ЕКАТЕРИНБУРГ. 1723 год. Новое историческое полотно художника Александра Ремезова

Найти баланс между исторической правдой и художественными образами, сделать из рядовой ситуации событие, подчеркнуть важное, не пренебрегая второстепенным, передать дух эпохи и обозначить ответ на вопрос: ради чего всё это? Такие задачи стоят перед живописцем, который берётся за создание исторических картин. Как решил их в своём новом творении художник Александр Ремезов, смогут увидеть зрители православного телеканала Союз.
Масштабное полотно «Екатеринбург. 1723 год» (это рабочее название картины) посвящено 300-летию уральской столицы.
В колыбели Екатеринбурга, у строящейся плотины, собраны основатели города-завода Василий Никитич Татищев и Вильгельм де Геннин, знаменитый инженер и плотинный мастер Леонтий Степанович Злобин, солдаты Тобольского полка и уральские крестьяне.
Полотно отражает сложность взаимоотношений капитана Василия Никитича Татищева, который честно старался выполнить государев приказ, но встретил серьёзное сопротивление, и генерал-майора Вильгельма де Геннина, присланного с проверкой «для чего Татищев завода не исправил, и отчего они разорены и не в добром действии». Несмотря на возникшую в силу непростой ситуации взаимную неприязнь между Татищевым и де Генниным, последний, исследовав проблему, доложил Петру Первому: «Татищев сделал возможное для заводов Вашего Величества, и, пожалуй, не имей на него гнева и выведи из печали». Оба офицера смогли действовать единомысленно, на благо Государства Российского.
В центральной части картины, в отдалении, виден храм небесной покровительницы Екатеринбурга великомученицы Екатерины – духовный центр великой стройки. «Его, возможно, построили несколькими месяцами позже, но я решил, что он должен здесь быть – иначе ради чего всё это?» – говорит Александр Ремезов. Отметим, что 7 декабря (н.ст.) 1723 года в храме святой Екатерины совершалась праздничная служба.
Архитектура храма рассматривалась художником в двух исторических версиях, и между фахверковым (в немецком стиле) и русским шатровым он выбрал второй вариант. Однако, в случае, если историки приведут достаточные основания в пользу первого, готов внести коррективы.
Это касается и других аспектов. Ведь «картину невозможно закончить, её можно только прекратить, как ремонт», – говорит Александр Викторович. Внесение изменений в готовое полотно может продолжаться долгое время. Отмечая эту особенность, и Александр Ремезов, и его товарищ живописец Алексей Ефремов, не сговариваясь, рассказывают, что Павел Михайлович Третьяков запрещал пускать в галерею Илью Ефимовича Репина с красками, потому что иначе тот исправлял свои картины.
Примечательно, что Ефремов тоже участвовал в создании картины «Екатеринбург. 1723 год»: во время недавней поездки художников в Верхотурье состоялась фотосессия в исторических костюмах, которые пришлись Алексею Валентиновичу впору, так что теперь, глядя на полотно, он узнаёт себя в целом ряде персонажей – знакомый камзол, знакомый плащ...
Презентация картины в мастерской художника Ремезова прошла в рамках пасхальной встречи членов Екатеринбургского отделения Императорского Православного Палестинского общества.