Учимся растить любовью. Проект православного благотворительного фонда «Дела любви»

Полтора месяца в Санкт-Петербурге горожане и гости северной столицы вместо рекламных плакатов кое-где на улицах могли видеть фотографии героев нашего времени. Речь о многодетных семьях. В одну из таких семей мы и отправимся сегодня в гости. Но сначала поговорим с инициатором проекта – руководителем фонда «Дела любви» Игорем Суменковым.

«Человек начинается с любви», «чем детей больше, тем любви больше», «мы растим счастье вместе с нашими детьми», «счастье в многодетной семье – это просто» – всё это цитаты многодетных семей, фото которых развешаны по нашему городу. Увидишь, прочтешь, и на душе потеплеет.

Игорь Сергеевич Суменков, генеральный директор фонда «Дела любви»:

– Идея родилась год назад или, может, больше, когда я увидел в городе фотографии бездомных людей (был такой проект) и подумал: «Почему бы не украсить город портретами счастливых многодетных семей?» Мы подали заявку в Городской центр рекламы и праздничного оформления приблизительно на 70 баннеров разных размеров, в том числе и самых больших, какие есть у нас в городе, – 6 на 3 метра. Но нам одобрили всего лишь 15.

Если город будет идти нам навстречу, давать больше площадей и горожане смогут видеть хотя бы на одном уровне баннеры и о многодетных семьях, и о каких-то социальных проблемах (пусть они чередуются, но все равно их будет больше, чем рекламы товаров и услуг), то, возможно, у кого-то в сердце появится желание увеличить состав своей семьи, вообще отношение к семье, к многодетной семье изменится.

На баннерах не актеры, а настоящие семьи. У каждой – своя история, обычно замечательная. Прийти в гости в такую семью, познакомиться, выпить чаю, поговорить, просто понаблюдать, поучиться у них – большая удача.

(Звучит фрагмент песни Александра Гмызина «Солнечный день».)

Солнечный день, день хороших идей,
День новых знакомых и любимых друзей!
Я иду по Невскому, смотрю на лица.

Ну скажите мне, как можно не веселиться?

 

Александр Андреевич Гмызин, многодетный папа:

– «Морошка» мы назвались. Выступали по всему городу – еще когда совсем молодыми были. Потом уже, когда воцерковились, пели в хоре.

Ольга Алексеевна Гмызина, многодетная мама:

– Мы участвовали в некоторых бардовских фестивалях и еще два раза в Александро-Невском фестивале.

Екатерина Гмызина:

– Мама получила призовое место – она выступала с колыбельной, которую написала мне, когда я была маленькая.

В семье Гмызиных семеро детей. Глава семейства Александр служит в полиции, у него высшее юридическое образование, работает начальником Отделения информационных технологий связи и защиты информации УМВД России по Красносельскому району Санкт-Петербурга. Его супруга Ольга – педагог. А педагог-организатор, педагог-психолог, воспитатель дошкольного учреждения – это специализации, которые она получила впоследствии на базе высшего образования. Но дома никакой излишней строгости: веселые, дружные, легкие на подъем, чрезвычайно творческие, нежные по отношению друг к другу.

У семьи есть неизменное кредо: они всегда вместе. Зачем же разлучаться, когда буквально все хочется делить друг с другом? Такой подход с самого начала был очевиден для Александра, но не для Ольги.

Ольга Алексеевна Гмызина:

– Как женщине мне такое внимание было очень дорого. Но мне хотелось по привычке какого-то уединения и уважения к моим личным границам. В какой-то момент я поняла, что мне это все не нужно, не нужно никаких личных границ, мне нужен комфорт, а комфортно мне, когда Саша рядом. Вот он рядом, и мне спокойно, хорошо, я понимаю, что все в порядке.

Получается, для того чтобы быть счастливым, совсем не нужно изолироваться, убегать, прятаться, развивать свой богатый внутренний мир – он разовьется в процессе того, как ты посвящаешь свою жизнь кому-то другому.

«Счастье в том, чтобы посвятить жизнь другому» – фраза не вычитанная, не сказанная для красоты, а рожденная в семье, где принято любить, где быть вместе – неизбывная радость. Александр и Ольга познакомились во время выступления. Оба они музыкально одарены. Сперва играли в музыкальных коллективах, а через год стали репетировать вместе.

Ольга Алексеевна Гмызина:

– Стала искать пианиста. Мне посоветовали Сашеньку. Пришел, начали играть вместе, он начал придумывать музыку. Но он играл на синтезаторе, а синтезатор – это не пианино. Мне не очень нравилось то, что получалось. И он все-таки гитарист. В общем, он меня переломил: я поняла, что пианино – нет, зато гитара – да. Говорю: «Давай попробуем с гитарой».

Наши репетиции сначала происходили так: я приходила к Сашеньке домой, а он приходил со службы, после целых суток на работе, уставший, и делал все очень медленно.

Я человек подвижный, меня вообще-то это должно раздражать, я должна злиться – у меня каких-то два часа, и мне надо бежать дальше, свои дела делать. А он проводочки раскручивает, микрофончик устанавливает – все должно быть четко, «ой, надо почистить контакт». Какой контакт! Надо уже петь, играть и бежать!

Но со мной этого не случилось, со мной случилось что-то другое: я сижу на диване, смотрю, как он медленно-медленно в пространстве движется, и понимаю, что мне все равно, мне здесь хорошо – я здесь дома, уже пришла, мне никуда не надо торопиться. Меня к нему потянуло. Но он что-то долго присматривался. Мы, наверное, целый год еще общались, куда-то пытались дружно пойти…

Александр Андреевич Гмызин:

– В Оптину пустынь мы в каком году поехали?

Ольга Алексеевна Гмызина:

– В 2009-м. Ведь мы в 2010-м поженились.

Александр Андреевич Гмызин:

– Мне было уже 20 лет, а я еще не вырос, получается. Я бы, вероятно, еще долго так мог расти. Смотрю, до 30, до 40 лет кто-то не вырастает – все ребенок, все на маму и на папу смотрит. Хотя считается, что 18 лет исполнилось человеку – все, ты уже полностью свободен, сформировавшаяся личность, можешь работать и многое другое. У тебя есть свобода, которую тебе дал Господь и которую у тебя никто не может отобрать. И вот поехал я за женой будущей.

Ольга Алексеевна Гмызина:

– А я в это время лежу в часовне на полу, рыдаю…

Александр Андреевич Гмызин:

– Я еду на машине долго, 900 километров от Санкт-Петербурга. Уже хорошо, что вырвался – нет ни работы, никого, едешь один, отдыхаешь. Думаю: «Сейчас заберу любимую свою женщину, поедем с ней на Черное море, будем отдыхать, купаться, еще что-то». Мирскими делами заниматься. Приехал в Оптину пустынь. Ты мне сказала, что хочешь остаться еще на неделю.

Я с грустью посмотрел на Оптину пустынь и подумал: «Что я здесь буду делать среди монахов? Никаких развлечений, все грустно, уныло». Пошел в гостиницу, там меня приняли, и я лег спать. Выспался, утром встал, Ольга зашла за мной, говорит: «Пойдем на источник Пафнутия Боровского». Мы дошли до источника, я в нем искупался, нырнул раза три, и меня как будто перезагрузило. С этого момента началась у меня новая жизнь.

То есть до этого я просил Господа: «Если Ты есть, дай о Себе знать как-то». После купания в источнике святого Пафнутия Боровского я вышел другим человеком, будто меня заново крестили. Я сразу понял, что я свободный, что Бог есть, что здесь все не просто так, подумал: «Как хорошо, что сейчас нахожусь в монастыре и смогу много всего узнать о Боге, о Создателе». И никаких сомнений в том, что Он есть, у меня после купания в источнике уже не было – я точно знал, что Бог есть.

И на службы стал смотреть по-другому – это не были просто крестящиеся люди в храме, свечки, не пойми зачем и кем поставленные. Я начал осознавать, как будто до этого ничего не видел, а здесь увидел. И первый раз в жизни начал принимать свои собственные решения.

Также я понял, что то, как мы раньше жили вместе, – это грех, так жить дальше нельзя: если я хочу жить с Ольгой законно, необходимо жениться. Но какой смысл просто жениться и жить? Мы же создали семью. Соответственно, в каждой семье должны быть дети.

– А страшно, что силы закончатся?

Ольга Алексеевна Гмызина:

– Силы-то заканчиваются, конечно. Но, во-первых, мы друг друга очень поддерживаем. У Сашки нет такого отторжения, которое бывает у мужчин: когда женщина опустошена, мужчина обычно уходит: «Пусть она наполнится – я приду».

– Ну да, «эта сломалась, выдайте новую».

– А Сашка не такой. Он на самом деле меня чинит.

– Так и должно быть.

– Я немножечко доскажу про духовный путь – как это вообще все слилось. Сашулька-то ехал, а я в это время молилась у новомучеников в часовне. Это было для меня самое сложное, потому что мне пришлось от него отказаться. Есть всем известная фраза, но, честно говоря, мало кому понятная: «Если любишь – отпусти». Я не могла этого сделать, потому что сердцем прикипела – очень нужен мне этот человек.

Но я поняла, что если это я хочу себе его взять, то ему от этого может быть плохо. Ведь я могу не знать, что для него хорошо. А вот если люблю его, то ему будет со мной хорошо, только если он этого захочет. И тогда я могу обратиться к Господу с другой молитвой – не «дай мне этого мужчину», а совсем иначе. Я очень плакала и говорила: «Господи! Пусть будет так, как Ты захочешь! Но, пожалуйста, реши для меня этот вопрос! Я больше так не могу». И вот Сашка приехал, а я успокоилась.

Александр Андреевич Гмызин:

– Да, в монастыре мне очень понравилось. Я бы даже, может быть, там и остался. Но так как я уже был со своей будущей женой, то подумал: «Зачем мне на один грех больше делать?» Тем более мне Оленька очень нравилась, я ее любил всегда и пришел к выводу, что мне нужна семья. Я знал, что у Ольги есть дочка Екатерина, к ней я уже на тот момент относился как к своей дочери. Поэтому сразу после вступления в брак мы все документы оформили – я ее удочерил, и мы стали жить одной семьей.

(Дети поют песню на стихи Ирины Токмаковой.)

Теплый вечер.
Теплый ветер.
Кусочек теплого неба.
Кусочек теплого хлеба.
Молоко парное, теплое очень.
– Мамочка, теплой ночи!
 

Ольга Алексеевна Гмызина:

– Екатерина – это мой первенец. Я о ней всегда думала с какой-то внутренней дрожью. С ней я познала счастье материнства, и это было для меня такое открытие! Когда ты нужен кому-то очень маленькому, кто без тебя полностью беззащитен, это переворачивает душу.

Я, конечно, не была готова к материнству, ничего об этом не знала, была о себе очень высокого мнения. Но мамой я для Катюши была очень хорошей, всю себя посвятила ее воспитанию. Она росла невероятно пытливой, заинтересованной в познании этого мира. Конечно, мы посещали храм, она очень много сразу узнала о службах, ходила в воскресную школу в Александро-Невской лавре, писала там научную работу.

И вообще очень много научных работ Катя написала, еще учась в школе. В том числе она написала исследовательскую работу о нашей семье. Моя бабуля еще была жива, очень гордилась, что она прабабушка, Катя с ней беседовала, и та ей очень много рассказала о своей семье и о семье моего дедули, своего мужа. Катюша все это собрала воедино, и благодаря ей у нас остался такой архив с фотографиями, с записями о том, кто кому кем приходится, кто кем работал, где служил. Огромная ей за это благодарность!

Александр Андреевич Гмызин:

– Евфросиния… Я в первый раз в жизни увидел, как появляются дети на свет. Да, я уже был воцерковленный. Она родилась на день памяти своей святой Евфросинии Полоцкой. Для меня это было такое чудо! Я был вместе с женой, помогал ей, непосредственно участвовал в родах и когда увидел малышку, то очень сильно волновался, боялся взять ее на руки – боялся что-то не так сделать. Это был мой первый опыт.

Евфросиния – это радость. Она очень умная, постоянно читает книжки, постоянно помогает нам. Другие дети у нас бегают, гуляют, играют, а она всегда рядом с нами – по собственному желанию. Когда у нее появляется свободное время, она в основном уединяется в комнате и читает, ей это очень нравится. У нее есть телефон и все средства коммуникации, которые сейчас модно иметь, но она выбирает книгу.

У меня наконец-то появился сын, я его долго ждал. Думал, что у меня еще сыновья появятся, но, к сожалению, Вася у меня пока только один. Все девчонки его очень любят, он выделяется из всей нашей семьи тем, что он мальчик, поэтому ему достается больше всего – особенно когда меня дома нет (я на работе часто).

Он очень похож на меня, я вижу в нем себя. Все, что мне в детстве мама говорила, хочется сказать ему. Раньше я критику в свой адрес воспринимал болезненно, думал, что ко мне предвзятое отношение, но сейчас слышу это и посмеиваюсь по-доброму. И знаю, как на него повлиять, потому что это такой же человек, как я. Зная то, что происходило со мной, могу этим опытом все-таки воспользоваться и помочь сыну, чтобы у него не было проблем, которые, возможно, были у меня. Мне очень радостно, что Вася у меня есть.

Ольга Алексеевна Гмызина:

– Анастасия – это «звезда», это «фонтан», бескрайний творческий позитив, «вечный двигатель». Она всегда должна быть в движении, все знать, во всем участвовать, обязательно должна высказаться, причем не так важно, поняла она, о чем речь или нет. Ей нужно здесь и сейчас присутствовать полностью, со всеобъемлющей отдачей. Настя поет, танцует, она большая умница. Думаю, что эта «звездная» жизнь продлится долго-долго.

Александр Андреевич Гмызин:

– Анечка очень сильно любит меня. То есть она меня как-то выделяет. Часто приходит, говорит: «Возьми меня на ручки». И она такая серьезная, хочет вырасти и тоже работать в полиции, как папа. Аня очень общительная, дружелюбная, пока ходит в садик… Молодец, в общем.

Ольга Алексеевна Гмызина:

– Сейчас скажу такую вещь, которую говорю только потому, что меня не слышат дети. И я бы не хотела, чтоб они это услышали. Я это специально сейчас скажу, чтоб меня услышали другие мамы. Когда я узнала, что у меня будет Маша (хотя тогда еще не знала, мальчик или девочка будет), то очень расстроилась. Дело в том, что на работе меня ждали. Я должна была выйти на работу психологом.

Я уже не первый год пыталась выйти на работу, очень этого хотела. Немножко устала уже дома сидеть, мне казалось: «Ну что это за жизнь?» Я потом поняла, что была не права, а тогда я хотела выйти на работу – получила образование и хотела это реализовать. И то, что я переживала из-за того, что у меня будет ребенок, на нее повлияло. Это нужно знать всем.

Маша держала меня за руку почти с рождения, без этого не могла заснуть. Вот у нас здесь стоит диван, а ее кроватка стояла здесь. И я всегда ее держала за руку, мы не могли перейти в комнату к более взрослым детям, потому что должны были спать рядом с ней.

Она еще в утробе матери почувствовала, что она не нужна, и очень боялась – в первую очередь боялась заснуть, потому что во время сна человек не знает, куда уходит, ничего не понимает, с ним делай что хочешь. Ребенок понимает, что он беспомощен, и не хочет быть один, а хочет быть с теми людьми, которые вроде как должны за него отвечать, но он почувствовал, что они не готовы.

И я себя очень винила за то, что испытала такое чувство. Это чувство вины мне было дано Богом тоже, потому что Маше нужна была мама с чувством вины – у нее были недоразвиты ножки, мы очень много с этим работали, у нее была недоразвита нервная система, и мы делали уколы, ездили на массаж, физиотерапию. На все это нужны были время и силы, терпение, нужно было все это воспринимать как должное, чтобы ребенок понимал, что это нормально, чтоб его не напугать в очередной раз и не замучить.

Я благодарю Бога за то, что Он дал мне это все испытать, потому что это помогло мне быть дальше более ответственной, серьезной мамой. Маша меня вернула к самой себе – я мама. Да, я вышла потом на работу в детский сад, реализовала все, что очень хотела реализовать. Благодаря Маше я поняла, что все-таки семья на первом месте.

Ксюша – она совсем малыш, Ксюша еще растет. Но она удивляет меня. Все дети в определенном возрасте начинают пробовать свой голос. Они кричат то потише, то погромче, гулят. Ксюша тоже так делает, но удивительным образом она как-то это делает вовремя, то есть тогда, когда можно.

В основном, когда нельзя, она тихая и спокойная. С ней можно смотреть спектакль. С другими малышами это было делать невозможно, они либо комментировали то, что там происходит, либо пугались. А Ксюша очень комфортно вошла в нашу семью. Она понимает, что мы все вместе, и это данность, так и должно быть.

Так и должно быть – понимает даже самый младший член этой замечательной семьи. Понимаем и мы, очень надеемся, что и вы понимаете.

Ведущая Марина Ланская

Записал Игорь Лунёв