О земном и о небесном. Церковь и Великая Отечественная война

– Как мы знаем из истории, к моменту начала Великой Отечественной войны Церковь подвергалась серьезным гонениям. Можно сказать, на грани уничтожения были и вера, и храмы: «безбожная пятилетка», закрытие церквей, ссылки в лагеря священнослужителей. Тем не менее 22 июня, как только узнали о войне, в московском Богоявленском соборе прошло богослужение. Много ли было храмов в то время, в каких городах и как они помогали людям?

– Если говорить о роли Церкви в те годы, нужно сказать, что она, несмотря на гонения, оставалась с народом. Начало войны – это  воскресный день. В одном из сохранившихся действующих храмов Москвы, Елоховском кафедральном соборе, прошло воскресное богослужение. Действительно, уже в первый день молились о даровании победы. Местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий 22 июня выпустил воззвание – обращение к верующим и духовенству, в котором призывал Церковь оставаться с народом. В некоторых, даже больших регионах страны, действительно не было ни одного храма, который бы сохранял свой статус, действовал. В некоторых регионах не было ни одного священника. Но православный русский народ в общей массе оставался верующим. По данным переписи 1937 года, большинство людей, несмотря на страшные годы, указали себя верующими. И это – после всех безбожных истерик, которые устраивала государственная власть.

Основная помощь заключалась в молитве и в том, что Церковь была вместе с народом, страной, несмотря на действия власти накануне войны.

– Известно, что в годы Великой Отечественной войны, несмотря на политику, было открыто порядка двадцати тысяч храмов по всей стране. Вся Россия молилась о победе над фашистами. Когда советские власти решили смягчить свою политику в отношении Церкви? И что послужило толчком к этому?

– Открытие храмов на территории нашей страны начали оккупационные власти, пытаясь таким образом перетянуть на свою сторону православных. Когда советская власть увидела, что люди возвращаются в храмы, к вере очень быстро, что Церковь нужна народу Божию, что не удалось так скоро преодолеть, как тогда говорили, религиозные предрассудки, в 1943 году несколько оставшихся митрополитов во главе с митрополитом Сергием встречаются с Иосифом Сталиным и обсуждают состояние Церкви, количество священнослужителей. В 1943 году Русская Православная Церковь возрождается в виде Московской Патриархии. Дается даже разрешение на создание «Журнала Московской Патриархии», на открытие семинарий (правда, не всех), определенного количества приходов, возвращение священнослужителей из лагерей, с фронта и на то, чтобы офицеры, фронтовики, желающие стать священнослужителями, могли это сделать беспрепятственно.

– Много ли священнослужителей попало на фронт и чем они отличились? Что известно об их подвигах?

– Священнослужитель, конечно, не должен брать в руки оружие, однако бывали исключительные ситуации, когда духовенство уходило на фронт или к партизанам. Во многом именно в тылу, поддерживая партизанское движение, духовенство внесло наибольший вклад в победу нашего народа. Целые эскадрильи самолетов, танковые дивизии были созданы на суммы, собранные на приходах Русской Православной Церкви.

– Известно, что многие священнослужители тайно открывали приюты и помогали людям.

– Священнослужители принимали у себя тех, кто нуждался в помощи. Допустим, раненый советский солдат где-нибудь в деревне, в немецком тылу постучался в дом священника. Во всех домах ему отказали, боясь доноса полицаев, проверок комендатуры, а священник спрятал его где-нибудь на сеновале, или на чердаке, или в погребе. Это приют? Я бы не сказал. Вместе с тем понятно, что помогли, спрятали, дали выжить, дождались прихода наших, и человек снова пошел в бой вместе с остальными воинами громить захватчиков.

Приюты – это для несчастных детей-сирот, огромное количество которых осталось после боевых действий, карательных операций немецко-фашистских захватчиков. Их подбирали, кормили, пытались поддержать, воспитать. Назвать это официальным приютом трудно. Скорее большие приемные семьи, которые создавали священники, верующие. А как иначе? Как можно было пройти мимо детей, которые умирали от голода, потому что родные и близкие были убиты?

– Что известно о небесных знамениях в период Великой Отечественной войны?

– Сейчас существует множество великолепных историй о разного рода знамениях, которые являлись в то время. Кто-то рассказывает о святых угодниках Божиих во главе со святым Александром Невским, являвшихся на Курской дуге. Кто-то – о явлении образа Пресвятой Богородицы. С одной стороны, мы не можем опровергнуть эту информацию. Возможно, это духовный опыт тех людей. С другой стороны, нельзя установить ее подлинность, потому что никаких свидетельств и подтверждений в тот период быть не могло.

Господь, безусловно, помогал тем, кто к Нему обращался. Я знаю много рассказов фронтовиков, ровесников моего деда (начала 1920-х годов рождения), которые говорили, что Господь помогал тем, кто в Него верил, доверял Ему свою жизнь. На войне было много индивидуальных, личных чудес.

Я расскажу одну историю о своем дедушке (1921 года рождения), который прошел всю войну. Он кадровый военный, в 1939 году из Орджоникидзевского Краснознаменного военного училища ушел на советско-финский фронт, потом воевал на фронтах Великой Отечественной войны. У него до конца жизни в грудной клетке оставалась пуля, которую не могли извлечь. Хирурги военного госпиталя сказали: «Твое сердце сжалось – для этого нужно 0,8 секунды – и в этот момент в точку над ним угодила пуля. Если бы сердце было в разжатом состоянии, ты бы погиб». Можно ли это назвать чудом? Да, безусловно. Я думаю, что Господь в огромном количестве явил чудеса в жизни многих наших воинов, но далеко не все из них являются знамениями для всего народа, армии, общества. Общество оставалось советским, атеистическим, к сожалению, в значительной степени богоборческим, безбожным. Но Господь такими повседневными чудесами помогал, поддерживал, укреплял. Что-то из этих историй выливается в рассказы о знамениях, что-то остается безвестным.

– Но ведь были случаи (о них писали), когда брали на фронт иконы – и они помогали, защищали, спасали. Людям это казалось или действительно было так?

– Помогает, защищает и спасает Бог. Икона является символом того, что мы обращаем свое сердце к Богу, помним о Нем в тяжелейших обстоятельствах своей жизни, доверяем Ему свою жизнь. Хорошо то, что люди могли наконец открыто позволить себе хоть какой-то элемент религиозности: маленькую иконку, переписанные от руки молитвы, которые зашивали, чтобы военный особист это не увидел, не узнал. В ответ на обращение к Богу человек получает от Него помощь. Никоим образом нельзя сказать, что это не так. Это действительно реальная помощь.

– Существует мнение, что переломный момент войны связан с открытием храмов. Как Вы считаете, есть ли тут какая-то взаимосвязь?

– Есть мемуары, в которых говорится, что открытие храмов было очень важно для народного духа. Многие, кто был настроен против советской власти, решили, что наконец-таки она одумалась и разрешила Церковь. Это было важно для тех, кто сопротивлялся врагу, кто находился в тылу. Людям наконец позволили жить верой, духовной жизнью, единением с Богом. Мы не можем соотнести начало побед советских войск с открытием храмов, потому что первые победы – это конец 1941 – начало 1942 года (Битва за Москву). Тогда еще об открытии храмов никакой речи не шло. Но то, что оно повлияло на дух народа, мы читаем в многочисленных мемуарах: от воспоминаний жителей блокадного Ленинграда до воспоминаний трудившихся в тылу.

– Много ли храмов было уничтожено в годы войны? Когда их начали отстраивать заново?

– Большинство храмов было не столько уничтожено, сколько закрыто. Часть из них, как наш Спасский кафедральный собор, была взорвана. Часть – переделана в клубы, зернохранилища, машинно-тракторные станции, хранилища удобрений, еще какие-то постройки. Практически все храмы были закрыты, за очень редким исключением. Например, у нас в Пятигорске оставался один действующий храм. Это вовсе не означало, что они были уничтожены, иначе мы бы остались без таких замечательных церквей Пятигорска, как Михайловский собор, Покровский храм, казачий Успенский храм в Горячеводске, без старинных церквей Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, без древних святынь – Троице-Сергиевой лавры и соборов Московского Кремля. Мы бы остались без культурного наследия.

– Слава Богу, что такие святыни пережили годы войны, сохранились до наших дней!

– Надо отдать должное представителям музейного сообщества, поблагодарить их. Большинство из них уже, к сожалению, ушло в мир иной. Огромных усилий стоило им спасти храмы, может быть, как объекты искусства, а может, кто-то из них был верующим. Разрабатывали очень сложные системы маскировки, чтобы, не дай Бог, летчики Люфтваффе не нашли их ночью во время бомбардировок. Их обороняли наши зенитчики. Огромные силы были приложены к спасению храмов.

Ведущая Маргарита Рекко

Записала Людмила Кедысь