Беседы с батюшкой. Крещение Господне

В екатеринбургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма Рождества Христова г. Екатеринбурга митрофорный протоиерей Владимир Зязев.

– Отец Владимир, рад приветствовать Вас в нашей студии. Пользуясь случаем, поздравляю Вас с праздником Крещения Господня.

– Спаси Господи, я тоже хотел бы всех поздравить с великими праздниками Рождества Господа нашего Иисуса Христа, Крещения Господа нашего. Между этими праздниками были еще даты и будут еще. Январь – праздничный месяц. Хотелось бы пожелать всем доброго здоровья, душевного спасения. Начался новый год, и хотелось бы, чтобы он прошел менее тревожно, чем прошедший: было много тревог, а все мы люди и все одинаково боимся беды. Дай Бог, чтобы беды миновали всю Россию и вообще всю землю-матушку. Дай Господи, чтобы мы с вами были здравы, чтобы наши детки, мужья, жены, родители были здравы и имели пусть скромный, но постоянный и твердый достаток, имели какие-то радости в жизни и, конечно, благодарили бы Бога и каялись в своих бедах и недостоинствах. Храни всех вас Господь.

– Спасибо за поздравление и назидание. Действительно, начиная с дней святого Симеона, Рождество Христово, Крещение Господне, Обрезание Господне, память преподобного Серафима Саровского – очень насыщенная богослужебная жизнь, и в крещенский сочельник, когда праздник Крещения уже вступил в свои права (богослужебные сутки начинаются с вечера), я предлагаю поговорить об этом празднике, о традициях его празднования и, может быть, каких-то заблуждениях, которые бывают у людей в связи с ним.

– И заблуждений, и добрых традиций именно на эти праздники приходится, наверное, больше, чем на какие-то другие церковные и даже гражданские праздники.

Первое заблуждение – это гадание, которое чуть ли не культивируется. Сейчас и по телевидению рассказывают, как лучше гадать, об обычаях гаданий. Это, конечно, лишнее. Помнится, и у великих писателей и поэтов есть такое – «Светлана» и «Людмила», к чему может привести гадание. Это ведь достаточно жутковатые произведения. Конечно, от гаданий надо отходить.

Во-вторых, есть такая наша общая русская беда, что «в праздник надо выпить, и выпить покрепче», и тут все позволено и разрешено. Это не так. Если ты устал, потрудился и как-то снимешь рюмкой свою усталость, это и не беда, немного можно. И апостол Павел пишет своему ученику: Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов – в этом не будет вины. Но если праздников много – Симеон Верхотурский, Новый год, Рождество Господне, Обрезание, Крещение Господне, так весь месяц можно и не просыпаться от этого? Это страшно, и этого не надо делать.

Рождество и Крещение я называю русскими праздниками. Да, Господь родился и крестился для всех землян, но, то ли исходя из широты русской души: Рождество – это мощные морозы, катание на тройках, русские добрые забавы, кулачная борьба – все это принято на Руси. А Крещение Господне особенно: мне доводилось видеть, когда на улице 30 градусов мороза, ветер, а люди – в прорубь. Да причем так по-доброму – с размаху, по-настоящему. Мне приходилось такое видеть. Когда-то, еще до своих операций, когда освящал проруби на Шарташе, мы делали шесть прорубей, и во все проруби очереди стояли сутками. Освятив первую прорубь, я сам окунался в ней в подряснике. Я это любил, но после операции мне этого делать нельзя. Опять же, здесь у людей есть другое заблуждение: им почему-то кажется, что перед тем, как окунуться в прорубь, надо выпить. Категорически нельзя. С одной стороны, и по медицинским показаниям, потому что сердце и так получает температурный удар, шок. А если еще выпить, то это уже второй шок. А если он еще и закурит – и третий шок. Здесь надо, наоборот, освободить организм от лишних нагрузок – не выпить, не закурить: если ты уж куришь, то освободи свои легкие, не кури какое-то время до и после этого. Дай место именно русскому доброму духовному настрою и раздолью. А то ведь и беды часто бывают от пьяного купания. Конечно, этого тоже не надо делать.

Когда я служил в Коуровской слободе, помню, один старичок мне рассказывал: «А у нас было так. Крепкие мужики соберутся, выбьют во льду большую прорубь, пять на пять, а может быть, десять на десять метров. Народ подходит на Иордань освящать воду. Вот воду освятили, и у батюшки была такая русская добрая забава: он бросит в воду несколько кипарисовых крестиков, и мужики со всех сторон в эту прорубь ныряют, и зело радуются те, кому удалось крестик достать. Потом считали, что у него весь год все будет хорошо, весело и достойно». Это было еще до революции и сразу после. Рядом стояли телеги с лошадьми. И вот такой мужик из проруби в тулуп – и тройка несет его домой. Такие русские радостные забавы. Кто-то над ними смеется, кто-то их не принимает, но это наше, русское. Где-то лазают на пальмы за кокосами, а у нас в прорубь ныряют за крестиком, и даже если без крестика. Кто это не принимает, не надо смеяться, кто принимает, примите с радостью, подражать – тысячу раз проверьте себя: сможешь ли ты вынести? Потому что есть евангельские слова: не искушай Господа Бога Твоего. И есть пословица: тихонького Бог накажет, бойконький сам налетит. Так вот, ты старайся не налетать. Хоть ты и бойконький, но подумай прежде, сможешь ли ты это вынести. Если сможешь, то во славу Божию, помоги тебе Господи.

– Честно говоря, я впервые слышу, что в России была традиция нырять за крестами, но мне помнится, что где-то в теплых православных странах вроде Греции устраиваются такие заплывы за святыми крестами – целые соревнования, кто быстрее поднимет крест в воде и доплывет обратно.

– Видите, ведь и в старое время кто-то бывал за границей, может быть, оттуда взяли. Может быть, какой-то батюшка решил, что это хорошо. Если бы был у меня кипарисовый крестик, тогда я бы его с удовольствием бросил в прорубь: «Доставайте, ребята, достанете – ваше счастье». Ведь это такая добрая русская забава, но она не бесчестная забава, а достойная – это хорошо.

– Есть несколько церковных праздников, когда в храмах много не только прихожан, но и «захожан», – Рождество Христово, Крещение Господне, Пасха. Это люди, которые приняли крещение, но в храме бывают раз-два в году. Не кажется ли вам, что на Крещение Господне людей приходит еще больше, поскольку уйдут они не с пустыми руками, а еще и получат святую воду.

– На Крещение как раз приходит больше «захожан». Бывает, я выйду на крыльцо храма, если не очень холодно, чтобы я мог громко разговаривать, дыша полной грудью, и не простыть, и вижу, что люди стоят в очереди за святой водой, а кто-то даже курит или сквернословит. Они возьмут святую воду, даже не перекрестятся, взяли – и ушли домой.

На Рождество меньше «захожан». В последние годы я наблюдаю, что на Рождество, а это еще и наш престольный праздник, если не 100 процентов, то 70–80 от того числа людей, что были в начале, остаются до конца богослужения. Многие готовятся и стараются причащаться, чтобы год начать именно с причастия.

В Пасху тоже отмечается, что от первоначального прихода во время крестного хода до конца ночного богослужения достаивают, может быть, не 70, но 50 процентов. Но если поначалу народ и в ограде, и за оградой...

– Не все даже заходят в храм.

– Да. Сейчас все-таки стало больше людей, и стало заметно, что больше людей стали ходить семьями. Смотришь, девушка одна, потом: «Батюшка, вот мы пожениться решили, благословите нас». Поженились. Смотришь: они вдвоем ходят, потом она в положении. Есть у меня прихожане, у которых уже трое детишек, и все они идут в храм. То есть храм становится уже потребностью семейной, духовной и внутренней: если в храме не были, то вроде бы и праздника нет. Хотя это не так. Если ты по какой-либо уважительной причине не смог пойти в храм, помолись дома. Если ты не смог встать, лежишь на одре, лежа помолись. Помню, когда у меня был очень тяжелый год, я думаю, что надо почитать 50-й псалом, начинаю: «Помилуй меня, Боже!..» – и забыл или сознание потерял. Но все равно хотя бы мысль «Помилуй мя, Боже!», хотя бы стремление – Господь стремление приемлет, если оно искреннее и от души. Может быть, даже, молясь, мы не помолимся так, когда так лежим. Вот минута – и кто-то лежит, может, умирает: «Господи, помилуй...» – и забудет. Потом снова: «Господи, помилуй!..» – и опять забудет, но у него есть желание. Вот здесь и проявляется, что ты накопил за свою жизнь. Если ты Господа поминаешь, то ведь Господь у тебя в сердце-то пророс, если ты поминаешь Его в полубессознательном состоянии. Значит, он поселился и живет в твоем сердце, и значит, у тебя есть великая надежда на спасение.

Или другой случай, о котором мне рассказывали. Умирала одна молодая женщина, болезнь была неизлечимая, она знала, что умрет, и последние дни она буквально кричала, ругала скверными словами, буквально проклинала всех: «Вы будете жить, а я умираю, да так-то вам и так!..» И с такой злобой в сердце – это просто страшно, страшно...

Поэтому, если можешь, иди в храм, если не можешь, молись дома. Мне доводилось такое слышать: «Наша мама была неверующей, а потом стала верующей. Когда она была неверующей, то мало ходила в церковь, мало обращалась к Богу, но была добрая, оставалась посидеть с ребеночком, отпускала нас погулять: “Да идите, детки, а я тут посижу и обед приготовлю”. И какой-то праздничек еще устроит. Вот она стала верующей, сходила в церковь раз, потом два – и у нас началось: вот этого нельзя, этого нельзя, тут – вас Бог накажет, тут – Бог накажет!.. И началась у нас совсем другая жизнь...»

Если ты верующий, то сделай так, чтобы около тебя было теплее, уютнее, и тогда твои дети, даже если они неверующие, придут к Богу, скажут: «Вон как хорошо – какая у нас мама стала. Дай-ка и мы потянемся к этому». То есть поленом, кнутом и пощечиной вера не вбивается, она любовью дается. Посмотрите на Христа: Он пришел на землю, крестился. Что такое крещение? Это погружение в воду, омытие. От какого греха надо было омываться Господу? Он безгрешен. Он Владыка, Глава, Творец, и от Своего раба, Иоанна, он принимает омытие – Творца омывает творение. И нигде во всем Евангелии Господь никого не отверг, даже Иуду. Иуда, целованием ли предаешь Сына человеческого? – со смирением спросил Господь, еще здесь пытаясь его образумить. Никого не отверг. Апостола Петра, который отвергся от Него, Сам Он ведь не отверг, назвал его первоверховным. Ни разбойника, ни слепого, ни блудницу не отверг. Иди, и я не осуждаю тебя, – смиренно говорит Господь блуднице, но и твердо добавляет: И впредь не греши.

Почему евангельская вера привела к себе так много людей? Через величайшее, Божественное, глубочайшее смирение Господа Евангелие взяло людей к себе так много и так уверенно. Ведь евангельская вера не только православная, ведь и у католиков вера-то евангельская (я, конечно, с католиками ни с одной стороны... но это тоже евангельская). То есть полмира – православные, евангелисты, католики – все ведь исходят из Евангелия. Полмира Евангелие к себе привлекло. Чем? Величайшим Божественным смирением. Так и мы должны поступать.

Я помню, ко мне в храм еще в Талицах ездила женщина: «Я вот в храм иду, а моя доченька меня ругает...» – «А ты что, Александра?» – спрашиваю ее. «Ну что, молюсь: “Доченька, да уж прости меня, надо мне в храм” – молюсь; смотрю, что-то у нее плохонько, думаю, дай-ка я ее поддержу да помогу».

Потом я ее не видел несколько лет. Я уже был здесь, и однажды мы с ней встречаемся. Я говорю: «Ну как у тебя дочка, Александра?» – «Ой, батюшка, так она же ко мне переехала, теперь мы в церковь вместе ходим».

Вот пример смирения! Смирением можно привязать гораздо крепче, чем любыми канатами, – таково мое глубокое мнение. Так же и крещение – Господь крестился от Иоанна. Так же и обрезание – Господь обрезывался. Для чего Ему это надо было? Да чтобы показать необходимость исполнения Закона. Но показать не кнутом: если вы не обрежетесь, вам то-то и то-то будет! Господь Сам принял обрезание. Господь Сам принял омытие. Господь Сам постился сорок дней и под конец взалкал. Ведь Он мог просто прогнать дьявола, когда сказал: Отойди от меня, сатана. А ведь дьявол еще и пытался Его искусить, но Христос с глубочайшей Божией мудростью отвечал на дьявольские соблазны, но и опять же проявил в это время смирение. И только под конец, не проклиная, не унижая, сказал: Отойди от меня, сатана – это Он сказал, когда апостол Петр пытался ему сказать: «Господи! Да не будет с Тобою так!», и Он ему так ответил.

– Безусловно, Спаситель должен быть тем ориентиром, к которому должна стремиться каждая христианская душа, каждый христианин, в том числе и в миру.

– Спаситель не должен быть не кем и не перед кем... Спаситель – это Спаситель, а мы должны, мы! А Спаситель ни перед кем и не должен! (Смеется.) Простите меня, ради Бога!

– Да, спасибо за это уточнение. Отец Владимир, чуть ранее, говоря о празднике Крещения Господня и о людях, которые в этот день приходят за святой водой, Вы упомянули, что в очереди на улице есть люди, которые могут и толкаться, и ругаться, тут же закурить, сразу уйти, только набрав воды. Вам как настоятелю храма приходилось долгое время сталкиваться с организацией – может быть, как-то разнимать толпу, успокаивать людей, приводить все в порядок. Скажите нашим зрителям, как себя не надо вести и как вести себя по отношению к святыне.

– Если мы идем в храм с твердым убеждением, что будем брать освященную воду – «святая вода» немножко неправильное выражение, – и если считаем, что она принесет нам пользу, то поверьте мне, братья и сестры... Есть маленький пример: если ты принес освященную воду, принес домой и решили попить прямо из сосуда, не наливая куда-то, то даже есть такое поверье, что ты осквернил ее. Я не берусь судить, правильное это поверье или нет. Когда мы святим воду, то берешь кропило и кропишь людей, то она и на пол капает. А в сельской местности освящали все: и огороды, и конюшни. Поэтому не берусь утверждать, правильно или нет пить прямо из того сосуда, в котором ты принес освященную воду. Конечно, лучше налить воду.

Но, с другой стороны, как же мерзко получается перед Богом, когда человек стоит за освященной водой и при этом сквернословит и толкается. Я часто сталкивался с тем, что когда много народа, то выходишь на улицу и пытаешься как-то успокоить, но чаще всего, когда стоит толпа, никто ничего не слушает. Это, конечно, зря ты и за водой пришел.

Второе – многие пытаются набрать больше воды: ведро, 20–40 литров, «чтобы наверняка хватило». Церковь нас учит, что капля освящает море, то есть если одну капельку в море, то все море освятилось. У меня даже бывали случаи, когда возьмешь 3–5 литров, семья большая, где-то по утрам запивочка, смотришь – кончается. Ничего, ничтоже сумняшеся добавляешь туда простой чистой ключевой воды, и она снова вся освящена – и не надо набирать ее ведрами, в этом совершенно нет никакой необходимости, и она будет не то что частично свята, а полностью: на ней всей первозданное освящение, когда ты капельку добавишь в сосуд. А значит, ты можешь добавить капельку, когда принимаешь ванну, и вот уже освященная водичка. Кто-то мне скажет: как это можно в ванну? Но, простите, когда мы освящаем озеро Шарташ или озеро Балтым, то ведь все озеро освящается, а люди потом туда идут купаться – это тоже ванна своего рода, поэтому ничего богопротивного здесь нет.

Если дома ты все освящаешь… Вот меня просят: «Батюшка, освятите дом. В каких комнатах можно?» Я говорю: «Везде, где бываете. Любое помещение, которым вы пользуетесь, надо освящать. Где желаете, открывайте все двери, и шифоньеры, и, простите, санузлы» – и все кропишь святой водой. А в деревне и огороды кропятся, и бак с водой для полива растения, капельку туда воды добавишь, и она уже и в растения идет.

Так ею пользуются, но не надо ведрами, и одной капли достаточно, если с верой. А если без веры, то можно и море... Евреи сквозь Чермное, то есть Красное, море прошли посуху, и оно для них было свято – не тронуло их, не затопило. А египтяне пошли – оно для них было гибельное. Одни пошли со злобой и без веры, другие с верой и надеждой на Бога – вот нам дивный пример.

– Каково правильное отношение к освященной воде? Самой воде приписываются свойства, как некоей магической сущности, может быть, даже одушевленной, когда говорится, что от такой-то болезни надо принять столько-то миллилитров воды.

– Никакой магии тут нет. Как учит Церковь? Если кто-то болящий, в церковь идти не может, священника вызвать к нему невозможно, потому что было такое время, когда священника не найдешь за 300-400 километров. Тогда говорили: передайте просфорочку и святой водички, пусть с верой помолится и с верой примет антидор и святую воду. С верой примет – и Господь ему это вменит даже и в Причастие. Но везде – вера. Первое действо – это вера в то, что тебе это поможет. Как сказал Господь: если будет вера с горчичное зерно, скажете горе сей сдвинься и ввергнись в море – будет по-вашему. Не будет веры, не будет ничего.

Поэтому первое действо – это вера. Второе – вокруг воды сейчас много и ученых исследований. Ученые исследуют, до каких-то глубоких версий...

– В советское время была популярна версия, что, когда освящают воду серебряным крестом, ионы серебра что-то освящают, поэтому она не портится.

– Ко мне не так давно приезжал брат из Красноярска и рассказывал: «Мы решили специально серебрить воду. Сперва взяли серебряный сосуд, потом серебряные монеты, какие-то слиточки серебра, а потом обратились к врачам, и они сказали, что чрезмерное серебро не полезно для организма. Когда немного, то можно...»

Когда мне говорили такое про серебро, я отвечал: «Видите, как просто и легко – давайте у нас в Талице положим серебряный крестик в водонапорной башне! Зачем нам хлорка и все остальное? Тогда будет все здорово». Что мы тогда обсуждаем, какой водоем чистый, какой нет, где можно купаться? Давайте положим серебряный крестик и освятим все.

Это была обыкновенная фальшь. Я несколько раз слышал и читал о воде, что она имеет и память. Но это ученые. Мы, Церковь, и учение – это все друг от друга далеко отстоит. Я даже про растения читал, что они имеют память, когда один человек издевался над цветком, а другой гладил, говорил хорошие слова, потом они уехали куда-то. И когда тот, кто издевался (а он тушил о листья свои сигареты), зашел в комнату, то приборы, подключенные к этому растению, показали, что оно волнуется. А когда пришел тот, кто ласкал это растение, то оно через некоторое время расцвело, совершенно не в свой период, то есть поблагодарило. Много разных чудес на свете.

– Вы сказали, что главное – это вера в то, что вода поможет, но ведь самое главное – это вера в Бога, Который поможет через освященную воду. Я это уточняю, потому что может возникнуть ощущение, что должна быть именно вера в воду, что она поможет, а Бог – ну где-то Он есть...

– Вера в Бога, именем Которого мы освящаем воду. Вода освящается именем Божиим, освящается молитвой к Богу. Ведь вода не просто так становится освященной, ведь это не субстанция, чтобы... тогда надо разделить Бога и воду. Мы именем Божиим освящаем воду, и в это и вера.

– Тогда разделять: кесарю кесарево, а Божие Богу. Еще одна традиция, связанная с Крещением Господним, о которой мы уже говорили, – окунание в иордань в память о крещении Господа. Но встречается заблуждение, что это окунание очищает человека от грехов. В Символе веры читаем: «Верую во едино Крещение во оставление грехов» – имеется в виду крещение, которое Господь принимает единожды. И окунание в прорубь в праздник Крещения Господня – не таинство Церкви, это церковная традиция.

– Вы знаете, не только на наших уральских водоемах, но и в Израиле, Иерусалиме, где мне доводилось бывать дважды и погружаться на Иордане, там и то есть такое заблуждение, что якобы они все крестятся и все грехи снова прощаются. Нет, грехи прощаются человеку единожды, когда он принимает святое Крещение. А здесь, если он идет с верой, желанием, любовью к Богу, в какой-то степени благодать Божия, конечно, на него нисходит, но чтобы очиститься от грехов... Если ты идешь с мыслями, что весь очистился и уже свят, то лучше после этого идти в церковь и исповедаться: ты уже этими мыслями нагрешил изрядно.

По учению Православной Церкви, грехи прощаются во время Исповеди. В Крещении прощаются все грехи тем, кто осознанно принял его, кто твердо решил больше не грешить, как-то изменить свою жизнь, покаялся в грехах. Но сказано святыми, что кто хоть один день прожил на земле, уже не может быть безгрешным, у него уже есть грехи.

Поэтому не будем утешать себя тем, что раз я каждый год купаюсь, я уже чист и сверкаю, как бриллиант. Помнится, я однажды исповедовал одного милиционера, умиравшего от неизлечимой болезни и знавшего об этом. Это было лет сорок тому назад. В церковь он не ходил, но был крещен. Я стал с ним беседовать: надо как-то утешить человека, подсказать. И он с каким-то надрывом, а потом с каким-то облегчением: «Батюшка, ведь я несколько лет ходил на Пасху охранять крестный ход». Но ведь какая тогда была охрана… Когда я служил в Талице, Камышлове, наряды милиции выезжали с той целью, чтобы не пропустить в храм молодежь. Там не было охраны, а было так: крестный ход идет внутри ограды, а с внешней ее стороны стоят люди, цепляются за нее и смотрят, как он идет. Но когда пришло время смертного часа и он стал искать в душе что-то хоть чуть-чуть доброе, хоть немножко, он нашел в себе это. И знаете, я и здесь за него порадовался, потому что он искал, потому что понял. Если он искал в себе это доброе, значит, знал, что злого много. А если знал, что злого много, значит, уже в какой-то степени начал каяться. Я даже за него порадовался, хотя, конечно, и погрустил, что он не обратился раньше.

Так и к воде. Не надо думать, что сейчас мы в нее окунемся и будем чистыми. Огради себя трижды крестным знаменем, зайди в прорубь, не надо никакой бравады, просто окунись трижды, выйди, хорошо разотрись полотенцем, одевайся и иди тихонько домой. Но никакой бравады не надо, нам перед Господом нечем гордиться и «бравадиться». (Смеется.) Перед Господом мы всегда должны быть смиренными. Господь нас сегодня допустил на иордань, сделал сопричастниками Своего крещения – Он тоже крестился, и мы, чуть-чуть подражая Самому Господу, тоже идем погрузить себя в иордань. Но это дано нам только по смирению Божию, и больше ни по какой причине. Господь смирился ради нас и допустил нас до Крещения. Так надо принимать это доброе действо.

– Наверное, главное, чтобы это не было желанием показать – «я могу!», своего рода испытанием себя. Некоторые даже умудряются себя сфотографировать на телефон. А это должно восприниматься как пусть небольшой подвиг, но во имя Господне.

– Именно во имя Господа: «Господи! Ты крестился в это время...» В Израиле в это время тоже не жарко – конечно, не наши холода, но и не очень жарко. И вот мы решили стать сопричастниками действия Господа. Я уже рассказывал, что, когда освящал прорубь, первый в ней купался. И первое время я просил, чтобы остались только самые близкие, потому что раздевался до белья и купался, а потом меня осенило, и я стал купаться в подряснике. Я просил выходить журналистов и слышал, как они там говорят: «Ну, он просто водой поплещет, а сам не купается». И тогда я стал думать, как быть, а поскольку стал купаться в подряснике, то сказал: «Да ладно, ребята, идите, снимите». Долго после этого показывали кадры, как я купаюсь, но это было только ради того, чтобы кто-то не заподозрил в нас обмана.

– Наверное, к этому обряду и традиции нужно быть готовым, и морально, и физически, и понимать, что это не развлечение. И, главное, никаких спиртных, горячительных напитков.

– Никакой бравады, никаких спиртных напитков быть не должно, уж если ты решил почтить праздник. Когда сядешь обедать с семьей, то выпей рюмку вина – Господь этого не возбраняет, когда в меру. Вино в Церкви не запрещается – пьянство запрещено.

Хотел рассказать случай. Есть старое село Савино, его почти и нет: домов осталось там мало, но церковь все-таки стоит...

– Церковь не закрывалась, насколько мне помнится.

– Она не закрывалась. И в Талице не закрывалась.

– Туда стягиваются люди как к месту, где есть благодать Божия. Наоборот, поселковая жизнь там как-то возрождается. Я там сам бываю...

– Я сорок лет в тех местах, знаю это село. Там еще есть святой источник, где сейчас уже и часовня, и воду набирают. В ноябре там праздник, кажется, 10 ноября мы туда часто приезжали, а в это время уже и морозы, и льдом все покрывается. Оставалась такая небольшая прорубь, и люди в нее погружались. И я тоже. И с нами была дочка Машенька, которой было четыре года, и вот она плачет и просится: «Папа, искупаться хочу. Мама, искупаться хочу». Ну что тут… Мы приготовили все, чтобы ее сразу укутать, взяли с мамой за ручки, три раза окунули, вынули, завернули в платок – и ни насморка, ничего не было совершенно. То есть если это с любовью, то вреда не принесет, только пользу. Но с верой и любовью.

– Мы с Вами достаточно долго рассуждаем на тему окунаний, но не это главное в праздник Крещения Господня, хотя это неотъемлемая составляющая этого дня. И, наверное, вновь надо напомнить нашим зрителям, что если они хотят почтить событие Крещения Господня, то лучше прийти в храм и дома умыться водой, нежели только ехать на прорубь и окунаться.

– Это правильно. Первое, что необходимо, – побывать в храме: кому позволяет время, здоровье, надо все-таки побывать в храме. Не можете побывать сами – передайте записочку, какую-то монетку, чтобы там за вас поставили свечку. Хотя бы дома помолитесь, но будьте с храмом. А если вы в храме не были, а только стояли в очереди за водой, да еще и сквернословили, то все это напрасно. И купаться напрасно. Поехал купаться как спортсмен, ну и почитай себя как спортсмена: «Я вот решил моржом стать», только имени Божия тут уже не присовокупляй: имя Господне и слово евангельское со словом скверным не вяжется. Псалтирь можно прочитать тысячу раз, но ни одного плохого слова там не найдешь. Там вообще нет понятия нецензурных слов. Поэтому не надо этого сочетать. Отдели мух от чистой духовной пищи. А «мухи» – это и сквернословие, и бравада, и рюмка водки. Не надо этого делать, это плохо и прегрешительно, ведь именем Божиим ты прикрываешь свои недостатки, которыми бравируешь.

– Каждый христианин принимает таинство Крещения. В традициях ранней Церкви крещение совершалось раз в году, насколько мне помнится, и как раз накануне Крещения – в крещенский сочельник. Сейчас это таинство совершается, когда человек к нему готовится. Но если говорить о состоянии, то люди могли годами быть оглашенными – теми, с кем проводят беседу, кто изучает свою веру, кто тщательно подходит к изучению, чтобы принять таинство, уже зная то, во что они крестятся. В наше время где-то на приходах действительно проходят месячные или двухмесячные курсы оглашения, где-то хватает двух-трех бесед, чтобы человеку вкратце рассказать о составляющей его веры. Как Вы думаете, из двух подходов, когда требуется тщательное изучение, прежде чем крестить человека, или сначала крещение, а потом уже все тщательно изучай, – где найти золотую середину?

– Знаете, было время, когда мы просто радовались, если человек пришел креститься. Это было 30–40 лет назад, и тогда крестились единицы. Потом в 90-е годы пошло массовое крещение. Когда в Талице нам были нужны свидетельства о крещении, а в епархии было не купить, мы заказали в типографии 20 тысяч свидетельств. Диакон говорит: «Ну, батюшка, нам их теперь до середины следующего столетия хватит!»

Я хорошо помню, что все они закончились где-то через полтора года: я крестил по четыреста человек в неделю. Тогда мы торопились крестить и беседу вели по ходу крещения: мы боялись, что завтра снова придет какой-нибудь Хрущев, откроет лютые гонения, и снова всё... Надо успеть! Мы ездили по деревням и крестили. Пришло время, сейчас все систематизировалось. Слава Богу, Церковь развивается свободно. Но здесь начинаются другие перегибы: десять бесед или два месяца бесед. Все-таки я считаю, что первое – это: «Ты верующий?» – «Батюшка, слабоват в вере, но стремлюсь к этому. Начинаю уже читать Евангелие». – «Ты хочешь креститься?» – «Хочу». – «Ты будешь стараться исполнять заповеди Божии, чему тебя учит Церковь?» – «Конечно, буду, батюшка».

Вот это первое.

«А желаешь ты поучиться?» – «Я сначала крещусь, потом легче будет в учении».

И такое может быть.

А другой скажет: «Я желаю сначала узнать, какие догматы, заповеди, Святое Писание».

Пожалуйста, учись. Но это должно быть добровольно. И очень большая наша ошибка, повсеместная – прости меня, Господи! – когда мы знание догматов ставим выше их исполнения. Один исполняет догматы, хотя толком в семинарии не учился, но у него любовь, радость, мир, долготерпение, трудолюбие в церкви, вера, кротость – все это он несет, но объяснить не сможет. А другой изучил догматы, но не желает их исполнять. Я говорю, что знание догматов не должно доминировать над их исполнением. Исполнение догматов выше, а у нас сейчас как раз обратная ошибка.

Помню, когда начинал я – это 1973–1974 годы, – отец Владислав Петкевич, известнейший священник, кочегаром работал. Отец Александр, достойный священник, ныне уже скончавшийся, работал слесарем-сантехником. Отец Евгений Колыванов имел юридическое образование, но работал токарем на Уралмашзаводе. Я могу привести десятки примеров таких людей, у которых 6–7 классов образования и они стали священниками. И ведь это поколение священников приняло нашу епархию, в которой было 19 храмов и ни одного монастыря, а сейчас только в нашей области около 700 храмов. А ведь это они сделали этот разворот – храмы строили, открывали и бились за Церковь. А как на нас КГБ, уполномоченный наседали, а как запугивали со всех сторон… Выдержали? Выдержали.

А возьмите наших апостолов. Если взять апостола Павла, то он, по нашему времени, был не менее академика, если не выше. Он был очень большой образованности, но ведь есть и другие: и рыбари, и плотники, и названный хранителем Божией Матери Иосиф тоже был плотником. То есть нет нигде такой великой образованности, и почему у нас сейчас именно вот это и вот это. Давайте смотреть на исполнение догматов, это гораздо больше приблизит нас к Богу, нежели знание догматов. Дьявол знает все догматы, если бы он пожелал, то все Священное Писание рассказал бы до последней буквы, но он остается дьяволом. Может быть, иногда мы чрезмерной образованностью чуть-чуть и приближаем себя к нему? (Смеется.)

– Есть разные статистические данные, где говорится, что около 60–70 процентов жителей Российской Федерации считают себя православными и крещены. Но есть другая сторона этой статистики. Когда людям начинают задавать вопросы, как часто они посещают храм, исповедуются, причащаются, то 70 процентов уменьшаются до пяти процентов людей, которые считаются людьми церковными. К счастью, людей в храмах, как мне кажется, все больше и больше и, сколько бы храмов ни открывалось, в них всегда появляется община, прихожане. Может быть, это какая-то фантастика для людей, которые говорят: «Храмов не надо, людей в них нет». Если говорить о статистике, как сделать, чтобы эти 60 процентов из состояния крещеных перешли в состояние воцерковленных, прихожан храмов?

– Где-то я даже приводил такой несколько неожиданный пример. Например, мы идем по болоту и видим, что в зловонной его жиже утопает человек, его засасывает. Как ты можешь его спасти? Только соприкоснувшись с ним. То есть подать ему руку и вытаскивать его оттуда, не побоявшись грязи, в которой он барахтается, – и этим ты его спасешь.

Так вот, сейчас теми пятью процентами, которые уже твердо стоят на основании догматов Церкви, ее учения, они уже люди воцерковленные, надо не пренебрегать: «А, этот неверующий, этот такой-сякой, этот вообще...» Помните блудницу? Разве Господь от нее отвернулся? Помните Иуду? Разве от него Господь отвернулся? Помните братьев, которые попросили сесть по правую и по левую сторону от Господа? Ведь это гордость, а разве Он от них отвернулся? Ни от кого не отвернулся Господь. Всем подал руку. И Иуде подавал. И вот, если мы – эти пять процентов – подадим руку нашему ближнему... Нет, не гордостью, не палкой, не кнутом, а любовью подадим, тогда нам удастся если не вытащить, то хотя бы затормозить его утопание, а там, может быть, кто-то поможет – и вытащим. А тут хотя бы затормозим.

Помню, когда я был еще совсем молодой – 22 года, меня пытались привлечь к себе баптисты, даже раза два приглашали к себе на собрания. Священником я стал через девять лет. И помню, что говорю тому, кто меня вел: «Знаете, ведь я курю». – «Ничего, придет время, Бог сердца коснется – бросишь. Не заметишь, как бросишь». – «Так я уже пытаюсь бросить много лет». – «Ничего, бросишь, бросишь». – «Так у меня ведь иногда и сквернословие». – «Ничего, и это бросишь. Коснется Бог сердца – все бросишь».

И вот этой любовью... Но потом он сделал ошибку. Раз или два я был у них на собрании, потом он приходит меня приглашать на собрание, а мы с супругой только несколько месяцев живем. И я говорю ему: «Федор Степанович, не могли бы Вы мне дать три рубля до зарплаты, через несколько дней будет». Его супруга мне говорит: «Вот поедешь с нами в церковь на собрание сегодня, дадим. А не поедешь, не дадим».

Я поехал на собрание, но с тех пор больше не ездил никогда. Всё. Он меня этим тут же отбросил. В данном вопросе, чтобы привлечь из этих 60 процентов хотя бы избранных, не нужна хитрость, какое-то корыстолюбие. А корыстолюбие тут в чем? Вот я уже пятерых привел к вере, вот уже десятерых. И это уже гордость. Не нужно этого, нужна любовь и только любовь: «Сегодня ты не можешь? Ничего. Мы помолимся, ты тоже Бога попросишь, как-нибудь вместе и совладаем с твоей бедой». Вот если так, то люди за нами пойдут. А если, как та мама, о которой я рассказывал в начале нашей беседы, –  «и тут Бог тебя проклянет, и тут ангелы от тебя отвернутся, тут вас накажут!». И ее дети мне говорят: «Отец Владимир, у нас так хорошо было раньше, а теперь мама стала верующей, и мы не знаем, куда деваться от этой верующей». Если так пойдет, то мы ничего и никого не привлечем.

– Что ж, остается сказать спасибо Федору Петровичу: поступи он тогда правильно, сегодня бы в нашей студии не сидел протоиерей Владимир Зязев, с которым я был рад побеседовать, который духовный руководитель и воспитатель многих священников Екатеринбургской епархии (и разъехавшихся по другим епархиям), в числе которых архимандрит Димитрий (Байбаков), руководитель нашего телеканала, которому, когда он еще был юношей, отец Владимир дал почитать священную Книгу – Евангелие. Но это отдельная история.

– «Книгу мудрых изречений», как он ее назвал (смеется), потому что не знал тогда Евангелия. Я рад, что Господь поставил меня это исполнить, что через мои руки и священники прошли, но, видит Бог, я не считаю, что это какая-то заслуга. Господь дал – и слава Богу. Ныне крестившийся наш Господь – вчера, сегодня такие праздники, – показавший нам пример смирения, пример чистоты, человеколюбия, Он нам все дает, Он за нас трудится, а мы только чуть-чуть пытаемся исполнить Его волю.

Приглашаю всех в наш храм, где идут престольные праздники. Я очень рад тому, что несколько дней назад мы в один день совершали литургию одновременно в шести храмах, которые открывали. Господь дал силы – и слава Богу!

Ведущий Дмитрий Бродовиков

Записала Ксения Сосновская