Беседы с батюшкой. Духовное уединение

 В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает наместник Свято-Данилова ставропигиального мужского монастыря города Москвы архимандрит Алексий (Поликарпов).

– Начался Успенский пост, он совсем короткий, но хотелось бы сегодня обсудить такую тему, как духовное уединение. Варсонофий Великий пишет: «Пока ты пребываешь с людьми, ожидай скорбей, опасностей и приражения мысленных ветров. Когда же достигнешь в уготованное тебе   пристанище безмолвия, тогда не будешь иметь страха». Скажите, как правильно истолковать понятие «духовное уединение»?

– Духовное уединение – это прежде всего единение с Богом, потому что не просто физически, по месту пребывания мы отделяемся от людей, а именно так, когда наше сердце, ум, чувства принадлежат Богу. Конечно, это большой подвиг. Часто мы бываем просто рассеянны, часто ум наш заполнен чем угодно; кажется, мы далеки от Христа.

Святые отцы говорят, что видели многих и многих, спасающихся молчанием, многоглаголанием же – ни одного. Язык нередко бывает нашим врагом, он нас подводит, и поэтому мы просим у Господа молчания, смирения, терпения. И в пост, когда дисциплинируется тело, сосредотачивается наш ум, очищается сердце (а этот пост посвящен Богородице), мы обращаемся к Божьей Матери со словами, потому что сейчас совершаются Богородичные молитвы: «Радуйся, молчания просящих вера».

Важно, что когда мы предстоим пред Богом, когда контролируем все свои мысли, чувства, тогда Бог пребывает с нами, а мы с Ним. От слов своих мы или оправдаемся, или осудимся, если они направлены не в Божию славу. Мы говорим то, что нам подчас и не нравится, но мы должны прислушиваться к своей совести и разуму, и, таким образом, через наших ближних (а с ними мы общаемся постоянно) совершается или спасение, или погибель наша.

Само по себе место нас не спасет. Подвижники благочестия, святые отцы говорили об этом, обращаясь к людям, которые руководствовались их советами и наставлениями. Преподобный Макарий Оптинский писал в одном из своих писем: «Вы видели суету в монастыре, а теперь Вы живете у себя в имении спокойно. Но не следует обольщаться, что Вы избавлены от страстей». Хотя у святителя Тихона Задонского есть такое выражение: «Всех люби и всех беги, да звенит глас сей во уши наши». Но прежде всего «сердце чисто созижди во мне, Боже», и тогда дух прав обновится во утробе моей.

– Вы знаете, очень тяжело быть всегда спокойным и молчаливым, очень трудно сейчас в мире промолчать, проявить спокойствие в какой-либо ситуации. Общество иногда очень негативно настроено к людям, которые ведут себя отрешенно. Многие светские люди не очень хорошо относятся к православным, которые молчат, пребывают в своих мыслях.

Как относиться к таким людям, которые ведут подобный образ жизни? Мы можем в студии восхвалять молчальников, а потом зайти в какой-нибудь монастырь, увидеть людей, которые погружены в себя, у них действительно какое-то уединение и молитва, и мы к ним можем отнестись очень предвзято, даже с неким осуждением. Как правильно вести себя и как правильно относиться к таким людям?

– Это зависит от нашей внутренней заполненности. Если наше сердце с Богом (это высокие слова, но тем не менее мы же контролируем себя), наша совесть нас подчас обличает или мы знаем, что ведем себя правильно. Преподобный Амвросий Оптинский со свойственной ему духовной силой в обращении к простому человеку говорил: «Можно спастись и в миру, только жить надо не на юру, а тихо». То есть прежде всего с Богом, взвешивая каждое слово. Молчание как раз обязывает нас к тому, чтобы мы вели себя по заповеди. Человек должен бороться с собой, подчас слова летят, как шелуха, мы не даем себе отчета, а потом совесть нас обличает. Отсюда это желание внутреннего уединения и единения с Богом и святыми.

Мы знаем, как спасались подвижники, были молчальники, и сейчас есть католические ордена, члены которых говорят либо определенные слова, либо вообще молчат. Это кажется трудным. Можно говорить целый день и не согрешить, а можно молчать и много согрешить в сердце, душе своей.

Когда старцы принимали людей, общались с ними и отвечали на их вопросы, то ученики, глядя, к примеру, на преподобного Льва Оптинского, говорили: «Батюшка, как Вы можете так общаться с народом? Это же тяжело». Он говорил: «Да, если нужно, я могу целый день говорить на пользу, но именно тогда, когда это слово имеет цену и вес».

– Как раз Исаак Сирин и говорил: «Кто любит собеседование со Христом, тот любит быть уединенным».

– Да, молчание есть тайна будущего века.

– Действительно, очень тяжело иногда промолчать и быть очень спокойным. Вы говорили про католические ордена молчальников, а у нас, в современном монашестве, есть ли подобные случаи, когда монахи брали на себя подвиги, например, молчания?

– Конечно, когда человек живет уединенно, то он уже поневоле молчит и старается быть скупым на празднословие. В Греции есть монастыри (в России их весьма немного), которые открываются и закрываются в определенное время, можно прийти и не войти в монастырь, потому что там сейчас время исихии – время молитвы, спокойствия, для того чтобы насельники или насельницы могли побыть в уединении с Богом. Это необходимо каждому из нас.

Есть такая замечательная книга Сергея Большакова, в которой он говорит о молитве и приводит разные беседы с иноком, с монахом, с молодым послушником. В одной из бесед так говорится молодому послушнику: «Сейчас ты молод – ждешь пострига, сейчас лето – ты ждешь зимы, и поскольку ты постоянно чего-то ждешь, находишься в исканиях, твой ум и сердце неспокойны, а когда ты уже успокоишься, тогда у тебя будет и молитва».

В этой книге и мирянам рекомендуется уединяться на какое-то время, и приводится пример: в Финляндии у одной женщины была дача в лесу, и она во время отпуска приезжала туда на целый месяц по совету своего духовного руководителя. Там она как бы отстранялась от всего намеренно и через это очищала свое сердце, приобретала покой, мир, тишину и таким образом заряжалась этой благодатной силой на целый год. Когда она возвращалась к своим мирским делам, у нее уже был такой внутренний заряд. Каждому из нас в какой-то мере это может быть добрым советом.

Один-два или три дня запретить себе ни о чем не думать, чтобы мысли остановились, – это, конечно, сложно. Святые отцы говорят: «Ум наш как река, мысли приходят и уходят, а наше дело – не принимать их». Мысли должны быть с Богом. По крайней мере, как говорит преподобный Паисий, добрые помыслы нужно привлекать, а с худыми бороться, отсекать их. Но я думаю, что каждый в свою меру делает это (особенно православные христиане) и знает, насколько это непросто, но и насколько это бывает благодатно.

– Порой замечаешь, как скажешь что-то не то, потом жалеешь, а слово уже не вернешь.

– «Слово не воробей…»

– Да, как подметили наши мудрые предки – «…вылетит не поймаешь».

Некоторые постулаты монашеской жизни мы спокойно переносим на мирскую жизнь. Скажите, как отличается духовная жизнь монаха от жизни простого мирянина? Есть ли какие-то существенные отличия?

– Мы все должны исполнять евангельские заповеди, Господь дал Евангелие для всех: и для мирян, и для монашествующих. Каждый из нас должен в меру своих духовных сил исполнить Евангелие в жизни, но в монастырь приходят для того, чтобы по мере сил уединиться, соединиться со Христом. Приносятся обеты: не говорится о молчании, но говорится о том, что монах будет пребывать в этом монастыре. И не самонадеянно так отвечает, но «если Бог будет мне помогать, я буду пребывать в целомудрии, послушании и молитве». То есть цель жизни в обители – соединение со Христом. Может быть, мы ошибаемся, ленивые, нерадивые – для этого есть покаяние и сокрушение. Все устроение монастырское должно быть направлено на то, чтобы человек, отрешившись от мира (мир, по учению святых отцов, – это не то, что просто находится за стеной монастыря, а это есть совокупность страстей), боролся прежде всего с собой: «Дай, Господи, нам сил победить самих себя и потом уже соединиться с Тобой».

Важно, что есть борьба. Конечно, есть и сложности, и трудности, но милостивый Господь каждому дает крепость, помощь для того, чтобы мы могли шествовать по пути спасения. Преподобный Исаак говорит, что состояние бесстрастия заключается не в том, чтобы не испытывать страстей, а в том, чтобы бороться с ними. Из этого и складывается жизнь каждого христианина, в особенности монаха, потому что он должен быть чуток к себе, должен стоять на страже своего сердца, и вот тогда можно говорить о том, духовно или не духовно он живет. Хотя какой тут может быть показатель? Мы не можем себя похвалить и сказать, что мы достигли бесстрастия, а есть такой критерий, по слову преподобного Иоанна Лествичника, что если мы видим грехи свои, умножившиеся, как песок морской, тогда мы можем говорить, что мы на правильном пути.

Мы молчим и молимся Богу, молчим и стараемся подавлять в себе какие-то низменные грехи, мы молчим и стараемся любить ближнего, потому что если промолчим, то, по крайней мере, не огорчим своим словом другого человека. А это уже важно. Много есть и пословиц на этот счет. Одна из них – «отмолчался, как в саду отсиделся». Все это говорит о том, что мы должны и сами себя воспитывать, и Бог нас видит, и ангел-хранитель бережет и помогает.

– Вопрос телезрительницы: «У меня есть две знакомые приятельницы, одна очень набожная, и я к ней имею очень сильное пристрастие, другая такая, что мы с ней развлекаемся после Причастия, ходим по магазинам, по кафе. Это тоже плохо, мы как два слепых идем. Что мне делать, как быть?»

– А что Вам больше нравится?

– Телезрительница: «Мне, конечно, больше нравится та, которая набожная, но она сама со мной очень редко встречается, она все время молится, пишет иконы, а другая хочет встречаться постоянно, но я сама теперь вижу, что мы друг другу только вредим».

– Наверное, всему есть мера. Если Вам настолько хорошо, радостно, что после молитвы в храме и Причастия хочется, чтобы кто-то разделил с вами эту радость, если во время Вашего шопинга Вы радуетесь, наверное, это допустимо. А если Вы хотели бы провести это время в уединении, как бы еще продлить эту встречу со Христом, которая совершилась в храме, тогда выбирайте свою молчаливую приятельницу. Если она захочет, то будет пребывать с Вами духовно.

– Можно порадоваться за человека, что есть возможность общаться с такими разными людьми. Продолжим нашу тему. Недавно встретил на одном форуме такое выражение: «Чтобы понять страсть и победить ее, нужно ей предаться». Как можно ответить на это утверждение?

– Чтобы предаться страсти, наверное, много ума не надо…

– Имеется в виду, чтобы победить ее, понять ее суть.

– Да, есть такое, иногда говорят, что надо согрешить, чтобы покаяться. Но это, наверное, мера сильных, если человек может победить эту страсть. А слабый человек рассуждает так: «Лучше я уйду от соблазна, постараюсь избежать этого для того, чтобы не стать рабом греха». Приходящие помыслы можно принять, а вообще святые отцы советуют их сразу отсекать, сразу бороться с ними, и этот способ будет для нас более надежный.

– Как говорится, от греха подальше.

– Вот именно.

– Мы говорим об уединении, но есть еще такое явление, как одиночество, когда человек уединяется в свой мир и, по сути, отрешается от общества, практически ни с кем не общается. Как соотнести эти понятия: уединение и одиночество? Это разные понятия или они похожи?

– Один и с Богом – это хорошо, но бывает один с собой или с чем-то, как сказано, «где сокровище ваше, там и сердце ваше». Чем наполнено твое сердце? Если ты отвечаешь на этот вопрос и совесть тебя не обличает – хорошо уединяешься, а если, создав себе кумира, чему-то или кому-то служишь, тогда будет только порок.

– Сейчас очень много разных проблем, связанных с одиночеством. Люди часто ведут такой образ жизни, где общение с близкими людьми заменяется чем-то другим. Например, есть такое явление, как интернет-зависимость. Часто приходится слышать, что люди, находясь в четырех стенах, с помощью компьютера могут общаться с несколькими людьми, по тексту сообщения могут даже определить настроение своего собеседника, хотя не видят и не слышат его. Это какой-то бич нашего времени.

– Да, конечно, и тогда эта зависимость может управлять человеком, это страшно. И беда наша в том, что мы подчас не придаем этому значения, а начинается эта зависимость чуть ли не с младенчества, когда ребенка развлекают: пусть он смотрит на этот экранчик, только не плачет и не мешает своим родителям. Это вещь очень серьезная. От Интернета может быть и благо, когда мы пользуемся им для достижения каких-то целей или для работы, и может быть очень большое зло, могут разрушаться семьи, когда член семьи выпадает и его не интересует судьба своей семьи.

– Почему человек становится одиноким?

– Потому что остается без Бога.

– А вот духовное уединение?..

– Если оно духовное. Для чего оно? Если я стремлюсь к Богу, а Бог есть любовь и любовь общительна, я тогда выйду навстречу другому человеку. А если я замкнут в себе, если мое эго преимущественно для меня, тогда, конечно, я буду одинок.

– Может ли духовное уединение объединять общество людей? Допустим, семья. Если в семье каждый будет замыкаться в себе и жить в какой-то отдельной комнатке, уединяясь тем самым с Богом, это тоже может послужить во вред…

– Может быть, но если я уединяюсь с Богом, то я имею добрый плод, то есть я становлюсь другим, я борюсь с собой и исправляюсь, я выхожу навстречу своему ближнему, выхожу в общество. С чем я выхожу? Мы же знаем примеры святых, которые спасались в пещерах, в расщелинах земных, уходили, уединялись, но тогда, когда они стяжали в себе духовный плод (мы знаем много тому примеров: наши русские преподобные, египетские отцы), они потом выходили и служили миру. И тогда уже мир раскрывал их кельи, приходил со всеми вопросами, заботами и тревогами, и они отвечали. И это уже было для них служение Богу и ближнему вот таким образом, отсюда это понятие старчества, понятие духовного окормления и единения.

– Что нужно делать человеку, который попал в ситуацию, когда он, не имея уединения с Богом, даже если он при этом находится в полноте Церкви, чувствует себя одиноким, а это впоследствии приводит к унынию, депрессиям и т.д.?

– Мы имеем такое духовное богатство Церкви: у нас есть духовники, примеры святых. И если, следуя этому, человек осознает, что он неправильно поступает, то, прежде всего, мы знаем, есть Таинство покаяния. Человек покаялся, пообщался со своим духовником, получил нужный совет, может быть, не сразу его исполнил (трудно с собой бороться), но во всяком случае есть этапы роста, какие-то вехи – это важно. Мы имеем примеры подвижников, которые были в подобных ситуациях, но они всегда имели силы для того, чтобы побороть это. Важно Таинство Причащения, когда Господь врачует язвы людские, исправляет нас, помогает нам, мы же говорим: «…не в суд или в осуждение, но во исцеление души и тела». Этим православный христианин силен и богат.

– Один вопрос задают наши телезрители: «Как через чтение духовных книг (Псалтири, Евангелия) достичь уединения?» Вопрос в том, что очень тяжело читать такие книги, понуждаешь себя. Результат приходит не сразу, как отмечают многие люди, но как правильно отнестись к этим моментам духовной жизни, чтобы достичь результата?

– Во-первых, это надо делать. Мне может быть трудно читать Евангелие подчас из-за недостатка времени или собственного нерадения, но я себя к этому понуждаю. Хоть немного, хоть несколько строк, и тем не менее я приступаю к этому благовестию, потому что знаю, что слово Божие врачует душу и сердце до разделения всех этих пороков, страстей, и это важно.

Я помню, в академии покойный владыка Питирим (Нечаев), читая Новый Завет, говорил на лекции: «Не можете много, хотя бы несколько строк возьмите, осмыслите их, это очень важно». Есть такой благочестивый обычай: когда люди читали Евангелие (может быть, главы или какого-то зачала, либо части, несколько строк), произносили также молитву, в которой говорится: «Господи, словами Святого Евангелия попали терние всех согрешений, и восстави этого человека (обычно молятся о близких), и возврати его к новой жизни».

Псалтирь – это книга, которая нам помогает, мы часто молимся об усопших, и там есть такие слова: «Молитва в недра твоя да возвратится», то есть ты молишься и получаешь пользу.

К преподобному Макарию Оптинскому однажды приехал человек, и такая у него была смятенная душа, помыслы, трудная жизнь, а батюшка ему посоветовал читать Псалтирь. Потом этот человек пишет: «Читаю и ничего не понимаю». А преподобный ему отвечает: «Ты не понимаешь, зато бесы понимают, читай». Таким образом, это не просто какая-то мантра, которую мы механически произносим, со временем придет смысл и содержание, настроение. Это важно, потому что молитва дается молящемуся.

– Знаю другой случай, когда один монах читал какую-то духовную книгу, молитвы, смотрит, а рядом стоит бес и за ним повторяет. Он спрашивает беса: «А на тебя что, никак не влияет, что ты молитвы читаешь и я их читаю?» Он говорит: «Нет, никак». То есть надо еще смотреть, как читать.

– Мы говорим о качестве молитвы, иногда говорим о правилах: «большое правило» или «малое правило», но святые отцы учат и утешают нас, что у новоначальных количество переходит в качество; хотя немного, но Господь принимает все это. Отсюда, конечно, нужно уединение, прежде всего сердца, чтобы в нем был Бог, и вот это важно.

– Наверное, это очень большое искусство и огромный жизненный опыт – быть уединенным внутри себя и при этом оставаться открытым для всего общества.

– Мы знаем очень много таких примеров: наших благочестивых родителей, бабушек и дедушек, когда не было каких-то огромных квартир, дворцов, они, может быть, жили стесненно, в каких-то каморках, избушках. Они становились в угол к образу и забывали всё и с горячим сердцем говорили слова молитв. Знаем примеры священнических молитв, когда священник вставал на молитву, и если бы мы подслушали его молитву, могли бы услышать, как он открытым сердцем говорил Богу. Вот пример и уединения, и подвига, и сокрушения, и плодов такой молитвы – единства с Богом.

– Когда человек поставил себе задачу достичь каких-то духовных высот, скажите, от чего он должен беречь свое сердце, чтобы достигнуть чего-то?

– От высокоумия, потому что чем ниже мы себя воспринимаем, тем больше благодати мы получим от Бога, а если человек скажет себе, что он нечто значит, тогда, наоборот, будет беда.

– Все знают, что у каждого монаха есть свое молитвенное правило, но есть какие-то общие моменты. Действительно, в молитве мы общаемся с Богом и достигаем таких даров, как уединение, тишина и спокойствие, которых мы так часто просим в молитве. Скажите, может ли мирянин исполнять общее монашеское правило или нет?

– Конечно.

– Из чего оно состоит?

– В разных обителях разные правила. Например, правило Троице-Сергиевой лавры и Валаамского монастыря: три канона (Иисусу Сладчайшему, Богородице, ангелу-хранителю), могут быть два акафиста ежедневно (Спасителю и Божией Матери), а может быть и по одному (разные правила есть): только Спасителю, а в пятницу – Богородице; Священное Писание (по главе или больше из Евангелия и Посланий), Псалтирь (кафизма или больше), молитва Иисусова с поклонами (духовник определяет, сколько кому нужно и полезно) и какие-то другие молитвословия. Есть положенный минимум, ведь правило заключается в том, чтобы, навыкнув, постепенно восходить. Если больше, то должно изменяться качество, а так можно много молиться, но это может быть впустую, в суд или в осуждение. Тем не менее мы стараемся, а Бог видит, насколько это велико и значимо для нас.

– Вопрос телезрителя из Белгородской области: «Когда Христос возносился, Он заповедовал апостолам идти и проповедовать Евангелие всем народам, но я нигде не слышал, чтобы Он говорил: «Уединитесь, да еще ни с кем не разговаривайте». Как Вы считаете, является ли монашество своего рода эгоизмом? То есть мы, монахи, молимся, мы молитвенники, а мирские вовсе грешники?»

– С тем, что монахи эгоисты, можно легко согласиться: думают о себе, молятся о себе, стараются для себя. Это так, но об этом много говорится, и есть такой шутливый ответ, что почему-то немного людей идет в монастыри, где, как кажется, все благополучно, сыто, молчаливо-уединенно и хорошо. Любое дело совершается постепенно. И монах на богослужении, и в своей келье молится для того, чтобы научиться молиться и через эту молитву помочь другому человеку. Если Вы церковный человек и бываете в церкви, Вы же сами слышите, что молятся о путешествующих, о болящих, о скорбящих, по разным поводам и случаям. Если открыть Требник, то кажется, что там есть молитвы на все случаи жизни, Церковь молится и просит Божьей милости.

А помолчать бывает даже полезно. Когда младенец непрестанно говорит, его просят: «Помолчи, милый, дай немного отдохнуть». Так что и помолчать полезно, и говорить полезно – и все ради Бога.

– Я немного не соглашусь, что монахи эгоисты, потому что у нас миссия Церкви стала намного шире, чем раньше. В монашеских обителях создаются разные центры, многие монахи несут послушания, когда очень активно работают с людьми, и учат, и просвещают, и преподают, и даже ходят к нам на передачи.

– Да, это правильно, но каждый ведь смотрит со своей колокольни, у каждого своя мера, так что и признать что-то надо, и согласиться с этим надо, но и стараться стать лучше. Дорогой наш телезритель, мы будем стараться исправляться, просим Ваших молитв.

– Мы говорили о монашеском правиле, оно ведь большое. Если не секрет, сколько времени это правило занимает для монаха?

– По-разному, смотря с какой скоростью он молится.

– А примерно?

– Ну, может быть, около часа, чуть меньше или больше. Бывает так, что монах не может найти время для того, чтобы прочитать его сразу, если занят богослужениями и послушаниями, поэтому может разделить его на части. Он может читать в келье свое келейное правило. В монастырях есть такой обычай, когда часть братии собирается днем, если есть такая возможность, и читает правило в храме вместе (каноны, молитву Иисусову в отдельных монастырях), так что правило может совершаться по-разному.

В греческих монастырях, где афонский устав (и в России есть такие скиты), братия встает в 2 часа ночи, читает келейное правило, Священное Писание, святых отцов, совершает поклоны с молитвой Иисусовой, потом совершается богослужение (в 4 утра начинается утреня, полунощница, литургия), а вечером уже свое богослужение. Так что правила есть разные и очень серьезные, мы благодарим Бога, что есть люди, которые молятся, и это важно. Без молитвы мир стоять не может.

– Вопрос телезрительницы: «У меня есть подруга, сама она из Америки, приехала в Россию специально, чтобы участвовать в таких курсах молчания, которые проходят где-то под Тулой десять дней. И это все на базе американско-протестантского мировоззрения, что-то и с буддизмом связанное, какая-то такая гремучая смесь. Насколько опасной может быть такая практика молчания? Причем она не чисто православная, а с православием вместе, там очень много всего намешано. Я с нетерпением жду ее возвращения, чтобы она рассказала, как все это проходило. Не знаю, слышали ли Вы что-то о такой практике».

– Об этих курсах под Тулой я не слышал, а в протестантской среде это может быть. Вот Вы и проверите, какая она приедет после этих курсов молчания. Это не должно быть искусственным. Понятия духовности, такой вот мистики и упражнений очень серьезны, могут быть очень серьезные и подчас неправильные последствия, хотя мы ждем от этого добра. Лукавый может так искусить человека, что очень трудно предугадать. Наверное, Ваша подруга знает, что она делает, но это опасно. Так что, общаясь с ней, Вы определите, какой дух она получила.

– Вопрос касательно Вашего монастыря. Москва – очень большой город, огромный мегаполис, где очень много суеты. Как в московских монастырях монахи добиваются уединения? Это очень трудно или это проще по сравнению с обителями, которые находятся в других местах нашей страны?

– Действительно, здесь суетно. Одна старица говорила: «Посмотри на себя и посмотри на людей, и ты увидишь, как живет мир». Мы все суетимся, все бежим, но каждый со своей мыслью. Но ведь в монастыре есть богослужения прежде всего. Утро, вечер освящаются молитвой в течение дня, потом монах имеет свою келью. Есть такая шутка: «Все видят, как монах скачет, но не видят, как монах плачет». Так что, придя в свою келью, он молится, трудится. У нас есть подворья вне Москвы, в которых другой устав, немного другое положение и состояние братии. Каждый трудится в свою меру, прежде всего, конечно, с Богом, мы говорим: «Господи, помилуй».

Есть интересная мысль у преподобного Амвросия про букашку, которая прилепилась к листику и пищит: «Не спихни». Так и мы: «Господи, помилуй нас, помоги нам». В этом заключается наше делание.

– Расскажите о подворьях. Где они находятся?

– У нас несколько подворий: есть в Рязанской области, три подворья в Подмосковье, везде совершается богослужение, братия трудится, имеет послушания на земле, с животными. Монастырь кормится от этих подворий. Подчас приходят люди малоцерковные или не церковные, но хотят узнать, что такое монашество, что такое Церковь, и они видят: совершается богослужение, есть труд. Мы все теперь любим свежий воздух, здоровые продукты – это тоже все есть. И человек определяет, нужно ему все это или нет, станет он со временем, через несколько лет монахом или, может быть, это не для него.

У нас приближается церковный праздник (в России он тоже становится известным), посвященный иконе Божией Матери «Всецарица». Под Рузой, в селе Нововолково, у нас есть подворье, и там в храме Всемилостивого Спаса находятся иконы, которые были написаны на Афоне в монастыре Ватопед, в котором, как мы знаем, есть этот чудотворный образ иконы Божией Матери «Всецарица». Копии этого образа освящены на Афоне и привезены к нам, перед ними совершаются молебны: в скиту, в Нововолково, и в Даниловом монастыре, в храме преподобного Серафима, каждый вторник и пятницу, и люди приходят, просят, потому что перед этой иконой особенно молятся, когда случается такой страшный, тяжелый недуг, как онкология. И по молитвам люди получают исцеление, но не абсолютно все – Бог знает, кому как определить Свою милость. Это для нас важно и нужно, потому что мы нуждаемся в помощи с неба. Такой праздник будет 31 августа, будет совершаться литургия, крестный ход, где мы просим Богородицу, чтобы Она явила нам Свою милость. Приглашаю желающих поучаствовать.

– Вопрос телезрительницы: «Вы говорили по поводу иконы Пресвятой Богородицы «Всецарица». Как себя вести, когда родной человек (мама) заболел? Я одна, у меня нет братьев и сестер, я воцерковленная, мама нет. Я не знаю, как вести себя, молюсь. Что Вы посоветуете?»

– Да, мама – единственный близкий человек, другой мамы не будет. Вы человек церковный, поэтому думаю, что Вы сами знаете, что прежде всего надо попросить маму (приказать нельзя, важно, чтобы она сама потянулась к этому), чтобы она пришла в церковь (если она может ходить), исповедовалась, причастилась, можно заказать сорокоуст о здравии, можно заказать молебен Божией Матери перед Ее образом и, конечно, просить маму, чтобы и она сама молилась о своем здоровье, чтобы Господь дал ей сил еще побыть на земле, потому что мы нуждаемся в любви друг друга, в сочувствии и помощи от Бога и людей. Желаю здоровья Вашей маме и Вам благодушия и терпения.

– Совсем скоро будет престольный праздник в вашей обители, и еще, как известно, к вам в монастырь прибывают мощи преподобного Силуана Афонского. Расскажите, пожалуйста, об этих мероприятиях в вашем монастыре.

– Память преподобного Даниила Московского, основателя обители, совершается вместе с памятью Александра Невского, его святого отца, 12 сентября. Будет богослужение накануне, богослужение в сам день праздника, и, конечно, это большое событие для Москвы. В юбилей, 700-летие, был написан памятный образ, совершена литургия в Кремле и князь Даниил своим образом (в полный рост) «прошел» по центральной части Москвы из Кремля в Данилов монастырь, и на площади около монастыря был совершен молебен. Князь Даниил – покровитель и хозяин Москвы.

Прежде, когда была еще дореволюционная Даниловская слобода, в обители был такой обычай: когда люди задумывали какое-то дело, они приходили к мощам, ставили свечу каждый по своему достатку, молились и уходили в надежде, что князь их услышит. И сейчас немало совершается чудес, особенно, как говорят, князь помогает в квартирном вопросе.

Я не могу обещать, что каждому будет отдельная жилплощадь и именно так, как ему хочется, но немало было случаев, когда люди молились и получали просимое. Например, одна мать прислала письмо из Минска: ее сын военнослужащий, постоянно в разъездах по стране, в разных местах, квартиры нет; уже выходит в отставку, а она молится, чтобы князь Даниил услышал. Сын получает квартиру.

А одной женщине было отказано: она стояла долго в очереди, и когда подошла ее очередь, ей сказали, что ничего она не получит. Она вспомнила, что мать молится князю Даниилу, тогда она взяла в руки акафист и вновь пошла по всем этим инстанциям: сидит, ждет и молится – получила.

Святой явился одной женщине и говорит: «Приходи ко мне». Она проснулась и не помнит, куда ей надо идти, но интуитивно пришла в обитель, увидела образ князя Даниила и поняла, что это он ее призывал. Много таких случаев, и мы их записываем. Я думаю, что есть святые, которые для нас родные и близкие, и князь Даниил один из них.

Как мы знаем, нынешний год – это год тысячелетия пребывания русских монахов на Афоне. Эти торжества там прошли и проходят сейчас, там был Святейший Патриарх в сопровождении архиереев, греческие игумены монастырей, русская братия. И сейчас, в ознаменование этих событий, в Россию прибывают мощи (глава) преподобного Силуана Афонского. Я думаю, что многие знакомы с его книгой, его писаниями. В Даниловом монастыре с 19 сентября будут неделю пребывать мощи преподобного Силуана. Он был великим подвижником, жил на Афоне, но любил и знал Россию и знает сейчас, ему с неба открыты наши нужды, тревоги. Я думаю, что если мы придем к нему, то он отзовется на наши просьбы.

 

Ведущий Сергей Платонов
Записала Елена Кузоро