Беседы с батюшкой. Жизнь по заповедям

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает клирик Иваново-Вознесенской епархии иеромонах Макарий (Маркиш).

– Сегодня тема нашей передачи – «Жизнь по заповедям». Мы часто слышим это выражение. Очень важно представлять конкретно, что это значит.

– Я думаю, надо прямо ответить, что за словом «заповеди» (очень емкое, широкое слово) скрывается  личность Самого Спасителя. Мы знаем, что образы нам помогают восходить к первообразу; так вот, заповеди суть словесные образы Господа и Спасителя Иисуса Христа и всей Пресвятой Троицы. Сын Божий был явлен Своим воплощением на Земле, потому мы и называемся христианами. А заповеди, конечно, дело очень важное, просто крайне существенно помнить, что Спаситель за всю Свою жизнь не оставил нам ни одного письменного слова. Писал Он или не писал, неизвестно, но то, что Он не оставил нам ни одного письменного слова, – это принципиально важно. Почему? Потому что Он оставил Себя. А личность больше, чем слово; и жизнь больше, чем слово. Жизнь по заповедям – это прежде всего жизнь христианская, жизнь по Христу, со Христом и за Христом. Заповеди – те средства, которые дают нам возможность идти этим путем. Вот так.

– Внешние предписания жизни христианской – это заповеди? Как внешние предписания должны сочетаться с внутренней жизнью христианина?

– Понятно, что они идут к нам извне; пусть даже это, может быть, необязательно материальный мир. Это может быть мир духовный. Спаситель Сам по Себе первоначально, в отправной точке, находится вне нас. Наша задача – воссоединение с Ним, обожение. Значит, Он зовет нас извне… Наши поступки, труд, семья, богослужение – наши внешние дела. Каждый шаг, который мы совершаем по этой земле, это наш внешний шаг.

А есть внутренние заповеди. Ведь сплошь и рядом такое происходит, что какая-то заповедь в широком смысле этого слова, какой-то элемент Евангелия Христова, элемент церковного христианского наследия руководит нами, причем не только в наших практических делах, но и в направлении нашей воли. Вот человек задумался о чем-то, просто думает, а потом улавливает себя: не в ту сторону я мысль-то направляю. Помыслы мои неточны, они не соответствуют Евангелию Христа, Его воле, не соответствуют тому, что Церковь устанавливает в качестве нормы для церковной жизни. И корректирует себя. А если он не корректирует себя, может уйти в опасную спираль, которую называют прелестью, или самообманом, или фантазией, или мечтой. Возьмите примеры, много можно привести. Что-нибудь элементарное взять, понятное всем. Молодой человек, например, задумывается о лицах противоположного пола. В какой-то момент он себя остановит, скажет: нет, не годится, это не нужно, это лишнее. Женюсь – тогда дело пойдет по-другому. Вот вам жизнь по заповедям; собственно, не жизнь, а именно внутренний мыслительный процесс ориентации своей мысли по заповедям. Хотя человек, может, и с места не сдвигается, все внутри его происходит.

– То есть жизнь по заповедям – это внутренняя коррекция своих мыслей и чувств.

– В том числе и внешнего тоже, разумеется. Человек едет в автобусе, решил не заплатить– очевидно нарушает заповедь Христа. Здесь уже внешний процесс. Это вся наша жизнь, понимаете? Надо стараться не отделять одно от другого. Есть такое замечательное русское слово, которое очень часто интерпретируют совершенно неправильно (по-моему, мы как-то говорили о нем), «целомудрие». У нас его часто не очень разумные люди воспринимают как сексуальное воздержание. Нет ничего общего с этим (где-то, может, и есть). Но в целом цело-мудрие – собранное сознание, собранное внимание, направление разума, рассудка, воли, а по возможности и чувств к одной цели. Вот что такое целомудрие.

В данном случае это понятие очень хорошо связывает разные стороны нашего христианского жительства, христианского образа жизни. Не может быть так, как говорят: на богослужение пришел христианин, а вышел из церкви – уже не христианин. А иной раз такое происходит. Говорят: вот с точки зрения православия это так, а с другой точки зрения  эдак. Тут мы должны поставить сразу вопросительный знак: а вы что, хотите разделить эти две точки зрения? Если, конечно, у нас есть человек антихристианского направления, Бог с ним, пусть он уже ориентирует себя как желает, но если мы христиане, значит, мы должны быть христианами всегда. Скажем, что-нибудь элементарное возьмите… Вообще лучше всегда ориентироваться на конкретные жизненные примеры. Когда вы будете писать учебник по нравственному богословию, там будут какие-то общие рассуждения. Но на сегодняшний день гораздо надежнее ориентироваться на конкретные житейские, жизненные, понятные всем ситуации.

Вот человек перешел улицу в неположенном месте. Подошел полицейский: с вас штраф тысяча рублей. Тот человек отвечает: «Ну, я понимаю, конечно, с точки зрения закона Вы правы, но по-христиански Вы бы меня лучше отпустили, чтобы мне этот штраф не платить». Полицейский должен ответить: «С христианской точки зрения (она же и есть точка зрения закона) я обязан Вас сейчас оштрафовать». И он будет совершенно прав.

– То есть это как раз проявление целомудрия.

– Совершенно верно, это целостность сознания. А если он начнет разделять юридический и христианский взгляды, то не сможет быть офицером полиции. И вообще не сможет быть гражданином страны. И вообще человеком вряд ли сможет быть.

– Как, исполняя заповеди, не впасть в формализм?

– Тут мы подходим к очень серьезному пункту. Понятно, Господь дает нам Свои заповеди, Свое Евангелие, благую весть, которая содержит эти заповеди, и ждет от нас, чтобы мы их соблюдали. Мы стремимся их соблюдать, и, как это часто бывает, можем перекрутить баранку в другую сторону. И что-то упустить, как в простой поговорке: за деревьями не увидеть леса. За отдельными «деревьями» требований или положений христианского откровения, церковного наследия не увидеть того «леса», той задачи, которую мы решаем с их помощью.

Надо сказать вам, друзья (вы, наверное, и сами это понимаете), что в самом Священном Писании Нового Завета об этом сказано Самим Спасителем. И апостолами в посланиях в определенной мере, особенно апостолом Павлом в Послании к Римлянам, в Послании к Галатам. Речь идет об уклонении в фарисейство. Этот термин для нас сегодня в каком-то смысле устарел, он исторический, а для тех времен это было нечто живое, понятное, особенно слушателям Самого Спасителя. У апостола Павла это в меньшей мере, он писал больше для людей, уже приходящих в Церковь. Спаситель же обращался к людям еще до того, как была установлена на земле Его Святая Церковь. Фарисейский грех, фарисейское умонастроение были очень ясным свидетельством чего-то вполне реального, конкретного, наблюдаемого в жизни. Надо серьезнее поинтересоваться, кто же такие были фарисеи, как они себя вели, чем зарекомендовали себя с хорошей и с плохой стороны. Тогда мы сумеем разобраться, как бы нам себя сегодня не зарекомендовать с плохой стороны. Об этом очень много сказано и в самом Евангелии, повторяю, и во многих книжках вы можете это прочитать и понять, в какой кювет мы можем съехать, если будем следовать фарисейскому образу мысли.

– Что касается посещения храма, исповеди, Причастия, это заповеди или нет?

– Вопрос немножко размытый. Понятно, что мы совершаем богослужение; богослужение – это часть христианской жизни. Богослужение (общественная молитва) совершается в храме. Но, скажем, в советское время, когда храмы были закрыты и разрушены, был один обычай, одна форма совершения богослужения. Оно могло совершаться в квартирах. Или вообще человек мог и не ходить в церковь, если церкви в радиусе двухсот километров не было ни одной. А в наше время говорят: в храм необязательно идти, надо, чтобы Бог был в сердце, зачем это нужно… Затем и нужно, чтобы Бог был в сердце, для того и существуют храмы, для того и существует Церковь, существуют таинства Церкви, чтобы у нас в сердце был Бог, а не что-то совсем иное. А человек, формально мыслящий, откроет книжку (например, воспоминания о новых мучениках и исповедниках Русской Церкви, об условиях жизни в те времена) и прочитает: смотрите, такой-то исповедник или новомученик говорил своим прихожанам, чтобы они в церковь не ходили, потому что там обновленцы, к примеру… Ну так при чем здесь обновленцы? Христос всегда Тот же Самый, а Церковь одна.

Обстоятельства жизни и условия меняются быстро, радикально, иногда непредсказуемым образом. Сейчас очень печальный скандал, прямо говорю, с Константинопольским Патриархом,  он повел совершенно зловредную линию против Русской Церкви. Кто мог вчера предсказать, что это произойдет? Предсказать, допустим, могли, но реализовалось это только сейчас. Значит, меняется обстановка, меняется ситуация. Да, нам пишут письма. Недавно у нас прошел фестиваль «Вера и слово», там эти вопросы поднимались очень конкретно, по письмам людей. Человек пишет откуда-то из Латинской Америки: а здесь у нас приход Константинопольского Патриарха, с которым Русская Церковь молитвенное общение разорвала; что же нам делать, куда ходить? Таким людям пока дается ответ:  «Немножко потерпите, пока мы этот вопрос уладим. Может быть, откроем для вас новый приход в вашей области, чтобы вы могли продолжать  церковную жизнь». Как это произойдет – пока неизвестно, но вот конкретнейший пример. А человек, который рассуждает формально, вполне может нарушить совершенно четкое определение священноначалия, которое существует на сегодняшний день.

– Исповедь и Причастие заповеданы в Священном Писании?

– Разумеется. Все таинства Церкви в той или иной форме имеют свое происхождение непосредственно от Спасителя, от апостольского времени. В той или иной форме. Когда происходила Тайная Вечеря, первая Евхаристия в истории мира, понятно, что ей не предшествовало таинство Покаяния, как оно сегодня предшествует в наших церквях. Но это ничуть не отменяет того очень разумного, мудрого обычая, правила Русской Православной Церкви, которое предваряет причащение Святых Даров исповедью. Как это произошло? Это совершенно ошибочная, глубоко, я бы сказал, порочная мысль наших протестантских соседей, сограждан по планете Земля, о том, что (sola scriptura – одно Писание),  кроме Священного Писания, не должно быть ничего. Я сказал это слово: это действительно порочная идея. Но я готов поддерживать свое слово, хотя оно несколько жестко звучит по отношению к тем же самым верующим и благонамеренным протестантам, но это факт. Потому что не Церковь из Писания, а Писание из Церкви. А Церковь – из Спасителя, из Христа. Какую надо провести ниточку здесь? Есть Бог, есть Церковь, есть Священное Писание, точнее – Священное Предание, традиция в подлинном смысле этого слова, то, что передано Господом апостолам, апостолами – всему остальному миру. Центр, центральная линия этого предания  и есть зафиксированное в тексте Священное Писание (Евангелие, Деяния, Послания, Откровение и так далее). Мы говорим о Писании Нового Завета, сюда же подключается Писание Ветхого Завета. Вот так.

А наши протестантские друзья… что с ними произошло? Они в XVI веке осознали необходимость отделения от Римской Церкви. Это было для них неким фактом. Но что же делать? Люди верят в Бога, имеют веру, Христа действительно носят в сердце как могут. Но Римская Церковь в тот момент оказалась неспособной их удержать. Что же им оставалось делать? Вместо того чтобы вернуться в православие (а такие попытки были к концу XVI века, переписка шла между тюбингенскими богословами и патриархом Иеремией II, какие-то были идеи о том, что если уж мы больше не римо-католики, больше Римской Церкви не принадлежим, то почему бы нам не соединиться с мировым православием; но с их стороны это не сработало, они оказались к этому не готовы), они, бедные, зацепились за Священное Писание и решили, что, кроме Священного Писания, им ничего не надо. А это глубокая ошибка, заблуждение, которое во многом Вы сейчас и продемонстрировали.

– Они отвергли Предание, исток…

– Боюсь сказать и хуже… Боюсь сказать, что они отвергли Христа. Ну, кто как. Не будем заострять… Когда мы говорим про себя, мы можем что-то говорить с уверенностью. Когда мы говорим про них, уже надо язык свой немножко укорачивать. Потому что мы произносим суждение в той сфере, в которой некомпетентны. Нет нашей прерогативы судить внешних. Это надо помнить. Но некоторые наблюдения есть: что sola scriptura, одно Писание, недействующий принцип. Он противоречит самому Священному Писанию, где апостол Павел говорит: следуйте Писанию или моему Посланию (или моему учению), тому, что я вам сказал. Достаточно ясно Священное Писание говорит о том, что само оно не может быть предметом поклонения. Поклоняемся мы только Богу. А Писание – это средство восхождения к Богу. Одно из средств, очень важных, существенных, которое действует именно внутри Церкви. Аналогия крайне простая: возьмите автомобиль, выньте из него мотор. Поедете ли вы, сидя верхом на одном моторе? Без мотора автомобиль не едет, но верхом на одном моторе вы не поедете.

– Какая существует связь и разница между ветхозаветными десятью заповедями и новозаветными заповедями блаженств?

– Прежде всего, отвечая на этот вопрос, надо вспомнить, что десять ветхозаветных заповедей не существуют в отрыве от остального ветхозаветного закона. Прочитайте в Книге Исход, 20-я глава, и посмотрите. Вот Господь говорит Моисею: Аз есмь Господь Бог твой: да не будут тебе бози инии, разве Мене…  Дальше Он произносит эти самые десять пунктов, а потом продолжается прямая речь Того же Бога к тому же самому Моисею, продолжается речь, о которой большинство из наших зрителей и слушателей, может быть, совершенно не знают. Знают, что Господь что-то говорил ему на горе Синай… Но как-нибудь откройте и посмотрите, что Он говорил. И увидите, что Он говорил такие вещи, которые вам покажутся весьма сомнительными. Например: кто скажет худое слово против отца или матери, да будет предан смерти. И в таком духе, такого достаточно много, там сотни стихов Пятикнижия представляют собой прямую речь Бога к Моисею. То есть это заповеди Самого Бога. Из них эти десять заповедей были сказаны первыми, они наиболее емкие, но отнюдь не единственные.

Отсюда и соответствующие выводы в связи с Новозаветной Церковью, в связи с тем, что мы читаем в Деяниях апостолов, об апостольском соборе в Иерусалиме и вообще о проповеди слова Божия к другим народам (помимо еврейского). О том, что закон ветхий не распространяется в полной мере на людей новых, Нового Завета. Помните само понятие Нового Завета? Фраза «Новый Завет» изобретена не в евангельские времена. Она сказана пророком Исаией (а может, Иеремией): вот, заключу с домом Израиля Новый Завет. Во всяком случае, это понятие еще ветхозаветное: Новый Завет будет заключен. Новый Завет, новый союз, новый принцип человеческого бытия перед лицом Бога. Он основан уже на других нормах, прежде всего на норме всеобщности, всемирности. Если ветхозаветный закон дан древним евреям, Моисею и израильскому племени, то Новый Завет – это новый закон жизни всему человечеству.

Тут и приходится как-то очень разумно и достаточно скрупулезно отделять одно от другого, потому что нас спрашивают: так, значит, верность в браке, брачный союз нельзя нарушать, а свинину есть можно? Да вроде можно. Почему же нет? «А как же, вот написано: если вы соблюдаете завет Господа о хранении верности в браке, так почему нарушаете завет Господа о том, что свинья – животное нечистое?» В таких вопросах мы опираемся на апостольское слово, на определение святых апостолов и всей Церкви о восстановлении нормального образа жизни всех людей. Не на следование формальным, иногда связанным с едой, иногда с одеждой, образом жизни, с ветхозаветным богослужением, правилам и установлениям, ритуальным установлениям Ветхого Завета… Они уже не распространяются на другие народы, принявшие Христа.

– Когда Господь говорит: заповедь новую даю вам, да любите друг друга, – неужели это значит, что подобной заповеди не было до этих слов?

– У Иоанна Богослова в первом Послании это почти что игра слов: заповедь ветхая, она же новая. Заповедь о любви существовала и существует, но она же и обновляется, возобновляется, проясняется. А чем она проясняется? Основным фундаментальным принципом и признаком любви (признаком – не очень хорошее слово, именно принципом любви), а это принцип самопожертвования, самоотдачи. Любовь познали мы в том, говорит апостол Иоанн Богослов, что Он, Спаситель, отдал душу свою за нас – и мы должны отдавать души свои за братьев. Вот что такое любовь. В том же десятисловии: «Возлюби Господа своего всем сердцем твоим, всем помышлением твоим, всею мыслью твоею, всею волею твоею…» А что это такое – возлюбить? А вот что такое: тот самый крест, который мы так любим, так почитаем, и есть знамение любви, самоотдачи, самопожертвования. Не просто человека за человека, а Бога за человека, Бога, ставшего Человеком и принявшего смерть за нас. Вот этот элемент любви, принцип любви не был явлен в ветхозаветные времена, но был явлен Христом.

– Блаженны нищие духом. По-разному понимают это выражение, есть разночтения. Как правильно понимать эту заповедь, как ее воплотить в жизнь?

– Разночтения, по-моему, там нет, просто у нас тут может быть небольшое заблуждение. По-гречески «птохоз» – «бедный человек, лишенный материального благосостояния». По тем временам человек, лишенный материального благосостояния, был вынужден протягивать руку. Синонимы: «собиратель милостыни» и «лишенный материальных средств». Сегодня по-русски слово «нищий» означает того, кто побирается. Я, например, небогатый; ты, наверное, тоже не очень. Я думаю, что большинство наших зрителей могут смело  отнести себя к недостаточно обеспеченному сословию. Это нормально. Мы хоть и недостаточно обеспечены, но большинство из нас по помойкам не ходит и подаяние не собирает. Это разделение между бедностью и нищетой произошло уже в исторические времена.

Это легко проследить по переводам на иностранные языки. Читаем по-английски эту фразу: blessed are poor in spirit. По-английски «нищий» будет однозначно beggar – тот, кто просит (begs). А poor означает «небогатый, бедный, необеспеченный». В сознание всех нас, кто мыслит по-русски, кто читает Священное Писание по-русски или по-славянски («нищие духом» совершенно одинаково звучит), это вносит незаметную, но очень важную, иногда даже принципиальную девиацию, уклонение от смысла. Не в том проблема, что мы нищие, чего-то выпрашиваем у кого-то, а в том, что мы – естественно, добровольно, «эмпнемати»  («в духе своем») ставим себя в смиренное положение. На мой взгляд, Нагорная проповедь, которую мы постоянно читаем, вспоминаем, вполне однозначно, содержательно уравнивает эту характеристику со смирением. Можно было бы сказать одним словом. Что значит «нищий духом»? Смиренный. Что такое смирение? Достаточно разные стороны смирения существуют, но смысл более-менее ясен: смиренный человек – тот, кто ставит себя ниже по сравнению с другими. Иными словами, смирение очень хорошо характеризуется противоположностью гордости. Если мы уничтожаем, устраняем гордость во всех ее проявлениях, то мы тем самым воспроизводим, укрепляем наше качество смирения, которое так важно и которое действительно иной раз ускользает от нашего понимания.

– Что такое ложное смирение и в чем сила настоящего смирения?

– Видите, очень большое количество чего-то имеет свойство превосходить меру. Например, пост. Хорошее дело – пост, воздержание в пище, независимость, неприхотливость в еде, отсутствие капризов; это все замечательные качества, люди друг друга хвалят. Жена будет хвалить мужа, если он неприхотлив в еде, и так далее. В то же время каждому понятно, что эта неприхотливость в еде может привести к болезни, называемой анорексия (отказ от еды). Мы видим, это просто больные люди, нервно больные (если не психически больные)… А начинается все с поста, с воздержания, но они вообще перестают есть. Я таких людей, к сожалению, знаю. Пациенты врача-невролога или даже врача-психиатра. Вот вам простейший пример.

Или возьмите что-то другое; скажем, воспитание детей в послушании, дисциплине. Очень важное качество, чтобы не было вседозволенности, капризов. Довольно легко в этом деле превзойти норму, когда несчастных деток воспитывают палками так называемые в кавычках «христианские родители». Дети вырастают либо неврастениками и больными, либо они, как ни странно, в лучшем случае, как только достигают юношеского возраста, проклинают родителей и уходят прочь. По крайней мере, остаются здоровыми людьми. Вот вам ситуация, когда хорошее требование дисциплины, воспитания детей во внимании, серьезности превращается в свою противоположность.

Можно продолжить примеры бесконечно. То же самое можно сказать и о смирении. С чем священник, например, сталкивается? «Батюшка, ну пожалуйста, я очень прошу, я хотел бы, чтобы Вы к нам в гости пришли…»  Короче говоря, такое раболепное поведение, которое я сейчас пытался представить. Человеку кажется, что он правильно себя ведет, но он ведет себя раболепно. Раболепие – это порок. Иногда в наших церковнославянских переводах оно обозначается термином «человекоугодие». Не очень удачный термин, угождать людям хорошо, делать людям доброе дело, но рабом представлять себя ни в коем случае нельзя, изображать из себя раба. Мы рабы Божьи, а больше ничьи. У аввы Дорофея есть знаменитая фраза, что смирение, или смиренномудрие, – это здравая мера между дерзостью (понятно, что это такое) и раболепием (или человекоугодием, наш перевод). Вот вам ложное смирение. Реализация своего отношения к окружающим людям в представлении, что я действительно коврик под их ногами. Не надо так себя вести. Если когда-то вам нужно чем-то пожертвовать для ближнего, пожертвуйте. Но не делайте из этого театрального представления.

– В чем сила настоящего смирения?

– Сила в том, что мы приобщаемся Спасителя. Он смирил Себя до крестной смерти. Вспоминайте, что произошло со Спасителем на этой земле. И мы, следуя Его путем, Его примеру, который Он нам дал, приобретаем возможность обрести те дары, которые нам дают. Помните, что дары-то даются всем, но не каждый их принимает. И вот смирение – одно из вернейших средств получить, приобрести эти дары, воспользоваться ими.

– Бог смиренным дает благодать, а гордым противится.

– Совершенно правильное высказывание из Псалтири. Но тут немножко есть какая опасность? Смиренным дает. Как будто Он кому-то дает, а кому-то не дает. Надо бы уточнить так, что гордый человек своей гордостью противится дарам. Благодать есть дар. Противится дарам благодати, а смиренный ее может получить. Вот в чем здесь уточнение, понимание этой простой фразы. Потому что как сказать: «Бог противится»? Догматически это ставит Бога в положение какого-то партнера, как будто бы мы перетягиваем канат. Это не годится. Вот наши зрители как раз должны свой разум, свое внимание обращать на точное, правильное восприятие слов из Священного Писания, нашей литургики. Надо быть внимательным  здесь, потому что сплошь и рядом такого рода заблуждения: Бог дает вот это, ты попроси Господа, помолись Ему, Он даст; а не помолишься – не даст. Как бы сказать, прямая ересь на самом деле. Дает Господь всем по необходимости. Молитва наша предоставляет нам возможность получить эти дары, направить себя к Нему, приблизить свою жизнь к Нему, войти в сферу христианской жизни.

– Блаженны плачущие. Казалось бы, есть противоречие: с одной стороны, блаженны, счастливы, наивысшая форма счастья, с другой стороны – плачущие.

– Плачущие утешатся. Вот вам продолжение. Это другой важный принцип, который мы еще не упоминали. Когда мы читаем Священное Писание или даже какие-то другие литургические наши памятники или памятники церковного обихода, стараемся воспринимать их в контексте – когда, по какому поводу они сказаны, в какой среде, что сказано помимо тех слов, которые мы цитируем. Блаженны плачущие, ибо утешатся. Значит, идея тут тоже весьма проста. Если человек испытывает страдания, скорбь, он тем самым готовит себя, готовит почву к устранению этой скорби, к восприятию тех даров и к их правильному оцениванию. Действительно, к восприятию дара утешения, который дает Господь.

Я сейчас этой фразе приведу аналогию – современную русскую пословицу (сравнительно современную): за одного битого двух небитых дают. То же самое. Битый – это плачущий. Солдат разбитой армии, наверное, будет огорчаться такому печальному событию. Но в то же время еще Суворов эту пословицу использовал не только как фактор религиозной жизни, о чем говорили последующие авторы (в том числе преподобный Амвросий Оптинский ее цитировал в своих письмах), но и в условиях военной жизни. Двух небитых дают (и еще и не берут – прибавлял, по-моему, преподобный Амвросий). Почему такой спрос на битых? Почему такое доброе дело – быть битым? Казалось бы, нет: наоборот. Но военный человек понимает, что побитый солдат – это солдат, который приобрел опыт, который знает, как сражаться, знает цену победы и горечь поражения. Вот ровно то же самое, что мы видим из слов Спасителя. Точнее, наверное, наоборот: слова Спасителя идут впереди, а потом люди их интерпретируют уже применительно к земной повседневной жизни.

– Как следует понимать заповедь «блаженны миротворцы»? Что значит миротворчество в евангельском понимании?

– Тут надо еще вспомнить, что это заповеди блаженств, Нагорная проповедь. «Заповедь», кстати, тоже не очень точный термин. Заповедь – некий мандат, как надо себя вести. Красный свет – стой, зеленый – иди, вот вам заповедь. Здесь есть некие факты жизни, наблюдения над тем, как люди живут и какие жизненные пути куда ведут. Так вот, начало Нагорной проповеди построено как противоположность обычному повседневному рассудку. Блаженны нищие духом, начинает Спаситель, начинает с упоминания бедных. Бедность рассматривалась и рассматривается как печальное состояние, нежелательное. Тем не менее они счастливы, говорит Спаситель, бедные люди будут счастливы. Те, кто беден не по количеству денег в своем кошельке, а по своему избавлению от гордости. Блаженны плачущие – тоже парадокс.

И третий парадокс – миротворцы, потому что по всему ветхозаветному тексту  вы видите постоянную тему войны и победы. Вот Господь дает иудеям воевать против такого-то племени, вот они Его слушаются и побеждают. Перестают Его слушаться – и терпят поражение. Эта тематика постоянно раскручивается. Она служит базой ветхозаветной идеи о том, что надо быть послушным Господу. Теперь мы видим: миротворцы. Быть разбитым, испытывать страдания – из этого можно извлечь пользу, мы видим предыдущую композицию («блаженны плачущие, ибо утешатся»). Здесь мы говорим: миротворцы. Это те, кто устанавливает этот мир, а не стремится обязательно к уничтожению своего противника, они способны воспринять Небесное Царство.

– Блаженны изгнанные правды ради. Мы в своей повседневной жизни не гонимы, не притесняемы по-крупному. В крайнем случае, может, какое-то непонимание существует. Если мы не гонимы за правду, не значит ли это, что мы являемся ненастоящими, нерадивыми христианами?

– Если мы не плачем каждый день, то тоже, в общем-то, благодарим Господа за это. Видите, замечание-то верное, но я мог бы сказать: мы с вами сегодня не гонимы за правду, но наши ближайшие предки (земляки, сограждане, те, кто жил на этой земле, наши родители, предыдущие два-три поколения) были гонимы за правду. Это и есть новомученики и исповедники Церкви, которые сами по себе причислены к лику святых и нам дают способность оставаться христианами...

Это гонение за правду, это испытание большевистской эпохой, что новомученики и исповедники пронесли, имеют глубокую логику в себе исправления тех перекосов, ошибок, заблуждений, грехов, которые Россия, Русская Церковь на себя взяли в течение предыдущих двух столетий. Хомяков писал, обращаясь к России: «А на тебя, увы, как много грехов ужасных налегло». Читайте Хомякова, замечательный автор, имеющий пророческую силу. Много ужасных грехов – это не метафора у Хомякова (написано в 1840-х годах, чтобы не соврать), а вполне трезвая оценка того состояния, в котором находилось русское общество, русский народ и Русская Церковь в XIX веке. И Господь дал нам это не просто так: дубинка упала – и все развалилось. Нет, этот развал готовился всем ходом событий, и подготовка к нему шла не только со стороны враждебной силы, но и со стороны доброй силы, со стороны Церкви, русского народа, русской культуры, русского  национального духа, который дал возможность Церкви противостоять тому, что произошло.

Люди спрашивают, какие книги читать… Читайте жития новомучеников и исповедников Русской Церкви ХХ века, в частности историю обновленческого раскола… Что произошло? Обновленческий раскол – это как бы концентрация того злого потенциала, который был накоплен на Руси и который должен был разрушить Церковь. А вот не разрушил. И оказалось, что те, кто был гоним за правду, во главе с патриархом Тихоном и всей Русской Церковью, из которой вышло исповедничество и новомученичество, противостали этому злому началу, и оно каким-то образом развалилось, рассыпалось – эта огромная сила обновленчества. Ведь был момент в 1921 году, когда практически все архиереи, даже будущий патриарх Сергий, смирились с обновленческим Синодом... А вот нет. И тот же будущий патриарх Сергий Страгородский, и многие другие принесли покаяние, исправили свои ошибки, заблуждения, вернулись в норму церковной жизни. Они оказывались изгнанными за правду в разных формах гонения, вплоть до смерти, до крови своей, жизнь отдали свою, и Церковь сохранилась и выжила. Вот так.

– С чего начать жизнь по заповедям?

– Я почти уверен, что все слушатели это уже начали. Каждый человек, который желает именовать себя христианином, начал жизнь по заповедям. Он идет, стремится ко Христу. Очень опасно (и не на мой взгляд, а на общецерковный) измерять меру своего успеха. «Я вот уже столько прошел, я уже не новоначальный, я уже такой…» Иногда этому способствуют вещи совершенно очевидные. Знаменитая лествица Иоанна Лествичника  устроена так: 30 глав будто 30 ступеней. А вот на какую ступеньку я поднялся: на третью, пятую или седьмую?.. Избави вас Бог от таких неразумных мыслей! Каждый из нас каждый день поднимается на все тридцать ступеней, может быть, и с них и сползает; где как придется. Это не арифметическая последовательность, это последовательность логическая, общежитийная, когда мы видим разные стороны жизни, где разные высоты, которые нужно брать. Мы стараемся брать их в разной последовательности; кому как придется. Но, безусловно, не одну за другой. И никогда, ни в какой момент мы не можем сказать: вот я уже живу по заповедям, все со мной уже в порядке. Не нужно этого допускать, поверьте мне. Надо и себя, и друг друга, и всю жизнь свою предать Христу, как мы и заканчиваем каждую малую ектенью. Это и есть движение к исполнению заповедей, движение к Самому Христу.

Ведущий Денис Береснев

Записала Маргарита Попова