Беседы с батюшкой. Как помочь впавшим в заблуждение?

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает клирик храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках протоиерей Олег Стеняев.

– Сегодня тема нашей передачи «Как помочь оступившимся в их заблуждении?»

Отец Олег, иногда люди по тем или иным причинам уходят из православия. Как следует относиться к такой ситуации?

– Прежде всего, надо понять, что уход в секту или в какое-то заблуждение почти никогда не означает уход из Церкви. То есть воцерковленные люди, как правило, ни в какие заблуждения не попадают. Поэтому очень важно, когда в семье детям, подрастающей молодежи дают правильные вероубеждения, воспитание. Это сообщает им иммунитет от всевозможных заблуждений и предохраняет потом на протяжении всей их жизни. Как сказано в Книге Притчей, наставь юношу при начале пути его, и он не уклонится во дни старости. Поэтому надо со всей очевидностью сказать, что в подобные неприятности попадают люди, которые в детстве не ходили в воскресную школу, не проходили никакую катехизацию, никакого оглашения и им не был сообщен иммунитет (если так можно сказать) от всех этих заблуждений.

– Как следует относиться к такой ситуации, если, допустим, друзья, близкие люди уходят в секту? Как следует общаться с такими людьми?

– Прежде всего, нельзя брезгливо относиться к этим людям, которые все-таки попали в какие-то секты. Святитель Иоанн Златоуст учит нас, обращаясь к тем православным, которые не хотели общаться с еретиками: «И не говори мне таких бессердечных слов, что у тебя нет с ними ничего общего. Ничего общего у нас нет только с дьяволом. С каждым же человеком, живущим на земле, мы имеем даже очень много общего: населяем одну и ту же землю, питаемся одной и той же пищей, имеем одного и того же Отца Небесного, получаем от Него одни и те же законы. Поэтому не говори, что у тебя нет с ними ничего общего, ибо это дьявольское бесчувствие, сатанинское бесчеловечие». О них же Златоуст пишет: если в городе осел упадет в яму, то все бросаются его вынимать. Еретик – тот же осел, помоги ему добрым словом, примером, наставлением. И если в городе найдется хотя бы с десяток людей, которые озадачат себя необходимостью помогать заблудшим, то скоро весь город вернется к правоверию.

То есть святые отцы умели действительно ненавидеть ересь, заблуждения, но при этом любить еретика. И в слове о проклятии Златоуст так и писал: еретические догматы мы проклинаем, испепеляем их огнем веры, самих еретиков любим как немощных братьев наших и стараемся обратить их ко Христу.

– Почему все-таки возникает уход от православия? Может быть, сами православные люди дают какой-то повод к этому?

– Чаще уход в какую-то секту оборачивается каким-то бегством от нигилизма, от безбожия. Как я уже сказал, из православия люди практически никогда не уходят в какие-то заблуждения. Это бегство от нигилизма, от духовного вакуума. Поэтому для многих молодых людей, которые попадают в такие структуры, это поиск Бога. Но они ищут истину вне истины, если так можно сказать. Поэтому мы должны с пониманием относиться к любым исканиям, которые осуществляет человек, но при этом надо и на себя часть вины возложить. Может быть, мы недостаточно внимательны были к людям, когда они заходили в наши храмы; может быть, мы не отвечали на те вопросы, которые нам задавали наши молодые члены семей, не уделяли внимание, не руководили их чтением, наставлением. И в результате, так как природа не терпит вакуума, они оказываются там, где оказываются.

– Отец Олег, у Вас есть опыт общения с сектантами, Вы неоднократно встречались с представителями каких-то движений в сторону от православия. Скажите, какое впечатление у Вас сложилось об этих людях?

– Блаженный Иероним Стридонский писал, что в ереси попадают не худшие люди. И он предлагает такое рассуждение: в ереси попадают люди, которых дьявол не мог совратить грубыми чувственными грехами, и он использует извращение их ума, когда под видом истины им подсовывается явная ложь.

– То есть все-таки они ищут истину.

– Конечно. Любой человек ищет благо для себя, для других. И поиск блага – это и поиск истинного смысла этой жизни. Другое дело, что нам на пути этого поиска дьявол все время подсовывает какие-то суррогаты. Или какие-нибудь модернистские новоделы, которые не отражают традицию, а могут только имитировать ее.

– Удавалось ли Вам находить общий язык с сектантами? И удавалось ли Вам в чем-то их переубедить?

– Эта работа занимает достаточно длительное время. Если мы хотим на приходе организовать подобную работу, то прежде всего нужно сделать оповещение, что в такой-то день, в такое-то время в храме или в церковной сторожке священнослужитель или миссионер-мирянин сидит и принимает людей с Библией в руках, что называется. И когда такое оповещение совершено, то через какое-то время люди начинают приходить. Когда я начинал эту работу, я служил в храме иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (Преображения Господня), и первое время ко мне никто не приходил. Два-три вторника я сидел в полном одиночестве. Потом бабушки, которые убирались в храме, сжалились надо мной, стали ко мне подходить и задавать какие-то вопросы. А вот когда прошло месяца два или четыре, уже приходило столько людей, что я один не справлялся. И мне потребовалось приглашать других священнослужителей, которые мне помогали.

Вот заставка, которая у нас здесь, в студии, – это чин присоединения в храме «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке, который совершает теперь митрополит Иларион. Здесь запечатлен момент, когда бывшие еретики, сектанты, язычники, неоязычники дают присягу на кресте и Евангелии на верность православию, что теперь они уже никуда не уйдут, ни в какие ереси и заблуждения не уклонятся.

Очень важно понять, как проводить первую встречу. Как правило, в такие центры реабилитации приходят прежде всего родители, дети которых оказались втянуты в те или иные заблуждения, и очень редко приходят сами сектанты. Так вот, когда к вам приходят родители, вы должны им объяснить: с этого момента вы прекращаете ругаться на любые религиозные темы с вашим ребенком. Во-первых, все, что вы хотели ему сказать, вы уже сказали, и не по одному кругу. А ведь в секте человека настраивают на конфликт с семьей; секта хочет подменить собой семью. И если семья будет проявлять агрессию по отношению к заблудшему, то будет подыгрывать сектантам. Ведь когда человек попадает в секту, ему прямо говорят: вот, ты сейчас уверовал в Бога, ты бросишь пить, курить, ругаться, и твои родители возненавидят тебя за это. И когда родители ведут себя агрессивно по отношению к ребенку, который оказался втянут в ту или иную секту, они как бы подтверждают то, что этот прогноз (в общем-то, невероятный) как-то сбывается. Поэтому очень важно родителям дать установку, что они прекращают любые конфликты со своим чадом, который уже втянут в какую-то секту, в какую-то ересь. Они должны выстраивать очень добрые отношения, чтобы не подыгрывать сектантам.

И следующий момент: надо обеспечить встречу этого молодого человека, который оказался в секте, с православным миссионером – или священнослужителем, или мирянином. Когда мы встречаемся с такими людьми (иногда это происходит по месту жительства этих людей, когда родители приглашают нас к своему чаду, в дом, где они живут) и видим, что адепт секты настроен очень агрессивно, нет смысла продолжать разговор. Напротив, надо ему сказать: «А ты спросил разрешения у своих наставников встречаться с нами, разговаривать?»  –  «Нет, родители потребовали, вот я и встретился». Тогда надо ему сказать: «Наверное, все-таки тебе надо сначала спросить у твоих наставников: можно или нет. А потом, нам интереснее было бы с ними пообщаться, чем с тобою». И что происходит? Как только встреча прекратилась, он звонит своим сектантским лидерам и говорит: «Вот, меня привели в православный храм (или: ко мне пришли православные миссионеры), но они отказались со мной беседовать, спросили, есть ли ваше согласие на такую беседу». Там, конечно, возникает пауза. Переспрашивают: «Прямо так и сказали?»  – «Да, прямо так и сказали. И они вообще хотят лучше с вами встретиться, у них какие-то вопросы. Давайте вместе соберемся».

И происходит встреча в формате «номер два», когда православный миссионер общается с сектантским лидером в присутствии рядового адепта этой секты. Вот эта встреча в формате «номер два» называется диспут, и неважно, сколько людей там присутствует: сто человек или всего три человека. Но когда мы разговариваем даже на равных с каким-то сектантским лидером, в сердце рядового адепта одерживается полная победа, наша победа. Почему? Потому что у сектантов очень завышенное представление о своих лидерах и наставниках. И когда они видят, что он не может противостоять православному миссионеру, уже само по себе это серьезная победа в сердце этого сектантского адепта. А если православный миссионер говорит более аргументированно, лучше знает Священное Писание, это уже сокрушительная победа в сердце этого заблудившегося молодого человека, которому мы хотим помочь, протянуть ему руку помощи.

И вот после этой второй встречи надо обязательно навестить этого человека по месту жительства. Почему свидетели Иеговы ходят по квартирам? Потому что они умные люди, они знают, что квартира, дом, где человек живет, – это интимная среда обитания, чужие здесь не ходят. И если кто-то приходит в дом к человеку и его принимают, то уже неизбежно возникают доверительные отношения…

И вот когда происходит встреча в формате «номер три», нам надо показать, что этот человек нам интересен сам по себе, мы пришли к нему не только потому, что мы такие активные православные миссионеры, а нам просто интересен и дорог человек. Как все время подчеркивает Иоанн Златоуст, мы с еретиками имеем одну и ту же природу – человеческую. Поэтому мы не должны гнушаться этими людьми. Но, оканчивая эту встречу по месту жительства, мы должны ему предложить некую альтернативу: чем он будет заниматься в православии, если он вернется в Церковь. Почему это очень важно? Потому что в секте человека настраивают на очень активный образ жизни. И особенно молодому человеку очень важно предложить некую альтернативу: а чем он будет заниматься, если он вернется в православие, воссоединится с исторической христианской Церковью Святой Руси?

Если мы знаем от родителей, что он любит заниматься музыкой, почему бы ему не предложить петь в хоре? Если родители нам сообщили, что он много читает, почему нам не предложить ему записаться в приходскую библиотеку? И не просто чтобы он записался в приходскую библиотеку, а православный миссионер (священник или мирянин) должен руководить его чтением: какую книгу прочитать в первую очередь, какую – во вторую, в третью и так далее. И потом по каждой прочитанной книге проводить какие-то встречи, беседы.

В Москве для таких людей, которые готовятся к прохождению чина присоединения, действует несколько библейских школ, и люди приходят на занятия этих школ. Например, в храме «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке отец Евгений Тремаскин проводит встречи с этими людьми и в течение полугода или года их готовят к чину присоединения. А чин присоединения – это торжественный обряд: в храм входят эти люди, потом входит архиерей, облачается на кафедре, восходит на амвон, оборачивается к этим людям (они все становятся перед ним) и вопрошает их: «Пошто пришли еси?» Они отвечают: «Пришли присоединиться к православной вере». И начинается обрядовый дискурс по чину присоединения.

Это очень радостное событие. Ведь в Евангелии сказано: об одном кающемся грешнике ангелы на небесах радуются больше, чем о девяноста девяти праведных. Когда я служил на Ордынке и мне приходилось в эти дни чина присоединения произносить проповедь, я всегда говорил: «Вслушайтесь в тишину храма, и вы услышите радостный шелест ангельских крыльев, ибо сегодня присоединяется не один человек, не два, а большое количество людей, которые были еретиками, язычниками, раскольниками, неоязычниками, а сейчас вернулись в Святую Церковь».

Такие чины присоединения совершаются в других епархиях; миссионеры трудятся во всей нашей Церкви поместно и за ее пределами, за границей. Эта работа очень благостная. Но она требует прежде всего того, чтобы мы доброжелательно относились к этим людям. Нельзя заниматься профилактикой сектантской проблемы и в то же время миссионерским служением; эти вещи совершенно несовместимы. Профилактика – это когда миссионер показывает пагубность того или иного заблуждения, разоблачает антихристианский образ жизни и так далее. А миссионерское служение – это служение акушерки: ты помогаешь ребенку родиться, употребляешь все необходимые усилия; это служение няньки, которая возится с ребенком. И без любви, конечно, не стоит даже двигаться в этом направлении. Как сказано в 13-й главе Первого послания к Коринфянам: имеешь всю веру, все знания, а любви не имеешь, то нет тебе в том никакой пользы; ты как кимвал звучащий (то есть как погремушка). Смысла нет в таком точном исповедании, если оно не соединено с любовью.

Поэтому мы не отказываем заблудшим в общении. Если человек еретик, язычник, неоязычник, раскольник, то на этом основании мы не можем отказать ему в общении. Наоборот, мы должны стремиться к этому человеку. Как сказано, еретика можно отвращаться после первого и второго вразумления. То есть как минимум две встречи надо с ним провести, чтобы постараться хоть как-то достучаться до его сердца.

К сожалению, иногда мы видим непонимание даже среди православных, почему священнослужители встречаются с еретиками, раскольниками, для чего это, кому это нужно? Но на самом деле это религиозный эгоизм. Златоуст сравнивает такое отношение с отношением дьявола; он говорит: «Это дьявольское бесчувствие, сатанинское бесчеловечие говорить, что у нас с ними нет ничего общего». Как у нас с еретиками, сектантами, раскольниками нет ничего общего, ведь девяносто процентов этих людей ранее (в детстве) крещены в нашей Церкви? Это овцы нашей Русской Церкви, которые разбежались по разным местам. И что, они к нам не имеют никакого отношения? Да у нас должен быть комплекс вины, что мы не упасли их во спасение, не воспитывали как положено этих овец. Сказано, что пастырь добрый оставляет девяносто девять овец благополучных и идет за одной, ищет ее, пока не найдет. А когда найдет, берет ее на плечи (ближе к груди своей) и несет в дом.

И Христос говорил, что Он пришел в этот мир спасать не праведных, а грешных. А в Послании к Римлянам апостол Павел пишет: Христос умер за нечестивых. И далее он пишет: едва ли кто умрет за праведника. А зачем за праведника умирать? Он праведник, он сам как бы спасается. Но дело в том, что о человеческой праведности в Библии сказано: ваша праведность как запачканная одежда. Все мы в той или иной степени виновны перед Богом. Как я часто говорю: все мы хорошо замаскированные грешники, но в глазах Бога мы абсолютно прозрачны. И когда мы помогаем заблудшим, отступникам, еретикам, раскольникам, сектантам, то делаем это не с позиции собственного  самомнения: мол, мы праведные истинные, а вы такие непутевые. Мы это делаем из желания помочь оступившимся нашим братьям. И Златоуст, который был величайшим миссионером своего времени, постоянно подчеркивает, что надо с братской любовью относиться к ним.

Некоторые меня спрашивают: а можно ли молиться за еретиков? Златоуст призывает молиться за язычников, и тем более за еретиков. За всех людей надо молиться, потому что всем мы желаем спасения. Ведь смысл спасения в православии – восстановление в человеке того образа и подобия, что было утрачено в грехопадении, – образа и подобия Божьих. А как Бог относится ко всем людям? Сказано в Библии: Бог не хочет смерти грешника. Еще сказано в Библии: Бог не хочет смерти умирающего. То есть Господь хочет (как сказано в Библии), чтобы все спаслись и пришли в познание веры.

Поэтому истинное православие не может быть без любви. Потому что мы должны уподобляться Господу в процессе спасения, восстанавливать подобие Божие в своей жизни. А Бог посылает свет солнца на праведных и неправедных; и дождь дождит на праведных и неправедных, потому что забота Создателя о всем творении. Как Златоуст и пишет о еретиках, что мы с ними одной природы, населяем одну и ту же землю, питаемся одной и той же пищей, имеем одного и того же Отца Небесного, Который нам посылает Свои законы. Поэтому, протягивая руку помощи такому человеку, мы это делаем с желанием помочь этому человеку.

– И таким образом приблизиться к образу Божиему.

– Да. Потому что Бог промышляет о всем творении. Ведь Бог заботится не только о людях. Он заботится о зверях полевых, о птицах небесных, о рыбах морских. Когда мы читаем Псалтирь или Нагорную проповедь, мы это видим. Бог промышляет о всем творении. И смотрите, древнейшим образом Церкви был Ноев ковчег. Он имел три разделения, и в ковчеге были чистые и нечистые животные. И посмотрите, как святые отцы это объясняют. Например, блаженный Августин писал: так и в Церкви есть не только чистые – праведные, но и нечистые – отступники и грешники. Но пока они в Церкви, пока Церковь с ними, есть надежда на спасение.

Поэтому призыв Бога к Ною ввести в ковчег чистых и нечистых – это призыв и к нам, что мы должны в Церковь приглашать не только тех, в ком мы уверены, что они достойны, но и тех, которые нечисты. В моей практике был случай. Приходит одна женщина и говорит: «Мой муж не хочет идти в храм, считает себя грешником».

– Наоборот, надо идти.

– Я беру телефон, звоню ему: «Вам самое место в Церкви, если Вы считаете себя грешным. У нас все таинства связаны с человеческими грехами». У нас нет ни одного таинства, чтобы это был какой-то приз за хорошее поведение. У нас крещение – во оставление грехов, исповедь – в отпущение грехов, Причастие – во оставление грехов. У нас даже хиротония (поставление в священство): «благодать немощная врачует, а оскудевающая восполняет» – какая-то реанимация духовная получается. У нас бракосочетание, чтобы блудную страсть остудить в человеке (если молитвы почитать, там все это видно).

То есть как Христос пришел в этот мир спасать не праведных, а грешных, так и мы, православные, должны для всех искать спасение. И если человек действительно заблудился, ушел в сторону от Церкви, от этого спасительного ковчега, мы ему должны уделить больше внимания, чем своим: оставить интересы девяноста девяти спасенных и идти искать одну заблудившуюся душу.

– Что главным образом убеждает людей вернуться в православие?

– Знаете, когда я был молодым миссионером, начинающим (еще в семинарские годы), мне казалось, что библейские тексты очень аргументированно воздействуют на этих людей, если мы истину православия доказываем с Библией в руках. Тогда я мог просто приходить в молитвенные дома сектантов и говорить им: вот Библия, вот я, православный, пришел к вам сам, давайте говорить о крещении младенцев только по Писанию; давайте говорить об иконопочитании только по Писанию; давайте говорить о Божией Матери только по Писанию. Они принимали такие вызовы, и мы проводили дискуссии, беседы, диспуты; это было очень интересно. Когда с годами уже нескольких людей я обратил, потом, общаясь с этими людьми, я спрашивал: «А какой аргумент был самый решающий? Вот когда ты принял решение стать православным?» И как это ни странно, никогда это не был аргумент, связанный с логическими умозаключениями на основании Писания. Такие умозаключения создавали хорошую платформу, на которой человек мог перейти без зазрения своей верующей совести. А решение всегда принималось на неком эмоциональном уровне.

Был случай, когда одному адвентисту я предложил обязательно покушать. Мы допоздна с ним засиделись в храме «Всех скорбящих Радость», уже было поздно, он не мог вернуться в Заокскую академию. Я ему предложил покушать и сообщил, что он даже может остаться, что у нас есть помещение для пономарей. И потом он мне сказал: «Вот эта забота обо мне произвела на меня большее впечатление, чем все аргументы». Поэтому на самом деле важно, когда мы проявляем неподдельную, искреннюю любовь... А сейчас некоторые типы (иначе не назовешь) хотят свести миссионерское служение к сыску: собирать компромат на сектантов, организовывать судебные разбирательства, какие-то процессы. Но это не путь любви; люди просто пытаются втащить в Церковь свое постсоветское прошлое, когда боролись с диссидентами, защищая единственно правильное коммунистическое мировоззрение вот такими странными методами.

А мы должны понять, что если человек приходит в Церковь, он должен все постсоветское, постгреховное оставлять за плечами. Как сказано: забывая заднее, простирай себя вперед. И, став православным, человек должен разговаривать с другими уже на языке любви. Иначе ему не стоит подходить к другим людям. Как авва Дорофей говорил: «Даже не подходи к человеку со словами обличения, если у тебя нет для него слов исправления».

И вот такие истины нашей веры, конечно, надо помнить, как учили святые отцы, Иоанн Златоуст, авва Дорофей и иные величайшие подвижники Церкви, как учит само Священное Писание. В Библии говорится о том, что если человек не признаёт апостольские послания, его не надо считать за врага, а вразумлять как брата. И таких примеров в Писании много. Сказано: дайте отчет о вашем уповании с надлежащей кротостью. А какая же кротость, если мы угрожаем сектантам, размахивая уголовным кодексом или чем-то еще? Это не кротость, это агрессия. Я бы советовал таким людям внимательно почитать, что Достоевский написал о великом инквизиторе; вот здесь как раз и разница между западным пониманием их религиоведческих школ и православным пониманием любви и евангелизации без агрессии, без давления на людей, без запугивания людей, без шантажа людей. И это очень важно, когда дело Божие мы делаем именно с необходимым усердием. А когда кто-то делает дело Божие с пренебрежением, едва ли это увенчается успехом, если есть пренебрежение к заповедям евангельской любви.

– Отец Олег, Вы сказали, что общение с отступившими в их доме создает особые доверительные условия.

– Да.

– А случалось ли Вам принимать у себя дома еретиков?

– Вы знаете, я приглашаю иногда к себе домой этих людей, но всегда для миссионерских бесед, рассуждений. В Библии есть запрет: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом». Но это имеется в виду, когда они идут к вам. А тут вы приглашаете к себе людей для разговора… Во-первых, здесь надо сделать оговорку: не каждый православный может правильно беседовать с такими людьми. Надо иметь опыт такого общения. Если человек не имеет опыта такого общения, пусть молится за этих людей. Мы, конечно, не можем в храме молиться за заблудших, которые ушли в разные ереси, заблуждения, секты. Но в домашней молитве мы молимся за них. Ведь в утреннем правиле есть слова: отступившия от веры православныя, погибельными ересьми ослепленныя, светом Твоего познания просвети и Святей Твоей Соборной Апостольской Церкви причти. И вот здесь мы можем перечислять имена известных нам родственников, которые уклонились от пути православия, чтобы Господь просветил их светом познания.

– Удавалось ли Вам найти с еретиками общий язык и, может быть, какие-то точки соприкосновения?

– Точки соприкосновения надо искать всегда. Апостол Павел настаивает на том, что миссионер должен быть для иудея как иудей, для еллина как еллин, для всех всем, дабы привлечь ко Христу. Апостол Павел даже пишет: для беззаконных надо быть как чуждый закона, не будучи самому чуждым закона пред Христом. И есть пример поведения апостола Павла, который описан в Книге деяний святых апостолов. Апостол Павел прибыл в Афины. И когда он увидел, какое там количество идолов, то пришел в неистовство (так говорится в Библии), то есть в крайнее негодование. Но когда он с миссионерскими целями отправляется в их Ареопаг, где было наибольшее количество идолов, он свое негодование прячет. И придя в это языческое капище, он осмотрел все со вниманием и сказал: «Обходя ваши святыни, я увидел, что вы народ как бы особенно набожный. Я нашел у вас жертвенник “неведомому Богу”. Вот этого Бога, Которого вы, не зная, чтите, я вам буду проповедовать». Вот это и есть найти точку соприкосновения.

Но в то же время он не допускает компромиссов. Он не говорит: «обходя святыни»; он говорит: «ваши святыни» (они не мои святыни, они ваши). Он не говорит: «вы люди набожные»; он говорит: «как бы особенно набожные». Таким образом, не нарушив целомудрие собственной веры, он находит точки соприкосновения с этими людьми. И главной точкой соприкосновения оказывается вот эта каменная тумба – жертвенник, на котором было написано: «неведомому Богу». И апостол Павел говорит: «Вот этого Бога, Которого вы, не зная, чтите, я вам проповедую». И начинает о Христе рассказывать.

А у святых отцов сохранилась история, откуда взялась эта каменная тумба, этот жертвенник, на котором написали «неведомому Богу». Это произошло еще до Рождества Христова. Когда однажды язычники отмечали свой какой-то языческий праздник, вдруг из-под земли вылазит демон с рогами,  ушами, хвостом, с копытами и начинает орать на афинян: «Почему вы всех богов почитаете, а меня не почитаете?» Афиняне перепугались и говорят: «Да мы вот прямо сейчас начнем почитание тебя». И они стали его почитать; по-моему, это Пан языческий, известный, с копытами, бегает по лесам (демон). Но на тот случай, если кто-то еще вылезет из-под земли, они поставили эту каменную тумбу, жертвенник и написали: «неведомому Богу» (причем слово «Бог» там по-гречески – «демонос»). А Павел, чтобы найти точку соприкосновения с ними, сразу поспешил поставить туда Христа. И говорит: «Вот этого Бога, Которого вы, не зная, чтите, я вам буду проповедовать».

Согласитесь, со стороны для многих наших братьев и сестер такое поведение Павла было бы очень даже соблазнительно. Если, например, православный священник придет в кришнаитский ашрам и скажет на видеокамеру: «Вот, осматривая эти их святыни, я убедился, что они особенно набожные люди: особенно приехавшие из Индии и те наши россияне, которые здесь, вместе с ними, бьют в барабаны и пляшут перед синим Кришной». Для кого-то это будет соблазн. А миссионер не может избежать таких соблазнов. В чем обвиняют все время Христа? Он ест и пьет с мытарями и грешниками. А общая установка у них была – иудеи не сообщаются с заблудшими самарянами, не едят с мытарями и грешниками. Иудеи создавали такое «кабинетное» исповедание своей веры. Они могли написать что-то о тех или иных заблудившихся, но они брезговали общаться с этими людьми.

А Христос, Господь наш, сошел с небес, стал сотелесником нашим, приняв на Себя человеческую природу. Он сошел во ад, взяв на Себя грехи всего мира, и ад облистал сиянием Божества.

Видите, как не похожи христианские пути любви, которые достигают людей даже уже в аду, в преисподней ада; и вот такое гордое, фарисейское, надменное отношение к заблудшим, которое иногда проявляют и люди, считающие себя православными. «С этим не общайся, с этим не разговаривай, к этому не прикасайся» – вот эти запреты. Это есть закваска книжников и фарисеев, о чем Христос предупреждал апостолов: не брать с собой закваску книжников и фарисеев.

– В чем главная опасность ухода человека от православия?

– Человек, уходящий из православия, лишается спасительных средств. Однажды апостолы шли за Христом и спросили: «Кто может спастись?» Христос им ответил: «Человекам это невозможно». Но тут же добавил: «Но не Богу, ибо Богу все возможно». И Богу, Которому все возможно, оказалось возможным установить спасительные таинства: Таинство крещения, таинство Евхаристии (Святого Причастия) и другие таинства. Таинства совершаются в Церкви. И когда человек оказывается вне Церкви, уходит от Церкви, он лишается спасительных средств, которые только одни и могут помочь человеку пережить Божие прощение. Ведь в православном понимании спасение человеком не достигается автономно от Бога. Спасение в православном понимании евхаристически распознаётся и принимается. Поэтому когда человек вдруг уходит из Церкви, он уже не имеет доступа к спасительным таинствам, он не может через эти таинства восстановить отношения с Создателем. А в одиночку как он может спастись? Он оказывается совершенно незащищенным.

– Отец Олег, что бы Вы сказали людям, которые находятся на распутье, которые еще принадлежат Церкви, но чьих сердец коснулись суеверия?

– Я бы дал им совет не спешить. Если какие-то суеверные соблазны, какие-то еретические мысли, особенно мысли раскольников, которые витают, коснулись их сознания, не надо спешить с каким-то таким действием, что надо уйти из Церкви в страну далече и там затеряться в полях Моавитских. Все-таки придите в храм, который вам известен, поговорите еще раз с тем священником, которого вы знаете, задайте свои вопросы, выскажите свои недоумения, а потом уже вы сможете рассудить: то ли действительно вас коснулись какие-то суеверные настроения, то ли вы будете продолжать идти дальше. Но в целом, конечно, надо со всей очевидностью сказать, что вне Церкви нет спасения. Церковь – это спасительный ковчег, и желающий покинуть этот ковчег обрекает себя на погибель, потому что вне Церкви нет спасительных средств – таинств, без которых человек не может восстановить отношения с Богом.

– Отец Олег, спасибо Вам большое за беседу. Время нашей передачи подошло к концу. Благословите наших телезрителей.

– Пусть Господь благословит вас проявлять заботу о родных и близких, в том числе и о тех, которые оступились и уклонились в сторону от путей православия. Не пренебрегайте этими людьми, молитесь за них, пусть Господь просветит их сердца, найдите для них слова вразумления, утешения. Или пригласите в ваш дом православных миссионеров, которые могли бы провести с ними беседу. Очень важно, когда мы с заботой относимся к каждому человеку. И при этом помните, что мера того, как мы относимся к другим, может оказаться мерой того, как Бог отнесется к нам.

Ведущий Денис Береснев

Записала Нина Кирсанова