Духовная жизнь в миру

Передача из Москвы. Эфир 20 августа 

Здравствуйте! В эфире телеканала «Союз» программа «Беседы с батюшкой». В студии Сергей Юргин. Сегодня у нас в гостях кандидат богословия, настоятель строящегося храма в честь Фёдора Ушакова в Южном Бутове, благочинный Андреевского ставропигиального монастыря города Москвы игумен Дамиан (Залётов). Здравствуйте, батюшка! Благословите наших телезрителей.

Здравствуйте, дорогие братья и сёстры. Поздравляю всех вас с продолжающимися днями святого Успенского поста!

 

Уважаемые телезрители, обращаю Ваше внимание на то, что мы работаем в прямом эфире и в течение часа Вы можете позвонить к нам в студию по нашей сегодняшней теме «Духовная жизнь в миру». Телефон прямого эфира 8(495)781-49-54. Звоните, задавайте Ваши вопросы.

Батюшка, пока нет звонков от наших телезрителей, хотелось бы поговорить об Успенском посте. Мы уже затрагивали с другими нашими собеседниками эту тему, но всё-таки пост продолжается. В чём главная цель Успенского поста?

Прежде всего я скажу, что эти темы никогда не могут быть досказаны до конца, потому что духовная жизнь — это опыт, а опыт это что-то новое, это иной взгляд, это шаг вперёд. Поэтому когда мы переживаем что-то новое в духовной жизни: очередная молитва утренняя или вечерняя, очередная (может быть повторяющаяся) глава Евангелия — она новая каждый раз. Успенский пост — один из постов, может быть, мы уже много раз его соблюдали, но вот этот, нынешний пост, это наш новый опыт, новый взгляд, новое ощущение, новые результаты, поэтому всегда есть вопросы и ответы, всегда есть поиск и, как результат, опыт. Если нет опыта, значит нет жизни. Если нет жизни, значит это смерть (в данном случае духовная). Поэтому мы снова переживаем Успенский пост и снова размышляем над ним: что мы делаем, почему и зачем.

Само название Успенского поста говорит нам о подготовке к встрече праздника - Успения Пресвятой Богородицы. Успение, кончина жизни — это результат. Успение Богородицы — это результат жизни Богородицы. Это идеал, некое правило, норма и ориентир для нас, и чтобы увидеть, понять его, нужно настроиться, подготовиться. Этому и служит этот пост. Если просто полистать книжечки и поразмышлять, мы никогда ничего не увидим и не узнаем, а когда мы пропускаем образ Пресвятой Богородицы и её жизнь через нашу жизнь, наш опыт - для нас это становится чем-то родным, практичным, ценным, и соответственно открываются очередные шаги вперёд, которые мы можем делать с каждым разом, имея впереди ведущую нас Богородицу, Царицу Небесную, Её поддержку и помощь.

У всех людей в духовной жизни всегда есть нечто общее — и у Пресвятой Богородицы, и у нас, и у каждого христианина. Это общее — Христос. Дело в том, как мы это реализуем, как мы в это вникаем, пропускаем через своё сердце. Пресвятая Богородица — это идеал, поэтому Она нас учит и вдохновляет, но наша главная цель (и в этот пост тоже) - познать Христа, принять Его в себя, стать с Ним ещё более единомысленным. Поэтому этот пост не только Богородичный, но и в первую очередь Христологичный.

С чего начинается пост? Он начинается с выноса Креста Господня. Это событие имеет историческую основу. [Мы вспоминаем] историю Константинопольской Церкви, опыт её жизни, но Святая Церковь, имея всегда чёткие ориентиры и понимание вопроса (что мы называем Преданием), используя исторические основания создаёт удивительный опыт и практику. Успенский пост начинается с Креста, с воззрения на Крест, с припадания ко Кресту — так сложилось, и мы должны это понимать и этому следовать. Далее идёт праздник Преображения Господня. Насколько это удивительный, практичный, важный, принципиальный духовный ориентир для нас! Как можно пережить Преображение Господне вне поста? Непонятно. Казалось бы это разные события, а с другой стороны это удивительная гармония и единство. Можно ли пережить Преображение Господне вне поста правильно и осмысленно? Имея такой настрой, проходя этим путём, взирая на Крест и думая о Преображении, которое тоже является неким преддверием Креста, потому что оно было приуготовлением учеников в том числе и ко Кресту. В этом празднике много разных смыслов. Здесь тоже прослеживается тема Христа, распятия, и пост является подвигом сострадания и духовной борьбы, неким внутренним распятием человека.

Обратите внимание на то, что он является строгим, это тоже не случайно. Может быть, это не такой длинный пост — всего две недели, но строгий, чтобы суметь проникнуть достаточно глубоко, практично, опытно в эти вопросы: Креста, Преображения и логично выйти на Успение, как некий высший, идеальный, прекрасный опыт этого пути человечества за Христом и со Христом. В этом смысле пост очень замечательный, насыщенный. Наверное, если поразмыслить и провести это опытно, через свою жизнь, мы везде увидим эту красоту христианской жизни, её насыщенности, её богословия. Это нас вдохновляет, это нас настраивает, и главное помогает нам реализовать то, что мы называем спасением. Вот то, что можно вкратце сказать об Успенском посте, и эти знания помогают проводить его не формально, не внешне, а именно чувствовать следование за Христом.

 

Батюшка, давайте прервёмся, у нас есть первый звонок. Казань на связи. Здравствуйте! Говорите, пожалуйста.

Здравствуйте! У меня вопрос по поводу Пояса Пресвятой Богородицы. Я хотела бы знать, с какой молитвой надевать этот поясочек. Господь меня сподобил приложиться к этому Поясу, но всегда, когда я хочу его надеть, особенно в строгие посты, затрудняюсь, какую молитву читать.

Спасибо за такой практичный и актуальный в пост вопрос. Кстати, в сентябре (или в конце августа, надо по календарю посмотреть) мы вспоминаем Явление пояса Пресвятой Богородицы — тоже в ракурсе этого периода поста.

Пояс Пресвятой Богородицы стал духовным опытом России. Посмотрите, как это прекрасно! Люди, которые ещё, может быть, даже не задумывались о вере, не приобщались к ней, могут увидеть насколько это актуально и важно. Хоть пояс был и давно, но он остался в нашей жизни, а вместе с ним и образ самой Пречистой Девы, и конечно, любое соприкосновение со святыней не должно быть формальным, внешним и даже каким-то магическим. Оно должно быть сопряжено с пониманием, размышлением, с молитвой, поэтому этот вопрос очень правильно поставлен.

У нас есть самая главная и лучшая молитва к Пресвятой Богородице, которую мы черпаем из Священного Писания — это ангельское приветствие и приветствие Елисаветы: «Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, Благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших». Я рекомендую эту молитву. Она достаточно короткая, известная, взятая из Священного Писания и эту молитву можно читать многократно в течение дня и надевая поясочек, и снимая, и в поясочке находясь. Мы должны помнить эту молитву не только в Успенский пост, но и в другие дни. Если читать эту молитву несколько раз в день – например 33 раза по дням жизни Спасителя — это уже будет замечательный опыт общения с Пресвятой Богородицей.

 

Батюшка, продолжим тему Успенского поста. Для работающих и больных людей возможны какие-то послабления в этот хоть и непродолжительный, но строгий пост?

Это тема общая для всех постов. Я думаю, что ответ на этот вопрос уже не раз звучал. Пост — это подвиг, подвиг — это труд, труд — это некое страдание, это страда — помните такое слово? Оно ещё сохранилось в обиходе — и сострадание. Нельзя отказаться от страды, от подвига, и от сострадания. Другое дело, в чём оно должно заключаться.

 Среднестатистический человек нуждается в некотором духовном напряжении, духовной работе, и поэтому пост предложен всем с определёнными правилами. Если же человек уже несёт какое-то страдание, несёт его с благодарностью, терпением и смирением, с сознанием своей немощи, то это его конкретный, индивидуальный подвиг, и если он правильно несётся, то это и есть пост. Дальше идёт уже очень индивидуальный аспект реальности и весомости этого личного подвига, совести и духовного благословения — со священником всегда можно это уточнить.

Важно, как человек ставит вопрос. Если человек говорит: «Я не могу поститься», то мне кажется, что такой человек хочет от чего-то отказаться и чем-то в христианской жизни тяготится, ему чего-то не хочется, и он нашёл вот такой повод. Тут наступает некий дисбаланс: и подвига нет, и то, что есть, теряет смысл — этот недуг, болезнь, обстоятельства, становятся поводом не для спасения, а для уклонения. Мне кажется, что христианин должен ставить вопрос так: «Как я могу поститься при наличии таких обстоятельств?» Этот вопрос показывает, что человек хочет жить по-христиански, но у него есть какие-то обстоятельства — и дальше смотреть по этим обстоятельствам в каждом индивидуальном случае. Я повторяю, что пост должен быть по совести, по вере и вот с таким желанием.

Настоящий христианин испытывает некий духовный дискомфорт, что он чего-то не может, хотя хочет. Но у каждого найдётся свой путь подвига. Без этого пути точно нельзя обойтись — ведь Господь по изгнании Адама из рая и размещении его на нынешней земле предложил ему подвиг труда в поте лица. Это относится, прежде всего, к духовной жизни человека. Труд был и в раю — человек должен был возделывать рай в широком смысле — то есть это было требование духовной работы над собой во всех проявлениях: физическом и духовном. Рай требовал возделывания и защиты понятно от кого — того, кого в итоге просмотрели, который вполз туда, и получилась такая неверная реакция. Сейчас остаётся этот же подвиг борьбы и труда. Он не отменяется, это важно помнить, а мера соотношения должна быть установлена объективно у каждого человека, чтобы он мог сказать себе «Я не уклоняюсь от духовного труда над собой».

Тем более пост — это не только еда, а целая совокупность духовных упражнений, техник, та же молитва, чтение духовной литературы, поэтому кроме вопроса связанного с питанием, можно отдельно поговорить о том, как помолиться получше, как духовной литературы почитать побольше, потому что тому, кто хочет всегда найдётся мера духовного упражнения.

 

Спасибо. У нас снова есть звонок. Белгородская область на связи. Здравствуйте, говорите, пожалуйста.

Добрый вечер игумен Дамиан. Как Вы считаете, не является ли началом духовной жизни не искание чудес и благодати, а внутреннее решение самого человека стараться жить по заповедям Христовым? Как говорил святитель Игнатий Брянчанинов: «Человек, не видящий в себе греха, не может быть христианином».

Спасибо за такой вопрос, который уже сам по себе содержит огромную полезную информацию. Я могу дополнить его другой святоотеческой мыслью: «Лучше увидеть свои грехи, чем увидеть ангелов» — писали великие старцы-подвижники благочестия.

Действительно, ангелов можно увидеть, и что дальше? Иуда общался со Христом, был Его учеником и предал Его. Сам Господь говорит в Священном Писании «Если мёртвые воскреснут, не поверят» — те, кто игнорирует Слово Божие. Никакое чудо не повлияет на человека, если он не желает меняться, духовно расти. Чудо может поразить, подавить, но это не то, что нужно Богу. Богу нужно изменение нашего сердца, работа над собой. С чего начинается это изменение? Кстати, здесь можно использовать актуальный церковный термин «преображение».

Что нужно для преображения человека? Прежде всего, понять необходимость в этом преображении. Вся духовная жизнь ориентирована в первую очередь на то, чтобы человек познал себя и понял, что он нуждается в изменении. Во-первых, любой человек — творение Божие, и он призван к совершенству. Необходимо расти. Если человек не растёт духовно, то он деградирует, он уже не соответствует задаче своего создания. Это же прекрасно, что человек призван к таким вот целям, и тот, кто игнорирует эту цель: «Зачем мне это нужно? Я и так хорош», уже совершает огромную ошибку. Но в нашем положении преображение начинается с познания нашей греховности, нашего несовершенства, а не нашего «Я», не нашего статуса. Об этом хорошо сказано в заповеди блаженства. Это первое, с этой позиции надо начинать. «Блаженны нищие духом». Это некое внутреннее, осознанное, естественное смирение. Это уже большой труд и очень важное положение, которого нужно достичь для начала духовной жизни. Не чудеса, не внешние проявления, а познание своей греховности.

Святые отцы пишут, что тщательное исполнение заповедей Божиих научает человека его немощи. То есть первое, чему мы научимся, когда будем хорошо жить по-христиански — это не тому, что мы великие и успешные подвижники, что мы лучше кого-то, а мы поймём какие мы ещё слабые и немощные — вот кто мы реально. Христиане - это лучшие реалисты.

Некоторые люди говорят: «Верующий — это какой-то абстрактный человек, он верит в какие-то идеи, были, сказки». Нет, настоящий христианин — это самый лучший и главный реалист. Он стремится реально увидеть себя в мире и познать этот мир реально, а не в приукрашенном или иллюзорном виде. В каком мы состоянии находимся? Несовершенном, греховном — это прекрасная точка отчёта для того, чтобы со смирением, с этой блаженной нищетой духа идти вперёд. Не с гордыней или тщеславием, а со смирением и с потенцией к духовному росту. Это наоборот ускоряет. Гордый падает при всех внешних аспектах успеха в посте или в поклонах, а смиренный при всей немощи, как мытарь, оказывается впереди. Это тоже очень важный Евангельский опыт, который мы знаем из наследия Христа, которое Он нам оставил.

 

Сам день Успения Пресвятой Богородицы является постным или нет? Как, например, день Усекновения главы Иоанна Предтечи.

Сам день Успения Пресвятой Богородицы — это уже завершение поста, и он сам по себе является уже праздничным, когда нам позволяется пост завершить, но если этот день выпадает на среду или пятницу — дни воспоминания страданий Христовых — этот день будучи Богородичным праздником всё-таки не может преодолеть эти памяти страданий Христа, не может их аннулировать собой. Например, день Преображения всегда выпадает на пост — можно приводить также другие Господские праздники воспоминаний Христа, они стоят выше, они сами по себе важны. Даже Богородичный праздник не может заменить собой воспоминание Креста и Христа распятого, поэтому если выпадет на эти дни, то это будет постный день.

 

У нас снова есть звонок. Воронежская область на связи. Говорите, пожалуйста.

С праздником поста! Вопрос у меня вот какой. Скажите, пожалуйста, я читала у Игнатия Брянчанинова, что есть ещё встречный ангел и надо ему тоже молиться, а молитвы нигде не найду. И пожалуйста, поподробнее о смирении, желательно с конкретными примерами, что же это всё-таки такое? Спасибо.

Спасибо. Я заметил 3 аспекта в вопросе. Прежде всего «С праздником поста!» Действительно, пост для нас должен быть не в тягость, не восприниматься, как какое-то бремя, а быть праздником. И даже больше можно сказать — время поста это естественное время для христианина. Мы часто говорим: «Вот мы живём-живём, а теперь будем поститься». Вообще-то было бы правильней с точки зрения аскезы, (так и бывает где-то в монастырях, на высотах духовной жизни, меняются смысловые мировоззренческие позиции) судить так: «Вот мы постимся, а потом вынуждены не поститься». Но по немощи, по определённым обстоятельствам это не всем дано.

Вообще пост для нас это особое время, мы уже упоминали Рай, Адама и Еву и уже в раю было время первого поста. То есть пост имеет библейские, фундаментальные основы в вопросах человеческой природы. А в чём у нас сейчас в плане пищи заключается пост? Ограничение себя в животных видах пищи, вкушение растительной пищи. То есть мы живём, как Адам и Ева в раю. Это удивительный библейский аспект. В пост мы живём, как Адам и Ева в раю. Вот вам принципиальный аспект поста. Пост возвращает нас к истокам и к верному направлению, мы можем сопереживать тому блаженному времени бытия с Богом. Конечно не только в еде, но даже в этом аспекте чувствуется близость к Богу. Как это прекрасно! Соответственно непостное время — это некое следствие сначала перехода из рая на грешную землю, потом потоп и прочее, то есть это уже связано с некой деградацией нашей природы. Мы это приемлем со смирением и работаем над этим, но пост помогает нам вспомнить эти замечательные истоки, вдохновить нас, напомнить нам адресок, куда мы должны попасть.

Что касается ангелов. Все ангелы едины для нас. Мы их воспринимаем едино и в некотором роде таинственно, а какие-то детали их бытия мы не знаем, это нам не нужно. Священное Писание достаточно скупо даёт нам информацию, но нужную нам для нашей пользы: ангелы — помощники наши, вестники, покровители, поэтому каких-то очень особенных различий в обращении к ним нет, и они всегда наши ангелы-хранители. Поэтому я думаю, что из тех имеющихся молитв, которые есть в наших молитвословах, канон ангелам в служебных книгах, есть огромное количество молитв, которые мы можем почерпнуть: молитвы ангелу-хранителю, небесным силам. Здесь нет какой-то жёсткой конкретики «эта молитва вот такому ангелу, а эта вот такому». Они все едины и в едином порыве нам помогать настроены, поэтому используйте то, что есть, и этого будет достаточно. У нас есть особенный день — понедельник — когда мы вспоминаем ангельские силы в первый день недели, то есть мы начинаем неделю с молитв к ангелам, просим их быть нам в помощь, поэтому почтите этот день особенно, если есть желание, молитвой к ангелам — прочтите канон всем небесным силам.

Что касается смирения, то почитайте Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника, есть слова, есть формулировки, есть жития святых, я думаю, мы не будем сейчас всю передачу этому посвящать, просто обратите внимание на то, что истинное смирение может возникнуть у человека ведущего активную церковную и духовную жизнь, трудящегося, несущего подвиг. Подвиг — это страда, страда — это страдание, соответственно это всегда трудно и человек будет испытывать даже боли преображения, боли изменения себя. Святые отцы сравнивали это с тем, как змея меняет кожу. Она извивается между камнями, сбрасывает старую кожу и появляется новая кожа. Страдание помогает человеку познать себя, страдание ставит всё на свои места, а под страданием мы подразумеваем духовный опыт, но его можно понимать и шире: это и болезни и несчастья и всё то, что от нас не зависит, всё вместе. Страдание, опыт приводят к познанию себя и истинных смыслов жизни, а значит приводит к состраданию. А что такое сострадание? Это понимание другого. Нельзя понять другого, если ты сам не прошёл это хотя бы в другом аспекте, но зато ты знаешь, что значит «трудно», что значит «проблема».

Я думаю, что слово «сострадание» совершенно адекватная передача слова «любовь». В нашей земной современной данной нам жизни любовь — это сострадание, а если мы сострадаем, любим, то мы жалеем, мы не осуждаем, мы смиряемся, терпим. Мы знаем, что другой человек духовно страждет, и я знаю, что это такое. Слава Богу, я это осознаю и контролирую, я с этим живу и работаю, я получаю от этого пользу и даже радуюсь, но если какой-то другой человек этого не знает, он несчастен вдвойне, а может и втройне. Значит, его можно только пожалеть и попытаться помочь, если он способен воспринять нашу помощь. Вот то, что мы можем понять под смирением — не противление, не агрессия, не уныние, не печаль, не та совокупность духовных свойств, которые явно противоречат смирению, а умение терпеть, сострадать, сопереживать, в корне которого лежит духовный труд. Если его нет, то нет опыта и нет ничего остального, и невозможно интегрировать в себе такие качества, как любовь, смирение и сострадание.

 

У нас снова есть звонок. Новороссийск на связи. Здравствуйте, задавайте Ваш вопрос.

Батюшка, мой вопрос очень глубокий, очень меня волнует, но не могу найти на него ответ. Мы как христиане должны уподобляться Иисусу Христу, у нас должно быть счастье в душе, радость (как я понимаю). Мы должны благодарить Бога за каждый прожитый день. Но многие святые говорят о том, что мы должны жить в страхе перед Богом. Я не понимаю, как нужно жить, в страхе или в любви к Богу. Для меня страх и любовь несовместимы, ведь Господь есть любовь, чистота, свет. Как можно бояться Бога?

Это очень замечательный вопрос, который свидетельствует о чистоте поиска, переживаний (хочется Вас похвалить в этом смысле). Какой правильный вопрос и какая правильная проблематика! Не «Когда есть яблоки до Преображения или после?», а проблематика духовной жизни! Когда она правильно поставлена, это уже о многом говорит. Видите, здесь перед нами лежит замечательная книга, которая вдохновляет нас: «Святое Евангелие». Если Вы будете ежедневно, проявляя системность и труд, читать эту книгу, вникать в неё, вы на все вопросы найдёте ответ. Вот Вы задали вопросы, на них Христос уже Вам ответил 2000 лет назад, и апостолы разъяснили дополнительно. Апостол Иоанн Богослов, как и Вы, подчёркивает эту проблематику.

Несовместимы страх и любовь. «Совершенная любовь вон изгоняет страх». В русле Предания, в русле опыта, святые отцы оставили нам более подробное разъяснение — тоже читайте. Мы, слава Богу, имеем преимущество, хотя наверное в чём-то есть и минусы — как было бы хорошо, если бы рядом проповедовал Спаситель, хотя не все Его услышали, апостолов тоже распяли или казнили, но у нас есть духовный опыт апостолов и святых, и эти книги лежат перед нами, особенно в наше время. Читайте! Всё есть, все подсказки, все ориентиры и очень замечательно можно себе помочь, когда мы интересуемся и развиваемся в своей православной вере.

Итак, святые отцы пишут, что есть 2 вида страха. Первый вид страха — рабский страх. Он тоже имеет свою пользу и своё место в духовной жизни. Когда человек начинает путь к Богу, это очень актуально, потому что мы работаем с людьми и видим, что у некоторых нет никакого страха, ни перед Богом, ни перед кем. Только перед тем, как бы не потерять свои удовольствия, свои эгоистически-потребительские возможности. Даже перед Богом нет никакого страха — хотим исполняем заповеди, хотим не исполняем, хотим знаем, хотим не знаем. Мы сами себе авторитет! Поэтому это очень актуально. Даже такой, рабский страх ещё надо заслужить. Это определённый шаг и даже бывает очень нужный. Бывает, что люди, которые быстро развиваются, могут быстро перейти этот этап, перескочить его даже, но в общем-то это этап нужный. Страх рабский: будем бояться Бога, как нашего Создателя и Судию. Пускай хотя бы это побуждает нас слушать Его приказы! Испугаемся наказания и адских мук, это тоже объективная вещь — Страшный Суд, вечные муки — хотя бы этого объективно испугаемся. Пусть хотя бы это будет преградой к нашей греховной жизни. Но если человек идёт по этому пути, если он ищет, то со временем он углубляется, задумывается, и Бог становится ближе. Если он становится чище и лучше, он ищет возможности угодить Богу, пускай даже как Творцу и Судье, то, несомненно, он узнает нечто большее о Боге и перейдёт ко второй стадии страха — сыновнего страха, то есть он узнает, что Бог не только Судья, а ещё и Отец, и что Он милостивый Судия.

Апостол Павел это очень подробно описывает: «Отец наказует Своего сына, егоже приемлет». Если ты сын, значит, ты нуждаешься в воспитании, если на тебе осуществляется какое-то воздействие Божиего Промысла — даже через скорби и страдания — это не повод для уныния, печали, гнева и ропота. Значит я сын, и Господь меня воспитывает как Отец. Он не забыл обо мне, не пренебрегает мной и так далее. Возникает сыновний страх, мы узнаём о Боге, что Он наш Отец. Собственно, что нам открыл Христос — не только открыл теоретически, но и создал эту реальность — быть детьми Божьими. Перечитайте Новый Завет — он весь об этом. Апостол Иоанн Богослов об этом прекрасно пишет. Он сказал, что Господь дал нам возможность быть детьми Божьими.

Это второй этап. Возникает сыновний страх. В чём заключается сыновний страх? Обидеть любящего Отца, подвести доверие Божие. Бог, как наш Отец, сделал всё для нашего спасения. Можем ли мы оскорбить Его любовь? Можем ли мы не оправдать Его доверие? Вот что значит «сыновний страх». Снова употребляется слово страх, но уже в совершенно другом контексте. Можно это слово вообще убрать и назвать сыновний страх другим словом — любовь к Богу. Важно то, как мы понимаем слова и термины. Всё зависит от состояния человека. Не надо склонять Бога. Мы сразу думаем: «А Бог страшный или не страшный?» Не так надо ставить вопрос. Надо спросить себя: «А мы кто? Слуги, рабы, дети Божьи или вообще посторонние?» Надо склонять себя. Люди часто забывают об этом и любят склонять Бога: «А какой Он? Такой или такой?» А надо склонять себя. Тогда нам откроется, кто по отношению к нам Бог. Ведь мы сами выстраиваем отношения с Богом. Какие мы, таков и Бог по отношению к нам.

Поэтому начнём со страха примитивного, первичного (кому-то, может быть, это будет полезно), а потом перейдём постепенно к страху сыновнему (это обязательно нужно сделать!). Почувствуем Бога Отцом, а себя детьми Божьими и станем членами духовной семьи Царствия Небесного, где главенствует слово «любовь», но до него надо дорасти, поэтому не будем из нашего лексикона слово «страх» преждевременно убирать.

 

Спасибо за такой развёрнутый ответ. Продолжим говорить о Успении. Почему Успение является праздником, а не скорбью?

Потому, что у человека момент встречи с Богом и реализации всей его жизни, когда она идёт верным путём — является моментом долгожданным и радостным. Это есть цель. Поэтому в этом смысле, в истинном христианском настрое смерть никогда не должна быть скорбью и страхом. Она становится таковой тогда, когда мы не соответствуем, когда мы не преуспели, где-то опоздали, где-то недоработали. В меру этой недоработанности у нас возникает чувство страха, тогда как святые относились к этому событию со смирением, потому что ставили под сомнение свои заслуги и не полагались на своё «Я». Они умоляли Бога, просили Его о чём-то, но всегда были рады встрече с Господом.

Апостол Павел нам в этом смысле оставил пример: «Хочу разрешитися и со Христом быти». Конечно, люди, которые ещё далеки от мыслей о вечном, о Боге, воспринимают смерть, как чёрную бездну и бессмыслицу, а мысли о ней вызывают апатию, что всегда сказывается на земной жизни, делая её бессмысленной или наполняя страхом.

Поэтому в светском обществе тема смерти часто является табу, а христианину уже в Священном Писании, в святоотеческом опыте предложена фраза: «Помни последняя твоя и вовек не согрешишь». То есть нет ничего страшного и неправильного в мыслях о последнем дне — это повод для духовного взбадривания, работы над собой. Это нормально, естественно и правильно. Если бы мы осознавали всю цену вопроса и хорошо помнили «последняя своя», то можно было бы и не грешить.

 

Спасибо. У нас снова есть звонок. Оренбург на связи. Здравствуйте. Задавайте Ваш вопрос.

Существует такая фраза «На всё воля Божья». Когда мы свои молитвы в каких-то житейских нуждах обращаем к Богу и ждём исполнения нашего прошения, можно ли обращаться к помощи святых угодников Божьих или нужно ждать, когда Господь исполнит Свою волю?

Спасибо. Я вижу в вопросе 2 аспекта. Прежде всего, «воля Божья и наша воля» и второе уже более частное и простое: «ходатайства святых и их соотношение со всемогуществом Божиим». Первый вопрос более важен. Он раскрывается нам Самим Господом в главной молитве, которую Он нам дал, и которая совмещает в себе все нужные аспекты. Это «Молитва Господня» «Отче Наш». Кстати, её первая фраза «Отче наш», то есть мы Бога называем отцом — это в продолжение темы о страхе. Мы дерзаем называть Его «Отче наш» или «Отче мой», но так как мы семья и все являемся братьями и сёстрами, то исповедуем дополнительно нашу семейность с Богом. Не индивидуальность своего эго, а семейность, единство Церковное, соборность.

Отче НАШ — это очень важный момент. В этой молитве есть фраза: «Да будет воля Твоя, как на Небе, так и на земле». Мы исповедуем, что воля Божия главенствует на небе, является главной, основополагающей, идеальной, но на земле она должна реализоваться в обществе свободных существ. Мы должны осуществить эту волю, мы должны свою волю соотнести с волей Божьей, подчинить её воле Божьей, совпасть с ней.

Не свою волю проталкивать и устанавливать, а найти путь к реализации воли Божьей. В этом смысле будет очень верно, если каждый человек хотя бы изредка задумается: нет ли в его молитве, как в бочке мёда, маленькой, но очень вредной ложки дёгтя? Нет ли в наших молитвах такого аспекта: «Да будет воля моя, как на земле, так и на небе»? Задумаемся, нет ли у нас такой ошибки? «Пусть Господь подчинится моей воле! Как я прошу, так пускай и будет! Бог — это исполнитель, а я лучше знаю!»

К сожалению, бывает так. В какие-то трудные моменты жизни хочется поступить по-своему. «Как же может быть по-другому?» Но получается, что мы не доверяем Богу и вообще не осознаём Бога, как Всемогущего Абсолюта. А если мы ещё признаем Бога, как любовь, тогда вообще говорить нечего. Если Он — Абсолют, то Ему виднее. Поэтому, когда мы молимся, и вообще в любой момент, мы просим: «Господи, научи нас совпасть. Вот мы хотим так, нам кажется так, мы думаем так, мы рассчитываем на это, но мы не уверены».

Мы ограниченные и поврежденные грехом существа, и мы не можем адекватно понять, что происходит, и что нам действительно полезно — даже в самых, казалось бы ясных и принципиальных вопросах. Дух нашей молитвы и всей христианской жизни должен быть настроен так: «Господи, мы хотим вот так, но Тебе лучше известно и видно, Ты лучше знаешь, что делать, и как любящий Отец всегда приходишь к нам на помощь. Поступи так, как Ты хочешь, и дай нам то, что Ты считаешь нужным». Мы много просим, у нас есть много ектений, но каждое прошение о милости мира, о здравии и спасении, о благорастворении воздухов, об изобилии плодов земных, завершается пением хора: «Господи, помилуй!»

Вот в этом «Господи, помилуй!» заключаются слова Молитвы Господней «Да будет воля Твоя». «Господи, я прошу то-то-то, но да будет воля Твоя». Вот это и есть «Господи, помилуй!» Говоря «Господи» мы исповедаем Господа, а говоря «помилуй» говорим «Я не ставлю себя выше». Вот очень практичное объяснение, которое мы постоянно реализуем в богослужении, но даже не задумываемся об этом.

Это первый аспект. Пусть наша воля совпадает с волей Божьей. Это наш труд, который мы должны осуществить. Можно сказать: «Зачем тогда молиться, раз Богу всё известно?» Но у нас своя воля есть, и мы должны её реализовать, не законсервировать и спрятать, зарыть талант или, ещё хуже, не лечить рану, а мы должны её явить и поработать над этим. Апостол пишет, что Дух Святый научает нас молитве. Те, кто стремится по-настоящему молиться — не те, кто стремится что-то получить и его не интересует ничто остальное — они не получат. Апостол Иаков пишет: Не получаете, потому что всё это будет для вашего вреда, вы просите не того, что нужно. Почитайте 1 главу послания апостола Иакова. Тех, кто молится истинно с искренним настроем, Дух Святый учит, как молиться, кому молиться и так далее. Прежде всего надо молиться о нашем спасении. Этого мы должны требовать, умолять, взывать ко Господу: «Господи, помоги нам спастись! Господи помилуй!» Всё от Господа.

Что касается святых, то можно сказать, что святые это не самодеятельные существа, это не другие боги — Бог один, и Он через святых осуществляет свою помощь и поддержку. Святые стяжали Дух Божий, благодаря тому, что совпали с Его волей. Они действуют по Его воле, поэтому они являются едиными с Богом, живут с Ним в любви и согласии. Поэтому они святые и являются для нас примером для подражания, вдохновения, и как сродные нам, прошедшие этот путь, близкие нам, духовные братья и сёстры наши, даже можно сказать, отцы и матери. Понятно, что они нас помнят, любят, поддерживают и прошли тот же путь, поэтому они не могут быть нам посторонними. Поэтому мы к ним обращаемся и просим их поддержки и помощи в исполнении воли Божией. Они нас поддерживают, вдохновляют, помогают нам, и все мы идём в направлении к Богу. Поэтому, прежде всего, направление нашей молитвы должно быть к Богу, и в Боге мы молимся Царице Небесной — Пресвятой Богородице и всем святым, как нашим помощникам и вдохновителям на этом пути. С ними мы не одиноки.

Это не просто какой-то психологический фактор, а реальный факт помощи, поддержки и осуществления наших чаяний. Это прекрасное богатство истинной христианской веры и Церкви, которое мы имеем, потому что имеем святых. Будем к ним обращаться, осуществляя волю Божию!

 

Спасибо. Наш телезритель задаёт такой вопрос: «Есть мнение, что Иуду не взяли на гору Фавор, чтобы он не возроптал, а если бы взяли, то свет нетварный опалил бы его. Возникает вопрос: Он с самого начала был определён на предательство Христа и смерть вечную?»

Во-первых, я думаю, что «Если бы да кабы» это не совсем верно применительно к Евангельским сюжетам. Не взят был не только Иуда, но и другие ученики, и тем не менее они остались учениками и до конца были с Богом, даже пройдя через какие-то искушения. Те, кто был взят, там прошли испытание и искушение своей человеческой немощью, сном, ослаблением, немощью разума. «Хорошо нам здесь быть! Построим три кущи» — это несколько примитивный ответ от простоты сердца, от восхищения, но ещё не от богатства духовного, которое наступило у апостолов потом, в конце пути их ученичества у Христа. Все прошли свои испытания, и в лице апостолов все мы, имеем возможность побывать на горе Фаворской. Это зависит от нашего настроя и духовного опыта. Всем дан этот опыт, всем дан путь и всем даны испытания, который каждый может пройти.

Если дальше говорить про Иуду, то несомненно, нету людей, которые обречены на погибель или обречены на спасение. Это надо заслужить. Это надо заработать трудом, потом, кровью, страданием, подвигом. Обречённых на погибель тоже нет. Иуда мог бы одуматься, вникнуть в слова Христа и так далее. Это выбор человека. Этот выбор — хороший к счастью и плохой к сожалению, продолжают многие осуществлять и сейчас, держа в руках Евангелие. Это для нас вразумительный пример того, как мы опасно ходим. Надо быть очень бодренными и осторожными. Есть моменты, когда можно здорово оступиться и уже не остановиться, как это было у Иуды. Но он, конечно же, мог реализовать и другой путь. Но когда был осуществлён шаг предательства, человек сам на себя взваливает непомерные вещи, чем больше взвалил, тем тяжелее это перенести. Об Иуде это вообще отдельная тема — очень сложная, но повторяю, в любом случае никто не может быть обречённым на погибель, если человек сам себя не обрек на это, противясь воле Божьей, о которой мы сегодня говорили.

 

Батюшка, наш телезритель спрашивает: «Нужно ли ориентироваться на монастырский образ жизни или жить обычной мирской жизнью, как заведено в твоём приходе?»

Образ жизни всегда должен быть христианским, а монастырский он или приходской, это уже аспекты, находящиеся вокруг конкретного человека. Главное то, в каком мире ты живёшь, и на каком уровне духовной зрелости находишься. Нельзя брать подвиги, правила и нормы выше сил. Надо дорасти до них через труд, через духовные тренировки и так далее. Можно надорваться. С другой стороны нельзя и давать себе послабления. От этого будет нереализованность и духовная немощь, слабость и небрежение. Надо найти свои силы, свой путь, и, конечно, расти, а уж каждому свой путь меры и роста. Кто-то приносит плод в 30, кто-то в 60, кто-то в 100 крат.

Монастыри являются для нас идеалами, примерами для подражания, вдохновляют нас идти вперед по духовному пути. Мы сейчас находимся в Андреевском монастыре, который изначально был Преображенской пустынью, так что тут сейчас престольный праздник. Кстати, обратите внимание, что все монастыри часто посвящены Преображению или Успению. Очень много обителей сейчас празднуют эти праздники, как престольные. Это неслучайно. Эти праздники, с которых мы начали наш рассказ — Преображение и Успение — помогают настроиться на спасение. Эта некая перспектива вечности, которая нам даёт воскресение. Так что пусть эти праздники нас вдохновляют нас идти за Христом по пути спасения, независимо от того где мы — в монастыре или на приходе.

 

Кстати, коль Вы заговорили об Андреевском монастыре. Буквально месяц назад решением Священного Синода Патриаршее подворье было преобразовано снова в монастырь. За этот месяц какие-то дела были уже сделаны? (Я Вас спрашиваю, как благочинного монастыря).

Это великое чудо Божье, которое было открыто через наше священноначалие: зажглась ещё одна монашеская лампада, монастырь закрытый ещё при Екатерине II возродился — это великое дело. Первый шаг монашеской жизни — это молитва, богослужения, поэтому сразу по благословению нашего настоятеля, нашего наместника от Святейшего Патриарха епископа Дмитровского Феофилакта начались ежедневные богослужения в нашем храме — утром и вечером. Это первое, с чего всегда надо начать: с молитвы, с обращения к Богу, всё остальное приложится.

 

Молитва уже есть.

Молитва уже есть — ежедневные богослужения в нашем храме. Всех приглашаем на молитву.

Спасибо батюшка. Я напоминаю нашим телезрителям, что у нас в гостях был кандидат богословия, настоятель строящегося храма в честь Фёдора Ушакова в Южном Бутове, благочинный Андреевского ставропигиального монастыря города Москвы игумен Дамиан. Всего вам доброго, до свидания!