Беседы с батюшкой. С прот. Дмитрием Смирновым

На вопросы телезрителей отвечает протоиерей Дмитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской, г. Москва. Передача из Москвы.

– Сегодня в нашей стране день траура, и таково свойство человеческой души, что скорбь нас объединяет гораздо глубже, чем веселье. Все-таки веселье более поверхностно, хотя способно захватить большее количество людей. Каждая скорбь – это опыт нашего сердца, очень важный опыт, и это можно использовать даже для воспитания наших детей. Совсем неплохо, если каждая семья произнесет молитву вместе с детьми об упокоении невинно погибших наших сограждан (и не только наших), для того чтобы это стало не просто каким-то событием из телевизора, а чтобы это стало и событием нашего сердца, потому что это такое сердечное упражнение в деятельной любви, когда незнакомые люди становятся нам ближе и в чем-то даже родными, потому что обычно мы молимся именно о родных. Вот эта катастрофа понуждает нас именно к такому деянию. И понятно, что тот, кто верит в случай, тот не может веровать в Бога. Все, что с нами происходит, это по попущению Божию, и можно надеяться, что, поразмышляв, каждый для себя сможет усвоить какой-то очень важный урок. И мне кажется, что в этом, как могут, должны участвовать все поколения. Это было бы очень хорошо и правильно, это было бы выражением по-настоящему духовного единства.

А теперь, отец Александр, перейдем к нашим вопросам.

– В продолжение есть такой вопрос: «Мы просим Бога, чтобы избавил нас от напрасной и внезапной смерти, но Господь попустил такую страшную и внезапную смерть. Как нам это воспринимать? И почему Господь, вопреки нашим просьбам, порой делает наоборот?»

– Во-первых, у нас нет сведений о том, что все летевшие на этом лайнере молились о безболезненной, непостыдной, мирной кончине, поэтому здесь нет противоречия. Я в таких авиационных событиях, происшествиях участвовал в своей жизни три раза и имел возможность наблюдать за людьми. Очень многие начинали очень сильно молиться, и мне даже приходилось успокаивать, потому что это было уже на грани истерики. Там было немало времени, чтобы вспомнить о Боге, помолиться, ведь, чтобы приготовиться, для этого на самом деле нужны секунды. Но когда человек в панике, он, конечно, начинает метаться. Но, как я уже сказал ранее, из этого каждый должен извлечь для себя некий урок. Вообще наша цивилизация пожинает свои плоды: с одной стороны, удобство, а с другой стороны, несмотря на то что авиационный транспорт остается самым безопасным (и таким и останется), тем не менее когда происходит трагедия с самолетом, она особенным образом на всех действует. В автомобилях гибнут десятки тысяч, а в самолетах всего лишь десятки людей в течение года, то есть абсолютно несравнимо: тысяча – это разница в три порядка. Но так как автокатастрофа стала чем-то обычным, то привыкание большое; ежедневно об этом сообщают в новостях, а то, что редко, то больше задевает. На самом деле и смерть от инфаркта или от туберкулеза трагична, смерть всегда несправедлива, смерть всегда не вовремя, даже если человек к ней готовится. Смерть – это вообще аномальное явление в жизни человека, потому что смерть – это следствие греха, а грех – это аномалия. Но мы живем внутри этой аномалии, и то, что такие вещи происходят, для нашей греховной жизни это норма. В этом смысле это некая неизбежность, которая напоминает нам о том, что вообще-то каждому человеку – и большому, и маленькому – смерть близка и поэтому нам нужно очень ценить жизнь каждый день, нужно научиться благодарить за каждый день. Это событие, в силу его яркости и оказанного впечатления на души людей, нужно обязательно использовать, для того чтобы еще глубже запечатлеть это, особенно в детской душе. Это можно использовать для их воспитания: учить их состраданию, научить их молитве. Обычно в таких случаях говорят: «Надо нам сплотиться». Вот нам надо почувствовать, что это общее горе, и это очень важное духовное единство. Поэтому, с одной стороны, это, безусловно, трагедия, абсолютно бесспорно. С другой стороны, я всю жизнь замечаю, как смерть понуждает людей примириться, смерть понуждает встретиться людям, которые давно уже не общались, смерть понуждает к особенно глубоким религиозным размышлениям о скоротечности всего земного. Смерть напоминает нам о том, что жизнь, которую мы ведем, должна быть очень серьезной: она настраивает нас на весьма серьезный лад. Несмотря на всю ее трагичность, присутствие смерти в нашем мире драгоценно, поэтому в каждом цивилизованном народе всегда вокруг смерти вырастал некий культ. Сейчас тоже есть чудные вещи, вплоть до флешмобов. Например, какое отношение имеет трагедия к воздушным шарикам? Но у людей, которые потеряли всякую религиозность, и то рождается в голове желание запустить шарик. С точки зрения любой культуры, это, конечно, странная вещь: шарик – это совсем не из той оперы, но сам факт, желание каким-то образом что-то совершить – это вполне религиозный акт. Поэтому мы и не будем его отрицать: есть и есть, это все равно действие, реакция души человека на это событие.

– В мире, разделенном и государственными границами, и религиозными границами, и культурными границами, вот такая трагедия выявляет единство отношения людей к этой трагедии. Сколько людей сочувствует, сопереживает, выражает соболезнования семьям погибших.

– Тем не менее я имел несчастье слышать даже и ёрничанья по этому поводу и еще один повод назвать нашу гражданскую авиацию «летающими гробами». Хотя катастрофы есть везде, и у нас в данный момент совсем не такая тяжелая ситуация, которая сильно отличает нас от других стран.

– Люди, потерявшие не только разум, но и всякое чувство сострадания, есть везде.

– Вот это печально, поэтому мне кажется, что очень важно извлечь религиозный опыт сострадания. Траур – это не просто выключить развлекательные передачи, и не красно-черный шрифт, который аккуратно идет за рекламой. На мой вкус, это тошнотворно. То есть не специально, но пристегнутое к рекламе. То есть это ставят как бы на один уровень. Пошлее ничего не придумаешь. Но телевидение – это такой жанр, к сожалению. Мне бы хотелось, как гражданину, чтобы это выглядело все-таки несколько иначе, чтобы это было неформально и оказало реальное воздействие на душу наших сограждан.

– Вопрос: «Что значит любить Бога? Как человек должен эту любовь проявлять?»

– Об этом сказано в Писании: любовь к Богу реализуется через любовь к человеку. Христос сказал: «То, что ты сделал одному из малых сих, то сделал Мне». То есть любое добро, направленное на человека, который оказался в данную секунду твоим ближним, это есть проявление любви к Христу Богу нашему.

– То есть когда человек предпочтет ближнего самому себе.

– Ради Христа. Потому что зачастую мы оказываем любовь тому, кто нас любит. Мы не ради Христа оказываем ему любовь, а ради нашего благорасположения к этому человеку, этот человек нам люб. Например, юноша дарит девушке цветы. Хороший поступок? Хороший. Она улыбается? Да. Ей это приятно, ее сердечко волнуется? Да. Ну и что? И ничего. Это же не ради Христа. Ради Христа – это когда он идет в больницу к бабушке-соседке, с которой за месяц до этого повздорил, и приносит ей цветы. Не потому, что он к этой бабушке питает нежные чувства, а он хочет ее утешить тем, что он пришел с примирением, и ей, как девушке, дарит цветы ради Христа. Вот это христианство.

– Вопрос телезрительницы: «У меня не вопрос, а просто просьба: батюшка Димитрий, благословите меня, пожалуйста».

– Пусть Господь Вас благословит, и всю Вашу жизнь, и благословит Ваш дом, и благословит всех Ваших сродников, и благословит все Ваши дела и все Ваши добрые начинания во Христе.

– Вопрос: «На что нужно обязательно брать благословение священника?»

– Ни на что. Если ты хочешь что-то совершить, например путешествие, ты берешь благословение не у священника, а у Церкви. И священник по твоей просьбе может прочитать специальную молитву, и даже целый чин совершить о путешествующих. А очень многие люди склонны священника представлять некоей божественной фигурой, которая есть источник благодати Божией. Это неправильно. Источником благодати Божией является исключительно Отец Небесный, и этими дарами Он наделяет Церковь, поэтому это можно черпать только из Церкви. Священник такой же человек, который прочел, может, на 2 или 3 книги больше, редко на сто, который может что-то рассказать из Предания Церкви, из жизни святого, может быть, он знаком с христианской аскетикой, может что-то посоветовать. А священник как источник гарантированного успеха в том или ином деле – это, конечно, совершенно неправильно.

– Но нередко люди друг другу советуют: «Ты пойди, возьми благословение».

– Да. Такой обычай идет вот откуда: когда между священником или не священником, а просто опытным христианином и каким-то другим человеком, начинающим, устанавливаются отношения как духовный отец и духовный сын, он к нему обращается (как, например, молодой врач обращается к своему учителю-профессору). Например, я знаю одного адвоката, немолодого уже человека, у которого есть старик адвокат, к которому он в сложных случаях обращается, когда сомневается, как выстроить линию защиты. Он ему звонит, тот ему мгновенно отвечает, как человек, который в адвокатуре как рыба в воде. Так же и здесь: если отношения как ученик и учитель, тогда другое дело. Но у нас же это исключительно механистически. Человек думает, что сейчас его благословят – и все будет в порядке; это же какая-то магия получается, магическое отношение, что неправильно, недуховно. Это такая вульгаризация христианства.

– Насколько человеку хорошо «включать» свою голову и принимать решения самому, а не идти к батюшке?

– Если бы это было плохо, то апостол бы не сказал: «Каждый поступай по размышлению собственного ума». Это говорит Священное Писание – высший церковный авторитет. Это апостол Павел говорит, что вот так надо поступать. А человек не хочет думать, он думает: «Сейчас как мне батюшка скажет, так я и буду делать». Христианство – это умное делание, нужно, чтобы голова всегда была в работе. Христианство без участия головы невозможно.

– Боятся согрешить своеволием.

– Это отговорка. Свою волю нужно поверять воле Божией, которая открывается нам в Откровении, сиречь (то есть) в Священном Писании.

– Вопрос телезрительницы: «Какие молитвы надо читать, когда посещаешь могилки на кладбище?»

– На кладбище читают молитвы заупокойные.

– Вопрос: «Мудрость мира сего есть безумие перед Богом. Почему? Ведь мудрость дается человеку от Бога».

– Мудрость как инструмент. Но мудрость мира сего и называется мирской мудростью, потому что она стремится к другому: к славе, к деньгам, к удовольствиям. А это все совершенно противоположно тому, с помощью чего человек может достигнуть Царствия Божия.

– То есть человек эксплуатирует ту мудрость, которую Господь ему дал, в своих целях?

– Да, как физически развитый человек может использовать свою мышечную силу, чтобы отбирать сумки у людей, например. Или просто бить направо и налево в свое удовольствие. Так же и мудрость: человек может быть умным, а этот ум тратить на козни. Есть такая страна Великобритания, там очень развито образование, многие дети наших состоятельных людей там учатся, ценят это образование. Действительно, это старинная школа. И вот вся мудрость этой страны, если речь идет о политике, тратится на то, чтобы делать гадости нашей стране. Вся история взаимоотношений Англии и России – это гадости со стороны Великобритании в отношении России; им нет счета, это происходит уже веками.

– То есть люди так дьявольски используют Божий дар.

– Да, но там не только Божий дар, там еще собственная система образования, она тоже работает. Но это тоже опосредованный Божий дар. Это просто для примера, как может использоваться дар – всяческого вида подлость, предательства, обман и так далее… Не хочется даже об этом говорить.

– Вопрос: «Недавно прочла толкование Афанасия Великого на 142-й псалом «Скоро услыши мя, Господи, исчезе дух мой…» Он пишет: «Прилично произносить это в крайних обстоятельствах, когда бедствует у кого душа. Но не в человеческих делах следует этим пользоваться». А почему?»

– Афанасий Великий говорит о приличии. Для того чтобы не профанировать, потому что человеческие дела… Например, как я ранее уже сказал, помещать напоминание о трауре в стране в блоке с рекламой – это пошлость. Само слово «траур» никак не может сочетаться с рекламой, в одном флаконе это не продается. Кто этого не чувствует, тот пошляк, к сожалению.

– Может, и чувствует, но проплачено.

– Нет, есть вещи, которые нужно в любом случае разъединять. Ведь понимают же люди, что в этот день нужно развлекательные передачи убрать. Это понимают. Это из этой же серии. Если понимают одно, до следующего дотянуться совсем недолго.

– Вы часто говорите, что на телевидении работают умные люди.

– Я не встречал дураков. Часто там бываю и не встречал.

– И в то же время такая несовместимость.

– А умный человек может быть пошляком. Я встречал очень умных людей, даже государственных деятелей, которые рассыпают вокруг себя такие анекдоты, от которых у уголовников уши будут вянуть.

– Такое интересное соседство в голове у человека.

– Да, так что и знающий человек, и занимающий большую должность очень даже может быть пошляком. К сожалению, это так: не хватает внутренней культуры.

– То есть это не воспитано?

– А культура – она воспитывается.

– Многие вообще вспоминают именно воспитание в советской школе, считая, что там было гораздо больше и морального, и правильного.

– Дело в том, что в советской школе преподавали люди, как говорится, «из недобитых». Кто такой Антон Макаренко? Это «из недобитых», и то, что он остался живым, нерепрессированным, это некоторое чудо. В институте красной профессуры кто преподавал? Профессоры, которые трудились в вузах империи: жить надо, они туда плавно перетекли. И даже в советских кинофильмах профессор всегда показывается в очках, с бородкой, в ермолке – такой типичный дореволюционный профессор, причем старенький. Если профессор, то обязательно старенький, потому что пока Советы вырастят молодых профессоров! Более того, до войны и сразу после нее академиков не было партийных, только по общественным наукам. Это считалось моветоном. А потом уже как-то постепенно молодежь подрастала, но что-то и у них осталось. А у современной… Если посмотреть, например, на каком языке дети разговаривают? Я прекрасно помню, у нас ребята в школе ругались матом, но это было где-то в подворотне, на чердаке, в подвале. А сейчас – вполне на парадной лестнице и в классе.

– Вопрос телезрителя из Мурманской области: «В Евангелии от Матфея есть такое выражение: ученик обращается к Иисусу Христу и говорит: «Господи! Позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов». Мне это выражение непонятно.

И еще я хотел бы у Вас благословения попросить на мою семью и детей».

– О чем здесь идет речь: есть жизнь биологическая, а есть жизнь духовная. Человек, который не познал Святую Троицу, живет жизнью животной, поэтому с точки зрения Христа он мертв. А этому молодому человеку Господь предлагает жизнь вечную и говорит ему: «Ты мертвым оставь погребать своих мертвецов». Тот, кто не знает Христа Бога, тот духовно мертв, поэтому не надо тратить на это время. Вот что он имел в виду.

И этим ограничимся, потому что мы вполне можем нашу передачу превратить вот во что, и это не составляет никакого труда: каждый звонящий будет читать списки о здравии и о упокоении, а третий список – благословите… И мы весь час будем аккуратно…, вместо того чтобы отвечать на вопросы, потому что даже для того, чтобы услышать вопрос, приходится выслушивать: первое – как мы всем нравимся, второе – «как мы любим вас слушать, как мы много полезного из этого черпаем». Я это слышу в день по 20-40 раз. А если еще к этому прибавится «благословите», тогда надо вообще «лавочку закрывать», а я лучше это время буду проводить за книгами или гимнастикой заниматься, мне бы это было очень полезно. Другой совсем жанр. Это я Вам как мужчина мужчине рассказываю.

– Батюшка, это место находит непонимание именно потому, что это отец. Как же отдать дань отцу?

– Народ путает вот что: это относится не к нему непосредственно. Я, Дмитрий Смирнов, очень люблю своего отца, который умер четверть века тому назад, и я его помню до сих пор. Не бывает дня, когда бы я о нем не вспоминал. Несколько раз в году я езжу на место его погребения. Я никому его не дал погребать, а сам участвовал и организовывал похороны, участвовал во всем, что требует наш российский обычай в этот момент. Никакого тут противоречия нет. В Евангелии речь идет об уникальной ситуации: стоит человек, а перед ним Бог, Который пришел на землю на очень короткое время, чтобы собрать Себе учеников и создать Церковь. И такая мелочь, как похороны, тут совершенно неуместна. Такие случаи бывают и на войне: пришла повестка «завтра с вещами», а у тебя в доме покойник. Похоронят без тебя – ты как военнообязанный должен явиться с мешком, с зубной щеткой, с мылом, с вафельным полотенцем, с портянками, должен явиться на войну, иначе ты дезертир, после этого в штрафбат. Неужели непонятно, что одно дело, когда перед тобой Живой Христос и призывает тебя в Свои ученики, а другое дело… Потому что люди думают, что это имеет к ним какое-то отношение. Просто есть вещи, которые важнее, чем похороны отца, а именно – повеление Божие.

– Ограниченность восприятия: каждый человек на себя примеряет ту ситуацию, которая была две тысячи лет назад.

– Примерить можно. Например, были такие соблазны: когда я уже решил поступать в семинарию, ко мне обратился на работе парторг (я был, конечно, беспартийный человек, в ту пору уже и из комсомола вышел благополучно) и говорит: «Ты вроде в семинарию хочешь поступать? А мы хотим тебе двухкомнатную квартиру дать, у тебя очередь на автомобиль подходит». У нас очень хороший был парторг – военный летчик, герой; его все любили. Он даже гордился тем, что он меньше всех в управлении получает. Я ему говорил: «Я знаю, почему ты меньше всех получаешь. Потому что у тебя пенсия самая большая. Если тебе дать тот оклад, который ты заслуживаешь, то тебе пенсию уменьшат» (такие были правила при советской власти, какие-то были регулирующие моменты пенсии). То есть был вот такой соблазн, но мне показалось это просто смешным: я поступаю в семинарию, чтобы стать священником, а он мне предлагает такие пошлые вещи, как автомобиль и жилплощадь. Для него это был предел совершенства, предел мечтаний человека: увеличение жилплощади и еще автомобиль. То есть я выхожу в ранг элиты советского инженера: еду на своем автомобиле (не знаю, что бы это было: «Москвич» или «Запорожец») и у меня двухкомнатная квартира. Для тридцатилетнего человека – предел мечтаний, а мне это показалось смешно. Такая же ситуация и здесь. Есть вещи несоизмеримые.

– До этого человеку нужно дорастать, конечно.

– Да нечего тут дорастать. Неужели это неясно?

– Но для Вашего парторга было неясно. Он же был удивлен?

– Нет. Он это делал из хорошего ко мне отношения. Он летал на штурмовике, имел дело со смертью, и не раз. А кто видел смерть, тот понимает, что такое религиозные переживания. И он в душе меня очень за это уважал, я не могу сказать любил, но, по крайней мере, отношения у нас были чрезвычайно дружеские. Я до сих пор его помню: это была яркая личность, очень скромный человек, и это все было от сердца. Он по своей партийной части за это хлопотал, потому что у меня были минусы: я не был комсомольцем. Хотя работал я неплохо, мне все время предлагали карьерные сильные движения, а у меня был совершенно другой план жизни.

– Вопрос телезрительницы из Пензы: «Мы с мужем венчаны, официально были в браке. Сейчас мы разведены, живем как брат и сестра. С его стороны был блуд, это было давным-давно, но я от него не ушла. Обиды и зла на него не держу. Но он в своем грехе так и продолжает жить. Я в церковь хожу…»

– Я тоже хожу в церковь, даже сегодня был с утра. Я не могу понять, в чем Ваш вопрос?

– Телезрительница: «Я бы хотела уйти, но как-то…»

– Я знаю, что Вы хотели бы уйти. Я не знаю, какой у Вас вопрос ко мне?

– Телезрительница: «Грешно ли уйти? Мне батюшка сказал, что на мне будет грех, если я уйду».

– Расскажите мне, что значит «на мне будет грех». Это что – рубашка что ли?

– Телезрительница: «То есть, наверное, я в ответе за это буду что ли. Хотя насколько мне моя воцерковленность позволяет…»

– А какая у Вас воцерковленность? Вы когда-нибудь читали Евангелие?

– Телезрительница: «Нет».

– Тогда что такое «воцерковленность»?

– Телезрительница: «Я как бы ну пути к этому».

– Когда Вы по этому пути пройдете определенное расстояние, хотя бы почитаете Новый Завет – книгу, на которой зиждется не только вся церковность, а даже наша отечественная культура, тогда Вам все будет понятно. Вся проблема в этом. И даже у Вашего батюшки в этом проблема.

– Телезрительница: «И еще такой момент: муж относится к иконам, книгам с раздражением. Я боюсь даже что-то лишнее купить, чтобы не ввести его в раздражение. Не будет ли опять, что я за это буду отвечать, если он это выбросит вдруг? Я стараюсь, чтобы ему это на глаза не попадалось. Мне хочется какую-то литературу приобрести, но прятать – это тоже как-то… Иконочки я из Дивеево привозила, они его раздражают».

– Они его раздражают – это обычное явление. Было такое время, когда большевики взрывали русские храмы, которые спрятать было нельзя. Вот то, что наши предки построили эти храмы, – это им грех?

– Телезрительница: «Нет».

– Как же? Они же раздражали большевиков.

– Телезрительница: «Наверное, в этих большевиках что-то не так».

– Вот, значит, и в Вашем бывшем супруге что-то не так. А уж совсем не в Вас в данном случае.

– Телезрительница: «Даже когда я прихожу со службы, от него такое раздражение, такое поношение, как будто я последний человек на земле».

– Вообще-то ходить в церковь и не читать Новый Завет – за это можно потерпеть. Вам все-таки надо прочитать, у Вас кое-что в голове встанет все-таки на место, потому что по Вашей речи видно, что Вы человек вполне развитый, вполне можете эту книгу осилить.

– Телезрительница: «Я очень много чего хочу, но боюсь приобретать литературу: как бы он не отнесся к этому как-то по-другому».

– Неужели Вас никто не может от него защитить? Неужели в Вашем окружении нет молодого человека, крепкого и сильного, который придет в Ваш дом и скажет: «Если ты ее обидишь, то тебе не поздоровится»? Неужели нет ни одного такого?

– Телезрительница: «Рядом нет. У меня есть брат, но он немного отдаленно живет».

– Попросите его: «Братик, ты заступись за меня. Он меня обижает, раздражается, орет». А еще лучше, конечно, разъехаться.

– Телезрительница: «Вот я и хотела это услышать, наверное».

– Так сказали бы. Вы его раздражаете, у него другая. Чего мучиться-то?

– Телезрительница: «Да, наверное».

– Это очевидно. Вот Вы открываете хлебницу, а там плесневый черный хлеб. Что Вы с ним будете делать?

– Телезрительница: «Да, я Вас поняла».

– Что же тут понимать, всё очевидно! Или поросенок Ваш заболел чумой, что будете делать?

– Телезрительница: «Да, конечно».

– Нужно подключать здравый смысл.

– Вопрос: «Растолкуйте следующее высказывание: «И воздаст каждому по делам его». Но я прошу прощения у Бога за мои грехи, неужели Он мне воздаст по всем моим делам?»

– Обязательно. Например, такое дело: попросить прощения у Бога. Попросил – и Он воздал, то есть простил.

– А если человек что-то забыл?

– Господь напомнит.

– Человек ждет от Бога снисхождения.

– Даже если человек не ждет снисхождения, оно все равно бывает, потому что те прещения, которые Господь направляет на человека за его прегрешения, они много меньше того, что он натворил.

– И все-таки воздаст Господь по делам человеческим.

– Обязательно. Но в эти дела входят не обязательно дела рук и ног. Это и дела головы – мысли, и дела сердца – чувства, и дела-слова. За каждое слово будешь держать ответ.

– А как тогда понимать слова: «В чем застану, в том сужу»? Причем тогда все дела жизни человека, ведь важен момент, в который человек будет призван Богом?

– Дело в том, что каждое наше проявление – это есть симптом того, что у нас внутри. Как если человек чихает, значит, у него ОРВИ. Или если человек ворует, значит, он вор.

– То есть это диагноз его души – вор.

– Диагноз его души, поэтому, естественно, есть реакция на это Отца Небесного. Но человек может не воровать, допустим, украл и перестал; как некоторые грамотные люди говорят: «завязал». Есть даже такая наколка, называется «Вяжу воровать». Если кто понимает, знает, как она выглядит. Когда видят у человека блатного такую наколку, уже к нему не цепляются, он, как теперь говорят, «не при делах». Но вором-то он остался. Чтобы перестать быть вором, нужно этот грех возненавидеть, нужно его оплакать и нужно испросить у Бога прощения, покаяться. А иначе ты и был вором, и жил вором, и умрешь вором, независимо от того, воровал ты или нет, потому что Богу важно, что у тебя в душе. А то, что украл, это для тебя знак, что ты вор, потому что человек может, никогда не укравши, думать про себя, что он честный человек, но он всю жизнь хотел глазами завидущими и это украсть, и то украсть… «Люблю блатную жизнь, а воровать боюсь». Но он же это любит, поэтому Господь и говорит: «В чем застану, в том и сужу», то есть в том, в каком состоянии будет сердце человека.

 

Ведущий: протоиерей Александр Березовский
Расшифровка: Нина Кирсанова