Беседы с батюшкой. Для чего нужно молиться за Первосвятителя

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы г. Светогорска священник Михаил Котов.

– Сегодня тема нашей беседы «Для чего нужно молиться о Первосвятителе». Тема очень важная, поскольку часто возникают вопросы. Люди, слыша ектению, даже не задумываются, а когда задумываются, спрашивают: для чего в ектении вот это прошение; вот то прошение? В том числе возникают вопросы и по этому поводу. Поэтому сегодня мы поговорим о первосвятительском служении, о первосвятителях Русской Церкви, в особенности о новейшем периоде Русской Православной Церкви –  XX и XXI веках и о значении патриархов для нашей Матери Церкви в этот период.

Для начала вводный вопрос о смысле патриаршества. Что такое патриаршество, в чем заключается его смысл?

– Действительно, мы сегодня коснемся новейшего периода, неоднозначного и очень многосложного, но в то же время этот период мы просто обязаны осмыслить, чтобы дальше продолжать свое служение Матери Церкви. Здесь хочется сказать о том, что служение патриарха – служение иерархическое. Мы знаем о том, что иерархия – это свойство небесных сил, на небе духовном нет анархии. Поэтому, прежде всего, патриарх – это духовно-нравственный эталон своего народа, тот человек, который несет на себе удивительно тяжелый крест ответственности за народ, за его духовно-нравственное состояние. И когда мы говорим о патриархе, говорим не просто о созидании духовной культуры народа, но еще и о большом вкладе наших патриархов в дело государственности. Так было исторически. И начинается этот новейший период, XX век, с того, что на Поместном Соборе после двухсотлетнего перерыва было восстановлено патриаршество. Это, конечно, уникальное, удивительное событие, к которому готовились очень долгое время.

Мы с вами сегодня поговорим о шести Патриархах Московских и всея Руси. Самый первый – святитель Тихон (Белавин), он из всех шести патриархов причислен к лику святых. Это настоящий новомученик, исповедник Церкви Русской, как мы сегодня называем этих людей. Это человек, который встал в авангарде церковного строительства в то время, когда Церковь убивали. Мы с вами знаем, что после известных событий, после февральской революции, и особенно октябрьской 1917 года, были в открытую объявлены гонения на Церковь. Как сказано, из трех кандидатов патриарх избирался именно по жребию (потому что этого не предполагалось вообще, но такие были исключительные условия, поэтому тянули жребий). Был действительно очень умный кандидат на патриарший престол Антоний (Храповицкий), очень строгий Арсений (Стадницкий) и очень добрый святитель Тихон (Белавин). И вот Господь судил самому доброму человеку в это очень злое и очень непростое время возглавить корабль нашей Церкви.

По замечанию Ключевского, история не обязана никого ничему учить; она, как строгая надзирательница, может очень строго спрашивать с нас. Поэтому эти исторические уроки очень важно для себя переосмысливать и давать на них правильные ответы. Сегодня в публичном пространстве многие деятели нашей культуры, маститые режиссеры, перед которыми действительно можно снять шляпу за их жертвенный труд на ниве возрождения нашей культуры, иногда позволяют себе очень сомнительные высказывания. Например, совсем недавно в публичном пространстве появилось такое мнение, что в гражданскую войну Церковь так и не стала тем посредником, которым она обязана была стать. Но как же не стала? Сегодня, начиная с 90-х годов, открыты многие документы. Сегодня, рассматривая историю XX века, мы можем совсем по-другому смотреть на нее, чем тогда. Сегодня открыты все послания святителя Тихона, патриарх просто анафематствовал тех людей (и не только большевиков), которые брали в руки оружие, когда брат убивал брата. Ведь мы сегодня иногда даже забываем о том, что Деникин подходил к Москве и что Белая армия вначале имела огромный успех. И было испрошено благословение: патриарх благословит или нет? Не благословил; не благословил убивать своих братьев. Поэтому он очень мудро и в то же самое время очень жертвенно возглавил этот период нашей церковной истории. И его оценка, мне кажется, удивительно правдива и честна.

Сегодня тоже можно встретить такое мнение, что виноваты кто-то там, со стороны: вот был заговор, вот иностранная разведка, вот масоны и так далее. Но посмотрите, о чем говорит святитель Тихон: «Затмились в совести народной христианские начала строительства государственного и общественного; ослабла и сама вера, неистовствует безбожный дух мира сего».

То есть, как ни крути, во многих бедах, которые свалились на нашу страну в начале XX века, виноват сам народ, народ, который отступил в массе своей от православия, от сознательной церковной жизни. И, конечно, Церковь, как Матерь своего народа, все эти тяготы со своим народом разделила. Отсюда этот сложный и непростой период нашей церковной истории.

– Патриарх Тихон, приняв на себя крест патриаршества, действительно тяжелый крест, смог его понести. Когда мы в духовной академии изучали церковную историю, я всегда удивлялся, как у человека хватало сил не сломаться, не умереть от инфаркта, например, во время очередного потрясения, которые одно за другим, как волна, накатывались на святого патриарха Тихона.

И далее мы видим, что советская власть усугубляла и усугубляла свои гонения на Церковь, и в этот период благословение управлять ею получил (сначала место патриаршего местоблюстителя, а впоследствии патриарха) митрополит Сергий (Страгородский). О нем, конечно, тоже стоит сказать. Конечно, не уместить в передачу большие размышления, но хотя бы несколько слов о нем, в том числе как о богослове. Потому что если спорят по поводу его личности, то все отмечают и соглашаются, по крайней мере, в том, что это был очень сильный, мощный богослов. И у него есть свои богословские труды, о которых стоит сказать.

– Сегодня есть и такая точка зрения, что Святейшего патриарха Тихона убили. Его лечили. Как лечили? Было достаточно много пятен, и есть такая точка зрения, что просто «залечили». Надо сказать, что проститься со Святейшим патриархом пришло полтора миллиона человек. Это ведь удивительно; настоящая совесть народная уходила от народа. И это гораздо больше, чем пришло проститься с известной одиозной личностью Владимиром Лениным. Поэтому духовный пастырь и народ, толпа и кумир – разные вещи.

Святитель Тихон умирает, оставляет после себя завещание. Он понимает, что свободно не дадут провести заседание Священного Синода, поэтому оставляет после себя несколько своих заместителей. Но все-таки он предвидел ситуацию, она и воплотилась: не дали им войти, что называется, в русло управления кораблем Церкви. Поэтому заместителем патриаршего местоблюстителя (очень сложный термин, но, по сути, это человек, который возглавил Русскую Церковь), несмотря на то что он был еще в сане митрополита, а не патриарха, был митрополит Сергий (Страгородский).

И здесь я хотел бы сказать еще об одном. Почему именно митрополит Сергий? Ведь мы же с вами понимаем, что управляет Церковью даже не патриарх. Глава Церкви – это Христос. И, как ни крути, Промысл Божий поставляет определенных патриархов в конкретный промежуток времени. И если святитель Тихон – это плоть народная, это человек, что называется, с низов, то митрополит Сергий – это действительно епископ-богослов, незаурядный богослов, который оказал очень большое влияние на богословскую науку XX века. Как его уважал Лосский, об этом можно очень долго рассказывать, и какие у них были теплые отношения, они переписывались… Его труд – книга «Православное учение о спасении» (когда-то это была кандидатская диссертация еще архимандрита Сергия) вошла в золотую сокровищницу богословской мысли. Потому что на смену «теории сатисфакции», удовлетворения праведному гневу Божию, на смену добрым делам, милосердию, на смену заслугам приходит православное (правильное) учение о нашем спасении, во главу угла которого положено прежде всего духовное преображение, борьба человека со страстями, обожение. Не просто юридическая теория о том, что Христос простил нам грехи, а именно теория исцеления нашей природы.

Поэтому я бы сейчас коснулся еще одного периода святительства митрополита Сергия – его служение на Выборгской земле с 1905 по 1917 год. Сегодня, 10 августа, исполняется ровно сто лет с того момента, когда митрополит Сергий покинул Выборгскую кафедру. Это был действительно самый последний иерарх на Выборгской земле. Каково было молиться тогда на Выборгской земле православным христианам? Ситуация складывалась таким образом, что хотя епархия тогда была очень большая (и Валаам, и Коневец, и весь Карельский перешеек, и сама Карелия, о которой сегодня мы говорим, что это самостоятельная епархия, и Финляндия – тогда великое княжество Финляндское входило в состав Российской империи), но православных было меньшинство. Выборг – это же несколько десятков верст от столицы, ведь тогда столица была в Петербурге, а не в Москве. Казалось бы, православные должны были там чувствовать себя как сыр в масле, но исторические документы говорят нам об обратном. На хулиганов, которые высмеивали похоронную процессию (иногда даже кидали грязью в нее), освистывали крестные ходы, потом подавалось дело в судопроизводство – и их оправдывали. «Закон Божий» преподавали православным детям люди, как тогда говорили, господствующего вероисповедания, то есть лютеране. Работодатели-лютеране могли заставлять (и имели в принципе юридическое право на это) работать православных людей в церковные праздники.

То есть, посмотрите, ситуация 1905–1917 годов на Выборгской земле напоминает нам ту ситуацию, которая потом будет на всей Русской земле. Потому что уже тогда владыка Сергий оказался в стесненных условиях, и это в православной империи… Престол православного государя был в нескольких десятках верст, и в то же самое время ему не могли помочь решить эту проблему. Потому что губернатор считал, что надо сохранять стабильность в регионе и идти на поводу у большинства.

Поэтому, мне кажется, действительно митрополит Сергий оказался наиболее подготовленным иерархом, который смог уже в большом объеме возглавить нашу Церковь, когда уже в открытую было объявлено о том, что это не просто православное меньшинство, а что вообще их быть не должно.

И сегодня могут существовать разные точки зрения, даже появились направления: сергианство и антисергианство. Но мы с вами должны понимать другое, и сам митрополит об этом очень часто говорил: «Мне не важно, как будут обо мне отзываться в истории, мне очень важно хотя бы сохранить церковный корабль». Мы видим сегодня, что благодаря его трудам, благодаря его жертвенному служению Русская Церковь сохранена. И это отмечает и ныне здравствующий Патриарх Кирилл. В своем слове на память Александра Невского он отметил: а что было бы с нами, кто бы сегодня здесь руководил, если бы не подвиг патриарха Сергия? Патриархом он был совсем немного, всего несколько месяцев, хотя заместителем патриаршего местоблюстителя был достаточно большое количество лет. Известно его патриотическое пламенное воззвание 22 июня 1941 года (после литургии он садится за машинку и печатает это воззвание). Сталин еще молчит; намного позже вождь народа обратится к народу русскому и ко многим народам, населяющим тогда СССР, а митрополит сделал это прямо в день начала войны.

Поэтому, конечно, мы сегодня с благодарностью вспоминаем этого святителя земли Русской и просим Господа об упокоении его бессмертной души. И самое важное, видеть в Декларации (хотя правильно было бы назвать это не декларацией, а посланием) митрополита Сергия в 1927 году то, что мы, русские люди, видим в Советском Союзе ту же самую Родину; для нас не важно, как она будет называться: Российская империя или Советский Союз – это наши поля, наши леса, наша земля, наша вера. И радости Родины – это наши радости, мы – не враги. Потому что тогда было очень важно показать, что если со стороны государства Церковь рассматривается как враг на территории государства, то Церковь как раз в государстве врага не видит, для нее это действительно Родина.

– Позволю себе лишь краткую ремарку. Читаю (попадаются в руки) много книг о Церкви в эмиграции. И, конечно, очень восхищают и вдохновляют те люди, которые, являясь меньшинством, открывали богословские университеты, институты, ехали и в Сербию, и в Китай, и в Париж, и в США – и там расцветало православие русского извода, так скажем. И до сих пор оно живет.

Но единственное, что я всегда замечаю: в этих книгах не хватает одного момента. Совершенно ничего не сказано о православных людях, которые остались там. Они же не все были атеистами. Наши прадеды, деды не могли себе позволить сесть на «философский пароход» и уйти, для них тоже нужен был пастырь...

– Бесспорно.

– И слава Богу, что они не остались без пастыря в это невероятно сложное для всех время.

Это то, что было до революции и в первые десятилетия после нее. Что касается периода после Второй мировой войны, у нас начинается новая история, новый этап. Патриарх Алексий (Симанский): расскажите, пожалуйста, о том, что сделал он для нашего Отечества, нашей Церкви.

– Действительно, на патриарший престол возводится удивительный человек, который прожил почти целый век (Господь судил ему прожить на этой земле 92 года). Отношение к этому патриарху тоже может быть разное, но прежде всего мы хотим отметить аристократизм его духа. До революции была такая «Бархатная книга», где были начертаны лучшие боярские и дворянские фамилии. Так вот, фамилия Симанских занимала там свое почетное место. Родители его были очень набожные. Сам он поначалу окончил Московский университет, получил замечательное юридическое образование, написал ученую работу под руководством известного философа и мыслителя Трубецкого. И вот то, что он получил уже тогда, в семье, конечно, ему очень сильно помогло в дальнейшем его служении.

Во-первых, был такой эпизод, связанный с его мамой, когда на девочку Ольгу вдруг ни с того ни с сего надел свою панагию святитель Филарет Московский. Тогда было непонятно, почему на девочку, а оказалось, что она станет матерью святителя и патриарха. Сам он очень сильно любил сердце Святой Руси – Троице-Сергиеву лавру, очень уважал Филарета Московского и писал по нему ученые труды.

Это был удивительный дипломат. Он возглавил наш церковный корабль при тотальной диктатуре коммунизма, большевизма. И потом (он больше всех из патриархов служил нашей Матери Церкви в XX веке – двадцать пять лет) – во время хрущевских гонений. В исторической литературе иногда можно встретить такой термин «хрущевская оттепель». Но мы-то с вами знаем, какая это была зима: уже, конечно, не убивали, не расстреливали духовенство, но в лагеря сажали и церкви взрывали, и даже в 70-е годы еще происходили страшные вещи.

Патриарха Алексия I иногда называют соглашателем, он не шел наперекор властям, все, что ему говорили, он делал. Знаете, однажды, на одной конференции, где был полный зал высших советских чиновников, он говорит о выдающейся роли Русской Православной Церкви, которая «...с момента своего возникновения воспитывала в людях чувство ответственности и долга, создала замечательные памятники, обогатившие русскую культуру и доныне являющиеся национальной гордостью нашего народа. Словом, это та самая Православная Церковь, которая на протяжении веков служила прежде всего нравственному становлению нашего народа, а в прошлом – и его государственному устройству».

Та самая Церковь. Очень важно было показать патриарху, что вот эта гонимая, разрушаемая Церковь – это святыня, это душа, это совесть русского народа.  И он сам очень часто говорил, что в русской культуре есть как бы два мощных направления: если культурную литературную традицию возглавляет Пушкин, то богословскую – конечно, Филарет Московский. А мы же знаем, что у них есть переписка, причем в стихах. Когда Пушкин говорит: «Дар напрасный, дар случайный, жизнь – зачем ты мне дана?», ему отвечает Филарет Московский (единственный из всей Церкви) тем же самым размером и слогом. Это же замечательно!

Патриарх Алексий был глубоко убежден, что корни нашей замечательной культуры в православии; корни нашей сильной государственности – в православии. И двадцать пять лет Господь судил ему возглавлять корабль Русской Церкви, это говорит о том, что не просто так и не случайно он был посажен на патриарший престол.

Стоит отметить еще один удивительный факт. Он же был очень долгое время (с 1932 года) митрополитом Ленинградским и Новгородским. Блокаду Ленинграда он встретил в самом Ленинграде, все девятьсот дней жил на колокольне Николо-Богоявленского собора. Это же самое удобное место для попадания снаряда! И каждый вечер он служил акафист святителю Николаю, с иконой обходил собор. Деньги собирал. Вдуматься только, какая удивительная цифра – больше тринадцати миллионов было собрано с митрополии  вообще с 1941 по 1944 год. Это же удивительные деньги! Это когда самим-то есть нечего, когда люди не поднимают уже ушедших людей только потому, что сами боятся упасть… «Всё для фронта! Всё для Победы», в том числе эти последние, жалкие грошики... Это говорит прежде всего о стойкости духа, о силе молитвы, о силе веры нашего святителя.

– При патриархе Алексии для Церкви произошло тоже значимое событие – открытие духовных школ.

– Да.

– И Санкт-Петербургская духовная академия вновь была открыта, и Московская духовная академия...

– Лавра возвращена. Мало того, стоял очень твердо вопрос о том, что надо закрыть Киево-Печерскую лавру. И патриарх прямо сказал, что тогда он уйдет с поста: «Закрывайте! Но я не могу находиться на посту патриарха, если лавра будет закрыта». И тогда, в тех непростых условиях, нашли компромисс: лавра осталась музеем, но тем не менее все удивительное достояние было сохранено, разорению не подверглось. И хоть и с экскурсией, но люди имели возможность посещать пещеры Ближние и Дальние.

– После патриарха Алексия I (Симанского) на патриаршую кафедру взошел патриарх Пимен. Многим из нас, кто читает в храме или поет на клиросе, он знаком как патриарх, при котором было издано большое множество богослужебных книг. «Зеленые минеи», типиконы, настольные книги священнослужителей – везде мы можем найти: «Благословлено Святейшим Патриархом Пименом». О нем расскажите, пожалуйста.

– Здесь мы имеем дело уже с аскетической традицией на патриаршем престоле. Потому что многие говорили, что это был старец-патриарх. И сам он говорил, что ощущает себя птицей в золотой клетке. Это время ассоциируется у нас со временем застоя. Тем не менее, если мы посмотрим на очень твердую личность патриарха Пимена,  он – пастырь, он был добрым пастырем своего народа даже в это непростое время.

Он, конечно, был очень талантлив. Это, наверное, единственный патриарх-гимнограф, который писал и стихи, и сочинял многие церковные гимны. Сегодня мы знаем произведения иеромонаха Романа (Матюшина). Владыка Тихон (Шевкунов) вспоминает, как однажды, трудясь в издательском отделе, он постучался в кабинет к патриарху Пимену и услышал магнитофонные записи тогда молодого иеромонаха Романа. То есть уже тогда патриарх Пимен оценил его произведения.

О чем мы здесь можем сказать? Прежде всего, конечно, о том, что патриарх обладал удивительным даром молитвы. Нельзя было тогда выходить за ограду Церкви – он и не выходил, не лез на рожон; он молился. Мы с вами знаем, что молитва горы переставляет. И вот эта гора, эта глыба была переставлена. Потому что уже после того, как уйдет патриарх Пимен, начнется возрождение, а он уже при жизни увидит этот рассвет, возрождение. Посмотрите, в 1980 году встает вопрос о юбилее, связанном с Куликовской битвой; 1983 год – отдают Данилов монастырь; 1988 год – удивительный юбилей тысячелетия Крещения Руси. Думали, что пару газет об этом напишут, пару каналов покажут, а показали об этом все центральные телеканалы и написали все газеты. Буквально уже пошел тот феномен, который мы сегодня называем вторым Крещением Руси, когда масса народа обратилась к Церкви.

Еще можно сказать об одном ключевом моменте, когда патриарх Пимен не просто консервировал жизнь церковную, но и как стратег закладывал такие вещи на будущее, как, например, создание художественно-производственного предприятия «Софрино». Сегодня мы уже немножко избалованы церковной продукцией, у нас перед глазами множество разного рода утвари, но в то время это действительно было в диковинку. И вот этим шагом патриарх Пимен хотел показать, что Церковь не просто консервирует свои святыни – она делает шаг в будущее, она будет жить, будет развиваться. И литургическая жизнь будет развиваться; и для этого было создано это замечательное предприятие, которое до сих пор служит Матери Церкви.

Поэтому личность патриарха Пимена – это такой колосс молитвенный на патриаршем престоле… Он тоже мужественно возглавлял наш церковный корабль в эти непростые годы. И прежде всего молитвенным стоянием сумел защитить Церковь от тлетворных ветров безбожия.

– Вы упомянули период второго Крещения Руси. Я думаю, большая часть наших телезрителей помнит это время, когда начали открываться храмы, началось возрождение духовное. И этот период связан, конечно, с патриархом Алексием II, которого, казалось бы, совсем недавно не стало, хотя уже десять лет будет в следующем году; мы все его помним. Скажите несколько слов о Святейшем.

– Да, действительно Святейший патриарх Алексий II очень часто говорил, что сегодня наступило время собирать камни. Ему, конечно, досталось то время, когда многие возможности были открыты, и он использовал их для того, чтобы возродить нашу Церковь в ее былом величии. Но, наверное, самый главный шаг, который он сделал, – заставил на равных разговаривать государство с Церковью: не под колпаком, не под синодальным прессом, не под безбожным колпаком, как это было ранее, а именно на равных. Это действительно взаимно обогащающее сотрудничество, потому что и Церковь, и государство делают единое дело – заботятся о народе. Если государство больше заботится о каких-то телесных вещах, то Церковь дает духовную почву.

И мы с вами знаем, как часто любил служить патриарх, как часто он совершал Божественные литургии, как часто он посещал дальние уголки. Как важно было увидеть своего патриарха народу, истосковавшемуся, может быть, заблудшему, но уже действительно осознавшему этот бездуховный, безрелигиозный, безбожный тупик. И мы знаем, с какой любовью встречали патриарха Алексия II.

Наверное, самым главным его делом (десятилетие этого события мы отмечали в этом году) было то, что Алексий II и митрополит Лавр, первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей, подписали акт о каноническом единении Русской Православной Церкви. Две ветви некогда единой Русской Церкви снова вместе. И теперь все проклятия, анафемы, все упреки, деления на сергиан и антисергиан ушли в прошлое. Теперь действительно евхаристическое общение восстановлено, теперь действительно это единая Поместная Церковь. И слава Богу! Мы, конечно, очень благодарны этим двум мудрым святителям, которые нашли в себе такие силы.

Хотелось бы сказать еще об одном удивительном соработничестве: о роли нашего президента Владимира Владимировича. Ведь впервые в Нью-Йорк полетел именно он. Полетел сказать о том, что сегодня действительно другие времена. Россия – правопреемница СССР во всех отношениях, но в плане религиозном, духовном это другая страна и нет возможности беспокоиться за будущее религии в нашей стране. После этого стал возможным уже приезд митрополита Лавра и подписание этого удивительного акта.

И, конечно, патриарх Алексий, как и его предшественник и тезка Алексий I, очень часто говорил о том, что обязательно надо ввести этот удивительный курс «Основы православной культуры» в школах. Потому что не поймешь Пушкина, не поймешь Достоевского, не поймешь музыку Рахманинова,  живопись Нестерова, Васнецова, если не будешь знать основы православной культуры, которая веками питала наш народ.

И мы с вами знаем, с какой болью в сердце хоронили Святейшего и сколько народу было в Москве: днем и ночью шли с ним проститься. Упокоили его в Елоховском соборе в Москве, там же, где покоится и патриарх Сергий.

– Тоже есть такое воспоминание. Я в день похорон Святейшего патриарха пошел лечить зуб. А стоматолог, видимо, ошибся со временем и сказал, что мне даже и не в этот день к ним; бывает такое. Было девять утра, я зашел в маленькую кофейню, и там много людей сидели и смотрели на церемонию похорон, на отпевание. Никто не расходился. Я даже удивился: вроде как рабочий день, не выходной же у всех... Тем не менее такая солидарность была среди людей даже не в храме, а в простой маленькой кофейне.

Сегодня за нашу Матерь Церковь молится и ее ведет Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Здесь стоит поговорить, может быть, о тех вызовах современности, с которыми приходится сталкиваться нашему Патриарху сегодня. Потому что, думаю,  никому до этого не приходилось сталкиваться с теми вызовами, которые есть сейчас, особенно с вызовами информационного характера. Очень мощная волна разных возмущений, негодований и так далее.

– И внутри Церкви. К сожалению, мы наблюдаем и такие вещи. Знаете, прежде всего хотелось бы сказать о всеохватывающей, большой личности нашего Святейшего. Дай Бог ему, конечно, здравия и спасения! Господь судил мне очень долгое время находиться под его омофором, когда он был еще митрополитом Смоленским и Калининградским. Конечно, наша Выборгская земля вроде бы не такая уж раскрученная, нас не всегда показывают на центральных каналах, но двое из шести патриархов, которых мы сегодня рассматриваем – Сергий (Страгородский) и Кирилл, – носили титул Выборгский. То есть наша земля, по сути, дала двух патриархов. И последний был ректором Санкт-Петербургских духовных школ, а это дореволюционная традиция. А в вашем эфире с нашим правящим архиереем владыкой Игнатием неделю назад Вы отмечали, что ректоры Санкт-Петербургских духовных школ носили титул Выборгский. Вот эта традиция в 70-е годы XX века возобновлена на будущем патриархе Кирилле, он действительно был у нас на кафедре, потом его назначили на Смоленск.

И, знаете, его приезд в Смоленск, конечно, можно рассматривать только как ссылку. Потому что это яркий, видный богослов, очень яркий проповедник, очень деятельный ректор, который уже тогда привлекает талантливую и перспективную молодежь. Сегодня это заслуженные протоиереи, архимандриты, заслуженные богословы, а ведь тогда надо было увидеть и призвать человека на это служение. И когда он приехал на Смоленскую кафедру (хотя это древняя кафедра, третья после Киева и Новгорода), в самом городе с населением чуть менее четырехсот тысяч человек было всего два храма: один собор и одна кладбищенская церковь. Когда приезжает такой человек, что он делает в первую очередь?  Он сплачивает вокруг себя всю интеллигенцию. Он лично знал всех библиотекарей, всех директоров домов культур, очень многих педагогов, и все эти люди с удовольствием потянулись к митрополиту. Личность, конечно, очень яркая.

Потом ему дали в нагрузку еще и Калининградскую землю. Он вспоминает, что когда  впервые приехал в Калининград, его встречали с поезда, и некоторые люди даже просили потрогать его бороду: может, приклеена? Люди там вообще никогда не видели священника! И для того, чтобы вот таких казусов было поменьше, Святейший, тогда будучи митрополитом, вводит удивительную трехуровневую систему начиная с садов: начальное образование, среднее и высшее.

Хотелось бы сказать пару слов о замечательном русском батюшке с украинскими корнями протоиерее Иоанне Ильницком и его матушке Татьяне, которые по благословению митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла в городе Велиж (приграничный с Псковской епархией город) впервые в России создали православный детский сад. Это тогда-то, в 90-е годы! Дети начинали свой день с молитвы, начинали трапезу с молитвы. И Святейший патриарх возобновил эту удивительную систему: была создана гимназия и потом уже открыта наша замечательная семинария. Трехуровневая система позволила не только воспитывать талантливых семинаристов, будущих богословов, пастырей Церкви, но просто духовно здоровых и здравых людей, которые могли потом получать любое образование. Многие поступали и поступают в МГУ. Многие учатся в ведущих вузах здесь, в России, не уезжая за границу, и обогащают научный потенциал нашей Родины.

Конечно, я не могу не отметить вклад Святейшего в воспитание такого удивительного человека, как наш правящий архиерей, владыка Игнатий, который является его духовным сыном. Потому что мы видим сегодня, что Выборгская земля немножко не та, чем была во времена митрополита Сергия (Страгородского). Там сегодня православных большинство, но это большинство номинальное. Это извечная проблема, о которой мы говорим. Сколько народу молится у нас в храмах, а сколько приходят свечки ставить? Сколько действительно хотят жить этой жизнью, а скольким просто надо повесить повязку «я – православный»?..

Поэтому то, что сегодня эти три района под святительским омофором владыки Игнатия (это, конечно, тоже большой вызов), – это, в первую очередь, созидание и строительство духовное. И здесь не столько важно построить каменные стены, сколько важно построить кирпичики души человеческой. И владыка Игнатий, мне кажется, с большим успехом справляется с этой задачей. Вдумайтесь только в цифру: сегодня на стадии строительства у нас тридцать четыре храма.  Это действительно духовное возрождение. В 2013 году, можно сказать, возродили Выборгскую епархию, священноначалие приняло такое решение, и владыка Игнатий сегодня ее возглавляет. По прошествии этого небольшого периода мы видим духовные плоды, и скоро их увидит Святейший. Мы приглашаем наших дорогих телезрителей, у кого будет возможность, 19 августа на патриаршую литургию к нам в кафедральный город Выборг. Это будет действительно праздник, действительно Преображение, не просто Господне, а преображение наших душ; это будет общая молитва со своим Первосвятителем.

Так вот, продолжая разговор о Патриархе Кирилле, хочется еще вспомнить программу «Слово пастыря». Вспомним самый первый выпуск этой программы. Это сегодня мы привыкли, что Святейший очень талантливо, очень образно и ярко выступает в средствах массовой информации. А тогда центральный канал «Первый» – и вдруг митрополит Смоленский и Калининградский говорит о Боговоплощении, об обожении, о первородном грехе и так далее; говорит очень понятным языком. Феномен святых отцов в чем был? В том, что они в категориях античности, в категориях современных им людей смогли донести христианскую мысль до народа. И, конечно, подвиг Святейшего Патриарха Кирилла в том, что он смог тогда изголодавшемуся русскому народу донести самую главную мысль о спасении их душ. Конечно, большой популярностью пользовалась эта программа. И люди, даже не ходящие в храм, даже неверующие, с большим удовольствием слушали митрополита Смоленского и Калининградского. Многие обретали веру, многие впервые приходили в собор и оставались там.

Мы сегодня  в начале передачи задумались, почему так важно молиться за Первосвятителя Церкви. Так вот именно потому, что крест этот удивительно тяжел, нести его своими человеческими силами невозможно. И те люди, которые бывали на патриарших службах, прекрасно знают, о чем просит Патриарх Кирилл: он просит молитв в первую очередь, чтобы соборным единением Господь помогал ему нести этот удивительный крест ответственности. Посмотрите: свою-то семью – жену, двоих, троих, четверых детей – как сложно удержать. А представляете, миллионы таких семей, миллионы душ – и вся ответственность на нем!.. Поэтому обязательно надо молиться.

Сегодня возникли разного рода течения: и либеральные, и правые, и левые, и, что самое главное, бьющие фонтаном внутри Церкви. Это не совсем, мне кажется, правильный путь. Прежде всего не свою гордыню, не свое разумение надо во главу угла поставлять, а надежду на Промысл Божий и именно молитву. Надо сегодня помолиться за Матерь Церковь. Матерь, как бы она ни была больна, она матерь: нельзя в нее плевать, нельзя ей делать подножку, нельзя ее оскорблять. И сегодня Церковь обязательно нуждается в наших молитвах, не только духовенства, но и простых мирян. И Патриарх в таких молитвах нуждается. И дай Бог, чтобы таким соборным единением начиная и открывая XXI век, нам не повторить тех ошибок, которые были сто лет назад. А силы сегодня к тому есть, к сожалению, чтобы снова мы наступили на те же самые грабли.

– Действительно,  почему так важно молиться за Первосвятителя – это сегодня ключевой вопрос нашей передачи. И, вращаясь в молодежной среде, просто будучи ее представителем, я слышу, как много негатива идет в сторону Церкви и в сторону ее Первосвятителя. Конечно, когда это слушаешь постоянно, начинаешь задумываться: а почему? и что ты здесь можешь сделать? Часто никакие слова здесь не работают, у людей уже сформировался стереотип. И думаешь: что конкретно я могу сделать? Что конкретно может сделать каждый молодой человек, который все-таки пребывает в Церкви?

По сути, единственное, что мы можем, – это молиться за Первосвятителя, для того чтобы Господь укрепил его, чтобы благодаря молитвам Церкви его не снесло бы этими волнами, не расстроило. Потому что я знаю, что Патриарх присутствует в Интернете. Я был на фестивале «Вера и слово», и он об этом лично говорил. И сейчас очень часто он говорит о том, что в Интернете очень большая волна негатива на Церковь и нам сегодня нужно научиться достойно эти волны переносить, молиться друг за друга.

– Да. И мы сегодня встречаемся с нашими телезрителями в замечательный день Смоленской иконы Божией Матери. Это не просто местночтимая икона, просиявшая в Смоленске, а святыня всей Руси. «Одигитрия» с греческого переводится как «Путеводительница»: десницей Божия Матерь указывает на Христа как на путь и истинную жизнь. Все патриархи, которых мы сегодня рассмотрели, все наши святители, конечно, в первую очередь и указывают на этот путь – ко Христу. Это очень важно.

Сегодня очень важно снова обрести дорогу к храму, снова обрести дорогу к порушенной святыне – своей душе, снова обрести свои корни, свою корневую традиционную систему. В этом залог успеха и экономики, и психологии, и политики и так далее, это уже будут надстройки, а база именно здесь.

Поэтому мы сегодня с вами посмотрели, насколько это возможно в рамках небольшой передачи, колоссальную роль наших патриархов в развитии нашей духовности и нашего государственного устроения. И сегодня мы молимся и патриарху Тихону как святому человеку, и молимся об упокоении душ ушедших патриархов, и о здравии в первую очередь ангела нашей Церкви – Первосвятителя Московского Кирилла. Взамен мы получаем его молитвенное ходатайство, получаем его удивительную работоспособность. Знаете, мои ровесники и даже те, кто моложе меня, работают со Святейшим – они горят... Это действительно человек не просто глубоких познаний, а удивительной дисциплины, который прекрасно знает, что и на каком месте сегодня должно стоять. И мы видим, как Господь благословляет его труды.

А те вызовы, о которых Вы очень грамотно упомянули, действительно сегодня стоят, и стоят очень остро. И, наверное, ни одному патриарху не приходилось сталкиваться с таким явным раскрепощением совести. Ведь сатана очень долго внушал человеку, что его нет. Нет сатаны, нет никаких искушений. А сегодня сатана фактически внушил большому количеству людей мысль, что нет греха, что это «хи-хи, ха-ха», можно и так поступить, ничего страшного... А мы знаем, что грех суицидален, он убивает человека, и самое главное, он убивает его не просто в этой временной жизни, а в жизни вечной. И спасти эти души, вытянуть их из мрака холодного неведения – это большая ответственность, в первую очередь на Патриархе нашей Церкви.

– Благодарю Вас, отец Михаил, за нашу сегодняшнюю беседу, она действительно очень важная. Очень важно напомнить и себе, и каждому из наших телезрителей, почему так важно молиться за нашего Первосвятителя. Простите за тавтологию: важно, потому что важно, но действительно мы говорили сегодня об очень важных вещах.

Спасибо, что Вы пришли сегодня на такую нестандартную для нас с Вами передачу, поскольку мы обычно беседуем о русской литературе. Тем не менее сегодня у нас состоялся очень интересный и достойный разговор. Благодарю!

– Спасибо Вам!

Ведущий Михаил Проходцев

Записала Нина Кирсанова