Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает публицист и миссионер, настоятель храма Иваново-Вознесенских святых города Иваново иеромонах Макарий (Маркиш).

– Первый вопрос: «Недавно я услышала, что если человек крестится без полного погружения в воду, то такое совершение таинства считается неполным и нужно как бы “докреститься” – уже с погружением. Насколько это справедливо?»

– Если сказать одним словом, то несправедливо. Да, действительно крещение по своей идее совершается с полным троекратным погружением. Но в силу разных причин это может быть недостижимо. Заметим, что древнейший христианский документ Дидахе, или «Учение двенадцати апостолов», написанный примерно тогда же (плюс, минус несколько лет), когда было написано Евангелие от Иоанна, содержит очень трезвое, вполне современное описание таинства Крещения: крестите в проточной воде; если нет проточной, крестите в какой-то другой воде; если нет и другой воды в достаточном количестве и нет возможности погрузить человека, тогда троекратно возлейте воду ему на голову. Так сказано в документе, буквально современном апостолам.

В советские годы сплошь и рядом крестили дома и не было возможности для троекратных погружений. Или когда крестят тяжело больного человека на смертном одре, тоже нет такой возможности. Младенцев полагается крестить в возрасте около шести недель (40 дней). Прекрасно крестишь: они бывают очень довольны; ну, чуть-чуть похныкают. Но если с полным погружением крестить двухлетнего ребенка, то у него просто может быть нервный тик. В возрасте трех-четырех лет еще можно, но если младенцу полтора-два года, он страшно боится, бьется, и погружать его троекратно в воду с головой – избави Бог. Делать этого просто нельзя, как это ни странно. Виноваты родители, что вовремя не крестили. Но что же делать? Ведь не будешь привлекать их к ответственности. Значит, приходится крестить с возлиянием воды на голову, когда вода покрывает все тело человека, – в аналогию с троекратным погружением.

Тем не менее в заданном вопросе есть некоторый элемент истины. В прошлом и позапрошлом веках бывало, когда вообще не было известно, крестили человека или нет. Или повивальная бабушка крестила младенца, который, казалось, вот-вот отойдет в иной мир, так называемым мирянским чином. И неизвестно, крестили его или нет. Существует такой чин  (сейчас он применяется достаточно редко), который называется «исправление крещения»: совершается погружение человека и священник произносит молитву: «Крещается раб Божий, аще (то есть «при условии») не крещен».

Крестить можно только один раз, нет двух крещений. Нельзя никого «докрестить», или «перекрестить», или крестить второй раз. Но такое исправление крещения при необходимости время от времени исполняется.

– Люди, которых крестили в советское время на дому, считаются крещеными в полном смысле?

– Это так же, как если  сказать: «женат в полном смысле» или «ребенок родился в полном смысле». Никаких счетов тут нет – крещение одно. Мы должны признать, совершилось оно или нет. Когда мы не знаем, совершилось оно или нет, – это пограничная ситуация, и тогда выполняется исправление крещения. Но если человека крестил православный священник, значит, где бы и каким бы методом он ни крестил, он его крестил.

Вообще на эту тему было много недоумений, а иногда конфликтов и расколов. В III веке был так называемый донатистский раскол. Об этом можно почитать в истории Церкви. Так или иначе, таинство Крещения, выполненное при тех или иных условиях, теми или иными людьми, не состоящими в общении с Церковью или состоящими в сомнительном общении с ней, всегда оставляет некую серую зону, в которой отсутствуют формальные выводы в связи с тем, что границы Церкви нам иногда не видны. Мы говорим: таинство совершается в Церкви – да, это факт. Но где границы этой Церкви, мы, люди, не всегда можем ясно увидеть. Это важный богословский факт.

– Следующий вопрос: «Я побывал на Афоне и услышал там от духовно опытных людей, что нужно ограничить свое общение с инославными. Что даже нельзя с ними садиться есть за один стол. У меня есть друзья мусульмане и католики и люди, не принадлежащие ни к какой вере. Друзей своих я уважаю и люблю. Что же мне, получается, уклоняться от общения с ними?

– Это интересный вопрос. И самое интересное – его преамбула. Вот услышал человек от кого-то на Афоне – и жизнь его идет по совершенно новым рельсам. Он прощается со старыми друзьями, становится в какую-то новую социальную позицию. Точнее, явно антисоциальную и антинациональную, поскольку в российском народе есть представители разных конфессий, вероисповеданий, разных религиозных направлений. Нет, ведь он где-то услышал… Слава Богу, что он спрашивает, но меня удивляет даже само сомнение. Вместо того чтобы сказать этим «духовно опытным людям»: «Знаете, люди, вы живите, как вы считаете нужным, а мы живем так, как мы находим нужным» (или вообще ничего не сказать, просто пропустить мимо ушей), человек поселяет в душе сомнение.

Я думаю, дело вполне ясное, и никаких сомнений тут быть не может. Где нам найти опору в ответ к тому, что сказали этому несчастному парню на Афоне? Посмотрите на наше духовенство. Посмотрите на Святейшего Патриарха: он общается с людьми всех конфессий. Общается с определенными важнейшими целями: и национальными, и религиозными, и миссионерскими. Как мы можем донести до людей истину православной веры, если не будем с ними общаться, а будем вести себя, простите меня, как последние свиньи по отношению к людям иных конфессий?

– Следующий вопрос: «Скажите, пожалуйста, почему в самый трагический момент – момент смерти моей мамы, которая живет в другом городе, и в момент ареста дочери – тоже в другом городе ­– у меня было спокойно на душе? Была необыкновенная легкость и блаженство, отсутствие чувства беды, а потом, спустя несколько часов, приходят трагические новости. Значит ли это, что моя душа слепа, глуха и не чувствовала связь с мамой и любимой дочерью?»

– Не то чтобы этот вопрос глубок богословски, поскольку речь идет о невидимом мире и никаких измерений, никакого позитивного знания, подобного тому, что есть в физике, химии, астрономии, мы применить не можем. Но это вопрос интересный и полезный для нашего собственного мировосприятия. Польза эта вот в чем – осознать, ясно пережить тот факт, что в сотворенном мире есть материальная часть и нематериальная (как мы говорим, духовный мир).

Казалось бы, все очень просто – сказать, что есть мир материальный и есть нематериальный. Оказывается, не так просто. В древности, и христианской древности, это было не очень-то очевидным. Даже сравнительно недавно, в XIX веке, святитель Игнатий (Брянчанинов) писал определенным образом о материальном характере души и ангелов. И потом святитель Феофан возражал ему с очень принципиальных позиций, подчеркивая наличие нематериального элемента в материальном мире.

Душа человека нематериальна, ее чувствительность никто не может измерить, как мы измеряем чувствительность электрического прибора или флюгера. Никто не может сказать с определенностью, при каких условиях душа воспринимает нечто или не воспринимает. Зрение, слух, какие-то еще материальные функции можно исследовать на животных или на людях. Нематериальные явления не подлежат позитивному исследованию. И уклонение от него в обе стороны: либо как попытка навязать какой-то псевдонаучный подход к изучению материального мира, либо, наоборот, отказаться от признания всего того, что материально не существует, – оба этих заблуждения ведут к достаточно печальным ошибкам.

Женщине, которая задает вопрос, надо просто осознать: так было. Поставьте на этом точку, признайте этот факт. Помните, что иногда мы что-то воспринимаем, а иногда не воспринимаем. Происходит это по причинам, не ясным для нас и не поддающимся изучению.

– Вопрос телезрительницы: «Замечаю, что мой молодой человек иногда засматривается на других девушек. Меня это очень оскорбляет, но я стараюсь не обострять отношения и молчу. Однако чувствую, что в душе моей таится обида. Как быть? Высказать ему все или это как-то изменится собой? Или такая ситуация говорит о том, что нет никакой надежды на улучшение отношений и стоит расстаться, чего бы не хотелось?»

– Вопрос практический, всем понятно, что здесь происходит, а одну вещь, думаю, многие зрители не совсем понимают. Этот вопрос требует решения, но его решение очень сильно зависит от того, что стоит за словами «мой молодой человек». Если этот молодой человек, говоря простым русским языком, жених, надо, чтобы кто-то, лучше не сама девушка, а кто-то из ответственных авторитетных людей пояснил ему, что он должен вести себя определенным образом. Если он жених и если будет мужем, потребуется определенное изменение его поведения в отношении противоположного пола.

Если же этот молодой человек не жених, а просто приятель, к которому эта девушка испытывает добрые или любовные чувства, и если кто-то с ним заведет такой разговор, как мы сейчас сказали, он ответит: «А почему, собственно говоря? Мало ли? У меня одна девушка знакомая, другая. Я не совершаю никаких греховных поступков, я смотрю туда, куда мне нравится: на одну девушку, на вторую, на пятую, десятую. Еще неизвестно, кто из них будет моей женой и вообще буду ли я мужем. А если мы просто ведем общение на социальном уровне, почему я должен смотреть на одну конкретную девушку и больше ни на кого?» И он будет прав.

Наконец, третий случай, самый, к сожалению, характерный для нашего не очень-то благочестивого времени, когда с этим молодым человеком девушка состоит во внебрачной половой связи. И в таком случае совершенно не важно, кто куда смотрит, а важно, как можно быстрее и определеннее эту внебрачную половую связь прервать и только потом уже разбираться, кто куда смотрит.

– «После Причастия чувствую такой покой, что не хочется и лишнего слова говорить, а близкие мои воспринимают это как замкнутость, обижаются: “Ты после Причастия какой-то грустный”. А я-то знаю, что не грустный, просто радость моя тихая, не бурная. Они этого не понимают. Как вести себя с близкими людьми после принятия Святых Даров?»

– Вопрос решается строго индивидуально. Если близкие недовольны, проявляют огорчение, надо их как-то утешить, сказать одно или два добрых слова, предпринять какие-то шаги. Какие это близкие? Если совсем родные люди (жена или дети), конечно, не надо отворачиваться; конечно, надо как-то изменить свое поведение, чтобы им было лучше. Если это посторонние люди, тогда – меньше внимания.

Ответ – просто здравая мера. Не надо делать вид, что ничего не происходит: Святое Причастие – это Святое Причастие. Но отворачиваться в результате принятия Святых Даров от близких людей, конечно, не стоит. Надо помнить о том, что любовь к ближнему никогда не оставляет нас равнодушными.

– Стоит ли после Причастия уединяться?

– Все зависит от обстановки. Вот я монах – я пойду и уединюсь. Отслужил, в алтаре прибрал, алтарники ушли... Могу поделиться. Когда происходит богослужение, в алтаре обычно несколько человек: священники, алтарники. Когда меня спрашивают и есть возможность, я всегда говорю: «Ну всё, уже отслужили. Господь вас благословит. Спасибо. Идите спокойно. Я тут один справлюсь. Все сделаю, приберу, жертвенник накрою, сосуды приведу в порядок, все спрячу». Мне лучше оставаться одному, мне это больше нравится. Естественно, я никого насильно не буду гнать. Если алтарник хочет что-то сделать, пришел подмести алтарь, я никогда не скажу: «Иди отсюда, я один хочу побыть». Это было бы грубо и совершенно непростительно.

Так что все по обстановке. Если у Вас есть желание оставаться одному, реализуйте его, но так, чтобы это никому не было обидно и неприятно.

– Я замечал, что после причастия начинаются какие-то ситуации, которые выводят человека на какую-то реакцию или общение, вовлекают его в какие-то отношения, истории, даже неожиданные.

– Какая-то проба, испытание, которое нам дает... уж не знаю кто. Опять к нашему разговору о невидимых силах. Докопаться до истины здесь невозможно, но надо четко следить за собой и действовать так, чтобы не совершать никаких ошибочных действий по отношению к ближним.

– Следующий вопрос: «Как общаться с человеком, который не держит свое слово уже который раз? Давать ему шанс, снова доверять или прекращать с ним серьезное общение?»

– Вопрос сам по себе острый, и опять же многое зависит от того, что это за человек, кто он? Это Ваш сын или Ваш муж? Или сосед, или сотрудник, коллега, подчиненный, начальник? Каждый отдельный случай потребует своего рассуждения и своих решений. Решений, основанных на некой общей пользе, – пользе для Вас, пользе для него. Если он Вас, грубо говоря, обманывает, а Вы продолжаете ему доверять, то приносите вред не только себе, но и ему. Вы лишаете его возможности осознать свое ошибочное поведение и принять меры к исправлению. Есть хорошая английская пословица: «Если ты меня обманул первый раз, то тебе должно быть стыдно. А если ты меня обманул два раза, то мне должно быть стыдно». Потому что я второй раз тебе поверил. Известная истина в этом есть, особенно если это злоупотребление доверием связано с какими-то объективными неприятными последствиями.

У меня был случай, которым я, кажется, уже неоднократно делился. Вот некий предприниматель и у него шофер. Этот шофер выпил алкоголя, поехал, попал в ДТП в пьяном виде – получились большие неприятности. В результате предприниматель его уволил. Шофер пришел и просит прощения. Раз человек просит прощения, он его простил. А шофер говорит: «А раз ты меня простил, то прими меня снова на работу». Предприниматель, естественно, засомневался. Ему ответили: то, что простил, – это хорошо, но это не значит, что ты можешь снова доверить ему руль. Потому что он представляет общественную опасность (не только твоему собственному благополучию, но и людям, на которых он может наехать). Простил – и простил. Можешь дать ему какое-то выходное пособие или принять на работу дворником, грузчиком, но совсем необязательно после этого доверять руль.

– То есть это разные вещи?

– Все, что касается тебя самого, – одно дело; все, что касается других, – иное. Что там именно: какой уровень риска, какой уровень последствий? Надо это принимать в расчет.

– «Как быть, если потеряно благоговение, особое чувство к храму и молитве? Может ли это быть просто от усталости? В последнее время очень много работы и суеты».

– Благоговение – это не чувство, это определенный образ действий, определенное направление воли. Чувства могут быть самые разные. Чувства нам не подвластны, а действия подвластны. Воля – это и есть направление наших намерений. Потеря благоговения означает, грубо говоря, что человек испортился. Если он сам осознает, что у него что-то не то, значит, он меняет себя, меняет направление своей воли и начинает действовать по-другому. А чувства человек изменить не может и, в общем-то, не должен о них особенно беспокоиться. Беспокоиться о них он не должен потому, что не может их изменить. Это все равно что я стал бы беспокоиться, холодно или мокро. Надо надевать галоши, если мокро, или валенки, если холодно, но менять погоду я не могу. Так же я не могу менять и свои чувства. А действовать надо продолжать так, как подобает христианину: продолжать свою молитву, продолжать участие в святых таинствах, соответствующим образом вести себя с ближними.

– Следующий вопрос: «Как быть, когда на один и тот же вопрос у разных батюшек, в разных книгах я нахожу разные ответы? Как узнать волю Божию?»

– Вопрос распространенный и в известном смысле не особо обоснованный. Сейчас я поясню на простом примере. Скажем, человек пришел в аптеку, смотрит, какие разложены лекарства, и говорит: «Смотри-ка, это слабительные, а это закрепительные... это сосудорасширяющие,  это тонизирующие. Возбуждающие, снотворные. Все разные! Что тут делать, непонятно».  Естественно, ему ответят: «Понятно, что все разные. А то, что тебе конкретно нужно, подскажет врач, а не витрина в аптеке». Аналогия врача в данном случае – это Небесный Врач, Господь. И консультация врача – это христианская жизнь самого человека. Не то, что какой-то священник при каких-то обстоятельствах ему подскажет, а то, что он узнает на своем опыте, в том числе на духовном, в том числе на опыте покаяния и неоднократном опыте в процессе своей христианской жизни. Вот где ответ.

Судя по этому письму, человек пишет свои вопросы на сайты в Интернете, а священники отвечают. Или он просто спрашивает у знакомых священнослужителей. А нужно не это. Нужна тщательная исповедь перед одним и тем же священником, которому доверяешь, который тебя знает. Если у тебя есть основания доверять, исповедуйся перед ним. А если нет, если нарушился контакт с ним, найди другого духовника.

Кто такой духовник? Согласно определению документа «Об участии верных в Евхаристии», принятого Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2017 года, духовник – это священник, который регулярно принимает исповедь прихожанина. Духовник – это не какой-то метеор, упавший с неба. Нет, это Ваш знакомый священник, с которым Вы в регулярном контакте. Вот у него консультируйтесь. Одно дело – исповедоваться, другое – консультироваться. После регулярной исповеди священник узнает Вас гораздо лучше, чем кто-либо еще. И на основании этих советов, этих рассуждений и бесед можно сделать полезный вывод.

– Получается, поиск духовника не такой сложный вопрос, как его себе зачастую представляют. Это просто священник, который находится рядом, который знаком с обстоятельствами жизни человека, а не что-то недоступное.

– Совершенно справедливо. Поиск может быть необходим в том случае, если человек только пришел в храм. Допустим, он переехал на новое место, а там в приходском храме, скажем, служат три священника или даже больше (как в кафедральном соборе). Да, надо кого-то выбрать. Очень желательно, чтобы был кто-то один, кто будет Вашим духовником. Кто будет этот один? Надо исповедоваться перед разными священнослужителями, познакомиться с ними и сделать определенный выбор. А потом, скажем, этого священника переведут в другой храм, или он заболел, или, не дай Бог, умер. Значит, поиск продолжается. Но это не такой поиск, как поиск иголки в стогу сена; правильнее будет сказать, что это выбор. Выбор среди сравнительно небольшого числа вариантов.

– «Если я поздно возвращаюсь после работы домой,  можно ли мне молиться вечерним правилом в транспорте по пути домой или лучше, доехав, помолиться дома, в тишине, перед иконами? Это труднее физически, ведь хочется пораньше лечь спать перед следующим рабочим днем, но зато это будет жертва Богу временем своего сна?»

– Вопрос достаточно распространенный, а решается он достаточно просто. Что лично Вам приносит бо́льшую пользу? Многим подсознательно кажется, что молитва – это некая внешняя обязанность, как заплатить за квартиру или купить билет в транспорте. Нет, молитва – это гигиена Вашей души, помощь Вашей душе в ее движении к Богу. Поэтому есть аргумент в пользу того, чтобы молиться пораньше, и есть аргумент в пользу того, чтобы молиться попозже: дома. Решайте сами. Ваша личная молитва предоставляется Вашему личному усмотрению, исходя из Ваших личных интересов. А этот интерес наблюдайте сами.

Опять же, можно консультироваться с Вашим священнослужителем. Но тут на самом деле не нужна какая-то внешняя оценка – все только по Вашему собственному состоянию души.

– Каковы аргументы в пользу молитвы в транспорте?

– Человек писал правильно: он утомлен, приезжает домой поздно, должен поужинать, у него слипаются глаза или у него дети, с которыми тоже хорошо бы провести время, или жена, которая просит что-то сделать или просто побыть с ней рядом. А он скажет: «Нет, я сейчас пойду молиться». Это будет не вполне правильно; может быть, даже ошибочно по отношению к своим близким людям.

Например,  многие живут в Подмосковье, ездят в Москву на работу и возвращаются обратно. Человек по 45 минут едет в электричке. Почему бы ему в это время не помолиться? Что ему мешает? Что там иконы нет? Ну, нет и нет. Ну и что? Молимся-то мы не иконе. Молимся  Богу.

– «Почему некоторые дети не уважают взрослых, общаются с ними как со сверстниками? Как сделать так, чтобы дети признавали авторитет старших и прислушивались к их словам?»

– Все зависит от того, какие «дети» и какие «старшие». От кого этот вопрос? Вопрос от педагога или от отца и матери, от бабушки и дедушки или соседа этих детей? В каждом конкретном случае ответ будет своим. И в каждом конкретном случае свои сложности и испытания, свои препятствия, которые надо преодолеть. Я уже не говорю об особенных личных качествах этих детей. Каждый ребенок – нечто особенное.

Какие-то общие рекомендации и направления можно дать. Прежде всего, сами не подавайте детям повода для такого рода «легкого» отношения к вам. Что бывает? Взрослые люди сидят разговаривают, а маленькие дети начинают к ним, как говорится, приставать. И вот сначала на них не обращают внимания, а потом говорят: «Отойди, не мешай». Или скажут в ответ такую чушь, что дети поймут, что ими пренебрегают. В такой ситуации можно сказать: «Дорогой мой, вот часы – через пятнадцать минут приходи, я тебе все объясню». Пятнадцать минут прошли, а вам еще хочется поговорить с вашими друзьями. Но вы обещали ребенку, значит, вы встанете, уйдете или сидя на месте (это не важно) исполните свои обещания. Такой элементарный педагогический ход, который должен стать нормой, уже правильно ориентирует ребенка.

И вообще педагогика и практика воспитания детей (своих ли, внуков, школьников) имеет очень много подобных приемов, принципов, примеров, которым нужно следовать. В большом числе случаев взрослые сами оказываются виноваты в том, что их отношения с детьми строятся далеко не самым лучшим образом.

– Я слышал, что негативные проявления у детей надо как бы пропускать, игнорировать, таким образом не подпитывая их, а положительные, наоборот, поощрять.

– Совершенно верно. Просто далеко не всякое негативное проявление можно игнорировать –иногда приходится применять педагогические меры. Будем говорить так: по возможности надо воздерживаться, скажем так, от возмездия и по возможности разумно, сдержанно, но позитивно откликаться на все доброе, что делают дети. Но мы, взрослые, часто этого не замечаем. Ребенок играет – ну и хорошо, пусть играет. А закричал, начал шалить – мы сразу же обращаем на это внимание. Получается, что мы поневоле реагируем только на негатив.

Когда ребенок играет, пусть отец или мать подойдет, спросит: «Что ты делаешь?» Пусть поучаствует в этой игре хотя бы две-три минуты. Хотя бы проявит какой-то интерес. А это мало кто делает. Ребенок сидит, делает уроки, носом клюет... Ну, делает и делает. А убежал: «А! Ты чего уроки недоделал? Такой-сякой». А ты, пока он делает уроки, подойди, сядь рядом, поговори о том, что он там делает, какие задачи решает или какую науку изучает: прояви интерес, послушай, что он расскажет тебе о школе, о своих заданиях. Тоже мало кто это делает. Вот вам реальные пути контакта с ребенком.

– «Как быть, когда я вижу откровенную несправедливость на работе? Один человек работает за троих, берет на себя обязанности нерадивых коллег, в то время как те прохлаждаются. Или вижу, что коллеги допускают ошибки в работе, как быть: сделать замечание, добиться справедливости или оставить все как есть, смирившись с этим? И смирение ли это – отказ менять ситуацию?»

– Вся острота вопроса в том, что это происходит на работе. А работа, производственные отношения не подвержены ни государственным законам, ни нравственным. Нравственный закон – это моя семья, моя личность. А тут есть начальник или хозяин, это его прерогатива. Государственные законы – это то, что происходит между нами и нашими близкими в сфере общественных, а не производственных отношений. Если вы видите нарушение государственных законов, тогда добивайтесь их исполнения – это совершенно правильно. Если на рабочем месте есть бригадир, или начальник отдела, или хозяин и он принимает свои решения, а вы начнете добиваться справедливости, то он скажет: «Ну, любезный, ты забыл, кто здесь хозяин». Это так – пессимистично. Может быть, можно намекнуть руководителю, что что-то происходит не так. Но делать это нужно таким образом, чтобы не допускать дальнейшего конфликта.

Для производства или работы в условиях частной компании у нас есть евангельский эпизод, где происходит явная несправедливость на работе. Помните о работниках одиннадцатого часа? Господь рассказывает о хозяине, который нанял одних работников с утра, других – с полудня, третьих – с вечера  и заплатил всем одну и ту же сумму. Это же явная несправедливость. И тут, буквально как в заданном вопросе, пришли люди и сказали: «Это же несправедливо!» На что хозяин ответил: «А вам какое дело? Я сам решаю, кому сколько платить. Вам я дал столько, сколько причитается?» – «Да». – «Все, гуляйте». Так что будьте осторожны.

– Еще написано об ошибках, которые допускают коллеги. Стоит им на это указывать или лучше промолчать?

– Это зависит от конкретной ситуации. Если от этой ошибки зависит результат общего дела, обязательно надо указать. И, может быть, даже не им, а начальству: «В этой ведомости ошибка»; или: «Товар не там лежит». Мало ли что… Если они сами потом исправляют эти ошибки или эти ошибки не влияют на общий результат, тогда, может быть, и стоит пропустить, чтобы не заострять отношений. Посмотрите по обстановке. Есть очень хорошая военная фраза: «Действуйте по обстановке». Обстановка измеряется результатом, итогом. Если человек допускает такую ошибку, что может случиться пожар, понятно, что надо бить во все колокола. А если он не туда поставил коробку, которую потом сам и переставит, какое нам дело?

– Следующий вопрос: «Православные вслед за Патриархом Кириллом подписали требование о запрете абортов. Подписи в 98 коробках, они по одной коробке в день до середины марта будут передаваться в Администрацию президента. Молится ли Церковь соборной молитвой, благословленной Патриархом, о запрете абортов?»

– Церковь, безусловно, молится соборной молитвой, которая называется богослужением. Когда мы молимся «о стране сей, народе, властях и воинстве ея», мы, безусловно, вспоминаем все те трудности, скорби, неприятности, которые происходят в нашей стране, и надеемся на то, что Господь поможет устранить их. Но надо помнить: мы пытаемся, чтобы устройство нашей страны было на основании закона, а не на основании требований, подписей, которые кто-то собрал.

Требования с подписями очень хороши, полезны, они дают возможность людям, находящимся по закону у власти, ценную информацию о том, как граждане страны относятся к тем или иным вопросам, проблемам, сложностям нашей жизни. Но сам по себе сбор подписей не заменяет собой законодательного процесса и исполнения закона. Это надо помнить.

Хорошо, что собрали подписи, я сам лично дал такую подпись. Как будут в дальнейшем развиваться события для предотвращения абортов, детоубийства, мы не знаем. Мы, Православная Церковь (и, кстати сказать, другие вероисповедания, прежде всего мусульмане, которых у нас немало), делаем все, что можно, для того чтобы содействовать нравственному оздоровлению нашей жизни.

По-прежнему повторяю – не поддавайтесь иллюзиям и более всего не поддавайтесь тем, кто под прикрытием нравственного оздоровления общества занимается тем, что расшатывает его законные устои. Я видел таких людей, которые говорят следующее: «Какие там аборты, будут они или не будут – это не важно. Важно, что мы сейчас будем давить на власть. Надо эту власть расшатать, нам эта власть не нравится. Мы ее сейчас будем свергать». Это произошло на Украине. Мы видим трагедию украинского народа. Мы видим те же самые силы, которые пытаются дестабилизировать и разрушить законы нашей жизни, и мы не дадим им этого удовольствия, даже под маской противодействия абортам.

– «Как помочь своим сродникам переступить порог храма? Хочется видеть их в храме на службах, вместе приступать к таинствам Церкви, быть малой церковью дома».

– Это миссия для своих близких, родственников. Все зависит от родственников. Как помочь им? Подумайте, что они за люди. Кому конкретно Вы хотите помочь: маме, папе, бабушке, дедушке, сыну, внуку, жене, мужу? Вариантов тысячи. И выбор этого варианта зависит от ваших личных отношений.

Опять же, можно дать один-единственный общий совет – посмотрите на себя. Будьте сами безупречным образцом православного христианина, православной христианки. Вот на этой базе, на этой основе Вы сможете строить дальнейшие вещи. А если этой основы нет (если за вашей спиной скажут: «Ха, это он-то хочет нас христианами сделать?! Посмотрите на него, что это за личность!»), тогда все это абсолютно бесполезно.

Ведущий Денис Береснев

Записала Юлия Подзолова