Архипастырь. Свято-Троицкая Александро-Невская лавра

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает епископ Кронштадтский Назарий, викарий Санкт-Петербургской епархии.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Владыка, поздравляю Вас с праздником Покрова Пресвятой Богородицы! Пожалуйста, по традиции благословите наших телезрителей.

– Надо, наверное, не только благословить, но и поздравить. Конечно, лучше, чем в тропаре, не скажешь: Пресвятая Богородица, покрый нас честным Твоим покровом от всякого зла! Наверное, сейчас это как раз очень актуально.

– Дорогие друзья, сегодня мы побеседуем о Свято-Троицкой Александро-Невской лавре. Хотелось бы начать с того, что 25 октября грядет важная и для Вас, и для лавры дата – во-первых, двадцатилетие Вашего наместничества в Александро-Невской лавре, а во-вторых, время начала активных работ по восстановлению лавры. Расскажите, пожалуйста, о мероприятиях, которые планируются в связи с этой круглой датой.

– Прежде всего, конечно, двадцать лет для меня – как двадцать минут. Хотя двадцать лет – уже некий отрезок времени. Самое главное, что эти минуты наполнены от начала до конца. Конечно, двадцатилетие мы будем отмечать по-церковному. Самое главное – 25 октября совершится Божественная литургия, затем будет прием в братской трапезной, награждение тех, кто был с самого начала. У нас есть люди, которые двадцать лет неотрывно были в лавре, помогали и мне как наместнику, и братии в том, чтобы лавра действительно снова стала монастырем. После этого в пять часов вечера в нашем духовно-просветительском центре будет, как мы называем по-питерски, ассамблея, где пройдет премьера небольшого фильма – конечно, в первую очередь о лавре, потому что это совпадает с моим наместничеством. Не потому двадцать лет, что я пришел, такой строитель, и все началось. Нет, просто так совпало, что были подведены первые итоги по передаче некоторых помещений и так далее, и тут я пришел по послушанию.

Поэтому мы хотели отметить такую дату, для того чтобы посмотреть, что сделано, а что еще впереди. Это будет одновременное подведение итогов и некоторый взгляд на то, что же дальше, как дальше быть. Так что приглашаю тех, кто живет в Петербурге или будет гостями нашего города, в духовно-просветительский центр в пять часов вечера; у нас открыто, можно свободно прийти, послушать и посмотреть, чем лавра была двадцать лет назад и что стало сегодня.

– Спасибо за приглашение, владыка! Вы как наместник довольны результатами работы, проделанной за двадцать лет?

– Знаете, это опасный вопрос. Сказать, что недоволен – значит, сказать как бы немного с обидой, что Господь мало помогал, Александр Невский мало молился… Я же не могу этого сказать. Если посмотреть объем работ, который сделан, и не только в работах, но и в духовном возрастании, и в созидании братства, которое неотрывно должно быть связано со становлением стен, то если бы я так сказал, я бы, конечно, возвел напраслину на наших небесных покровителей. Действительно, если посмотреть на то, что сделано, ясно, что человеческих сил недостаточно. Независимо от того, какой бы талантливый ни был наместник или сколько бы ни было братии, но без Божьей помощи такую, как говорят в миру, махину не своротить. Поэтому, конечно, я благодарен Богу, благодарен и Александру Невскому. Видите, двадцать лет. Я пятьдесят пятый наместник, и только один из них наместничал двенадцать лет, а меня Господь и Александр Невский терпят двадцать лет.

– Часто доводится слышать и от приходских священников, что приход маленький, бывает тяжело его тянуть, поднимать, поддерживать… Может быть, происходили какие-то даже чудесные случаи, встречи, что-то в этом роде, которые помогали Вам решить какие-то важные моменты в течение этого времени?

– Может быть, это кому-то покажется незначительным, но я вспоминаю один случай, который просто врезался мне в душу. Это был первый год моего пребывания тут. Случилось так, что нам от прихода передали Троицкий собор (потому что до этого братия была просто группкой при соборе, даже служили в Никольском храме, устанавливали монастырский богослужебный круг). А когда передали собор, оказалось, что было довольно много разных долгов и так далее. И вот в один из дней я сижу в кабинете (это бывший профсоюзный комитет НПО «Прометей»), еще ничего мы не делали, масляной краской стены, стоит кем-то подаренная стенка, а в стенке только пишущая машинка, и то чужая. Я сижу и думаю: а что же дальше? Ко мне пришел человек, который просил денег. Это обычно бывает, много людей бывает. В моем собственном кошельке остались совершенно последние деньги, я взял и отдал их. И думаю: а что же дальше?

И вдруг звонок. Какой-то человек говорит: я хочу к вам, у меня есть небольшое дело. Я свободен, почему и нет. Спрашиваю, где он. «Да я тут, у алтаря Троицкого собора». Я сказал ему прийти. Человек пришел – совершенно простой человек, с какой-то сумочкой, каким-то полупорванным полиэтиленовым пакетом. Он начал рассказывать о том, что у него был какой-то бизнес, время неблагоприятное, разорился. Говорит: «Все, что у меня осталось, я бы хотел пожертвовать лавре». Я ему отвечаю: «Ну, если Вы так хотите, мы с благодарностью примем эту жертву». Мы еще поговорили, я записал его имя, имя его семьи, и он ушел. И знаете, я даже не кинулся к этому пакету, а только на второй день, когда деньги понадобились, я вспомнил про него. Открываю – а там двадцать семь тысяч. Для меня это было как двадцать семь миллионов. Казалось бы, такое мелкое событие, но я считаю его действительно чудесным. Думаю, если бы я не отдал последние деньги из своего кошелька, то этот человек, наверное, или нашел бы другое место, или вообще бы не пришел. Вот такой случай, расценивайте как хотите – чудо, не чудо. И это бывало неоднократно.

– Спасибо, что поделились. Мои друзья и знакомые неоднократно рассказывали, как они вдруг находили много денег на улице. Было какое-то понимание, что себе их брать не стоит. Одна девушка рассказывала, что хотела зайти в Александро-Невскую лавру и посоветоваться со священником, что делать. И вдруг ей встретился какой-то рабочий, который объяснил, что у них была бригада и всех их обманули. Действительно, так и оказалось. Может быть, мы нечасто встречаем такие правдивые истории, но эта была правдивая. И эта девушка целую артель отправила домой, представляете? То ли в Белоруссию, то ли куда-то еще. Просто посадила их в поезд, и они уехали. Это удивительный момент, потому что она пошла в лавру…

– Видите, действительно, такие случаи должны заставлять думать о том, что, может быть, первое движение души самое правильное, самое верное.

– Вы упомянули, что Троицкий собор в свое время был приходским. Сегодня Троицкий собор – это храм для монашествующих или же это приход, там есть приходская община?

– Нет, конечно. Как вообще строится монастырь у православных? Это обычно каре, то есть четырехугольник или другой формы, а внутри стоит храм. И все, кто приходит в монастырь, заходят во внутренний двор – и видят собор (есть и собор, или отдельный храм). Католические монастыри построены по-другому. Там вход с улицы в сам соборский храм, а все остальное закрыто от посетителей. У нас же вот так. Мне кажется, в этом есть и плюс, и минус. Минусы я, может быть, скажу потом… Когда владыка Владимир, находящийся ныне на покое, призвал меня в лавру (это было 25 октября, день в день, когда я получил первый указ об исполнении обязанностей), он преподнес мне подарок ко дню ангела, потому что через день, 27 октября, у меня день ангела, и я получил такой подарок, совершенно неожиданный для меня. Абсолютно никогда не думал, что так будет.

Одной из первых задач (и, наверное, не самой легкой) у меня было как раз превратить приходской храм в монастырский. С 1957 года лавра была просто приходом, люди приходили сюда. Может быть, меня осуждали братья других монастырей, потому что я прекрасно понимал, что люди очень любят, как говорили, Троицкий собор бывшей лавры. Я прекрасно понимал, что нельзя просто так сказать: вы знаете, мы не будем тут венчать, крестить (хотя по монастырскому уставу так можно сказать). Еще в течение шести или семи лет мы венчали в этом соборе, потому что были бесконечные звонки: мы хотим повенчаться именно в Троицком соборе… И мы, скрепя сердце, нарушая внутренний монастырский устав, продолжали это делать. Потом постепенно мы отходили от этой практики.

Теперь, слава Богу, у нас есть надвратная церковь, она находится вне монастыря, и мы снова возобновили венчания. Так что получается таким образом, что одной из главных задач было именно приучить людей к тому, что у нас монастырь, а с другой стороны, чтобы оставались прихожане, которые любили это место, ездили с другого конца города в Троицкий собор. Как мы могли лишиться этих преданных людей, которые и до сих пор ездят к нам, несмотря на то, что где-то рядом построен новый храм? Поэтому, конечно, мне кажется, с одной стороны, это несколько мешает установлению совершенно уставного богослужения, но люди свободно приходят к нам, и мы остаемся все-таки еще немного приходом.

Когда-то, еще до революции, было распоряжение Святейшего Синода о том, что в подворьях монастырей в городе совершаются все требы. Кроме венчания, конечно. А все остальное совершается. Поэтому мы старались приучить людей к нашему монашескому богослужебному строю, даже на час раньше начинали службу, потому что все-таки она более продолжительная. Таким образом, люди сейчас спокойно ходят в храм как в приход, и мы рады всякому человеку. Мы не закрываемся, не отказываемся. У нас совершаются практически все таинства, кроме венчания в самом соборе, а теперь вот есть венчание вне монастыря. Все у нас есть.

– Я даже знаю людей, которые, допустим, из Пушкина ездят…

– Да, приезжают издалека, люди привыкли к этому месту, к этому собору. Конечно, для нас большая радость, что несмотря на то, что количество храмов намного увеличилось, я бы не сказал, что у нас сильно уменьшилось количество прихожан.

– Мы знаем, что Троицкий собор часто ассоциируется с Александро-Невской лаврой…

– Да, это остатки от того, что это был приходской собор, только он был здесь открыт.

– Да. Также многие знают, а многие и не знают, что в лавре есть еще немало храмов, в которых тоже совершаются богослужения. Расскажите, пожалуйста, хотя бы о некоторых других храмах лавры, можно ли туда попасть прихожанам, совершаются ли там приходские богослужения?

– Когда-то, до революции, перед закрытием лавры, в лавре было шестнадцать престолов, включая домовые храмы, в том числе и митрополичьего корпуса, и другие. Сейчас у нас, если посчитать все храмы, девять престолов. Мы не стремимся снова восстановить столько же, но тем не менее мы хотели бы немного приблизиться к этому, потому что даже само название «лавра» предполагает, что здесь много храмов, то есть много престолов. С одной стороны, мы восстанавливаем старое, с другой, появляются новые. Я бы хотел назвать новые храмы, а потом сказать о них, как они функционируют.

У нас есть храм (мы считаем его домовым, но туда есть свободный доступ) преподобного Серафима Вырицкого – в келье, где он когда-то жил в лавре. Он ведь был духовником лавры. Эта келейка истоптана многими тысячами ножек людей, приходивших к преподобному, потому что он был уже немощный, не мог стоять, принимал людей в этой келье. Конечно, самое лучшее, что мы могли придумать, – в этой келье, присоединив соседнюю, устроить храм в его честь. В этом году 150 лет со дня его рождения, любой желающий может прийти и попасть в этот храм, совершить молебен или же просто самому тихо помолиться. Так что появился этот новый храм.

У нас есть еще сугубо домовый храм в честь преподобных Иннокентия и Софрония Иркутских, которые были в свое время насельниками лавры. Один из них был наместником лавры.

Появился храм в крипте собора в честь Рождества Иоанна Предтечи. Это крестильный храм с настоящим баптистерием, там мы проводим Таинство крещения. Кроме того, там мы до недавнего времени (да и сейчас еще) проводим катехизацию, чтобы люди видели, где они будут принимать крещение, и так далее. Это тоже новый храм.

Сейчас, собственно говоря, завершились общестроительные работы, идет уже благоукрашение Федоровского храма. Я нигде не встречал более храмов в честь Федора Новгородского. Он не в честь Федоровской иконы Божией Матери, как многие думают, а в честь брата Александра Невского, у которого была очень интересная судьба. Он собирался бракосочетаться, но непосредственно перед свадьбой умер. Потом прославился чудесами, его мощи покоятся в новгородской Софии, и владыка Лев благословил нам частицу мощей. Поэтому храмовая икона в честь князя Федора будет в этом храме одной из святынь.

Есть надвратная церковь в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Именно там возобновили венчание. Даже когда мы его восстанавливали, хотели сделать эту церковь «невестой». Она такой и получилась. Действительно, это один из храмов, в котором служат, мы там каждый день служим раннюю литургию, кроме некоторых дней, двунадесятых праздников, когда людей очень много, все там не помещаются. Кроме того, это один из трех храмов, где служит наша воскресная школа, совершает там богослужения через две недели (потому что задействовано три храма – преподобного Серафима Вырицкого, надвратный храм и Никольский на Никольском кладбище), мы стараемся хотя бы раз в неделю там служить. И конечно же, все, наверное, знают, что это один из немногих храмов в Петербурге, где каждый день, не только на праздники, совершается две Божественные литургии в самом соборе. А сегодня, кстати, в самом соборе есть еще выделенный правый придел, освященный в честь Покрова Божией Матери. Так что у нас сегодня тоже престольный праздник.

Эти храмы у нас посещаемы, мы в них совершаем молитвы. Надвратную церковь освящал уже наш владыка митрополит Варсонофий, так что он освящен полным чином, там совершаются все необходимые требы. Можно зайти, он открыт всегда в определенные часы с утра до вечернего времени.

Я хотел бы еще сказать, что у нас грядет освящение Федоровского храма (я очень надеюсь, что к началу декабря, к шестому декабря, может быть, нам удастся его освятить). У меня есть планы (и братия меня поддерживает в этом) совершать там будние богослужения. Почему так? Троицкий собор, конечно же, останется открытым. Там наши святыни – мощи, икона Божией Матери «Скоропослушница» Невская, он останется открытым. Но в будние дни огромная нагрузка на собор. Его надо топить, необходимо постоянно вести уборку и так далее. Это большая нагрузка. Свечи… Свечи – это, конечно, церковный доход, один из главных, но с другой стороны, свечи, к сожалению, зачастую бывают такого качества, что очень быстро приходится снова делать косметический ремонт. Троицкий собор является основным, он находится под охраной известного так называемого ГИОПа (Государственная инспекция охраны памятников), поэтому чтобы снять с него эту нагрузку, будние службы мы планируем перенести в Федоровскую церковь.

Федоровская церковь двухэтажная. Сначала будет освящен второй этаж, а на первом этаже работы немного задерживаются. Мы провели там основные работы, но обнаружили в свое время могилы грузинских царевен, их детей, и конечно, очень хочется сохранить это. Но там очень много работы по реставрации самих могильных плит. К сожалению, наша грузинская диаспора что-то нас не услышала, не очень активно отозвалась. Мы так или иначе будем это делать, постараемся сначала законсервироваться, но постепенно приводить в порядок могилы, могильные плиты, которые в свое время, в 1937 году, когда образовывался Музей городской скульптуры, наверное, были не очень интересны. Поэтому они и остались там. И слава Богу, что остались, потому что могилы не порушены. Поэтому первый этаж немного задерживается.

Почему я говорю о первом этаже? К сожалению, Федоровский храм довольно высокий, людям с ограниченными возможностями, к сожалению, мы не можем туда поставить какой-то подъемник и так далее. Поэтому я очень хочу, чтобы в нижнем храме тоже совершались богослужения именно для людей с ограниченными возможностями. На второй этаж на колясочке нельзя подняться, поэтому для меня это тоже одна из главных задач.

– По-моему, шесть лет назад я был как раз в Федоровском храме.

– Это был, собственно, самый разрушенный храм, если наверху было три этажа…

– Да, я видел как раз могилы грузинских царей, вовсю шли работы, нам провели краткую экскурсию. Я все вспомнил, как вчера было… Очень радостно, что храм в скором времени начнет действовать.

– Мы даже начали раскраску, расколеровку стен, установили бак для освящения воды, который, наверное, будет выведен на улицу, чтобы люди могли спокойно подойти, взять с собой освященной воды, чтобы не создавать некий ажиотаж, какие-то очереди. Я стараюсь (особенно в нижнем храме) сейчас учесть все те, может быть, маленькие недостатки – и доступность, особенно в Богоявление, когда у нас собирается очень много людей за водой, чтобы разгрузить все это, чтобы это было цивилизованно, спокойно, без всякого ажиотажа.

– Скажите, есть ли в лавре экскурсионная служба, чтобы можно было познакомиться со всеми святынями, храмами?

– Спасибо Вам за этот вопрос. Я надеюсь, люди не будут рассматривать это в качестве рекламы. Нет, это не реклама, просто сообщаю. Собственно говоря, наша служба возникла почти с самого начала, как я был назначен наместникам. Она действует уже практически восемнадцать лет, одна из старейших вообще в Санкт-Петербурге. Она не очень большая, но за это время действительно сложились и направления, куда мы собираем, отправляем людей в поездки и так далее.

Я бы хотел сказать вот о чем, прежде чем сказать о самой лавре. Я как-то отрицательно отношусь к тому, что люди приходят и начинают спрашивать благословения в Святую Землю, в какие-то дальние страны, к каким-то святыням... Я тогда спрашиваю: а вы рядом были? И если люди говорят, что они не были в Тихвине, у Александра Свирского, в ближайших наших святынях, то я не благословляю. Надо хорошо знать свое. Конечно же, я не против того, чтобы люди поехали, но когда свое не ценишь, то и чужое не оценишь как следует. И поэтому, конечно, основные направления нашей паломнической службы – это наши ближайшие святыни.

Мне кажется, что сейчас так называемые внутренние паломнические поездки еще мало развиты, к сожалению. Да, вот где-то там даже туристические бюро занимаются организацией поездок в Иерусалим и так далее. Человеку обязательно нужно там побывать хоть раз в жизни. Но когда ты не знаешь своего, ты и Иерусалима не оценишь как следует. Поэтому направление нашей паломнической службы – ближайшие наши святыни – новгородские, псковские и так далее.

А относительно самой лавры – да, у нас постоянно, каждый день, есть даже дежурный экскурсовод, который даже может, если собралось четыре-пять человек, провести экскурсию по лавре. Это бывает ежедневно. Конечно, есть и специализированные группы. У нас на сайте есть возможность связаться. Кроме того, мы принимаем не только группы для экскурсий по лавре, но и группы, которые приезжают издалека. Например, из Украины, Молдавии, из других регионов России. У нас есть паломническая гостиница примерно на 120 мест. Конечно, это не пять звезд (и вообще, может быть, без звезд), конечно, нам приходится просить небольшие пожертвования за проживание, все-таки это Санкт-Петербург. Кроме того, очень часто люди приезжают на одну ночь, а необходимо и постели сменить… Сами знаете, как достойно принять людей, на чистых постелях, чтобы было тепло. Кроме того, для таких групп мы устраиваем и трапезы в братской трапезной. К сожалению, у нас нет отдельной паломнической трапезной. Может быть, это интереснее для людей, поэтому группа заказывает трапезу в братской трапезной. Так что такая возможность есть, мы с радостью принимаем гостей.

Другое дело, я бы вот что хотел здесь сказать. У русских ведь так принято: собрались две хорошие, благочестивые тетеньки, поговорили между собой: поедем в Александро-Невскую лавру. Приезжают: здравствуйте, мы к вам приехали. А у нас в это время ни одного места. Поэтому у нас есть все возможности принять заранее заказ, что будет группа или даже один человек. Мы с удовольствием примем, забронируем место в гостинице и предоставим все, что можем предоставить.

– Да, очень важный момент. Вся информация есть на сайте лавры?

– Там у нас есть специальный паломнический отдел, вы там можете увидеть не только телефоны для связи, но и посмотреть, что такое наши гостиницы. Потому что они у нас как бы трех уровней. Есть одна маленькая гостиница повышенного комфорта, в каждом номере есть и душевая, и туалет. Конечно, в других гостиницах душевые и туалеты общие. Потому что все-таки здание XVIII века, и мы не имеем права и не можем пробивать для канализации своды и так далее, это невозможно. Там, где это возможно, мы это делаем, поэтому другие гостиницы у нас чистенькие… В некоторых даже есть двухэтажные кровати, потому что иногда приезжают люди совершенно неподготовленные. Господи, в этом автобусе, смотришь: дети, чумазые, приезжают без объявлений, ну куда же их деть, чтобы хоть минимум какой-то создать? Но слава Богу, в этом году у нас уже было меньше таких спонтанных групп, и мы очень благодарны тем, кто организует такие группы, что они все-таки заранее думают о том, чтобы людям было комфортно, насколько это возможно в паломнической гостинице.

– Хотелось бы поговорить еще вот о чем. Лавра – это в первую очередь монастырь, это монашеское житие и монашеский подвиг. Каково это – быть монахом в самом центре большого города, мегаполиса Санкт-Петербурга со всеми моментами:  паломничеством, большими праздниками, когда стекается много народу и так далее?

– Вы затрагиваете, наверное, одну из самых болезненных тем для меня, потому что я часто повторяю, и не боюсь повторить еще раз, что монашествовать на Невском проспекте довольно сложно. Когда приезжают, например, паломники из Афона, братья, я всегда прошу молитв о нас, о монахах на Невском проспекте. Действительно, это особая статья – монастырь в городе, и мне кажется, те, кто находится в городских монастырях, понимают, о чем я говорю. Все эти условия предъявляют особые требования к тем, кто приходит к нам. Я практически никогда никого авторитарно не принимаю. Я обязательно выношу этот вопрос на духовный собор, братия меня или поддерживает, или советует подождать, или, наоборот, сразу отказать. Я иногда могу это сделать и сам, у меня есть на это такое благословение и право, но я все-таки хочу, чтобы люди и другие братья знали, что мы принимаем такого человека, им жить всем вместе, поэтому они принимают в этом деятельное участие.

Могу сказать, что если бы так принимать всех, кто приходил, человек триста уже было бы. Но здесь наступает довольно жесткий отбор. Потому что монахи – это только ангелоподобные, это не ангелы. И люди, бывает, имеют очень хорошую монашескую науку. Я бы сказал так: настоящий монах и на базаре монах. Потому что вообще монашество в принципе – это в основном внутреннее. Если человек внутри знает, что такое монах, то он и внешне будет монахом и ему ничто не помешает. К сожалению, таких подвижников не очень много. Люди ищут, с одного места переходят на другое, где-то не могут никак себя найти. Я очень осторожно отношусь особенно к таким людям, потому что думаю, что людям, которые действительно начинают монашество, начинать с городского монастыря нельзя. Вот когда они поймут по-настоящему, что такое монах, тогда можно принять их и в город, и никакие искушения, соседство большого мегаполиса, свободный выход в город и так далее – ничего не страшно. И тогда действительно монашествующие по-настоящему никогда не будут сами уходить в город. Они, наоборот, будут убегать с города, потому что тут есть пристанище – его келья.

А особенность нашей лавры еще в том, что – тут я могу сказать: к сожалению – кроме кельи, у нас нет другого уединенного места. Если Троице-Сергиева лавра имеет такое место, огороженное, куда закрыт доступ посторонним, тем, кто не живет в лавре, то у нас такого места нет. Поэтому, конечно, остаться один на один человек практически нигде не может, кроме своей кельи. В связи с этим с самого начала, конечно, я имел желание организовать скит. Такой скит у нас организован недалеко от Коркинских озер. Тоже интересное историческое место, скит существует там уже не один год. Кроме того, там у нас есть и небольшая пустынька со своим храмом, и там есть схиигумен Варнава. Конечно, те, кто устает от города, имеют возможность там уединиться.

Сейчас мы приступаем к восстановлению еще одного храма. Мы построили там небольшой деревянный храмик – это в Кингисеппском районе, бывшая деревня Сойкино, Никольский храм. Это будет наш Никольский скит. Кроме того что там будет просто место уединения, нам еще выделяют некоторое количество земли. Меня, собственно говоря, этим и подкупили, потому что я по светской профессии агроном, и землей меня «соблазнили» на то, чтобы еще взять новый скит, по которому еще очень много работы.

– Дай Бог, все получится.

– Так что это такие места… Если человек устает в городе, если я вижу, что человеку, например, полезно какое-то время пожить на скиту, я буду этим пользоваться.

– У нас есть вопрос от телезрителя: «Все ли здания вернули в ведение монастыря?..» (звонок срывается)

– Я, наверное, понял, о чем идет речь. Чем еще заняты наши насельники? У нас послушаний довольно много. Если я правильно понял, то я отвечаю заочно на вопрос, который, к сожалению, не пробился через эфир. Могу сказать, что, конечно, это городской монастырь. И в первую очередь, если люди не имеют духовного образования, я настаиваю на том, чтобы они шли учиться. Рядом семинария, академия, есть возможность заочного образования. Кроме того, у нас есть канцелярия, библиотека, иконописная мастерская и много других мест… Знаете, монаху не очень полезно иметь много свободного времени, поэтому, конечно, основная забота – это молитва. Есть череда, тем более в день две Божественные литургии, а то и три, когда воскресная школа служит. Так что молитва – это первое.

С другой стороны, конечно, есть эконом, который занимается хозяйством, есть какие-то торговые точки и так далее, необходимо разбираться с поставщиками, со складами. Это большая работа, скрупулезная. К сожалению, у нас нет ни одного бухгалтера, поэтому они наемные, это тоже довольно большая работа. Казначей занимается своим делом, эконом – своим. У нас есть и прачечная, например. То есть работы хватает. Я могу вам сказать, что даже, например, на уборку по храму, к сожалению, я не могу поставить братию, потому что большие объемы и братии не хватает. Пятьдесят пять человек, казалось бы, а если бы еще человек пятьдесят – думаю, все, что нас окружает, мы делали бы сами. Например, все братские корпуса, гостиничный принимает паломников, паломническая служба, ею заведует брат. То есть послушаний много, братия не остается без работы.

– Что касается послушников… Допустим, человек решил понести какое-то послушание в монастыре. Он-то решил, но что ему скажут в лавре, к кому ему обратиться, на каких условиях?

– Думаю, что я в послушники человека просто так не возьму, я уже сказал почему: потому что это городской монастырь. Такого человека, который что-то подумал, я вначале бы спросил: а како веруеши? Потому что быть послушником без веры – совершенно бесполезное дело. Человек может обмануться, посмотреть, например, что ему нравятся какие-то одежды, даже нравится богослужение, но в богослужении нравится только пение. Ну и другие моменты, которые не являются истинным основанием для того, чтобы человек стал послушником. А с другой стороны, послушники, приходящие в монастырь, должны быть готовы к тому, что это может длиться не один год. Конечно же, в основе того, чтобы быть истинным послушником с перспективой стать монахом, – вера. Это любовь к Богу, доверие Ему бесконечное. И еще одно условие, которое человек должен воспитывать даже до того, как он станет с братией, – это совершенное послушание. Без этого даже послушником человек не сможет быть.

– Конечно…

– Это очень ответственное решение на всю жизнь. Хотя послушники, конечно, не дают никаких обетов. Они могут свободно уйти, но чем раньше человек определится, тем он будет более надежен для Царства Небесного. И хотел бы сказать молодым людям, которые сейчас нас слушают или потом послушают в записи: не надо стремиться в монастырь. Вокруг вас такие красивые девушки, столько прекрасных будущих жен. Лучше женитесь. И когда ко мне приходят такие послушники, я вижу, человек не определился, я ему советую: лучше тебе… И ко мне потом приходят и благодарят за то, что я ни одного человека не склонял к тому, чтобы он принял монашество. Нам очень нужны новые кадры в Церкви, очень нужны хорошие граждане в нашем государстве, так что… И вы знаете, когда Господь призовет, уже ничто не остановит. Послушниками и монахами становятся именно те люди, которые не проявляют свое желание, но когда их желание совпадает с призывом Божиим.

– Спасибо, владыка, это очень ценные слова и пожелания.

– Я говорю от чистого сердца.

– Многие молодые люди, как Вы знаете, конечно, интересуются…

– Нет, может быть, интересно и хорошо пожить в монастыре. Приходят молодые люди. У нас послушники – это практически те, кто приходит поступить в духовную семинарию и академию. Они живут у нас в монастыре. Но я стараюсь, чтобы они действительно нашли себе верных спутниц в жизни. И я очень рад, что людям, которые получили некий опыт жизни в монастыре, он всегда идет на пользу в жизни семейной. Поэтому поживите, может быть, месяц-два, если есть возможность – и больше. Но все-таки определиться в жизни надо не просто по одежде, пению, каким-то еще фантастическим причинам, а принять это все, имея в основе самое главное – желание, почувствовать призыв Божий послужить Ему именно в этом качестве.

– У нас осталось совсем немного времени. Вы можете пожелать что-то нашим телезрителям в общем по сегодняшней теме.

– Я бы хотел сказать именно о том, о чем мы говорили в конце. Действительно, в монастырь иногда стремятся люди совсем не по тем причинам, по которым надо стремиться. Не потому, что вера, не потому, что хочется послужить Церкви, Богу, только Богу в этом монашеском качестве (и конечно, людям как своим ближним). Но очень часто люди думают, что они спрячутся от каких-то житейских невзгод. Некоторые приходят, потому что не сложилась какая-то семейная жизнь; некоторые – потому что получили некий отрицательный житейский опыт; некоторые даже после заключения. Приходят – и не обретают там ни любящих родителей, ни верных жен, а приходят потом в монастырь. Это не те люди, которые смогут найти себя в монастыре и спастись. Потому что основание совсем другое. Мы принимаем таких людей, стараемся их утешить, немного их обогреть, может быть, даже просто ободрить добрым словом и снова вернуть их в ту жизнь, в которой они больше будут пригодны.

Хотел бы сказать, что необязательно стремиться в монастырь, чтобы спасаться. У нас есть примеры святых, которые спаслись в семейной жизни. Например, спаслись тем, что воспитывали своих детей, тем, что у них были замечательные семьи, они сейчас служат примерами для наших молодоженов. Поэтому не надо думать, что спасает только черная одежда и монастырские стены. Спасает Господь. И если ты с Господом, то в любом месте ты будешь на пути спасения. Только надо Его слушать, следовать за Ним и верить Ему безраздельно. Вот это путь спасения. Необязательно прийти в монастырь, надеть клобук, черную одежду и думать, что ты уже в Царствии Небесном. Впереди большая дорога и большой труд – как у монахов, так и у немонашествующих.

– Спасибо Вам большое за сегодняшнюю очень интересную, емкую и содержательную беседу. Я думаю, она была и будет многим полезна.

– Я благодарю всех, кто меня слушает или будет слышать. Прошу прощения, если не ответил на те запросы, которые возникают у вас внутри. Я ведь тоже человек, хотя и только в ангельском подобии.

Дорогие телезрители, сегодня действительно замечательный праздник. Я каюсь в том, что немного раньше ушел с богослужения, чтобы побыть с вами, но я считаю, что это тоже часть богослужения, потому что монашеский подвиг ведь заключается не в спасении самого себя. Монахи – это те, кто молится за всех. Сегодняшняя встреча с вами в этот праздник… и накануне Божественной литургии в честь Божией Матери я с вами, но все равно я считаю, что выполняю тот же пастырский долг, который мы все несем и должны выполнять. Желаю всем, чтобы каждый обрел свой путь спасения, потому что путь-то один, а нас очень много, и у каждого из нас свои пути. Поэтому не надо стараться следовать чужим, а надо так, чтобы наш жизненный путь привел нас к Господу и Спасителю нашему. А Матерь Божия за всех нас помолится, Заступница наша, Матерь Божия всем нам Матерь, и Она нам обязательно поможет.

– Спасибо, владыка!

Напоследок напоминаю нашим телезрителям, что наш телеканал в данный момент нуждается в вашей помощи и поддержке. Народное телевидение – это мы с вами, и если вы можете помочь телеканалу «Союз», мы будем вам очень признательны, потому что мы трудимся здесь для вас.

Ведущий Михаил Проходцев
Записала Маргарита Попова