Актуальный комментарий. Об инциденте с архимандритом Венедиктом (Цирковым), спевшим песню «Мурка» в трапезной храма

– Мне сложно и даже не хотелось бы комментировать проступок, оплошность моего собрата и сослужителя, пусть и не клирика города Москвы, но тем не менее клирика нашей Матери-Церкви. Тут, мне кажется, все очевидно. Понятно, что люди, которые хотели и имели желание посмеяться над Церковью, получили такой повод. Люди, которые относятся к Церкви с глубоким уважением и любовью, испытали чувство смущения, может быть, даже стыда за батюшку.

Это было в трапезной, может быть, на не совсем трезвом фоне. Мы с вами понимаем, что у каждого человека есть глубокое внутреннее чутье, что есть песни, которые можно исполнять в рясе, с крестом, и есть те, которые исполнять можно только в штатском; есть песни, которые поют в кругу семьи, и есть песни, которые можно исполнить и в трапезной храма.

То, что мы слышали, – это не совсем красиво. Именно поэтому клирик не был лишен сана или запрещен в священнослужении, но при этом в качестве порицания его поведения, которое стало достоянием общественности и получило огласку, он был отправлен в ту епархию, из которой прибыл в Москву, нести свое церковное послушание на подворье этой епархии. Патриарх проявил здесь и отеческую строгость, и отеческую милость и снисходительность.

Всем понятно, как мне кажется, что исполнять эту песню священнику, конечно же, не пристало, поскольку это блатной уголовный жаргон. Я думаю, что вряд ли кто-то даже из наших новомучеников и исповедников Российских, когда они находились в лагерях, в ссылках, исполнял в лагере вместе с уголовниками такие песни даже из чувства солидарности с ними или из чувства противодействия советскому большевистскому режиму. Кстати, эта прослойка тюремного сообщества – воры в законе, уголовники чаще уважали и даже берегли наших священнослужителей, поскольку видели в них носителей Духа, Истины, людей святых, стойких, и понимали, что эти люди сидят в лагерях не за грабежи и убийства, а за веру. И я уверен, что они такого не делали, все-таки есть вещи, для священника недопустимые.

Это единственное, что я могу сказать, и, конечно, мы молимся за отца Венедикта, которого дьявол поймал на таком соблазнительном для многих людей и вызвавшем осуждение многих инциденте.

– Не судите, да не судимы будем.

– Да, совершенно верно! У каждого из нас есть о чем задуматься лично над собой.

Записала Таисия Зыкова