Беседы с батюшкой. Преподобный Сергий Радонежский

В московской студии нашего телеканала на вопросы о преподобном Сергии Радонежском отвечает настоятель храма преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках протоиерей Александр Абрамов.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Здравствуйте, батюшка! Благословите наших телезрителей.

– Мы встречаемся накануне памяти преподобного Сергия Радонежского, поэтому естественным является пожелание, чтобы его молитвами каждого из нас Господь хранил и уберегал.

– Сегодня тема нашей передачи: «Преподобный Сергий Радонежский». Кем является преподобный Сергий для Русской Церкви, для Русского государства и русского народа?

– Мы знаем о том, как преподобного называют: «игумен земли Русской», или «русский печальник», или «всея России чудотворец». Для Русской Церкви это человек, собравший народный дух воедино во время очень тяжелых испытаний, и вот пучок этой силы, этого единства в духе с момента, когда его связал преподобный Сергий, уже больше никогда не разъединялся. С того времени можно говорить о целостности сложившегося национального духа, национального гения.

Это в духовном смысле. В смысле государственном это человек, без которого немыслима российская государственность. Конечно, и до этого существовала Русская земля, и к этому моменту уже четыре века ее исторического бытования уверенно насчитывается, но единство истории, как и единство духа, мы все же просматриваем, отталкиваясь от времени преподобного Сергия. Дальше идем как бы по единой плоскости, видим узловые моменты этой истории, с этого момента она больше не прерывается, у нас не будет лакун, дыр. Поэтому, конечно, в определенном смысле это человек, положивший начало современной русской истории в том виде, в каком она нам известна.

Что же касается русского народа, то это тот человек, который дал нам идеал человеческого жития, причем идеал непритязательный, не шумный, не броский, а тихий и мирный, как тиха и мирна Россия в своих лесах, озерах. Наш национальный гений не претенциозен и не криклив!

– Вы сказали, что преподобный Сергий как бы воплотил в себе русский дух. Не могли бы Вы подробнее об этом сказать: в чем заключается тот самый русский дух, который воплотился в преподобном?

– Когда мы говорим о том или ином святом, то всегда немножечко «верстаем» его под себя, нам предпочтительны те черты святости, которые позволяют нам себя комфортно чувствовать. Например, добрый и прощающий. Мы «добрый» превращаем в «добренький», а «прощающего» – в заступника во всех без исключения обстоятельствах. Что бы мы ни сделали, – он же добрый, все равно простит. Мы немножечко перелицовываем святого угодника под себя. И когда сталкиваемся с преподобным Сергием, мы убеждаемся: никакой он не добренький, он не готов все на свете простить и сказать: «Ну и ладно, ну и хорошо, в следующий раз получше будет». Нет. Он неправду обличает, не переставая при этом быть абсолютно добрым святым.

У меня на протяжении довольно долгого времени какого-то внутреннего разговора, диалога с преподобным не складывалось. Мне казалось, что он очень строгий, может быть, даже чрезмерно строгий, такой несколько отстраненный и свысока смотрящий на свой народ. А потом я понял, что это совершенно не так, что он готов все силы своей души отдать на то, чтобы в мире было меньше греха, в том числе греха, порождаемого мною и кем-либо другим. Но он деятельно сражается с этим грехом, своей деятельной молитвой, своим заступничеством за нас, своим обличением нас, потому что очень важно, чтобы мы каждую минуту знали, что можно, а что нельзя. Мы только теоретически знаем. Как один человек мне сказал: «Ну, я в курсе заповедей». Мало быть в курсе заповедей, важно их выполнять. И преподобный всегда является для нас не просто каким-то отвлеченным идеалом, смотри на него – вот какой бывает хороший человек! Ничего подобного. Тем, что он хороший, он очень часто обличает нашу неправду, делает это молча, а иногда и прямо. В чем его особенность для нашего народа? Он «схватил» русский дух, он его уловил, воплотил в себе, это идеальное соответствие между идеей духа и живым человеком, который на земле был носителем этого духа. И не просто носителем, но человеком, воспитавшим его в себе в освящении христианством.

– Как случилось так, что преподобный, сторонясь внешней деятельности и не оставив после себя никакого письменного наследия, так мощно повлиял на русскую жизнь, на русскую историю?

– Одно из правил духовной жизни – то, чего ты сторонишься, тебя, как правило, настигнет. Хочется тебе молчания, тишины – тебе придется быть в гуще событий. Это не миновало преподобного Сергия, преподобного Серафима, преподобного Амвросия Оптинского. Некоторые из современных людей вот так кокетничают: «Да мне бы ничего не нужно, мне бы вот маленькая клетушка, келейка такая, я бы в лесу сидел». Ты смотришь – человек вполне сытый такой, ухоженный – и понимаешь, что он лукавит; не тебе, а сам себе. Ничего бы ты не сидел, и келья – это не для тебя, потому что ты и за собой не умеешь ухаживать, и опасности тебя будут страшить, и не можешь ты быть вне общения.

Все эти люди, которых я назвал (преподобный Сергий, преподобный Серафим, многие другие десятки учеников преподобного Сергия), могли быть вне общения, они не могли быть вне только одного общения – общения с Богом. Но они сознательно жертвуют уединенностью богообщения ради того, чтобы отдать себя людям. И здесь вполне можно было сказать: «Нет, я все равно останусь в затворе. Не получится, вот уже людным становится Троицкий монастырь? Уйду еще дальше, еще и еще». Так и ученики двигались на северо-восток, основывая новые и новые обители в поисках тишины. Но почти никто и почти нигде ее не находил. А почему? Люди чувствуют тепло Божье, они чувствуют правду и неправду. В какой-нибудь княжеский монастырек, где все придворное и кормят хорошо, никто бы не пошел в поисках спасения. Ради карьеры, может быть, пошел бы, но тогда с карьерой было посложнее. А ради спасения, ради подлинной духовной жизни, искуса, подвига не пошли бы. А туда шли, там было тепло, хорошо, такой вот огонь Божий там, несомненно, горел.

И огонь Божий, который горел у «костра» преподобного Сергия, естественным образом разгорелся на всю Русь. Со всей страны его видели, и все к нему шли, не мог он вне людей быть, но его поучения, которые действительно письменно не зафиксированы, воплотились в делах. «Не бойтесь орды, мы будем с ней сражаться. Бойтесь говорить неправду, она убивает». При этом собственное абсолютное самоотречение, отказ от архиерейства, от того, чтобы быть преемником митрополита Алексия, который очень уважал преподобного. В общем, желание остаться простым монахом. И что взамен? А взамен видит Божию Матерь, ангелы Божии ему сослужат, пламя небесное во время литургии присутствует в алтаре. А Писание говорит: «Кто погубит душу свою ради Меня и Евангелия, тот спасет ее». Это прямое и живое воплощение того, что сказано в Писании.

– Вы сказали, что ученики преподобного Сергия уходили все дальше и дальше на северо-восток, таким образом они расширяли границы государства. А вообще, существует ли такая аналогия в истории других государств, когда границы расширялись благодаря монахам?

– Уникальное, конечно, явление. Наши историки XIX века говорят, что нигде такого не было, чтобы рука об руку монах и крестьянин установили границы государства. А в случае с преподобным Сергием и его учениками вектор был очень твердым: север, северо-восток. И мы знаем крупнейшие обители в Галицко-Чухломской земле, Кирилло-Белозерский и Павло-Обнорский монастыри, Саввино-Сторожевский. Я уж не говорю о московском Андрониковом и Симонове монастырях – это все ученики преподобного Сергия. Эта граница ведь не только территориальная, земельная, это как бы отвоевывание узла все новых и новых рубежей. Это стирание ластиком черного цвета.

Но действительно, то, что в исторической науке называется внутренней колонизацией, это отвоевывание земель от центра к периферии. И мы знаем много историй, когда колонисты осваивают новые земли, но история завоевания Нового Света испанскими будто бы христианскими конкистадорами – это история крови, смерти, жесточайшего порабощения. Американский фронтир, когда поселенцы идут на запад, смещают индейские племена… Хорошо в исторической науке говорить «смещают». А как они их смещают? Они что – на шарнирах смещаются? Через убийство, уничтожение; в общем, геноцид.

Здесь же наше движение на северо-восток в основной массе мирное, молитвенное и очень упорное, растянувшееся на несколько веков, а значит – естественное. И вот граница Центральной и Европейской России (так, как мы ее знаем) – это прямое достижение преподобного Сергия и его учеников. То есть он не просто храмоздатель и душесозидатель, он человек, который нашу страну «отформатировал».

– Как Вы думаете, способен ли современный человек в современных условиях хоть в чем-то подражать преподобному Сергию?

– В готовности откликнуться на призыв Божий. Преподобный Сергий очень часто на протяжении своей жизни оказывался в обстоятельствах, которые были некомфортны. Начиная с детства, когда учеба ему не давалась. Наверное, и потешались над ним. Об этом глухо говорит в житии Епифаний Премудрый, первый и самый знаменитый жизнеописатель преподобного Сергия… Речь идет о Ростовской земле, где жили родители преподобного, а там была изысканная эллинская ученость, там во времена преподобного Сергия учили греческому языку. И вот человек, которому письменность не дается, ничего не дается, молится, чтобы это все получилось. Также и основание монастыря, уходы из обители в силу внутренних нестроений, взаимоотношения с Димитрием Донским, которые, конечно, не были безоблачными…

Мы всегда стараемся употреблять выражения типа «симфония». «Симфония» – это хорошо сказать, а как она на практике осуществлялась? Ведь князья очень самовольны. Это не так, что пришел духовник и сказал: я тебе благословляю делать так и так, завтра выходим на Мамаево побоище. Или: «вот этот не будет митрополитом». Отнюдь не так, это все сложнейшая дипломатия. А я думаю, внутренне преподобному Сергию дипломатия как нащупывание компромиссов претила. Царствие Небесное – это не компромисс, это совершенно горящая открытая правда. Но ради Царствия Божия, я думаю, обуздывал себя преподобный Сергий и находил те слова, которые могли достигнуть княжеского сердца и побудить человека вести себя как христианин. Это не была дипломатия в духе современной: давайте мы об этом не договорим, а вот здесь поторгуемся. Ни о какой торговле речи не было, но сдержанность, осторожность, необходимость все время соотносить свои слова с каким-то Божиим замыслом, по-моему, несомненно, это в натуре преподобного Сергия, но это выковалось через испытания. Наша способность хотя бы вмале подражать подобному, способность обуздывать свои чувства, ради Божьего замысла быть ему (этому замыслу) открытым и есть наш путь подражания.

– Вы сказали, что преподобному Сергию (тогда еще отроку Варфоломею) в юности не давалась грамота. А почему именно преподобный Сергий является покровителем учащихся?

– Думаю, в силу этих житийных особенностей: будучи человеком относительно знатного происхождения и в то же самое время человеком, которому не давалось обучение (не только грамота, наверное, какой-то широкий круг предметов), он смог это через молитву преодолеть. И никто никогда и нигде (мы не найдем ни в каких источниках свидетельства об этом) не говорил, что преподобный Сергий недостаточно ученый или недостаточно образованный. Он пришел к этому через собственное обращение к Богу и через чудесное Его вмешательство. Тут же вспомним картину Нестерова «Видение отрока Варфоломея». Мы понимаем, что он не отбросил науку и ученость как нечто ему неподходящее («ну ладно, это не нужно, но зато я молитвенный»). Нет, совершенно не так, он переборол это как немощь, как какой-то изъян и через молитву стал человеком книжным, премудрым, образованным. Поэтому его покровительство учащимся и учащим тоже выглядит совершенно естественным.

Образование ему близко, оно ему очень дорогой ценой далось. А мы на самом деле ценим только то, что нам трудно дается. То, что к нам легко пришло, легко и уходит. Вот это ему далось очень сложно. Поэтому я, например, свидетельствую по храму, где я служу, что как только приходит май, храм наполняется «племенем младым, незнакомым» – это школьники приходят молиться перед экзаменами ЕГЭ, студенты просят помощи Божией и преподобного Сергия во время сессии. И уверен, что такая помощь приходит.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее о вашем храме в честь преподобного.

– Мы знаем, что храмов преподобного Сергия в мире очень много. Наверное, только в Русской Православной Церкви (не ошибусь, если скажу) их около восьми сотен. Кроме этого, преподобный Сергий почитается и во всем православном мире. Более того, и за его пределами имя преподобного известно. У нас, по-моему, в Русской Православной Церкви крайняя южная точка, где есть храм преподобного Сергия, – это Йоханнесбург в ЮАР. А крайняя северная – наверное, Торонто, Канада. Между этими двумя точками огромное количество храмов преподобного Сергия.

В Москве их тоже немало, но наш храм примечателен тем, что это первый храм Москвы, где главный престол был освящен в честь преподобного Сергия. Боковые приделы довольно часто стали появляться с момента канонизации преподобного. Напомню, что его очень быстро канонизировали, уже в середине XV века почитание преподобного Сергия было в силе на Руси. Но в Москве первый храм, где преподобному Сергию был посвящен главный престол, – это наш храм в Крапивниках. Потом появилось много других, и сейчас мы знаем немало московских храмов преподобного Сергия, но они все достаточно поздние, усадебные, то есть не московские, а подмосковные. Это сейчас уже вошло в черту города, а в центре города, внутри Белого города, то есть Бульварного кольца, это первый и единственный храм.

У нас хранится очень старая икона преподобного Сергия (наверное, конца XVII – начала XVIII века) с частицей его мощей, и она выполнена, по-видимому, в старообрядческих мастерских, о чем свидетельствует тот факт, что преподобный Сергий благословляет двуперстно. Собственно, он именно так и благословлял, потому что двуперстное сложение было до XVII века. А еще характерная особенность старообрядческого письма: на голове у преподобного вырезана тонзура (или, по-русски, гуменцо) – это срезанная на макушке часть волос. Как принято было считать в иконописном изображении, это признак посвященности Богу, в частности признак монашеского служения.

Мы не знаем, как действительно это было у преподобного Сергия, но знаем, что при вскрытии большевиками его мощей в XIX году они не были обретены всецело нетленными. Мощи были частично тленными, но для нашего почитания угодника Божия как святого совершенно не важно, обнаружены ли его останки всецело нетленными, частично нетленными, частично тленными. Факт общенародного почитания и чудес по молитвам к преподобному Сергию общеизвестен и снимает вопрос о том, как мощи были обретены. Мы уже не говорим о том, что во избежание кощунств глава преподобного Сергия была отделена от туловища и до 1946 года, до возвращения Патриархии, пряталась верующими людьми при участии и отца Павла Флоренского, и графа Олсуфьева, и некоторых других людей.

И храм преподобного Сергия хранит частицу его мощей. Мы для себя считаем, что наш храм – это такая микролавра; тех, кто не может в силу тех или иных причин поехать в Троице-Сергиев монастырь, в особенности в дни преподобного Сергия, – милости просим к нам в храм. Мы даже постарались так сделать, чтобы служба в дни преподобного напоминала службу в лавре. Служится акафист преподобному, а затем уже всенощное бдение по лаврскому образцу. И вижу, что люди приходят к преподобному Сергию, молятся. Очевидно, по его заступничеству в храм пришли очень многие важные святыни, и среди них, наверное, самый большой реликварий (собрание мощей) даже во всей Православной Восточной Церкви. Это Крест патриарха Никона, который именуется Кийским, крест в меру Креста Христова в форме буквы «Т», то есть точная копия Креста Спасителя: три метра десять сантиметров на метр девяносто два. Крест сделан в XVII веке из кипариса по заказу патриарха Никона. Он лично туда вмонтировал практически все имеющиеся на тот момент мощи угодников Божиих, которые в России существовали или были подарены на Русь: более трехсот частиц мощей и святынь из Палестины, с мест, где Спаситель ступал земными стопами.

– Скажите для наших телезрителей, которые, может быть, захотят прийти в ваш храм на праздник преподобного помолиться, как добраться до вашего храма?

– Да, пожалуйста, милости просим. Храм находится в Москве, Крапивинский переулок, дом 4. Это очень близко от улицы Петровка, ближайшая станция метро – «Трубная». Вы можете на сайте krapivniki.ru или по телефону храма 495-623-47-80 узнать расписание, как к нам добраться, наши дежурные с удовольствием подскажут. Пожалуйста, в день преподобного Сергия всех ждем вместе помолиться.

– Имя преподобного связано с Радонежем, но и косвенно связано с радостью. Преподобный Сергий Радонежский – источник духовной радости, но в то же время преподобного называют печальником земли Русской. Как в личности преподобного сочетаются радость и печаль?

– Я бы так сказал, что он печаловался, дабы другие радовались. Мне известны некоторые подвижники XX века, нашего времени, которые восприняли образ поведения преподобного Сергия в собственную жизнь. Допустим, к ним приходит какой-то человек со своей бедой, со своей проблемой, и они встречают его словами ободрения, шуткой, смехом, каким-то напутствием. Человек выходит укрепившимся, он чувствует, что часть его проблем ушла, что все остальное можно разрешить с Божией помощью. А этот подвижник закрывает дверь кельи, встает перед образом и об ушедшем человеке начинает и плакать, и Бога молить, чтобы никто не видел. Потому что пришедшего человека это может настроить на какой-то неверный лад, он может приуныть (а мы любим унывать, к сожалению, умеем это делать). И подвижник просит у Бога, вымаливает помощь. Мы так бросаемся словами: «Я помолюсь о тебе». А это значит – поплачу о тебе, часть своего сердца отдам тебе. Как говорят, тот, кто всерьез молится, «стесывает» сердце в кровь. Вот преподобный Сергий обладал настолько большим сердцем, что его хватало на то, чтобы «стесывать» его в кровь обо всей России, всей исторической Руси, и еще оставалось.

– Еще преподобного часто называют смиренным игуменом. Как возможно, оставаясь игуменом, имея такую высокую должность, оставаться смиренным?

– Спаситель говорит: «Я пришел не для того, чтобы Мне послужили, но чтобы послужить». Очень многие начальники, в том числе и игумены, архимандриты, архиереи, настоятели, на протяжении истории очень часто забывали эти слова Спасителя. Они начинали смотреть на духовную ситуацию глазами, увы, светского человека. Светский человек как смотрит? «Я начальник – ты дурак»; или наоборот. И они начинали думать, что их начальственность сама собой разумеется, что их указания должны восприниматься беспрекословно и что так будет всегда. В общем, светский дух пронизывал это видение.

А видение преподобного Сергия совершенно другое, он свое начальствование видит как служение; он же предложил общежительный устав, где все вместе со всеми, где все занимаются трудами, рукоделием. Он уходит из обители, когда видит, что там возникают нестроения, связанные с желаниями кого-то (в данном случае Стефана) возглавить монастырь. Он не претендует на эту власть, он внутренне, конечно, знает, что он нужен братии, но он хочет, чтобы это был их осознанный выбор, а не выбор формального внешнего авторитета: «Я приказал, я теперь у вас духовный лидер». Так не бывает, духовное лидерство вызревает, принимается всеми. Нельзя назначить старцем, можно стать старцем.

И, конечно, он, будучи абсолютным старцем, положившим начало традиции русского старчества, никогда не кичился своей начальственностью, а эта начальственность была тихой начальственностью образца: «Делай как я». Если бы люди видели, что он проповедует одно, а другое считает возможным для себя, если бы видели зазор между этим, никто бы за ним не пошел, все бы его бросили и сказали, что он просто имитирует монашескую жизнь. А он ее не имитировал, он ею жил, причем в наиконцентрированнейшем виде. И видя, что он живет просто, открыто, монашески, братия подчинилась его духовному авторитету духовидца, слуги Божьего.

– Наверное, не случайно обитель преподобного была освящена в честь Пресвятой Троицы. Какой в этом заключается смысл?

– Кстати, очень редкое посвящение. В первой половине XIV века и храмы практически не называли Троицкими, и монастыри Троицкими редко нарекали, все больше в честь тех или иных событий из жизни Спасителя (Спасскими, Преображенскими) или в честь тех или иных угодников Божиих. Здесь преподобный приник (ужасаюсь сказать «постиг», потому что постичь тайну Троицы невозможно никому из живых людей) к тайне Троицы, совершив и в русском богословии важнейший прорыв. Отныне все время тема Троицы будет важнейшей темой русского богословия. Понятно единство Лиц во Святой Троице, понятно, что разного рода богословские аспекты с этим связаны, но все время это было как бы несколько на периферии такого умного осмысления любви Божией. И вот очень уверенно и тихо преподобный Сергий ставит Троицу основной темой русского богословствования, а тему помощи Святой Троицей, единой в Лицах, назначает для России как самую животрепещущую, как главнейшую, как ту, в которой бьется пульс взаимоотношений русского народа и Бога.

– Объединение братии и объединение русских земель – все это покрывает Троица. Какой, на Ваш взгляд, самый поучительный и яркий эпизод из жития преподобного Сергия?

– Наверное, я должен был бы сказать, что это моменты, связанные с общением преподобного с небесными силами, но, будучи человеком земным, я так сказать не могу, потому что преподобный удостоился такого видения; мы, земные, как правило, этого не удостаиваемся. Для меня лично важнейшим эпизодом его земной жизни становится его уход из им основанного монастыря (чтобы не было нестроений), в котором, как в капле воды, виден весь преподобный Сергий. Тот, кто создал монастырь, в общем, изгоняется братией. И он это изгнание принимает, чтобы через некоторое время вернуться вновь уже бесспорно почитаемым человеком и уверенно занять место игумена обители. Но через сколько здесь нужно переступить: личные обиды, горечи, страдания; насколько нужно приблизиться к Спасителю! Потому что, только подражая Спасителю, можно так поступить, не озлобиться, а продолжать эту удивительно ровную, насыщенную, внутреннюю духовную жизнь.

Мы чаще всего претерпеваем значительно меньшие обиды, и у нас жизнь ломается, идет под откос, мы впадаем в глубочайшую депрессию, обижаемся на весь мир. Преподобный показывает мостик между тем, как к нам относятся, и тем, как надлежит жить. Вот два берега: что было после, что будет потом, а мостик между ними – способность принять людей какие они есть, простить их и двигаться вперед.

– Как преподобный продолжает влиять на нашу жизнь, на жизнь нашей страны?

– А преподобный из нее никуда не ушел. Мы ведь понимаем и опытно чаще всего знаем, что святые среди нас, они наши родственники, наши близкие. В молитве к преподобному Сергию как раз говорится: «Чад своих духовных упаси и помоги». Мы – духовные чада преподобного Сергия: вся наша страна, люди, которые обращаются в молитве к преподобному. А как он не покидает нас? Как не покидает духовный отец своих детей, до конца всегда о них заботясь, давая им советы, помогая и защищая их. Спаситель говорит об образе кокоши, то есть наседки: «Сколько раз Я хотел собрать вас, как кокош, в Иерусалиме…» И здесь та же самая ситуация: преподобный Сергий, как наседка, собирает нас всех и тех, кто хочет с ним быть, обещает вести к Богу. Так он остается в нашей жизни.

– В Вашей жизни были случаи помощи преподобного или, может быть, связанные с вашим храмом? Как преподобный помогает Вам и вашему храму?

– Я, честно говоря, думаю: за счет того, что у нас существует этот удивительный Кийский Крест и храм посвящен преподобному Сергию, что-то у нас и получается (и, как иные говорят, получается хорошо). Это только потому, что преподобный Сергий и предстательство Честного и Животворящего Креста нас не оставляют. В общем, все, что у нас есть доброго, – это от них.

– Что нужно для того, чтобы быть достойным наследником преподобного Сергия Радонежского?

– Я думаю, нужно не кокетничать перед Богом. Если у тебя есть какие-то сомнения и недоумения или даже несогласие со Христом, ты Ему об этом скажи. Встал ты на утреннее правило, скажи: «Господи, я недоумеваю, почему вчера вот так получилось, всю ночь провозился и не понимаю. Говорят, утро вечера мудренее, а я не разобрался. Помоги, вразуми! Я с Тобой здесь не согласен». Иаков боролся с Богом и не боялся этого, это же не противостояние в спарринге, это желание разобраться в природе отношений между человеком и Богом. Вот эта наша искренность, правдивость перед Богом – это первая возможность для нас быть рядом с преподобным Сергием.

А во-вторых, чего уж греха таить, мы должны к себе быть придирчивее, что ли, мы очень любим распускаться, а преподобный Сергий нас призывает собираться и любит собранных. Он сам постоянно собранный. Это не значит, что он зажатый, ни в малейшей степени, он очень собранный. И вот собранность и концентрация – это то, чего так недостает людям в духовной, да и в практической повседневной жизни. Чуть что – и мы любим «размазываться», а он призывает этого не делать. Мы рядом с преподобным живем не как в монастыре и не как в армии, но что-то от монастыря и от войска все равно есть, потому что он собирает полки Царства Небесного.

– Спасибо Вам за беседу, время нашей передачи подошло к концу; благословите наших телезрителей.

– Дорогие братья и сестры! Преподобный Сергий, который никуда от нашей жизни не отлучается, каждого из нас да благословит и поможет в нашей жизни, а мы будем к нему прибегать, в особенности когда нам тяжело; но и когда нам хорошо, вспомним о том, что в этом «хорошо» есть частица его благословения. Храни вас Господь!

 

Ведущий Денис Береснев

Записала Елена Кузоро