священник, которого я выделил на будущее строительство храма в честь Архангела Гавриила, умер молодым. И после было много всяких сражений, потому что эта земля очень дорогая, ее хотели занять исключительно строительством, однако все-таки для храма преподобного Сергия ее удалось выбить.

 Храм этот построил Сергей Яковлевич Кузнецов, наш приходской архитектор. Это была его двадцатилетняя мечта – построить храм именно в таком стиле. Мы планировали подобный проект на территории храма Митрофана Воронежского, но нам также не разрешили в этом месте строить. Поэтому это воплощение мечты и настоятеля храма, отца Василия, и Сергея Яковлевича Кузнецова, архитектора; и я там, с краешку. Я наблюдал и за созданием проекта, и все этапы строительства (потому что Ходынка рядом с нами), и завершение строительства; оно не полное, но практически храм готов. Я участвовал даже в подъеме куполов, служил там под руководством отца Василия (была предваряющая служба). А сейчас служба уже была со Святейшим Патриархом, с двумя архиереями (владыкой Сергием Солнечногорским, владыкой Парамоном); было множество духовенства (человек двадцать-тридцать). Храм был полон. Видно, что Святейшему Патриарху этот храм очень понравился; он светлый, величественный и в то же время легкий.

– А в каком стиле он построен? Как бы Вы его определили?

– Это вообще-то первая в Москве базилика, которая сразу не читается; правда, если зайдет туда архитектор, по направлению осей и расположению куполов ему сразу будет ясно. С одной стороны, стиль похож на наш древнерусский, но тогда строились только крестово-купольные храмы, а это – базилика. По главной оси три купола. Чрезвычайно красиво, с любой точки зрения прекрасно смотрится. И храм очень функциональный, потому что в его северной части созданы помещения и для воскресной школы, и для всяких служб...

– То есть это не отдельные церковные здания...

– Всё вместе. Поэтому будет большая экономия тепла. В общем, чудо инженерии и храмового зодчества. Святейший Патриарх наградил Сергея Яковлевича Кузнецова специальным знаком строителя храмов; за предыдущие успехи у него уже было два ордена. И потом, преподобный Сергий его небесный покровитель. В общем, он счастлив и доволен как человек, у которого воплотилась собственная художественная мечта. Я тоже очень за него рад. На освящении был наш прошлый староста, Василий Сергеевич. Я потом так и не сумел его там найти, но с солеи видел. Были сестры из разных храмов, где есть сестричество; добровольцы из молодежи. Служба была четкая, как обычно.

– А сколько храм может вместить молящихся?

– Мне кажется, тысячу человек.

– Для этого района это очень хорошо.

– Да, там вокруг грандиозные здания, но все равно храм нисколько не теряется; наоборот, нашел свое место. Он очень торжественно-лаконичный; современное бетонное строительство, но замечательное. Особая находка: колонны внутри храма прозрачны, то есть существуют только опорные ребра колонн, но сквозь них можно смотреть. Стоишь в любой точке храма и видишь все священнодействие. Замечательно! Иконостас: трудно сказать бетонный он или кирпичный, но тоже вечный, не деревянный. На втором этаже большой клирос; там может и часть народа просто участвовать в службе, глядя сверху вниз, и хор; хоть триста человек размещай. На первом этаже храм, крестильня, много разных помещений для всяких церковных собраний. То есть большое удобство.

– Замечательно.

– Вот сейчас уже вечер, прошел целый день всяких трудов, но я до сих пор под впечатлением. По каналу «Союз» показывали трансляцию богослужения. Я думаю, будут еще повторы, поэтому кто желает, может посмотреть. А вообще всем советую приехать в этот храм.

– Теперь перейдем к вопросам. Вопрос: «Чувствую тягу к служению Господу в Церкви и в миру, но не знаю, с чего начать. Посоветуйте, какие первые шаги сделать, к кому обратиться».

– Обратиться нужно к Богу. А с чего начать?.. Если Вы хотите служить в храме, надо научиться читать по-славянски для начала. Вторым этапом нужно встать на клирос и научиться петь. А третьим этапом нужно начать помогать в алтаре, освоить службу алтарника, пономаря, то есть практически в это входить. Потом окончить какое-нибудь учебное заведение. У нас в Москве есть богословские университеты, ряд семинарий, можно выбрать себе по уму, чтобы обязательно была богословская подготовка, без которой сейчас в Москве не возьмут (если речь о Москве).

– Это если у человека есть возможность посвятить полностью свою жизнь  церковному служению. А если человек все-таки обременен мирскими обязанностями, то как в миру послужить Богу?

– Как угодно. Например, создать бесприбыльное производство, допустим завод пирожков, и после отдачи долгов каждый месяц кормить пирожками всех голодных. Заплатил зарплату, заплатил мукомольной фабрике, заплатил в «Мосэнерго» за электричество и занимайся благотворительностью. Самые дешевые пирожки будут, как им положено, улетать как горячие пирожки... Да что угодно можно.

– Вопрос телезрительницы: «На куполах многих храмов в основании креста находится полумесяц. Что он означает?»

– Есть такое старинное украшение, которое использовалось до XVII века, называется «цата». Оно выковывалось из серебра, порой покрывалось и золотом, драгоценными камнями и как бы уравновешивало нимб. И вот этот, как Вы говорите, полумесяц изображает цату, которая является украшением для Креста Господня.

– Вопрос: «Как научиться твердо идти за Христом, не сворачивая временами в сторону?»

– Для этого надо прямо идти за Христом и никуда не сворачивать; и постепенно научишься. Чтобы научиться ходить – нужно ходить, чтобы научиться ездить на мотоцикле – нужно на нем ездить, только, ради Бога, осторожно, не превышая скорости (и всегда смотреть, что за покрытие, чтобы не занесло, потому что это прибор довольно опасный). Чтобы ездить на лошади, нужно на нее сесть и найти человека, который покажет первый прием. И так далее. Чтобы научиться – нужно начать делать, начать учиться.

– Как научиться молиться? Молись, и Господь тебя научит?

– Как научиться делать уроки? Надо каждый день делать уроки; глядишь, к десятому-одиннадцатому классу научишься.

– Хочется идти прямым путем, а он не получается прямым: постоянные отпадения то в один грех, то в другой, то соблазн...

– Например, человек идет без карты по городу, ищет какую-то улицу: десять раз заблудится, а на одиннадцатый придет.

– Главное – результат: достигнут или нет.

– Конечно.

– Вопрос телезрительницы: «Меня батюшка в храме часто просит фотографировать. Мне 64 года, я очень волнуюсь, когда фотографирую, стесняюсь людей беспокоить, стараюсь встать с краешку. Батюшке фотографии мои нравятся. А мне бы не хотелось, потому что у меня сердце очень болит потом. Что мне делать, как отказаться? Ведь это как бы благословение. И обижать батюшку не хочется. Подскажите, пожалуйста».

– Дело в том, что от фотоаппарата сердце болеть не может, это совершенно исключено, Вам это любой кардиолог скажет. Там нет ничего опасного. А Вас он назначает именно потому, что Вы жалеете прихожан, стараетесь встать скромненько...

– Насколько я понимаю, Богу угодно только то, что человек делает от чистого сердца и с желанием. Но в церкви порой сталкиваешься с тем, что заставляют исполнять некие правила, которые, может быть, человеку и не по силам. Насколько оправданны эти правила?

– На этот вопрос очень легко ответить. Мы здесь, на студии, когда задают вопросы, все время с этим сталкиваемся. Сначала человек что-то придумывает, потом из этого делает какие-то выводы. Где написано, что Богу угодно, чтобы человек все делал легко, с удовольствием? Нигде такого не написано. Написано прямо противоположное: Царствие Божие нудится, и только употребляющие усилия восхищают его. Человек сам придумывает какие-то правила, а потом...

– …из этого пытается создать проблему.

– Не то что проблему, у Церкви нет никаких проблем. Есть проблемы у людей, которые не понимают, в чем состоит учение Церкви, не понимают ее задачи, поэтому приходят в недоумение. Как эта замечательная женщина: она думает, что сердце у нее болит из-за того, что она фотографирует. Боли в области сердца бывают от двух вещей. Я уверен, что у нее просто невралгия, а это к сердечным заболеваниям вообще не имеет никакого отношения. Потому что если у нее болит сердце, значит, у нее предынфарктное состояние. Это только в кино бывает, что человека обругали – и он умер от инфаркта на глазах удивленных актеров. Если у человека заболевание, когда сердечные сосуды забиты, нужно делать либо стентирование, либо шунтирование; и ничего ему не угрожает. Но если есть боли в области сердца, врач сразу скажет (и по тому, что женщина успела сказать): это обычная невралгия. Тут надо глубоко вдохнуть несколько раз – и никакой сердечной боли. Или но-шпу принять.

– Вопрос телезрительницы: «Я с мужем в разводе десять лет. Мы прожили двадцать лет, и он ушел к другой. Я хотела бы спросить: как вернуть мужа?»

– Знаете, это по телевизору не обсудишь, тут нужно с Вами полчасика поговорить, а формат нашей передачи это не позволяет. Приходите в храм, обсудим; может, и удастся дать какой-то совет.

– Телезрительница: «Я живу в другом городе».

– Так пойдите к священнику в вашем городе, поговорите; может, что присоветует. Надо знать все обстоятельства.

– Вопрос: «Мои знакомые хотят отдать своего сына учиться только в православную школу. Это довольно далеко от дома. А рядом с домом есть очень неплохая, на мой взгляд, школа. На Ваш взгляд, насколько это необходимо – отдавать детей именно в православную школу?»

– Такой необходимости нет. Если отдавать, нужно, чтобы школа была хорошей. Для этого нужно эту школу изучить: сходить туда, побыть на уроках, познакомиться с директором. Потому что обычно люди питаются слухами, а слухи обычно неверны.

– Но то, что ребенок будет десять лет погружен в светскую среду...

– А в школе самая светская среда, потому что большинство наших родителей никак не воспитывают детей.

– А хочется, чтобы среда была верующая, православная.

– Это очень разумно. Каждый из наших родителей хотел бы, чтобы кто-то за них воспитывал их детей. Я замечаю по прихожанам нашего храма: как взять благословение – они не знают, молитвы ни одной не знают, даже «Отче наш»; что написано в Евангелии – не знают, какое сегодня читалось Евангелие – не знают. То есть они все в каком-то рассеянном виде. А если обсуждают что-то, то это какой-нибудь мультфильм. Вот сегодня я наблюдал, как во время службы два мальчика друг друга задирали: то один другому ухо подергает, то другой его толкает в ответ. А ведь взрослый где-то рядом стоит... Так что никакая православная, мусульманская, иудейская, буддистская школа не спасет, если там не будут заниматься воспитанием детей.

– Школа будет заниматься?

– Вообще должны родители воспитывать, а ребенок должен приходить в школу уже воспитанным. Но большинство родителей ничего в этом не понимают. Один начальник кадетского корпуса для детей (раньше он командовал в военном училище, а сейчас, когда вышел в запас, занимается подростками) сказал мне совершенно гениальную фразу, что детей сдают в кадетский корпус, как чемодан в камеру хранения. Вот до чего ж точно и замечательно сказал!

– Главное, чтобы ребенок был в целости и сохранности...

– Да, чтобы был накормлен. А то, что дети курят, матерятся, друг над другом издеваются, никаких нравственных качеств не прививается...

– Отдали с тем, чтобы там привили, научили.

– Вот я и говорю: как чемодан в камеру хранения.

– Многие родители просто не справляются со своими детьми.

– Такая задача не ставится. Если бы она ставилась, человек хотел бы этого достичь. К каждому человеку есть такой вопрос от Бога: «Я тебе дал детей. Зачем?» Обычно, когда ребенку уже лет пятнадцать, родители приходят: «Батюшка, что мне с ним делать?» А что ты пятнадцать лет делал?

– Пытался чему-то научить.

– Чему? Давай обсудим. И сразу выясним, что ничему и не пытался. Только: «отстань», «не мешай» или «уроки сделал?» А что в этих уроках, какое содержание – не интересуются.

– Вопрос телезрительницы: «Отец Димитрий, всегда приятно Вас видеть и слушать Ваши назидательные советы. У меня такой вопрос. Я хожу в храм давно, мне 52 года. На моем пути встречалось много батюшек. Сейчас мне попался такой священник, которому душа и сердце открываются полностью. Я обратилась к нему с просьбой стать моим духовным наставником (отцом, конечно, очень ответственно; хотя бы наставником), но он сразу мне не ответил. Стоит ли мне еще раз к нему обратиться с этой просьбой? Может, он помолился обо мне, чтобы Господь ему открыл это. А сейчас он молчит, и я не решаюсь еще раз спросить его об этом. Исповедуюсь у разных священников, свои грехи рассказываю, но когда прошу совета, разные батюшки дают разные советы. А вот он как бы благословил к нему обращаться по любому вопросу, и то, что он говорит, сердце полностью принимает».

– Церковь – это свобода: хочу – спрашиваю, не хочу – не спрашиваю. Хочу, чтобы человек стал моим духовным наставником, то к нему и хожу каждый раз, и никуда он не денется.

(Далее диалог с телезрительницей.)

– Он может деться, он большого сана.

– Священник исполняет указ епископа, где ему служить. Он не может никуда деться, если только в отпуск уехать.

– Это и есть епископ.

– Так и что? Епископ, конечно, человек занятой, но если он исповедует (некоторые епископы исповедуют), то как он может увернуться? Действительно, у епископа немножко другое послушание...

– Да, дел много, он очень занят.

– Но если Вы заладите ходить к нему на исповедь... Я, например, знаю, что к Святейшему Патриарху Алексию ходили человек двадцать-тридцать постоянно, на все службы. Он никого не отвергал.

– Я Вам честно скажу, что никогда у него на исповеди не была, но по любому вопросу, по каким-то жизненным ситуациям он всегда благословляет к нему обращаться. У меня такая сложная ситуация: вся семья в Москве, а я с мамой старенькой...

– Мне кажется, Вы просто сочиняете какие-то проблемы. У меня полное ощущение, что на пустом месте Вы создаете проблему, и я даже знаю, почему Вы это делаете: Вам охота об этом поговорить.

– Нет. Я ни с кем об этом не разговаривала.

– Я бы даже мог Вам рассказать, почему Вам охота поговорить, но не буду.

– А мне интересно.

– А я не скажу.

– Ну, значит, так и надо. На все воля Божия.

– А воля Божия не на все, а только на хорошее. Воли Божией не было ни на Первую мировую войну, ни на Вторую; это против воли Божией люди развязали. И не было воли Божией, чтобы уничтожить Ливию, Ирак; чуть Египет не уничтожили. Не было воли Божией Сирию уничтожать.

– Да, Господь – это Любовь. Это все люди, да?

– Конечно. Так что будьте спокойны и живите счастливо. Храни Вас Бог и Пресвятая Богородица!

– Отец Дмитрий, будет воля Божия, я к Вам обязательно приеду.

(Окончание диалога с телезрительницей.)

– Вопрос: «На улице подошел мужчина и попросил денег, честно признавшись, что на вино. У него был очень несчастный вид и умоляющие глаза. Я отказала, а теперь на душе плохо, чувствую, поступила как-то неправильно. А как правильно? Подскажите».

– Каждый раз по-разному.

– То есть нужно как-то размышлять, рассуждать?

– Да, рассуждать. И надо на этого человека внимательно посмотреть. То, что он откровенно сказал, что на вино, характеризует его положительно.

– Казалось бы, дашь – будешь соучастником его страсти.

– Если человек хочет выпить, то он все равно найдет.

– То есть эта ситуация неоднозначная?

– Ни в коем случае не однозначная. Просто как сказано в «Дидахе»: прежде чем подашь милостыню, пусть она запотеет в твоей руке. То есть нужно подумать, поразмышлять, может быть, какие-то вопросы задать человеку, которые тебе укажут, как лучше поступить. Нельзя действовать бездумно, очень плохо может получиться.

– Вопрос: «Подскажите, на какие места в Библии можно опираться, чтобы понять, что иконопочитание не есть идолопоклонство, как утверждают свидетели Иеговы».

– Не надо с ними спорить. А места такие есть: о том, как украшалась скиния или ковчег Завета.

– Сам Господь повелел устроить именно таким образом: изображения херувимов, как они должны быть...

– Да.

– Вопрос: «Можно ли беременным причащаться? Если да, то как правильно готовиться: какие службы посещать, какой пост держать? Нужно ли исповедоваться?»

Видно, человек только воцерковляющийся задает вопрос.

– Беременность – самое обычное для женщины состояние. И нигде никогда не было и нет запрета на причащение носящих во чреве женщин. Я даже не знаю, как такая странная мысль возникла. Наоборот, причащаться нужно чаще. Даже хорошо во время беременности соборование пройти, ведь это все-таки очень ответственное дело.

– Но подготовка все-таки особенная, с ослабленным постом.

– Если взять все девять месяцев беременности, то, конечно, пост ослабляется. А если за всю беременность женщина решила один раз причаститься, то можно вообще ничего не есть. Что женщине сделается, если она сутки не поест? Это же смешно. Ничего не будет, она и не заметит.

– В этом состоянии они все боятся навредить. Врач сказал...

– Надо книжки читать, есть целая библиотека по акушерству и гинекологии. И все будешь знать: как все устроено, какие нужны элементы в питании, чтобы плод получал все необходимое. Нельзя в XXI веке быть слепой, глухой и совершенно темной, как будто ты живешь где-то на пальме, в шалаше, в двадцати метрах от земли; просто нельзя, это преступно.

– Вопрос телезрительницы: «Когда я смотрю службы по телевидению, вижу, что к причастию первыми идут маленькие дети, потом все взрослые. А в нашем храме батюшка объявляет, что первыми к причастию идут мужчины, потом женщины, а только потом маленькие дети. Это правильно? В этом нет никакой разницы? Почему так?»

– Вообще-то правильнее, когда первыми к причастию идут мужчины. Каждый мужчина – глава семьи, он в семье главный. Что такое Церковь? Из чего она состоит? Она состоит из семей. Почему у нас дети так нахально себя ведут? Они считают, что они – пуп земли и что они главные. А это совсем не так. Главный только новорожденный: он действительно требовательный. А после года он уже не главный...

Поэтому так, конечно, правильно. Но так как мы все советские люди, у нас в голове все наоборот. Представляете, в некоторых семьях глава бюджета семьи – это жена, у нее все содержится, как будто муж недееспособный пьяница. И так далее. А при правильном устроении, конечно, муж должен всем заправлять, обеспечивать приход в храм и так далее. А у нас все расстроилось, большинство мужей никогда и в церковь не ходят и даже не знают, что там происходит и чему детей учить. А большинство женщин, когда выбирают мужа, даже не думают, что это будет за папаша. А он проживет с ней десять лет или пять и оставит, найдет себе помоложе, а может, и побогаче. То есть все вслепую. А ваш батюшка скучает по нормальному образу жизни и решил так обустроить. И пожалуйста.

– Обычно к причастию дети уже изнемогают: начинается гул, детский плач...

– А это понятно, потому что нормальная мать (не психически больная) приносит младенца в церковь к молитве «Отче наш». «Отче наш» пропели, младенца причастили – одевать и на улицу. Когда ребенку уже два года, то можно и к Символу веры его привести. И так далее, по мере возрастания ребеночка, чтобы ему было понятно, интересно и не так тяжело. Но большинство мам не совсем здоровы психически: они ничего не понимают, не соображают, мечутся по храму. Ребенок орет, а она, вместо того чтобы выйти из храма, идет к амвону: под куполом церкви детский крик, и уже вообще ничего не слышно. Особенно любят так делать во время проповеди: ребенок и ей не дает слушать, и другим. Ясно, что человек совершенно безумен. Поэтому нужно все делать разумно. Придет время, ребеночек вырастет и не будет бояться церкви, потому что будет потихонечку привыкать к богослужению. А так, конечно, к пятнадцати годам уже в церковь не затащишь, потому что отрока не научили: он не понимает, что в церкви два часа стоять. А сама мама тоже не понимает, чего стоять, потому что она не понимает, что такое Божественная литургия. Она понимает, как свечку поставить, записку подать, но это три-пять минут...

– Судя по вопросам, которые люди задают, самый распространенный – как привести в церковь? Для них главная задача – привести.

– Да очень просто – прийти самому. Задача-то не в здание прийти, что очень просто: вечерком пришел, когда никого нет, попросил сторожа открыть – вот ты уже и пришел. Дальше что?.. Церковь – это совместная молитва всех верующих. Нужно научить этой молитве. Литургия – это общее дело. Из какого-то городского околотка собираются все христиане, у которых цель жизни – Царствие Небесное. Цель создать семью – для того, чтобы детей, которых Бог даст в браке, тоже привести к Царствию Небесному. Эта цель когда-то высказана, но современный человек этого не понимает. В этом и трагедия.

– А с чем связано это непонимание? Ведь все-таки Церковь сейчас имеет очень большой вес и доступ...

– Если раньше вся начальная школа была в руках Церкви, то у современных людей за плечами комсомол. Они же никогда ничему не учились, а сейчас не могут и не хотят.

– То есть нежелание у людей учиться.

– Да, христианству нужно научиться. Церковь – это же школа. Церковь – это же лечебница.

– «Отче наш» выучил, как креститься – знает…

– Хорошо, «Отче наш» многие выучили, но надо же еще и внука научить. И потом, формальное знание текста еще ничего не дает. Надо понимать, что такое «хлеб наш насущный», что такое «да святится имя Твое», что это за Царство, которое мы желаем. Человек должен это понимать. Когда он поет, он же не просто поет «В лесу родилась елочка», он обращается к Богу, причем это обращение всех вместе.

– Вот и пытаются детей привести пораньше, чтобы ребенок, пусть ничего не понимающий, в этом тоже поучаствовал.

– Вот такое же отношение у нас и к школе: приведут в школу, а к четвертому классу ребенок уже не хочет учиться, уже отбита охота напрочь. Хотя любой человек заточен таким образом, что он все время хочет учиться. Дети любят играть и в доктора, и в какие-то столярные наборы. Ребенок хочет учиться, все осваивать, понимать, строить всякие кораблики. Некоторые дети замечательных роботов делают. Некоторые хотят в футбол играть, готовы часами по мячу колотить. Дети хотят, но с этими взрослыми каши не сваришь.

– То есть взрослые отбивают у детей охоту...

– ... учиться.

– Хотя у взрослых цель-то как раз научить.

– Нет, это цель, которая декларируется. Например, ресторан: какая у него цель? Нас накормить? Нет. Главная цель – получить прибыль. А какая цель у тех, кто работает в медицине? Тебя вылечить, что ли? Нет. Как можно больше оказать медицинских услуг.

– За деньги.

– Разумеется. Либо за государственные (через страховые фирмы), либо за твои. Не значит, что у тебя все будут здоровы и тогда ты будешь хорошо жить, – нет, цель не эта.

– Что ж, батюшка, будем все-таки надеяться, что у некоторых людей будет цель...

– Вот тогда и нужно искать таких учителей, таких врачей, которые любят само это искусство: педагогики, врачевания. Чтобы изначала цель была, которая находится внутри этого ремесла. Чтобы человек захотел самые вкусные в городе пирожки и самые дешевые, чтобы без обмана. Не просто когда пирожки среди грязных тряпок лежат, так что нужно СанПиН туда направлять, а чтобы все идеально...

– Спасибо, батюшка, за передачу. Пора нам прощаться.

– Всего вам доброго, до свидания! Живите долго и счастливо.

Ведущий: протоиерей Александр Березовский

Записала Нина Кирсанова