Беседы с батюшкой. Борьба со страстями

На вопросы телезрителей отвечает священник Алексий Дудин, настоятель храма в честь святого равноапостольного великого князя Владимира в г. Коммунар. Передача из Санкт-Петербурга. 

– Наша сегодняшняя тема: «Борьба со страстями». Конечно, как любой настоятель, в двух словах я расскажу про свой приход, а потом можно будет задавать вопросы.

– На экране мы видим ваш храм, он очень уютный…

– Действительно, мне очень нравятся деревянные храмы. Есть такое понятие, как «намоленный храм». Когда наш храм построили и мы начали совершать первые службы, так получилось, что сразу чувствовалась особая теплота. Может, это связано и с тем, что наш храм в Коммунаре – выстраданный. До его появления православная община в Коммунаре существовала десять лет, все мечтали о своем постоянном храме. Храм был и при больнице нашего города, и когда я стал настоятелем, нам пришлось несколько раз переезжать: мы служили и в Доме культуры, и даже у городской бани. Слава Богу, в течение года мы построили этот храм и смогли в нем служить, хоть он и был еще без куполов. Это великая радость, когда христианская община обретает свой дом. Церковь – это, конечно, прежде всего общество людей, которые молятся Господу, но как хорошо, когда это общество собирается в храме, пусть маленьком, но очень уютном.

– Расскажите немного о самом Коммунаре, потому что не все знают, где находится этот город и как можно к вам приехать.

– Наш Коммунар фактически сросся с городом Павловском, поэтому приехать проще всего на маршрутках, которые ходят через Пушкин и Павловск. Можно приехать от станции метро «Московская» на 545-й маршрутке. Никакой особой сложности нет, и сейчас, если нет пробок, мне ехать до Коммунара не более часа, поэтому мы с вами, можно сказать, соседи. Коммунар фактически стал спальным районом Санкт-Петербурга, существует он чуть более двадцати лет, появился в результате комсомольской стройки вокруг градообразующего комбината, и люди там в основном приезжие, которые приехали для того, чтобы что-то строить и создавать.

– Я так понимаю, что исторически там никакого храма не было.

– В самом Коммунаре храма никогда не было, наш – первый, который там построен и освящен. Этот храм достался нам непросто. Сейчас в Коммунаре уже выделена земля для того, чтобы построить большой храм. Наш храм по проекту рассчитан на сто человек, а когда бывают большие праздники и приходит зачастую по сто восемьдесят человек, то люди вынуждены стоять на улице. Поэтому мы не останавливаемся на достигнутом и очень надеемся, что Господь даст построить храм святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, апостола любви. Так получилось, что когда я приехал в город Коммунар (это было пять лет назад), глава администрации мне сказала: «Батюшка Алексий, Вы приехали в непростой город, потому что люди здесь очень нуждаются в самой главной христианской добродетели – в любви». Поэтому после храма князя Владимира мы хотим построить храм апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

– Получается, что это город, в котором выросло уже целое поколение без храма, и, наверное, страсти в этих людях особенно активно действуют. Так ли это?

– Насколько активно действуют страсти, это может знать только сам человек, потому что никто другой, кроме Господа, не знает, что есть в человеке. И сам человек, если он христианин и отслеживает то, что в нем происходит, действительно знает, какой силы страсти бушуют в нем. Но как говорит апостол Павел: «Где умножается грех, там изобилует благодать». По тем людям, которые приходят в храм, могу сказать, что это люди любящие и добрые. У нас действительно Божией милостью сложилась христианская община. Может быть, это именно благодаря тому, что пришлось пройти такое сложное испытание и довольно долго строить храм. Сруб храма, конечно, заказан, но он покрашен руками прихожан, внутри все сделано тоже их руками. Сейчас у нас есть и братство, и сестричество и люди активно участвуют в жизни храма. Наш храм уникален еще и тем, что действительно построен всеобщими усилиями. Часто бывает, что храмы строятся благодаря какому-то конкретному спонсору. Понятно, что люди участвуют в построении храма, вносят свою лепту. Наш храм в этом плане максимально близок к такому христианскому идеалу – все поучаствовали, все внесли свою лепту. Нельзя сказать, что кто-то внес решающий вклад, этот храм выстрадан, заслужен Коммунаром, и благодаря этому в нашем храме такая особая теплота.

– Строительство храма – это прекрасная и очень значительная цель, поставленная в жизни, и когда Вы ее добивались, наверное, были какие-то трудности, в том числе и внутренние. Как Вы считаете, какие вообще внутренние страсти или борения мешают человеку достигать целей?

– Самая главная проблема и ошибка тех людей, которые строят храм, это то, что само слово «храм» («церковь») подменяет понятие Церкви как общины христианской, потому что построить храмовое здание само по себе – это не самоцель, это надо очень четко понимать. Это искушение очень многих погубило: люди ставят перед собой цель как можно быстрее любой ценой построить самый красивый, самый лучший храм, но забывают, что все это делается ради той христианской общины, которая находится в этом месте. Церковь – это прежде всего общество людей, а не бревна, пусть даже красивые, с натуральной черепицей и натуральной позолотой, как у нашего храма. Для человека, который участвует в строительстве храма, важно понимать, что это лишь его малая толика соработничества в благом деле, а самое главное – это дело построения «храма» собственной души.

Мы сейчас много говорим о социальном служении, о различных аспектах околоцерковного христианства, но самое главное, чтобы в этом храме, в этой общине люди находили Христа, чтобы человек лично нашел связь с Богом, нашел лествицу, ведущую к Господу, нашел возможность обращаться к Богу как к Отцу Небесному, Который любит, слышит, на каждом шагу помогает и ждет того, чтобы человек Его тоже не забывал. Это самое главное в деле храмостроительства, и важно, чтобы люди об этом помнили.

– А если говорить о наших простых, житейских, бытовых целях, какие страсти встают преградой перед выполнением своих целей у человека?

– Самая главная цель христианина – отдать свое сердце Богу, сделать так, чтобы сердце очистилось от страстей и человек в дальнейшем держал его чистым для Бога, чтобы Господь мог в нем обитать. Не имеет большого значения то, чем человек испачкает свое сердце. Если говорить о современном обществе, то прежде всего нас всех «заедает» гордыня, потому что мы стремимся к каким-то достижениям, нам говорят, что мы должны быть хорошо образованны, должны быть личностью, яркой индивидуальностью, должны сотворить что-то великое. При этом не говорится о том, что самое великое сокровище в человеке – это его душа, сделать ее прекрасной – это самая главная цель человеческой жизни. Поэтому все, что к этому ведет, – это к благу, а все, что разрушает, – тут надо смотреть индивидуально.

Если обобщать наши современные духовные проблемы, то, конечно, прежде всего это огромное количество массовой медиа-информации, которая бесконечно изливается на людей. У человека уже нет возможности сесть и спокойно подумать. В Евангелии есть такой эпизод, когда Христос призывал одного из Своих учеников и сказал ему, что видел его под смоковницей. Действительно, у израильтян был такой обычай, чтобы во дворе их дома росло «дерево размышлений», и человек, в обеденное время или когда у него была возможность, шел к этому дереву, садился, оставлял суету в стороне и размышлял о Боге и смысле своей жизни. У нас это дерево заменил телевизор и Интернет, и мы, вместо того чтобы сесть и подумать о Господе, побыть в тишине (молитва, разговор с Богом начинаются из тишины), теряем свой душевный покой, душевную теплоту. Современный человек устает, а когда приходит домой, телевизор дает ему психологическую возможность моментально сбросить с себя какой-то груз, напряжение. Это как лекарство, как таблетка-антидепрессант, но коварство в том, что человек не восстанавливается. Если через труд ради Господа, через молитву он восстанавливается, Господь ему возвращает силы, то телевизор – такая хитрая штука, которая высасывает из человека силы. Наши современные дети зачастую устают не от количества уроков, качество нашего образования не выросло в разы, несмотря на все эти технологии. Они устают не от того, что их перегрузили, а потому, что им не дают отдыхать. Самая главная проблема современных людей в том, что они совершенно не умеют отдыхать. Могу сказать, что «от них же первый есть аз», потому что суеты у настоятеля очень много и действительно есть такой соблазн прийти домой и что-то посмотреть, послушать, но тем не менее нам всем вместе надо от этого отрываться, отходить от этой порочной практики.

– Да, получается ящик чужих мыслей…

– …и чужих штампов. В общем и целом телевизор расслабляет ум человека. А книга собирает ум, дает человеку возможность мыслить (я не имею в виду беллетристику, которой заполнены полки книжных магазинов, а духовные или классические книги). Наша добрая христианская классика облагораживает и развивает человека, а дешевый ширпотреб заставляет человека деградировать.

Говорить о такой страсти, как гордость, которой мы уже коснулись, наверное, тоже очень сложно, потому что это единственная страсть, которая лучше всех остальных прячется, и человеку тяжелее всего осознать себя гордым, можно только по косвенным признакам. У нас в христианстве есть замечательный принцип и повеление от Господа – прощать личные обиды. И насколько легко человек прощает личные обиды – это как определенная лакмусовая бумажка, потому что если вы чувствуете, что достаточно вас как-то косвенно задеть упреком или чем-то другим и вы сразу начинаете раздражаться, то это верный признак того, что гордыня в вас живет и укоренилась очень глубоко.

Недавно мой сослужитель отец Игорь рассказывал: приходит к нему прихожанка и спрашивает, что ей делать, ее мучает гордыня. И у батюшки вырвалось: «Пойди помой наш общественный туалет». Потом он хотел ее остановить, но не получилось, она вернулась и сказала: «Батюшка, а помогло!» И действительно: любая страсть врачуется противоположной ей добродетелью. Если страсть гордости зиждется на самовосхвалении, самолюбовании, то любая унизительная для человека работа и деятельность (необязательно та, которая унижает его достоинство, а которая его раздражает, кажется ему низкой) помогает с этой страстью бороться.

– Позвольте дополнить вопрос о гордости. Наша телезрительница спрашивает: «Как бороться с гордостью, тщеславием и самолюбием?» Что можно сказать о тщеславии и самолюбии?

– Самолюбие – это свойство каждого человеческого индивидуума, и многие даже задают вопрос: «Батюшка, как же быть? В Евангелии сказано, что нужно любить ближнего, как самого себя. Как в этом плане относиться к самолюбию?» Действительно, нужно разобраться, что есть любовь к самому себе, а что есть самолюбие. Потому что самолюбие – это потакание своему ветхому человеку. Когда нам что-то нравится, когда мы что-то любим и нам легче это сделать, чем противоположное, – это есть самолюбие. А если мы, переступая через себя, делаем не то, что нам хочется, а то, что является для нас полезным, – это есть любовь к себе, которая и прописана в Евангелии как пример отношения к нашим ближним.

В церковь зачастую приходят матери, бабушки, которые сокрушаются о том, что воспитали своих детей эгоистами. Любовь от самолюбия отличается еще тем, что христианская любовь зачастую должна быть жесткой. Если я своих детей наказываю, пусть даже ремнем или в угол ставлю, чего-то лишаю – я это делаю не по жестокости, а по любви. Мне, конечно, проще их простить, обнять, они мои родные плоть и кровь, но приходится себя перебарывать, чтобы, с одной стороны, не впасть в ярость, а с другой – наказать, чтобы дети действительно прочувствовали, что они наказаны. Это любовь по отношению к нашим ближним, которые от нас зависят, и если мы поставлены над их воспитанием, то обязательно наша любовь должна проявляться в том, что мы иногда против своего желания их наказываем. Но есть и другая крайность, свойственная нашему современному христианскому менталитету, – учительство, когда мы все время пытаемся исправить других людей. Над теми людьми, над которыми мы не поставлены учителями, ни в коем случае мы не должны довлеть, раздавать какие-то поручения. Это пагубно для нашей души. И если, не дай Бог, они начнут нас слушаться, ни к чему доброму это не приведет.

Что касается тщеславия, здесь сама этимология слова подсказывает, что это есть тщетная слава, когда человек начинает гордиться тем, что предметом гордости не является: например, теми талантами, которые дал ему Господь. У кого-то есть красивый голос, и гордиться им – это тщеславие. У кого-то есть возможность что-то интересное рассказывать, потому что у него острый ум, хорошо развита речь – он начинает этим гордиться, тщеславиться, прославлять себя, а эти таланты Богом даны, Господь за это спросит. Поэтому человеку очень нужно трезво осознавать, что ему дал Господь, а что является скромным уделом его собственных трудов, и тогда тщеславия можно избежать. И еще есть замечательный христианский принцип: Господь говорит о милостыне, то есть фактически о любом добром деле – наша левая рука не должна знать о том, что делает правая. Это мерило для нас: действительно ли мы делаем это дело ради Господа или ради своего тщеславия. Если мы стараемся, пусть даже несознательно, рассказать о нем кому-то, распространиться, то мы делаем это дело не ради Христа. Святые отцы учат нас тому, что человек, раскрывший свое доброе дело, его потерял. Я не имею в виду те ситуации, когда по необходимости пришлось что-то рассказать или батюшка привел какой-то добрый пример, но мы все любим прихвастнуть немного, рассказать о себе – это и есть яркий пример тщеславия.

– Часто возникает вопрос о тех грехах, которые мы совершаем постоянно и с которыми справиться до конца не получается. К ним относятся осуждение, тщеславие, которые до конца победить, наверное, невозможно, это определенные плотские грехи. Что с ними делать, как их исповедовать? Не являются ли они отвлекающим маневром лукавого от каких-то действительно духовно важных вещей?

– Нужно понимать, что лукавый гораздо умнее любого из нас, и чтобы пытаться обхитрить его, распознать все его маневры и козни, нужно иметь серьезный духовный опыт, вести строгую духовную жизнь и иметь своего духовника, который помог бы не погибнуть в этом деле, потому что когда человек начинает сам активно управлять своей духовной жизнью, он входит в определенную зону риска. Единственной добродетелью без риска, в которой нет степени и в которой невозможно достигнуть совершенства, является добродетель смирения, и она сама по себе может человека спасти. А все остальные добродетели хороши ровно настолько, насколько они, как солью, приправлены смирением.

Безопаснее всего просто приходить в церковь и каяться, просить у Бога прощения в тех прегрешениях, которые повторяются из раза в раз. Зачастую Господь не дает нам избавления от тех или иных прегрешений (даже тем, кто действительно подвизается) по одной причине: человек имеет самую главную пагубную страсть, матерь всех страстей -гордость. И пока человек не изживет в себе эту гордость, он будет бесконечно падать, проходить этот урок, который, по сути, заключается в том, что он должен познать свою собственную немощь, немощь своего естества, своего рассудка и прилепиться к Господу, во всем уповать только на Бога. И когда человек постепенно (это происходит очень медленно) этот христианский урок усваивает, то обретает с Божией помощью победу и над другими страстями. По мере духовного преуспевания все страсти от человека отступают и только страсть гордыни нападает все сильнее и сильнее, все более хитро, поэтому в духовной жизни побеждает тот, кто научается уповать только на Бога, научается христианскому смирению.

Зачастую приходят и спрашивают, как обрести смирение. Что тут сказать? Помолись вечером, попроси Господа дать смирение, а утром проснешься весь такой смиренный-смиренный – сами понимаете, что это невозможно. Это то, что обретается годами и десятилетиями, через труд и опыт, через множество падений, которые человеку, в общем, полезны, потому что все наши страсти и болезни помогают нам осознать нашу немощь. Это не значит, что не надо с ними бороться, а то некоторые подумают: «Раз батюшка сказал, что это нужно нам для смирения, значит пойду и согрешу еще больше». Есть такой софизм: не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься. Это не так – ни в коем случае. Конечно, там, где приумножается грех – преизобилует благодать, но апостол тут же предостерегает христиан, что при этом нам не надо становиться служителями греха. Человек должен стремиться к тому, чтобы его жизнью прославлялся Христос, и его удел – это удел добродетелей. Но, к сожалению, для ветхого человека это всегда бывает тяжело. Дорогу осилит идущий, и тот, кто будет стучаться, тому отворят, как говорится в Евангелии. Если кто действительно искренним сердцем будет искать того, чтобы изменить себя ради Господа и стать вместилищем Духа Святого, добрым христианином, то Господь это даст, но не сразу.

Кто-то из дотошных математиков подсчитал, что в среднем святые отцы достигали святости после 18 лет усердного подвижничества. Подумайте, сколько у нас времени есть и стоит ли его тратить впустую, будет ли нам дано это время, необходимое для покаяния? Это не значит, что нужно отчаиваться. В нашем Коммунаре, слава Богу, есть возможность общаться со всеми, и зачастую мы приходим в наше общество инвалидов, проводим лекции в нашей библиотеке, туда приходят люди уже весьма преклонного возраста и говорят: «Как же так, батюшка? Получается, мы всю жизнь прожили не так!» Я им всегда привожу евангельскую притчу про тех делателей, которые пришли в последний час и получили от Господа ту же самую награду. Надо стремиться получить эту награду, потому что тоже есть такая духовная проблема: мы все время стремимся как-то схитрить. Наша жизнь так устроена, что по-простому прожить зачастую невозможно. Евангельская заповедь о том, чтобы мы были просты как голуби и мудры как змеи, сама по себе подразумевает, что человеку не избежать в этой жизни какой-то определенной хитрости. Я не имею в виду негативный аспект этого слова, потому что если учесть церковнославянский язык, то слова «хитрец», «мудрец» и «художник» – это слова-синонимы. Эта хитрость как мудрость житейская зачастую бывает необходима, но она неприменима по отношению к Царствию Небесному и по отношению к Господу. Невозможно, как считают некоторые, пожить сейчас так, как живется, а потом, «в одиннадцатый час», как следует покаяться и заслужить прощение: и тут хорошо пожить, и Царствие Небесное получить. Такого не будет, Господь не даст так человеку схитрить. Если человек искренен, Он его примет, как и разбойника в последнем исповедании, но даже и здесь не все так просто.

Мне приходилось общаться с одним протестантом, он приходил к нам в молодежный клуб. Его пригласила одна девушка, ей было интересно, что будет, если протестанта свести с батюшкой: смогут ли они договориться, найти общий язык? И вот он как раз приводил такой пример: зачем вам, православным, каяться, если разбойник в последний момент закричал на кресте: «Верую в Тебя, Господи!» – и был спасен. И я сказал: «Что же ты думаешь, он радостно закричал «аллилуйя»? Представь себе этот момент, когда человек находится в последней стадии изнеможения, у него последняя стадия истощения его нервных сил и он совершает этот подвиг веры. Конечно, этот подвиг не был одномоментным». В Евангелии не рассказывается, но наверняка этот разбойник переживал из-за своей разбойной жизни. В его сердце была почва для покаяния, и он чувствовал, что живет неправильно. Именно это и позволило ему в последний момент совершить этот великий подвиг веры. Но если мы с вами, живя спокойной жизнью, начнем надеяться на этот последний момент, то скажу сразу: духовной халявы на небесах не будет, Господь ее не даст.

– Сейчас в современном аскетическом богословии наметились две линии: первая – более строгая, вторая – более мягкая. Одни святые подвижники говорят о том, что со страстями нужно активно бороться и посвящать этому свою духовную жизнь, а другие отцы говорят, что в первую очередь нужно посвятить свою жизнь стяжанию любви Христовой и смирению, и Господь, входящий в душу человека, вытеснит страсти, они уйдут как бы сами собой. Противоречат ли эти позиции друг другу?

– Нет одинаковых людей: для кого-то легче воспринимать духовную жизнь как строгую брань, даже есть аналогия, что христианин – это воин Христов, который должен четко противостоять всему. Для человека с таким характером, может быть, действительно легче будет спасаться так. Но тут существуют крайности. Православие – это царский, средний путь. Для того чтобы принять эти два утверждения, которые оба могут существовать, нужно отсечь крайности, которые уже выходят за рамки нашего православного учения и богопознания.

Строгость без любви превращается в жестокость, и действительно: если человек строго себя ведет, он должен помнить, что строгим он имеет право быть только по отношению к себе самому. Остальных лучше миловать. Недаром сказано, что лучше согрешить в милости, чем в строгости. Кому-то нужна строгость, которая бывает спасительна. У меня в храме есть помощник, отец Вячеслав, который работает с нашими реабилитантами: алкоголиками, выходцами из тюрьмы. Им зачастую такая строгость необходима. А бывают люди, для которых строгость может быть губительна. Их душа и так склонна к определенной степени уныния, и такого человека, наоборот, надо поддержать и утешить. Поэтому строгость должна быть разумной: прежде всего по отношению к себе, а с другими – смотреть, способен ли человек принять эту степень нашей строгости, иначе можно навредить ему.

Что касается противоположного подхода, то я встречал огромное количество людей не строгих, но бесконечно любящих, которые готовы последнее отдать – в том смысле, что сердечно участвуют во всех проблемах своего ближнего. Но тут нужно отсечь такую крайность: любовь является высшей христианской добродетелью, и прыгнуть сразу на последнюю ступень лествицы невозможно. Зачастую люди, мыслящие, что главное любовь и смирение, просто отказываются от элементарного, но необходимого христианского труда: «А зачем я буду читать правило? Все любовь покроет. Зачем я буду ходить в церковь, делать поклоны? Богу это не нужно, а любовь все покроет». Фактически люди здесь свою собственную лень оправдывают Божией любовью. Это неправильно, так делать нельзя.

– И любви Божией в этом действительно нет.

– Конечно, нет. Потому что Божия любовь – жертвенная, а для того чтобы научиться жертвовать, нужно прилагать труд. Как говорят святые отцы, для того чтобы любовь появилась, нужно сначала делать дела любви, а нашему сухому, очерствелому сердцу это дается очень тяжело.

– Мы часто забываем о том, что само слово «страсти» переводится как «страдание». Почему это так?

– Конечно, страсти – это страдание для самого человека, потому что страсти раздирают человека и не дают ему жить спокойно, не дают ему возможности наслаждаться Божиим миром, его красотой, которую дал нам Господь. Если человек одержим страстью, как он будет радоваться тому, что вокруг него любящие люди, как он заметит то, что может порадовать сердце, но сердце действительно спокойное? Поэтому страсти для любого человека являются прежде всего страданием. Чем больше у тебя страстей, тем больше ты будешь страдать. Недаром сказано, что иго Христово – благо. Вроде бы тяжело ходить в церковь, исполнять заповеди Господни, но при всей этой тяжести Господь всегда дает утешение и помощь, Свою любовь, которую не заменит ни одно земное развлечение.

Человек, который борется со своими страстями, побеждает их, автоматически приближается к тому, чтобы стать счастливым. Господь создал человека для счастья, Он не создал его для страданий, бесконечных бед, болезней и несчастий. Человек не был создан для смерти. Все это он получил, потому что отступил от заповедей Господних. Он сам избрал путь страстей и получил свое страдание. Слава Богу, что Господь оставил нам покаяние и возможность исправления, даже наши страсти служат тому, чтобы врачевать нашу гордыню, осознавать свою немощь и то, что мы в жизни делаем неправильно.

– В буддизме целью ставится избавление от страданий. Сейчас многие увлекаются восточными религиями и культами. Чем это буддистское стремление избавиться от страданий отличается от нашего стремления избавиться от страстей?

– Идеалом для буддистов является полное отсутствие реакции на происходящее в этом мире. Если бы, не дай Бог, сейчас в нашей студии на столе лежал младенец, а рядом находился маньяк, который пытался бы его зарезать, то идеалом для буддиста было бы такое состояние, в котором он бы не понимал, хорошо это или плохо, он просто в этом не участвует. Задача буддиста – избавиться вообще от каких бы то ни было переживаний. Буддизм – это, по сути, своего рода духовное самоубийство, желание исчезнуть как личность, раствориться в нирване, ведь многие нирвану воспринимают как некий аналог христианского рая. Нет, нирвана – это просто несуществование, когда человек, наделенный от Бога разумом, бессмертной душой, вечной жизнью, отказывается от этих даров ради того, чтобы исчезнуть раз и навсегда. Христианским идеалом это точно не назовешь. Поэтому тот, кто стремится к нирване, пусть знает, что он стремится к тому, чтобы духовно себя изничтожить и не существовать. Если человеку это нравится, то ничего не могу больше сказать, потому что дальше для диалога почвы уже нет.

– А если брать православие? Многие святые подвижники плакали за мир, плакали о грехах, ведь этот плач тоже сопровождался неким духовным страданием или нет?

– В том-то и дело, что он сопровождался духовным страданием, сопереживанием, и наше бесстрастие («апатия» по-гречески) заключается не в том, чтобы человек не участвовал в делах этого мира, а в том, чтобы его личные страсти не приносили больше зла никому: ни ему самому, ни окружающим его людям. Поэтому желание достичь бесстрастия означает уничтожить те страсти, которые находятся в сердце. При этом та христианская любовь, которая позволяет человеку сочувствовать всему миру, любой боли и горести, дает возможность молиться за всех Духом Святым, в человеке остается, не исчезает. Он просто в большей мере уподобляется своему Творцу. Как Бог есть любовь, так и человек в идеале должен возрастать в эту меру.

– Вопрос телезрителя из группы «ВКонтакте»: «Что запрещено и что не запрещено делать мирянину во время молитвы (кадить, что-то освящать, может, есть какие-то запрещенные молитвы)?» И хотелось бы дополнить еще от себя: расскажите об Иисусовой молитве в этом плане.

– Если воспринимать Иисусову молитву как некое постоянное делание, то она требует духовного контроля духовника. Мирянину не запрещено произносить Иисусову молитву, он может подвизаться в ней, но искать каких-то особых духовных практик, духовных совершенств можно только под руководством грамотного духовного отца. В отношении других действий: не принято читать священнические молитвы, можно освятить что-либо, просто окропив святой водой с молитвой, но не принято для этого брать молитвы из «Служебника». Это не значит, что человек не может молиться сам. Он должен молиться сам.

Если говорить о практике молитвы, то человек не должен ничего во время молитвы воображать. В католичестве есть практика воображательной молитвы, когда человек начинает представлять, как Христос страдает на Кресте, заставляет себя сопереживать в плане эмоций и начинает разгорячать свою кровь так, чтобы «электричество» у него бежало по телу, начинает вызывать в себе какую-то духовную теплоту. Все это прямой путь к прелести. Наша православная молитва – аскетична. Ее закон давно сформулирован святыми отцами и звучит так: держи ум в словах молитвы. И мы должны понимать то, о чем мы молимся. Ни в коем случае нельзя произносить молитву как заклинание: если я прочитал определенное количество молитвословий, значит я готов к Причастию; если я прочитал молитву от нечистой силы, то она теперь по углам разлетелась. Человек должен просто, разумно, со спокойным сердцем, понимая, что он читает молитвенный текст, обращаться к Господу. Это будет правильно. Поэтому отказываемся от каких-либо чувственных практик, молимся разумом, а положит Господь какую-то теплоту на сердце или нет – это дар Божий. Молитву называют трудом ради Господа. Если по-настоящему молиться, то это самый тяжелый труд, который человек здесь, на земле, может совершать, и этот труд человек должен совершать спокойно, четко, взвешенно и ни в коем случае не пытаться к нему подмешать какие-то свои чувственные образы, мысли и желания.

– Вопрос телезрительницы из г. Сочи: «У меня серьезное заболевание позвоночника, и я стала заниматься йогой, а когда рассказала об этом батюшке на исповеди, он сказал, что это духовное учение противоречит православию, но я и сама это понимаю. Единственное, что я хочу узнать: можно ли какие-то упражнения делать для спины, не вдаваясь в учение йоги?»

– Конечно, если мы берем какие-то физические упражнения, то никто не запретит Вам их делать. Все, что касается элементов гимнастики, допустимо. А любые занятия йогой, если брать их смысл, начинаются с того, что человеку предлагается осознать свое величие в космосе. То есть любая практика йоги начинается с гордыни, поэтому никаких духовных практик, связанных с йогой, мы принять не можем, а все, что касается гимнастики, можно использовать.

– Реально ли это: посещать какие-то занятия йогой и при этом абстрагироваться от духовной составляющей?

– Наверное, лучше эти занятия не посещать, потому что рядом находятся люди, которые стараются выполнить эту установку (осознать собственное величие, выйти в астрал, в зависимости от степени преуспеяния в йоге), поэтому «блажен муж, иже не иде на совет нечестивых», лучше человеку не ходить в такое собрание, но элементы данных упражнений можно распечатать на бумаге, посмотреть какой-то видеокурс. Все, что касается мантр и духовных практик, ни в коем случае нельзя повторять, а элементы гимнастики можете посмотреть, изучить, использовать без вреда для духовной жизни. Поможет это позвоночнику или нет – посоветуйтесь с врачом, потому что и в традиционной медицине существует огромное количество упражнений. Просто обратитесь к толковому врачу, может, Вам йога и не нужна окажется.

– Хотелось бы попросить Вас сказать несколько слов нашим телезрителям в честь грядущего праздника святителя Николая.

– Праздник святителя Николая особый. Недаром христианская сила заключается в любви, и у этого святителя любви всегда хватало. Русский народ это чувствовал, и та любовь, которая к святителю изливалась, всегда оборачивалась тем, что все просящие, страждущие, прибегающие к помощи святителя Николая очень быстро эту помощь получали. Поэтому нужно помощь святителя призывать, но и память его почитать. Мы все, приходя в храм, всегда что-то просим, а благодарить успеваем не всегда. Для нашего храма это тоже праздник, потому что к приходу нашего храма приписан домовый храм святителя и чудотворца Николая в поселке Лукаши, у нас там будет престольный праздник, и мы пойдем вокруг всего поселка крестным ходом. Желающие могут присоединиться.

 

Ведущий: диакон Михаил Кудрявцев
Расшифровка: Елена Кузоро