Актуальный комментарий. Подростковая жестокость

Шокирующая новость, но, к сожалению, подобный инцидент происходит не впервые, даже в этом году. Как Вы можете прокомментировать эту ситуацию? С чем это связано?

– Случай действительно не первый и, я боюсь, не последний. Нам часто говорят, что детская и подростковая жестокость вышла на совершенно новый уровень, что, дескать, раньше так не было, и то, что раньше так не было, связывают с хорошим укладом в Советском Союзе. Я думаю, здесь есть своего рода лукавство. В Советском Союзе не было социальных сетей.

– То есть вся беда в этом?

– Социальных сетей не было, а преступления были точно такие же, и зверств было тоже немало. Просто о них не становилось известно всей стране в силу отсутствия возможности проинформировать об этом. Я должен с горечью сказать, что очень часто это имеет социальный подтекст. В бедных районах, в бедных семьях и в семьях неполных дети, естественно, становятся агрессивнее, чем дети тех семей, где они окружены заботой. И прямо скажем: в какой-нибудь элитарной московской школе при Академии наук такой прямой, открытой жестокости мы, вероятнее всего, встретим меньше, чем в бедном депрессивном регионе, где дети предоставлены сами себе.

Социальные сети подстегивают эту ситуацию тем, что дают практическую инструкцию, как это делать. Вот школьницы избили одноклассницу, они ее избили так, так и так. Это все можно посмотреть и затем, к сожалению, воспроизвести. Опасность не просто в следовании тем образцам, которые очень активно пропагандировались в свое время на Западе, например, движение АУЕ («Арестанское уркаганское единство», или «Арестанский уклад един». – Прим. ред.), а в том, что это делается от внутренней пустоты. Для чего они размещают информацию об этом, для чего помещают в социальных сетях свои картинки? Чтобы их «лайкнули».

– Для пиара просто.

– Таким образом, отсутствие реальной, подлинной дружбы подменяется виртуальными «лайками». И здесь вопрос не только к этой семье и не только к этой школе, а к каждому из нас. Здесь нельзя встать в позу неких обиженных и сказать: «Ох, какое падение духовности!» Падение духовности происходит там и тогда, где и когда ее никто не поддерживает. Здесь вопрос ко всем нам, в том числе и к людям, которые носят рясу.

– Но мне кажется, здесь вопрос не только в «лайках». Буквально на днях знакомые мне рассказали историю, как ученик начальных классах смыл в туалет вещи своего товарища. Откуда берется такая жестокость? Мне кажется, все начинается как раз с вот этих маленьких «звоночков», если такое происходит уже в 1–2-м классе.

– Конечно! Но вот я иду по улице и вижу маму, гуляющую со своими маленькими пяти-шестигодовалыми детьми. Когда дети несутся сломя голову, снося взрослых на своем пути, попробуйте сказать: «Ты что делаешь, малыш! Иди по своей стороне улицы. Не видишь, тут взрослые идут?» Что скажет мама? Она скажет: «Как вы смеете трогать моего ребенка! Да что это такое!» Хорошо, если до мордобоя не дойдет!

Дети копируют манеру поведения своих родителей. Если папа по-хамски ведет себя за рулем, подрезает всех, матерится и устраивает драки с битами, то, естественно, ребенок, погруженный в этот контекст не только в школе, но и дома, ничего другого знать не будет. Говорят, что надо больше читать, надо знать культуру. Так кто же ему Пушкина даст? Папа, что ли, если того через слово надо запикивать? Естественно, нет! Выход здесь в преодолении нищеты, бедности, в социализации сложных детей.

Ведущий Александр Крузе

Записала Таисия Зыкова