Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает публицист и миссионер, настоятель храма Иваново-Вознесенских святых города Иваново иеромонах Макарий (Маркиш).

– Сегодня наша передача посвящена ответам на вопросы наших телезрителей.

Зачитаю Вам первый вопрос: «Я молюсь плохо, во время молитвенных правил все время тороплюсь, отвлекаюсь и в основном прошу дать мне то или это, чаще – материальных благ. Часто слышу, что можно хоть всю Библию прочесть, а толку не будет, если поступаешь плохо. А я все время поступаю плохо: знаю, что нельзя сплетничать, а сплетничаю; знаю, что нельзя глазки строить, а строю, не могу удержаться; и еще много всего такого. Получается, что и смысла нет в моей молитве, хоть лоб расшиби. Что делать? Не молиться, а свои дела исправлять? Или кое-как продолжать молитву себе же во грех?»

– Здесь многое сошлось, и такой узел надо аккуратненько распутывать. Про «глазки строить» – это надо знать девушку, замужем она или нет; тут могут быть серьезные тонкости. Если человек плохо поступает, надо, так или иначе, исправлять свои поступки, будь он хоть какой молитвенник (или, может, забывает про молитву). Но если эта девушка обнаруживает свои грехи и ошибочные поступки, значит, она обязана перед лицом Господа, перед лицом окружающих людей принять меры к покаянию. Покаяние и есть исправление. Надо регулярно бывать на исповеди, давать отчет Богу о своих поступках, ошибках, грехах и получать от священника совет. Мы не можем ничего сказать о том, что там происходит, исходя из этого краткого письма, кроме того существенного факта, что покаяние для нее необходимо, как и для каждого из нас. Просто некоторым людям, может быть, в меньшей мере...

Что касается молитвы, это важный элемент нашей духовной жизни, который помогает нам, движет нас к покаянию, движет нас к Богу, но при правильной ее постановке. Действительно, если мы молитву барабаним, так сказать, как будто это какая-то внешняя обязанность, а не голос живого сердца, то тогда и она оказывается недейственной. Я бы посоветовал этой девушке во время исповеди спрашивать у священника совета о своей молитве, своем молитвенном правиле, о его содержании, о том, как ему следовать. Помните слова святителя Феофана Затворника, которые мне уже не раз приходилось цитировать: не будьте рабом вашего правила, пусть правило будет вашим рабом? А что значит «вашим рабом»? Пусть оно служит вам. Молитвенное правило (установка, которую вы для себя приняли) должно служить вам, вашему делу, вашему духовному восхождению.

У всех людей по-разному это получается, почему и следует это правило соответствующим образом корректировать, устанавливать по совету священнослужителя, для чего и происходит  общение между мирянином и священником. Так что этот вопрос служит скорее  трамплином, входной дверью в целый серьезный мир православной жизни. А все люди разные, и жизнь у них разная, это не новобранцы в армии и не гаечки, которые рабочие завинчивают на одинаковые винтики. Ничего подобного. Каждый человек – это уникальное существо, мы помним об этом, и жизнь каждого человека направлена, безусловно, к одной и той же цели – к небу, ко Христу. Но как этим путем идти? Каждому по-своему.

– Следующий вопрос от телезрительницы: «В книге “Помоги, Господи, изжить гордыню” прочла, что страх является тоже гордыней. Там описывается так, что и в тиши боишься звуков животных. Как правильно это понять и научиться отличать одно от другого?»

– Эта книга мне незнакома, и такого рода высказывания тоже, в которых какие-то индивидуальные качества, особенности человеческой жизни сводятся к очень простым формулам («Страх – это гордыня»), – мне кажется, они не очень плодотворны. Почитать, познакомиться с мнениями разных авторов о том, о другом полезно, но распространенная ошибка такая, что люди сразу же пытаются эти общие формулировки применять к своим конкретным жизненным обстоятельствам, а потом удивляются, почему получается плохо. Надо бы с этой женщиной, которая пишет, поговорить. Либо просто принять ее исповедь (возможно, неоднократную), понять, в чем ее затруднение, в чем конкретно она спотыкается, какие у нее страдания или тяжелые воспоминания.

У нас есть два похожих человеческих качества: трусость и осторожность. Трусость означает порок, грех, а осторожность всегда означает достоинство, преимущество, правильный подход к жизни. Так вот, провести границу между трусостью и осторожностью иногда легко, если речь идет о солдатах, например. Если он убегает из-под огня противника, значит, ему, так или иначе, будет каюк. А если он осторожный, внимательный боец, – это хорошо. Но в повседневной жизни далеко не всегда возможно провести такую четкую границу между тем и другим, надо конкретно говорить с человеком. Можно попытаться помочь этой женщине именно разумным, прежде всего священническим советом.

Почему священническим? Он как врачебный: здесь священник похож на врача. Хотя Врач у нас один – Небесный; и священник – это тоже лекарь, помощник Врача. У него есть и огромный жизненный опыт, и возможность узнать кое-что у человека на исповеди, что в обычных условиях человек не разглашает. Так же и врач. У врача в кабинете рассказывают и показывают то, что в обычной жизни никому не рассказывают и не показывают. Так же и священнику на исповеди удается многое узнать о жизни человека, понять, что-то посоветовать, и дело исправляется. А пытаться в таких простых, очень скупых обобщенных формулировках выводить для себя жизненные направления, какие-то жизненные практические установки – дело почти безнадежное. Не нужно этим заниматься.

– Следующий вопрос: «Я злюсь и раздражаюсь: почему одним все и сразу и как по маслу, а другие люди, может, и лучше, а живут – еле концы с концами сводят? Я молюсь утром и вечером краткой молитвой, но на сердце вроде даже как обида затаилась. Знаю, что грех, но ничего не могу с этим поделать».

– Вот видите, эта женщина, по сути, реализует в своем письме суперкраткую исповедь. Это не исповедь на самом деле, а всего-навсего некоторый отблеск ее внутренней жизни, но кое-что можно ответить: может, в этом все и дело. Может быть, Господь дает ей некоторое испытание, попускает  какие-то  достаточно трудные жизненные пути, чтобы помочь ей преодолеть именно тот грех, о котором она пишет. А именно грех зависти. Совершенно явный, он лежит на поверхности; видно же, что она завидует другим людям.

А заметьте, чем отличается эта материальная зависть? Она неограниченная. Допустим, я был бы молодой и холостой и завидовал бы женатым, потом взял и женился – и все, вопрос решен, ничего уже не надо. А если речь идет о денежной, материальной зависти, поверьте мне, сколько бы вы ни имели, как скупой рыцарь у Пушкина (хоть были бы в подвале полные сундуки всякого золота и серебра), все равно будет мало. Все равно у кого-то будет больше, все равно будете кусать себе локти и говорить: почему у меня столько, а у него столько? Это дело совершенно очевидное, в детских книжках о том написано.

Мы не видим эту женщину, только несколько скупых строк, которые она пишет, но в ней присутствует такое весьма зловредное качество, преодолеть и избавиться от которого существенно лучше, дороже и ценнее, чем иметь все эти самые материальные предметы вместе взятые. И наоборот, сколько бы у вас ни было материальных предметов, если останется эта зараза, она вам испортит жизнь. Вот и весь ответ.

– Следующий вопрос: «Для чего в молитвах что-то просить, если Бог все равно сделает для человека так, как будет полезнее его душе и для него в целом?»

– В Евангелии цитируются явные слова Спасителя: «Просите – и дано вам будет, стучите – и вам откроют, ищите – и обрящете». О чем это говорит, что означает? Это всего-навсего напоминание нам, людям, о нашей активной роли, активном устроении в этой жизни. Камни рассыпаются и превращаются в песок, животные пожирают друг друга, деревья растут, гниют, падают. А у человека особое место в этом мире, у человека есть свободная воля, свобода выбора, свобода действий, чем он и сходен со своим Творцом. И образ и подобие Божии отражаются в нашей свободной воле. Наше стремление чего-то достичь, от чего-то избавиться, что-то получить и есть проявление нашей свободы.

Да, Господь действительно знает всё, все ведения Ему присущи, но Ему не присуще предопределение. Вот это очень тонкий, хитрый вопрос, я даже не буду подробно на нем здесь останавливаться, об этом надо помнить. Кто желает, может немного поинтересоваться всерьез и поймет, почему это так. Знание есть, всеведение есть, предопределения нет. А раз предопределения нет, то человеку присущ и нормален этот поиск чего-то доброго, чего-то правильного, чего-то хорошего в своей жизни.

Можно сослаться на очень простую аналогию. Аналогии – это не математические доказательства, но некоторые ключики к лучшему уяснению ситуации. Возьмите маленького ребенка, который живет на полном попечении своих родителей. Если этот ребенок ничего у родителей не просит, ничего не требует, то родителей это беспокоит, хотя они и без того знают, что ему нужно, когда его надо накормить, переодеть... Но когда ребенок обращается к родителям с какими-то просьбами, иногда даже с капризами, это для него нормально, этим он осуществляет свою связь с родителями, откликается на их любовь, их заботу.

Помните слова Спасителя: Аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное? И вот наше обращение к Небесному Отцу, наше стремление приблизиться к Нему, установить с Ним какое-то личное общение, восстановить его, укрепить – этим выражается не наше требование (как мы звоним, заказываем себе грузовик дров или сантехника…). Нет. Наше межличностное общение – нечто совсем другое: между личностью человека и Личностью Бога. Это важно, и это у нас иногда упускают.

Есть разные люди, и верования наши различны. Некоторые любят говорить: да, я верю в высшую силу. Сила-то силой, но христианская вера – это вера в Бога Личность, даже в три Личности: мы веруем в Троицу. Но это особая тема, достаточно сложная. Но когда Бога заменяют высшей силой, тогда действительно и просить вроде не о чем. Однако тогда человек христианскую веру теряет. Если он ограничивается высшей силой. Помните об этом.

– У высшей силы человек вряд ли что-то будет так по-детски просить.

– Сила есть, ума не надо, говорят. Бог с ними. Действительно, верования разные. Мы не хотим над людьми потешаться или сильно их критиковать, просто заметим, что если это вера христианская, то это вера не в силу, а в Личность.

– Следующий вопрос: «Подскажите, пожалуйста, как справиться с унынием, отчаянием и страхом, если всю жизнь, с самого детства, преследуют болезни одна за другой? И как быть, если надежда не оправдывается, а приносит только разочарование? А без надежды возникает отчаяние…»

– Такие вопросы, к сожалению, возникают часто, потому что страдание присуще человеческой жизни, человеческой природе. Многие из нас живут и радуются всем материальным благам, собственному здоровью и всяким другим добрым делам, которые есть. А другим приходится бороться со скорбями, болезнями, инвалидностью, лишениями – с чем угодно. Мы живем в Российской Федерации, испытываем эти индивидуальные скорби, но поднимите глаза на Украину – картина такая, что отрезвляет сразу. Посмотрите еще дальше, на Ближний Восток, на Африку – сразу становится немного не по себе из-за того благополучия, в котором мы с вами живем. Ну что ж, да, такова жизнь. И если поднять глаза еще выше, мы увидим Крест Господень, на котором распят Сам Спаситель. И когда мы смотрим на Него, в каком-то смысле отрезвляемся.

Наше благополучие, наше доброе здоровье, у кого оно есть, наши добрые жизненные обстоятельства, материальный достаток – это то, что в каком-то смысле не всегда присуще людям, не всегда им дается, не каждому и не во всех условиях, не во всех временах. Читайте исторические сочинения. Сто лет российской революции. Вспоминайте, что было во время революции, в Гражданскую войну, в годы террора, массовых казней, расстрелов, уничтожения нашего народа. В годы Отечественной войны, которую мы, слава Богу, помним... Но мы помним не только победные марши наших солдат, мы помним те моря крови и слез, которые проливали наши люди в эти годы. Это так есть, понимаете?

Мы задаем вопросы: как все это пережить? Так есть, такова жизнь человека. И можно тут увидеть какой-то повод для отчаяния и уныния, но опять-таки – все наши предки, соседи и те святые, которых мы помним и которым молимся, испытывали и испытывают все эти скорби, несчастья и беды. И несут этот подвиг, и совершают его, и служат вдохновением, воодушевлением для всех остальных.

Примерно так на это и нужно отвечать. У нас тут был вопрос о зависти, когда одни смотрят на других. Один, скажем, больной, а другой здоровый – и больной начинает здоровому завидовать. Стоит этому больному как-то мягко намекнуть: смотри, как бы твоя зависть не была хуже твоей болезни... Болезнь-то, так или иначе, кончается, то есть наша земная жизнь кончается, а грех зависти, уныния, злобы, что иногда возникает в таких условиях, увы, остается в нашей душе. И в то же время стоит вспомнить многих-многих святых, особенно новомучеников и исповедников Русской Церкви, которые в этих страшных условиях сохраняли доброту, радость, воодушевление и продолжали нести свет окружающим людям вопреки всем этим скорбям, бедам и несчастьям.

– Следующий вопрос: «Как жить и что есть, когда работу не дают, а банки хотят забрать всю движимость и недвижимость за три копейки, воспользовавшись бедой?»

– Про копейки-то трудно сказать; банки, наверное, хотят забрать то, что им принадлежит. Поскольку Вы, очевидно, взяли кредиты и заложили Ваше имущество под свои обязательства, которыми Вы обязаны этим банкам… Не хочется людям, чтобы было как в сюжете басни «Стрекоза и Муравей»: «Ты все пела? Это дело. Так поди же попляши». Несколько жестоко, но в этой басне есть некоторая реальность.

Здесь палка о двух концах. С одной стороны, человек отвечает за свои поступки и свои долговые обязательства. С другой стороны, мы имеем сострадание к людям и стараемся людям помочь, а не ткнуть их носом в их собственные грехи. Помочь всегда труднее. Даже найти слова помощи и сострадания существенно труднее, чем сказать: «За что боролся, на то и напоролся. Чего ты хочешь-то?» А как найти слова сострадания? Найти какое-то дело сострадания.

И вот здесь, в этом кратком письмеце, есть одна такая особенность. «Работы не дают», – пишет он. Понимаете, был бы нищий, который побирается, просит, чтобы ему дали, но не дают, – это одна песня. А почему должны дать работу? Вы должны ее сами найти. Очевидно, пишет мужчина, не старый, не пожилой, в добром здравии (если бы был не в добром здравии, получал бы пособие), так иди найди работу себе. Не в Москве, так под Москвой, не под Москвой, так, может быть, в Сибири. Наша страна на сегодняшний день отнюдь не нищая, не лишенная возможностей заработка для мужских рук. Всегда найдутся такие возможности.

Мне приходилось со многими говорить в похожей ситуации, и люди определенного склада (не хочу их критиковать) разговор заканчивают обычно так: «Ну, эта работа не для меня». У нас в Москве огромное количество приезжих из стран Средней Азии главным образом, которые трудятся кто на стройке, кто на уборке территории, кто на уборке мусора. Почему именно они на этих работах? Да потому, что наши земляки, москвичи, не хотят там работать. Но помоги им Бог… Если он работает каким-нибудь начальником отделения банка, ему не надо убирать улицы, я согласен с этим. Но если он сидит кусает пальцы и говорит, что ему работу не дают, а рядом киргиз или таджик убирает мусор, – мне за этого человека стыдно. Почему бы не встать рядом с киргизом или таджиком и тоже не начать убирать мусор и получать какие-то деньги, выплачивать свои кредитные обязательства? Пожалуй, на этом и надо закончить.

– Вопрос телезрительницы из Москвы: «Каково правильное церковное отношение к необходимости головного убора для женщин в храме и вне храма? Я встречала две диаметрально противоположные точки зрения. В одном случае говорят, что, например, незамужняя девушка может быть без платка даже в церкви, потому что, по апостолу Павлу, это знак власти мужа над женой. А в другом случае говорят, что все женщины, начиная с младенческого возраста, должны покрывать голову, так как это необходимо для любой молитвы, в том числе и вне храма. И второй вопрос. Встречала людей, которые свое отчуждение от христианской веры, от Церкви обосновывают тем, что Евангелие многократно было переведено и переписано так, что там, по их словам, правды не найти, отчего они предпочитают верить в абстрактного Бога в душе и не ходят в церковь. Что ответить таким людям?»

– Что касается головного убора, это такая любимая тема, как при советской власти была любимая тема – где купить туалетную бумагу. А сейчас в наших околоцерковных кругах люди тоже компостируют мозги. Пришла женщина в платке, ей говорят: «Нет, сними». Пришла без платка: «Нет, надень». Пришла в берете, так вообще набросились: не тот фасон. Ну что делать? Это действительно человеческий грех въедливости, просто элементарной злобы, которая ищет себе повод на что-то излиться. Надо человеку сделать кому-то что-то зловредное, он видит  – девушка идет: «Не так одета, почему?..»  И удовольствие человек получает от этого.

По существу дела – это вопрос обычая. Есть догматы, которые кровью Церкви выработаны, стоят непреложно; есть каноны, более-менее писаные законы, которые трактуются архиереями и реализуются в наших церковных документах. А есть обычаи, которые меняются от места к месту, от времени ко времени, от страны к стране, от обстоятельств к обстоятельствам. Я сказал: догматы, каноны, обычаи. А четвертая категория – это уже суеверия и предрассудки. Так вот, между обычаем и предрассудком граница тоже немного размыта. И в отношении платков тоже граница размыта.

Да, есть слова апостола Павла о том, что женщина молится с покрытой головой. Он об этом пишет ясно, недвусмысленно. Из уважения к этим словам остается достаточно фиксированный обычай, что девушки, женщины в храмах стоят с покрытой головой; без всякой догматики, без всяких канонических указаний они покрывают голову. И маленьким девочкам тоже это приятно. Не потому, что кто-то им это предписал и потребовал, а потому, что их старшие сестры, мамы, бабушки покрывают свои головы. Вне храма такого обычая нет, чтобы женщина ходила с покрытой головой. Есть свободная страна, надевайте хоть капюшон, хоть военную фуражку, имеете полное право. Это будет вопреки распространенному обычаю. Вы дома желаете помолиться, это опять ваше личное дело. Обычай имеет свое внешнее проявление и ваше собственное внутреннее желание. Исходя из этого и надо действовать.

Во многих храмах стоит в уголочке маленькая вешалка, и там платочки, а иногда даже и фартучки, которые используются в качестве юбок. Если женщина пришла в брюках, в обычных храмах никто ни на кого косо из-за этого не посмотрит, это в монастырях пытаются более жестко соблюдать обычай приходить в юбке. Но женщине самой, может быть, приятнее быть в такой одежде, которая соответствует обычаю, и она этим фартучком обернется: получается юбка. А не возьмет – тоже никто не будет ее шпынять и укорять, поскольку, как мы с вами прекрасно знаем, женские брюки – это не мужская одежда. Это старинное недоразумение, а хуже сказать – предрассудок утверждать, что брюки строго мужская одежда. Еще во времена Спасителя и позже брюки были одеждой не мужской и не женской, а варварской, ни один нормальный человек из христиан в них вообще не ходил. Но это отдельная тема. Я думаю, что этот вопрос мы разобрали.

Теперь перейдем ко второму вопросу, который, как я сказал, существенно глубже и серьезнее. Но можно с разных концов к нему как бы подъехать.  Самый простой подъезд состоит вот в чем. Возьмите книжку «Текстология Нового Завета» и прочитайте. С этим надо обратиться к тому человеку, который утверждает, что там что-то такое с Евангелием, как-то не так оно переведено. Возьмите, любезный, прочитайте и узнайте, как обстоят дела в действительности, а не в вашем больном воображении или фантазии. У нас есть превосходные средства для воспроизведения, уточнения или верификации текста практически всех новозаветных книг (в отличие от ветхозаветных). Ветхозаветные более старинные, более древние – и менее четко прослежено их происхождение. Наше знакомство с новозаветными  текстами и уверенность в их аутентичности существенно выше, чем практически любых текстов, сопоставимых по времени. Вот по Цицерону источников гораздо меньше, чем источников новозаветных текстов.

Вы спросили: как отвечать? Вот так и отвечать: почитайте, поинтересуйтесь; что впустую воздух сотрясать так называемыми сомнениями? Этот ответ жесткий, но правильный, хотя, конечно, несколько конфронтационный. Вы человека так скорее озлобите, укажете ему его место: «всяк сверчок знай свой шесток» или «суди, дружок, не выше сапога». Такой ответ справедлив, но не всегда полезен.

А по существу дела и с большей пользой можно сказать следующее: христиане верят не книге, а верят Христу, Которого встречают в Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. И это не просто какое-то заявление, наполовину мистическое, наполовину в виде лозунга. Это факт, по той простейшей причине, что новозаветные тексты, в особенности Евангелия, были написаны для тех людей, кто шел за Христом. Не потому люди уверовали во Христа, что  прочитали Евангелие, а потому были написаны Евангелия, что люди уверовали. Иными словами, более кратко: Священное Писание Нового Завета возникло в Церкви, в той самой Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Церковь – их коллективный автор.

И можно вспомнить, что в наше время все грамотные, большая часть – с высшим образованием. Сравнительно недавно (по историческому счету), несколько сотен лет тому назад, большинство были неграмотными. Я не говорю, что священники были неграмотными, это уже уродство, священник должен быть грамотным. Но прихожане, верующие люди в своем большинстве были неграмотными. И не потому им было незнакомо Священное Писание, что им запрещали его читать, как это было в Римско-Католической Церкви, к сожалению, а потому, что у них не было возможности выучиться грамоте. Это были простые работящие крестьяне, у них не было школ, а если и были, – не было возможности в них учиться. Если была возможность учиться, они все равно не могли освоить такой сложный, глубокий текст, как апостольские послания. Это, к сожалению, было вне их возможностей. Тем не менее, по всем параметрам, по историческим, географическим сведениям, это были люди, верующие не хуже, а лучше, чем многие из нас.

Христианской вере помогает Священное Писание, но вера христианская – это не вера в Писание. Это глубокое заблуждение протестантов. Православный христианин должен понимать, что он верит лично Христу, лично Господу, а подтверждается, поддерживается эта вера, укрепляется, когда ликвидируются сомнения, заблуждения и тому подобное, посредством Священного Писания. Это тоже очень важно, и надо этот факт тоже как-то до людей доносить самыми разными способами и средствами.

– Следующий вопрос: «Цитата Игнатия (Брянчанинова): “Много и часто мы вредим себе, требуя от себя несвойственного нам”. Я пытаюсь  жить по-христиански, но внутри одно зло. Я заставляю себя делать правильно, как в Евангелии и у святых отцов написано, но через некоторое время от этого у меня депрессия, что я себя насильно заставляю. А если не заставлять, одно ведь зло делаю. Подскажите, пожалуйста, как не впадать в депрессию и не думать, что это насилие над собой? Иногда кажется, что это чужая жизнь, что вера и религиозность мне несвойственны».

– Сложнейший вопрос по тем же самым причинам, что мы обсуждали чуть ранее. Глубоко личный, индивидуальный конфликт, если не сказать беда, судя по тем словам, которые употребила автор этого письма. Женщина пытается вынести это на какую-то арену обобщений. И вот цитата святителя Игнатия (Брянчанинова)... Я не настолько хорошо знаю святителя Игнатия, чтобы сразу сказать, в каком контексте он ее произнес. Человек действительно, бывает, причиняет себе вред, делая несвойственное ему. Мне, например, несвойственно петь, у меня нет ни слуха, ни голоса. А меня бы сейчас  поставили на клирос и сказали бы: пой, пташечка, пой. И я бы стал петь, меня бы все ругали и поносили, а я бы продолжал. Конечно, были бы сплошные конфликты и депрессия.

Или у другого человека, например, диабет, а ему говорят: ты торта наверни как следует. И у него будет не то что депрессия, а просто диабетическая кома,  он сразу сойдет в гроб. Такое тоже бывает иногда, к сожалению. И примеров много. Но что у этой несчастной женщины происходит, мы не знаем. Единственное, что можно ей посоветовать, точнее –настоятельно порекомендовать: регулярно и тщательно исповедоваться перед опытным, сочувствующим, знающим, грамотным священником, раскрывать душу перед Господом и этим священником и внимательно слушать его пастырские советы. И постепенно обнаруживать, что же там происходит, где же там конфликт, что именно несвойственно.

Что касается слов «в душе одно зло»... Бывает, да. Иногда по объективным причинам это происходит, что-то человека озлобляет. Значит, наша задача – победить это зло, уничтожить, устранить его из своего поведения. И тогда оно потихонечку устраняется из сердца. Если я делаю доброе дело вопреки своим недобрым чувствам, то эти недобрые чувства умирают, глохнут... Например, какой-то мужчина имеет склонность к тому, чтобы интересоваться посторонними женщинами, но он знает, что это плохо, что этого делать нельзя, у него есть жена. У него чувства то к одной метнутся, то к другой, но он знает, что этого делать нельзя. Он жене не изменяет; он глаза повернет, потом скажет: нет, я не буду ни с кем, только с женой. И если помнит об этом, постоянно устремляя свое желание, намерение, свою добрую волю к сохранению своего брака, своих нравственных норм, то постепенно эта его склонность к противоположному полу сойдется на жене и останется на ней. И все свои неприятности он преодолеет. А если он в этих условиях будет склоняться и к той, и к этой, и к другой, и к третьей, и к пятой, то разрушит свой брак. И в течение очень короткого времени все пойдет прахом только потому, что он решит делать что-то, к чему  склонен, забывая о том, что эта склонность ведет его ко греху.

Можно взять менее драматичный пример: человек любит поесть. Склонен навернуть одно, другое, третье; набирает вес, теряет здоровье. Ему говорят: не надо, тебе надо меньше есть. Он говорит: я же должен свою склонность реализовать. Таких примеров тоже достаточно много. И еще раз подчеркиваю, что дать содержательный ответ этой женщине, которая пишет такие горестные слова, может только тот священник, перед которым она регулярно тщательно и сознательно исповедуется.

– Следующий вопрос: «Помогите советом, как бороться с чревоугодием. В постные дни хоть как-то борюсь, а после них снова трудно. И как усиливать пост? С чего начинать, если могу без мяса, молока, яиц, молочного и рыбы, но остальное с маслом? Что дальше? Как быть: реже есть или меньше есть?»

– Здесь сходится несколько разных предметов. Один из них – это режим поста вообще для массы нашего населения. Я сейчас процитирую по памяти Святейшего Патриарха Кирилла. На одном из Епархиальных собраний пару лет назад Святейший сказал следующее: « К сожалению, приходится видеть в средствах массовой информации дословные цитаты из церковного Устава, из Типикона, касающиеся дисциплины поста. Это совершенно неправильно. Люди, миряне, не должны следовать этим правилам, а должны следовать практике Русской Православной Церкви, гораздо более осторожной и умеренной». Этими словами не надо пренебрегать, а надо их понять.

Устав (Типикон) – это режим монашеской жизни приблизительно тысячу или более лет назад в странах Средиземноморья. Режим питания наших с вами сограждан, жителей России, мирян, диктуется не условиями растительности средиземноморских стран, а наличием продуктов в магазинах и  бюджетом. Разумные священнослужители говорят об этом гораздо жестче, чем сказал Святейший. Типикон в той части, которая касается питания, – не для вас, дорогие наши миряне. Не пытайтесь следовать этому монашескому устроению зарубежных стран тысячелетней давности. А чему следовать? Мясную, молочную пищу и яйца исключить, если вы полностью здоровы, если ваш организм не требует никакого особенного питания, – вот вам и будет нормальный, обычный, стандартный пост. Кто-то может сказать:  «А мне думается, что я и другие продукты должен убрать из своего рациона». Советуйтесь со священником, который принимает вашу исповедь.

Но ведь этот вопрос начался не с поста, а с чревоугодия. Иначе сказать, с обжорства. Чревоугодие – какой-то немного странный термин. У святителя Василия Кинешемского, нашего знаменитого святого, в прекрасной книге «Беседы на Евангелие от Марка» есть описание чревоугодника. Что такое чревоугодие? Вместо того чтобы давать какие-то заумные определения, святитель Василий Кинешемский рисует картинку реального живого человека, француза. Состоятельный человек, который любил поесть и этим делом жил. А потом у него произошел какой-то кризис, банк лопнул, что-то в этом роде. Что он тогда сделал? На последние копейки купил какого-то особенного петушка, в особенном соусе его зажарил, съел, косточки облизал и пустил себе пулю в висок. Потому что больше жить незачем. Вот вам чревоугодник.

А если человек съедает лишнюю картофелину или лишние полмиски каши, потому что он голодный, пришел с работы, вагоны разгружал целый день, а потом начинает терзать себя, кусать себе локти из-за того, что он чревоугодник, – это глупо. Измеряйте свое питание посредством весов. Если вы набираете вес, жировые ткани, значит, едите лишнее, тогда надо себя ограничить. Женщинам несколько труднее. Иными словами, когда женщина начинает набирать вес, ей полезно побеседовать с врачом-эндокринологом или терапевтом и установить себе правильную лечебную диету, как и что есть, чтобы лишний вес убрать. Да, придется потерпеть, но уровень и мера этого терпения должны уже соизмеряться с врачом, а  не только со священником, который вам просто подскажет, что надо соблюдать пост.

И, конечно, последнее замечание в этом письме было очень массовое, обычное и понятное. Конечно, есть надо чаще, но количество потребленных калорий должно быть небольшим. Понятно, пища должна быть низкокалорийной. Салат с уксусом из капусты гораздо лучше, чем порция пломбира или кусок торта. Не надо пломбир и торт, а ешьте салатик с яблоком или капустой. У мужчин и женщин все это происходит немного по-разному, и когда женщина начинает набирать вес, это прямая дорога к доктору, чтобы получить консультацию для избавления от этого лишнего веса.

– Еще один вопрос: «Я работаю учителем в школе и являюсь классным руководителем шестого класса, где тридцать учеников. Дети общительные, интересные, но дисциплина и успеваемость на низком уровне, постоянные конфликты между учениками, жалобы друг на друга. Подскажите, пожалуйста, как я могу помолиться о них?»

– Помолиться-то Вы можете так, как желаете, не надо пытаться как-то связывать причинно-следственной связью тексты Ваших молитв и Ваши успехи в аудитории. Молитва требуется, она нужна нам всем как воздух. Какая именно будет молитва – не столь существенно, как существенно, чтобы это была Ваша молитва. И на молитву Господь отвечает, но не каким-то чудом: раз – и Ваши дети все сразу стали ходить строем... Нет, в результате молитвы Вы, возможно, обнаружите педагогические средства, которые примените для того, чтобы нормализовать обстановку в классе. Вот это, пожалуй, следует запомнить и усвоить.

Ответ на молитву – через нас самих или через наших близких. Может, Вы поговорите с Вашим методистом, завучем или директором или с кем-то еще. Или почитаете какие-то книги по педагогике. И, конечно, практически любую аудиторию всегда можно в той или иной форме привести в порядок, не говорю, что в идеальный, но достичь педагогического и академического успеха, конечно, можно. Мы это видим.

Я сам не преподаю в средней школе, но приходится много общаться с педагогами, и я вижу этот простейший процесс. Даже иногда они приглашают священника в класс, такое тоже у меня многократно бывало, и очень интересно было: я говорил с детьми, а краем глаза смотрел на преподавателя. Конечно, открытым текстом я этого не говорю, но иногда видно по репликам преподавателя, его поведению, манере, что «рыльце-то в пушку», так прямо скажем, что кое-какие педагогические ошибки, которые он совершает, сказываются на дисциплине, соответственно – и на успеваемости класса. Вот так. Не совершайте ошибок, поступайте правильно, молитесь Господу – и получите успех в Вашем деле.

Ведущий Денис Береснев

Записала Елена Кузоро