Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает архимандрит Алексий (Вылажанин), благочинный Петропавловского округа Московской (городской) епархии, настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Лефортове, член Канонической комиссии при епархиальном совете города Москвы.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Сегодня наша передача посвящена ответам на вопросы. Первый вопрос от наших телезрителей: «Что такое духовность? Часто под этим словом понимают разные вещи: высокий интеллект, высокую чувствительность, тонкое восприятие мира. Иногда искусство называют духовной пищей. Что же такое истинная духовность?»

– Те вещи, о которых Вы говорите, очень относительны, в этом тоже надо разобраться. Что такое искусство и какое искусство духовно и недуховно? Что такое понятие интеллекта и интеллектуальности человека, культура человека? Духовность – это составляющая многих факторов, но прежде всего это образ жизни человека, когда человек живет с Богом. Духовный человек тот, который ощущает присутствие Бога в своей жизни постоянно и свою жизнь выстраивает в согласии с волей Божией. Вот тогда человек может называться духовным.

У нас начитанного человека называют духовным, который абсолютно не является верующим, находится вне церкви, вне церковной ограды. Его можно назвать образованным, как угодно, но назвать  духовным невозможно, если исходить из точки зрения православного человека. Духовность – это образ жизни, это внутреннее пребывание человека вместе с Богом. Если бы наши святые угодники не ощущали в себе присутствия Божия и не осознавали той искупительной жертвы, которую Господь принес за  нас, то, наверное, у них состояния духовности не было бы. Они находились в общении с Богом. Когда человек находится в общении с Богом, живет по-божески (не просто говорит о том, что он находится в общении с Богом; как известно, судите по делам, а не по словам), то такого человека действительно можно назвать духовным.

– Можно ли, как говорится, с первого взгляда определить, духовный человек или нет, по каким-то словам, его поведению, еще по каким-то признакам?

– Иногда наше первое мнение бывает очень обманчиво. Иногда мы смотрим на человека, и нам кажется, что в нем ничего особенного нет, а потом, в процессе общения, этот человек раскрывается, и ощущение такой внутренней благодати присутствует, так называемой духовности. Она бывает совершенно потрясающей. Можно, наверное, и с первого взгляда понять то, насколько человек духовен. Но еще раз говорю, что внешность бывает обманчива, первое ощущение иногда бывает ложным, все происходит в процессе общения человека с человеком.

– Вы сказали, что нужно еще уточнить понятия интеллекта и искусства. Какое искусство можно считать духовным, а какое нельзя считать таковым?

– Я не настолько культуролог, чтобы сейчас вступать в такой дискурс по поводу культуры, но мое мнение такое. Когда люди говорят, что они разбираются в живописи, особенно в современной, я говорю на уровне того, что мне нравится или не нравится. Понимаю или не понимаю – не знаю. Я понимаю классическую живопись, не понимаю абстрактную. Поэтому для меня, наверное, духовной живописью можно назвать произведения великих художников, как наших, так и западноевропейских, которые через свои  работы выражали не только внешнее состояние человека, но и пытались через  свое великое искусство показать внутреннее состояние, ситуацию, обстоятельства, происходившие в тот или иной момент, который они запечатлевали, природу, Богом данную, когда писали пейзажи. Наверное, это есть духовное. Также иконопись духовна. Но иногда бывает артельная иконопись, когда смотришь – не иконописцы, а богомазы; они не только сейчас, но и в старые времена тоже были. Образ – да, а вот духовности-то в нем не очень ощущается. Поэтому искусство может быть духовно, но это не тот суррогат, который сегодня часто бывает и за который у нас работники культуры часто ратуют. Наверное, то классическое искусство, которое есть, во многом более духовно, чем современное. 

– Меня лично волнует такой вопрос: возможно ли средствами искусства, показывая пороки человека (может быть, не самые лучшие ситуации, характеры), привести человека к чему-то хорошему как бы через обличение этих пороков? То есть не будет ли такая демонстрация темных сторон человеческой жизни закладывать что-то негативное?

– На самом деле как показать или рассказать об этом. Взять, допустим, классический русский театр, произведения Чехова или Островского, пьесы, которые ставились, – там много говорится и о пороке, и о проблемах, которые существуют, но настолько тонко и духовно об этом говорится, что это непошло. У нас, к сожалению, иногда бывает так, что, пытаясь говорить о пороке и грехе, мы опускаемся до уровня пошлости – вот этого не должно быть. А когда в искусстве опускаются до уровня пошлости, то это уже не говорит о грехе и не дает человеку возможности задуматься о грехе. Поэтому,  считаю, когда это глубоко раскрывается, преподносится непошло, ненавязчиво, тогда это интересно, тогда  начинаешь задумываться, начинаешь исправляться, начинаешь заглядывать в глубину человека…

Сегодня ведь в искусстве как бывает? Мы ставим классические произведения, и каждый автор пытается выразить свое видение. Но ведь автор, который написал эти пьесы, свое видение уже выразил. И в каждом произведении, в каждой пьесе написано, какая сцена, где, как и что происходит. Поэтому, наверное, в рамках того, что написал первоисточник, надо выражать себя, а не в своем видении. Ну, напишите тогда что-то свое, достойное, покажите, поставьте, тогда это будет ваше видение. А у нас часто бывает так, что говорят о классическом, духовном искусстве, а это уже не то классическое, авторское искусство, это уже фантазии на тему автора получаются. Поэтому можно говорить и в искусстве о грехе, но если это не опускается до пошлости, а у нас очень часто это опускается до пошлости, к сожалению.

– Следующий вопрос: «Я хожу в храм недавно, около двух лет. Недавно на исповеди батюшка сказал, что хорошо бы мне пойти учиться в семинарию. В себе я горячего желания становиться священником не чувствую, да и не соответствую я такому ответственному делу. Я еще и мирянин не ахти какой, а тут сразу священником... Иногда думаю: может быть, все-таки послушать батюшку и пойти учиться, а там будь что будет, как Бог даст. Посоветуйте, пожалуйста, что-нибудь».

– Что можно было бы ответить на этот вопрос? Во-первых, не сразу священником. Потому что все-таки в семинарии придется поучиться как минимум четыре года, для того чтобы хотя бы рукоположиться в дьякона. Только после этого можно думать о священническом пути. Но, по моему опыту и духовному разумению, если это можно так сказать, поступая в семинарию, человек все-таки должен иметь твердое желание связать свою жизнь со служением Богу, в сане священника или в сане дьякона, но это первоочередная задача для поступающего – иметь твердое желание и горение. Если мы не имеем этого горения, то можно, конечно, отучиться, рукоположиться, и не факт, что оно придет. Вот эта хладнокровность, которая изначально была, будет огромной помехой на пути  пастырского служения в будущем, поэтому, конечно, должно быть прежде всего огромное желание.

С другой стороны, бывают случаи, когда человек с большим желанием поступает в духовную школу, заканчивает, но потом так складывается его жизнь, что он не принимает сана, однако все равно вся его жизнь связана с Церковью, он трудится в каких-то церковных структурах. У меня, допустим, перед глазами было много примеров, когда люди в силу жизненных обстоятельств или каких-то других причин не могли рукополагаться или возникали канонические препятствия, но они всю жизнь оставались в Церкви, посвящали себя ей. И то образование, которое они получили в Церкви, использовали на благо и пользу Церкви. Но каждый из них, поступая в семинарию, все-таки ставил перед собой цель служения Богу. Поэтому если такого горячего желания нет, то, может быть, на сегодняшний день и не стоит поступать в семинарию.

Если Вы хотите получить какое-то духовное образование углубленно, сейчас есть при семинариях катехизаторские отделения, есть богословские институты, куда можно пойти поучиться. А вот если Вы когда-то созреете и в Вашем сердце возгорит это желание посвятить свою жизнь (не просто получить профессию священника) служению Богу, то тогда, конечно, надо пойти в семинарию, потому что в семинарии не столько должно быть образование, сколько воспитание человека к его дальнейшему пастырскому служению на том месте, на которое Церковь его поставит.

– Следующий вопрос: «В чем заключается польза и смысл чтения молитв на церковнославянском языке?»

– Часто со стороны очень образованных людей мы слышим о том, что в этом нет смысла, время движется, ничто не стоит на своем месте и давно бы уже Церкви пора где-то адаптироваться в церковном делании. Но есть традиции церковные, Церковный Устав, который сложился даже не на протяжении десятилетий, а на протяжении столетий; есть язык, являющийся в момент образования нашей Русской Церкви тем языком, который был краеугольным камнем в просветительской деятельности на Руси; тот язык, которым слово Божие распространялось во все концы нашего Отечества, который послужил основой для создания и нашей литературы, и нашей музыки: церковной и на ее базе светской духовной музыки. Поэтому сегодня Церковь, как бы храня эти традиции, сохраняет единение сегодняшней современной Церкви с той Церковью, которую принес в наше Отечество благоверный князь Владимир.

Можно ли молиться на русском языке? Никто не запрещает, молитесь так, как вы можете. Нужно ли переводить церковное богослужение на русский язык? Поверьте мне, теряется красота церковного богослужения. Приводятся аргументы, что кто-то не понимает ни молитв на церковнославянском, ни смысла богослужения... А не понимаем почему? Потому что мы не понимаем того, что говорит Церковь, мы невнимательны, мы не слушаем, не стремимся вникнуть в строй богослужения, особенно Божественной литургии.

Вы посмотрите, как мы себя ведем в храме. Часто бывает, что разговариваем, невнимательны, вроде стоим к Причастию, но тут же с соседями  хорошо если обмениваемся новостями, а то еще и перебранка какая-нибудь возникает: кто-то кого-то толкнул, кто-то кому-то ответил. И если служба будет на русском языке, ничего от этого не изменится. Ведь Царствие Божие нудится, достигается трудом, оно не бывает просто так: взял и получил. Поэтому, родные, потрудитесь немножко вникнуть. И когда вы вникнете, каждое церковное слово, прозвучавшее на церковнославянском языке, будет согревать вашу душу, вы будете видеть красоту и церковного песнопения, и звучания церковной музыки. И ход церковной службы будет совершенно другим для человека, который потрудился для того, чтобы это понять.

Поэтому переход на русский язык, чтение на нем молитв – это не панацея для того, чтобы духовность в человеке возникла. Многие и на русском-то молиться не хотят, не говоря уже о церковнославянском. Поэтому это внутреннее состояние человека. Хотите дома молиться на русском языке – никто вам не мешает. Ведь молитва – это разговор человека с Богом, общение с Ним, и на каком языке вы общаетесь, это не важно, главное, чтобы душа ваша в этот момент была чиста и открыта для Бога. Я так считаю.

– Я слышал, что молитва на церковнославянском языке имеет особую духовную силу и ограждает человека от различных влияний. В наше время очень много влияний и телевидения, и рекламы, и Интернета, и так далее, а зная древний язык, человек как бы себя от этого ограждает.

– Еще раз говорю, через церковнославянский язык мы как бы соприкасаемся с тем огромным духовным опытом, который накопил наш народ на протяжении тысячелетий. Понимаете, больше тысячи лет нашей духовной истории. И сегодня, если мы от этого отказываемся, мы отказываемся от всего того богатого опыта, который был у нас.

А потом, понимаете, полноценно перевести на современный русский язык какие-то вещи с церковнославянского невозможно. На русский язык можно переводить, конечно, любые языки, это будет гораздо богаче, эмоциональней. И мы знаем, что, допустим, переводы классической литературы или какого-то стихотворного наследия на русский язык с иностранных не утрачивали своей красоты, даже наоборот. Но как тяжело переводится русский язык на иностранные, особенно если это касается поэзии! Вот тогда утрачивается красота, смысл всего. Так получается и здесь. Когда мы начинаем отступать от церковнославянского языка, мы теряем вот эту красоту, которая сегодня в нем есть. Поэтому постарайтесь потрудиться. На самом деле все это не так сложно, только немного усилий, внутреннего желания и горения.

– Следующий вопрос: «Мне хочется приобщить моих неверующих родственников и друзей к храму, показать им свет и радость веры. Не является ли это желание проявлением скрытого высокомерия: мол, я в Церкви, я лучше вас?»

– Желание совершенно замечательное. Ведь и Христос говорит Своим ученикам : «Идите и научите народы, во все концы земли проповедуя Святое Евангелие». Но из каких соображений и какими методами мы это делаем? Что значит привлечь своих родственников к Церкви? Можно настолько назойливо это делать, что не то что не привлечете близких к Церкви, а, наоборот, еще отодвинете. Ведь наше свидетельство о Церкви – это прежде всего наш образ жизни. Если приходя из храма и начиная рассказывать о нем, мы пытаемся давить на наших близких или навязывать какую-то свою точку зрения или вместо умиротворения приносим какую-то озлобленность и агрессивность, то, наверное, это не будет свидетельством и не сподвигнет наших близких к тому, чтобы сделать  первый шаг на пути к Церкви. Свидетельство – это не столько слова и убеждения, сколько наша с вами жизнь: если мы действительно будем вести христианскую жизнь внутри своей семьи, будем незлобивы, ненавязчивы, не будем выставлять свою веру напоказ, не будем заставлять и давить на наших близких в духовном плане...

Понудить еще можно маленького ребенка, младенца, когда он возрастает, но для этого надо его с младенческих лет начинать носить в храм, причащать Святых Христовых Таин, потом учить молитовкам каким-то. Но опять – это можно делать через любовь, не через давление, жестокость... Фундамент любой веры – это любовь, и Бог возлюбил нас, поэтому принес жертву за нас. Вот если все не строится на этом, а делается только показное или неправедное, то тогда никого и никуда Вы не привлечете.

Если Вы сами не ощущаете своего превосходства над ближними… А прежде всего надо благодарить Бога, что Вам Господь дал такую возможность и открыл Ваше сердце для Него. Это не Ваша заслуга, что Вы ходите сегодня в храм, Господь Вам дал этот дар. Вы счастливый человек, но, может быть, в Вашей искренней домашней молитве надо помолиться за своих близких, но не так, чтобы Вы им на каждом шагу твердили: «Я сегодня за тебя молился, а ты вот в храм идти не хочешь, я за тебя записку сегодня подавал». Поверьте, если Ваша внутренняя молитва будет искренняя, то она быстрее даст какие-то результаты, даже в Вашем маленьком «семейном огороде» произрастут совершенно другие, добрые плоды. А вот если это будет с гордыней, с самодовольством, с чувством своего превосходства над всеми остальными, то тогда ничего это не даст. Помните всегда одно: наши только грехи, все остальное от Бога. Поэтому, может быть, наши родственники, которые не всегда ходят в храм, в моральном плане иногда бывают чище и лучше нас, посещающих храм. Поэтому идите по этому пути и ищите Царствие Божие, стяжайте его, но прежде всего думайте, для чего вы все это делаете и какими методами.

– Следующий вопрос: «Допустимо ли православному христианину заниматься восточными единоборствами, йогой, вообще усиленно тренировать свое тело?»

– А почему нет? Наши преподобные отцы тоже в какой-то мере тренировали свое тело, но не в спортзалах, а уходя от мира в тяжелые физические условия, где надо было все делать самому: и колоть дрова, и добывать себе пропитание, и в тяжелых условиях молиться Богу. Часто это были по тем временам неотапливаемые храмики – небольшие комнатки, куда они приходили зимой в достаточно сложной одежде, то есть это такое подвижничество. Поэтому здесь должно было быть и тело достаточно крепким, но это не было самоцелью. Цель – не внешнюю красоту создать, свое здоровое тело, но  прежде всего здоровый дух должен быть, который укреплен Богом. Главное, чтобы не возник вот этот внешний нарциссизм, чтобы мы не любовались своим телом, не восхищались им, не воображали и помнили, что это Господь Милостивый дает мне возможность сегодня иметь такое тело, а ведь завтра он может это забрать в одночасье и всего этого может не быть. Поэтому следите за своим здоровьем, это хорошо, здоровье тоже дар Божий, который не надо разбазаривать направо и налево. Иногда мы к этому так относимся…

Есть батюшки, которые любят часто обращаться к врачам и следить за своим здоровьем. Плохо ли это? Хорошо, наверное, потому что они нужны своей пастве, поэтому стараются как-то и последить за собой. Я отношусь к другой категории. Я, допустим, не очень люблю следить за своим здоровьем, но не в силу того, что мне все равно; не всегда, может быть, хватает времени. Еще раз говорю: это не должно быть больше любви к Богу. Если говорить с точки зрения православного христианина, то пожалуйста – занимайтесь и восточными единоборствами, но помните о той грани, что есть их физическая составляющая, а есть еще и вторая ступень – духовная. Вот от этого бегите, у нас есть свой богатый опыт; не вникайте в философию, ведь каждое восточное единоборство имеет свою философию. Физически занимайтесь, а вот вникать в философию не нужно.

– Следующий вопрос: «Недавно посмотрела в Интернете фильм о производстве мяса, с какой жестокостью обращаются с животными на бойнях, какая это безжалостная индустрия. Неужели есть мясо не грех?»

– Ой, знаете, грех не только в том, что мы едим мясо. В раю все было совершенно и никто никого не поедал, звери жили в гармонии между собой, с Богом и с человеком, и человек жил также в гармонии со всеми. Но, к сожалению, мы не смогли удержаться и нарушили заповедь – и были лишены этого. Мир вокруг нас изменился, мир стал жестоким, совершенно другим, потому что человек изменился, ум его помрачнел. Он думал, что сейчас его ум откроется и он познает добро и зло. Зло он познал, но потерял добро. Поэтому в поте лица теперь добывает свой хлеб, и сеет, и охотится ради пропитания, не ради забавы. Жестоко? Конечно, убийство животных жестоко, но так устроен Божий мир для человека падшего. С другой стороны, если посмотреть телевизор, сегодня нельзя есть не только мясное, но и любые другие продукты, потому что от тех продуктов, которые так называются, вообще ничего не осталось. Работайте на селе, на своих огородах, возделывайте то, что вы можете, ешьте то, что считаете нужным. Могущий вместить да вместит.

Кто-то не может этого в силу физических каких-то причин. В монастырях не вкушают мясо и живут. Но, с другой стороны, рыбу есть – тоже ведь жестоко. Если представить, как ловится рыба, как ее разделывают, как ее живую бьют по голове, практически живой начинают вспарывать ей желудок, для того чтобы освободить от внутренностей, потом чистят чешую, а она в руках еще бьется… Это же тоже жестоко. Но что-то Господь дал нам в пищу, и мы должны этим пользоваться. Другое дело,  что, может, не надо это выносить на телевидение и показывать. У нас и так сегодня очень много всякой жестокости, это не отвращает человека от того, чтобы не вкушать тех или иных продуктов. Один задумался,  может быть, слава Богу. Но кто может вместить – пусть вместит, а кто не может – пусть кушает.

– Как Вы считаете, возможно ли быть православным христианином и вегетарианцем одновременно?

– А почему нет? Марию Египетскую возьмите – она практически вегетарианка была, уйдя в пустыню, она не ела ничего мясного. Иоанн Креститель, многие наши православные подвижники не вкушали пищу животного происхождения. Поэтому почему нет? Это как раз абсолютно никак не влияет на духовную составляющую человека.

– Следующий вопрос: «Не является ли грехом чрезмерная забота о своем здоровье? Человек, уделяя много внимания здоровью, желает продления земной жизни, земного счастья и не ставит во главу угла небесное. Да и к тому же бывает так, что телесная немощь приближает человека к Богу».

– Не всегда телесная немощь приближает человека к Богу. Безусловно, когда мы получаем какие-то скорби, мы чаще задумываемся о Боге, нежели когда находимся в каком-то благополучном состоянии… Но мы же от Бога ищем не укрепления нас в несении креста, а исцеления от того недуга, который Господь послал нам в этот момент. И мы, как капризные дети, требуем от Бога этого исцеления. Когда человек этого исцеления не получает, он озлобляется на Бога и может прийти к неверию. Такое тоже часто бывает, к сожалению. Поэтому здесь нельзя сказать, что только через физические немощи Господь человека как бы призывает к Себе. Умение нести эти немощи – тоже дар, который Господь дает нам, поэтому здесь надо подходить с точки зрения христианина. А чрезмерная забота о здоровье... Мы сегодня говорили, что здоровье – это дар Божий, о каждом даре мы должны заботиться. Это как таланты, которые надо приумножить. Здоровье, может быть, не приумножить, но, по крайней мере, постараться его сохранить. Но, опять же, это не должно доходить до паранойи. Такое, к сожалению, тоже бывает, когда мы думаем о физическом здоровье, совершенно забывая о своем внутреннем духовном состоянии.

– Следующий вопрос: «Батюшка, хочу поехать на Афон, но смущает то, что для визы нужно давать отпечатки пальцев. Может быть, это ложное смущение?»

– Нас вообще в этой жизни очень многое смущает. И часто бывает так, что о вещах, которые действительно должны были бы смутить нас и заставить задуматься, мы не думаем. А вещами, на которые, может быть, не стоило бы обращать особое внимание, начинаем забивать голову и ставить их во главу угла. Мы собираемся соприкоснуться со святыней, и вдруг враг нам устраивает такое препятствие: «Зачем же? Не надо ехать, тебе же надо отпечатки пальцев поставить». Ну, поставил ты этот отпечаток пальца. Тебя же не заставили отречься от Бога, ты же едешь к святыне. Наоборот, ты хочешь соприкоснуться с духовностью, к этому стремишься, поэтому ничего страшного и особенного в этом нет. Но если это Вас смущает и Вы хотите жить по-другому, то живите по-другому, не ставьте перед собой цели ездить в святые места, находящиеся за пределами нашего Отечества. Ведь многие наши подвижники не ходили ни в Святую Землю, ни на Гору Афон, а многие старцы говорили, что здесь вам и Святая Земля, и Гора Афон, поэтому молитесь здесь, совершенствуйтесь. Если для Вас является смущением получение такой визы, – не получайте.

У нас иногда бывает так, что многие священники учат: «Не получайте ИНН, это грех, это знак сатаны». Но они никогда не задумываются, когда приходят люди и приносят свои пожертвования, они не спрашивают этого человека: «А есть ли у тебя ИНН? А с ИНН ли ты зарабатываешь те деньги, которые принес мне на пожертвование?» Я однажды задавал такой вопрос одному пастырю, на что получил ответ: «А может быть, он через это спасется». То есть он был противником того, чтобы люди получали ИНН, запрещал им, но получение пожертвований от людей, имевших ИНН, не смущало этого человека.

В свое время, насколько я помню, на Украине очень мудро поступил блаженнейший покойный митрополит Владимир, когда там была большая кампания  против всех этих вещей (ИНН или еще чего-то). Он сказал так: «Те, кто проповедует, кто считает, что не надо этого делать, особенно духовенство и архипастыри, то вы берите людей, которым вы это благословляете, на свое попечение и несите за них ответственность не только духовную, но и материальную». И как-то это все быстренько нормализовалось.

Мы в своей пастырской деятельности очень часто забываем об ответственности, которую должны нести не только за свои поступки, но и за ту паству, которая нам вверена. И прежде чем дать какое-то благословение, мы должны будем себя поставить на место того или иного человека. Поэтому, еще раз говорю, если Вас смущает, что надо давать отпечатки пальцев для получения визы, чтобы поехать и поклониться святыням Афона,  то и не надо. У нас в России тоже очень много всяких святынь, и для того чтобы с ними соприкоснуться, не надо никаких отпечатков пальцев. Поездите по ним. А я не вижу особого греха в этом, многие духовные люди (не просто духовенство) выезжают сегодня за рубеж, получают эти визы и не видят в этом греха. Но есть категория людей, которые на этом делают свою популярность. Когда за душой нет ничего другого, проще всего сделать себе имя на чем-то таком протестном.

– Следующий вопрос: «Зачем христианину изучать Ветхий Завет, ведь главные заповеди и содержание христианской веры находятся в Новом Завете? Благоразумный разбойник не знал ни Нового, ни Ветхого Завета и вошел в Царствие Небесное».

– Насколько благоразумный разбойник не знал Ветхий Завет, сложно говорить, потому что он жил все-таки в той культуре, которая была, а она была основана на Ветхом Завете. Безусловно, он, наверное, не был знаком с Новым Заветом, но, соприкоснувшись со Христом, принял этот Завет. Почему надо изучать? Ветхий Завет исполнился, поэтому он и называется Ветхим. Мы не отвергаем его, но для нас есть Новый Завет, который Господь установил. Какие-то положения Ветхого Завета устарели, и в Новом Завете они заменены Господом Иисусом Христом, а что-то остается актуальным и на сегодняшний день.

Вы знаете, это как в семье. Зачем помнить историю своей семьи? Она не нужна. Вот есть, допустим, дедушка, бабушка, которых мы помним, и сегодняшний день, думать надо о завтрашнем, и надо жить на этих устоях. Правильно ли это? Наверное, неправильно. И беда в том, что мы не знаем своих глубоких корней, часто не помним в силу тех обстоятельств, которым было подвержено наше Отечество. Мы еще помним бабушек, дедушек, может быть, прабабушек, по рассказам наших близких, а дальше заглянуть уже  не можем. Поэтому теряется эта преемственность. Так и здесь. Ведь для того, чтобы во всей полноте понять Новый Завет, надо знать историю Ветхого Завета. Ветхий Завет рассказывает нам о том, как был сотворен мир, как люди хранили веру в Единого Бога, пронося через испытания; показывает, как это было во враждебном, языческом мире, когда надо было хранить веру; как преодолевались искушения и как в конце концов отступили от этой веры, скатившись до фарисейства. И только небольшая часть из тех, кто был воспитан на традициях Ветхого Завета, смогла принять Христа. Поэтому знать это надо для того, чтобы помнить свою историю, для того, чтобы не быть Иванами, не помнящими своего родства. Как мы не помним сегодня наше семейное родство, так мы и не хотим порой помнить наше духовное родство. Это история нашей Церкви, которая связана с Ветхим Заветом прежде всего.

– Следующий вопрос: «В последнее время у меня возникло удивительно ровное и спокойное отношение ко всем событиям в моей жизни. Ничего сильно не радует, ничего сильно не огорчает. В этом состоянии нет уныния, но оно меня настораживает. Что это: спокойствие и некая мудрость либо опасное состояние теплохладности?»

– Так сразу ответить очень сложно, все-таки надо знать человека и видеть, как он духовно развивался и как достиг этого состояния. Это может быть и то, и другое; может быть и духовная мудрость, и хладнокровность. Все может быть. Вообще такие состояния иногда бывают очень опасными, потому что человек, ощутив такое состояние, может впасть в прелесть. Надо благодарить Бога, сегодня мы это чувствуем. Но если нет радости, это плохо. По крайней мере, в любом случае радость присутствия Бога должна быть в человеке. Как плач о грехах должен быть обязательно, так и радость общения с Богом. А если в нас нет радости общения с Богом, то действительно, наверное, будет хладнокровность: «Что воля, что неволя – все равно», как в знаменитой сказке «Марья-искусница». Если такое состояние: «Что воля, что неволя – все равно», – тогда, безусловно, это не духовное состояние. А если в этом состоянии Вы умеете не реагировать на внешние события, раздражающие вас, но умеете радоваться благодати Божией, которую Вы получаете, умеете видеть грехи свои и приносить в них покаяние, то, конечно, это благодатное состояние.

– Что делать, если это состояние какого-то духовного тупика? Какой выход может быть из этого?

– Надо идти к батюшке, искать того батюшку, с которым можно разговаривать, который может дать на это ответ, потому что своего собеседника надо найти. Как спутника жизни надо найти, так и батюшка – тот же спутник жизни, с которым вам уже по духовной жизни придется идти. Поэтому его тоже надо поискать. Потому что сколько батюшек, столько и мнений. Но это не значит, что батюшки плохие; они хорошие. Как храм: кому-то один ближе, кому-то другой. Благодать одинаково присутствует во всех, но просто в одном мы себя уютнее чувствуем, в другом  как-то не в своей тарелке. Правильно? Наверное, неправильно. Наверное, в любом доме Божием мы должны ощущать себя одинаково. Но ведь в своей квартире мы всегда себя удобнее чувствуем, чем, допустим, приходя в квартиру родителей или семьи брата или сестры. Там мы уже чувствуем себя в гостях. Мы вроде бы дома, среди своих близких родственников, но это не наше. Так и с храмом бывает, и с нашим духовным состоянием.

– Есть такое мнение, что Церковь диктует людям единый стандарт поведения, ограничивает личность. Скажите, как Церковь способствует раскрытию личности, раскрытию творческого потенциала человека?

– Что значит «Церковь навязывает стандарт»? Церковь вообще никому ничего не навязывает, Церковь предлагает. Господь никого не заставляет, Господь говорит: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Аз упокою вы». А вот придете вы или не придете – это уже ваша воля. Не зря же говорят: «Невольник – не богомольник». Нельзя человека заставить, человеку можно предложить. «Много званых, мало избранных». Это евангельская истина, евангельское начало.

А как дать человеку раскрыться? Прежде всего научить человека заглядывать внутрь себя. Вот тогда через внутреннее духовное совершенствование человек начнет видеть окружающий его мир совсем по-другому, по-другому начнет его воспринимать. И тогда он начнет духовно совершенствоваться.

– Дети и подростки говорят: «Зачем мне идти в храм? Я и так живу интересной, насыщенной жизнью». Как все-таки убедить детей и подростков, чтобы они ходили в храм?

– Сами ходите в храм, причащайтесь Святых Христовых Таин. Мы сегодня в самом начале об этом говорили, что только своим примером можно убедить. Но если ваш ребенок видит, что вы без радости, а с понуждением себя идете в церковь Божию в воскресный день или в церковный праздник? Или, еще хуже, ссылаясь на усталость или еще что-то, позволяете себе в воскресный день не пойти, когда вам не хватает времени для того, чтобы приготовить себя к таинству Покаяния и таинству Причащения… То есть вы не соединяетесь со Христом в таинствах. Вы можете что угодно говорить. Когда вы не живете и не ощущаете радости от посещения дома Божьего и пребывания вас самих внутри Церкви, когда не ощущаете радости от молитвы, то вы можете говорить ребенку все что угодно, но он это не воспримет.

Конечно, в окружающем его мире ему хорошо, весело, этот мир позволяет ему делать многое, не налагая никаких ограничений. Но ребенку надо дать понять, что эта радость очень быстро проходит, что она не оставляет какой-то внутренней духовной радости. Если у ребенка было хотя бы в детстве малое соприкосновение с церковью, с каким-то церковным праздником, допустим Рождества… Совершенно преображенный храм! Мои детские воспоминания, когда елка или березки на Троицу. Совершенно по-другому живет храм! Ребенок попадает в такую атмосферу любви, причащаясь Святых Христовых Таин! Потому идет на какой-то церковный детский праздник. Или после церковный службы  окончания Рождественского поста они знают, что придут домой, будет праздничный стол, когда вместе готовили этот стол, вместе сядут и будут радоваться. Ребенка надо воспитывать, пока он лежит поперек скамейки. Когда он лег вдоль скамейки, воспитывать уже поздно, только своим примером. Если у вас этого нет, то что бы вы ему ни говорили, в нем этого тоже не будет.

– Благословите наших телезрителей.

– Дорогие телезрители, да благословит вас Бог, укрепит Пречистая Его Матерь! Простите за какую-то, может быть, сумбурность, которая сегодня была. Или, может, не все было стройно и ладно в плане моих ответов, но мне было очень приятно общаться с вами. Бог да благословит всех нас во все дни жизни нашей. Спасибо вам!

Ведущий Денис Береснев

Записала Елена Кузоро