Беседы с батюшкой. Священник Владимир Тоготин. 7 ноября 2023

– Сегодня в евангельском чтении Христос рассказывает ученикам о Господней молитве. Той самой молитве, которую мы читаем на каждом богослужении, и зачастую не по одному разу. В одних богослужениях она приводится один раз, в других по нескольку раз. Молитву «Отче наш» мы читаем и в утренних, и в вечерних правилах, перед едой. Но вдумываемся ли мы в ее смысл? Поэтому будет полезно очередной раз обсудить и напомнить себе о тех смыслах, которые в ней заложены. Предлагаю идти прямо по прошениям этой молитвы. Отче наш, Иже еси на небесех – обращение ко Господу. Следующее: Да святится имя Твое. Что мы вкладываем в это обращение?

– Наверное, этим обращением мы хотим прославить Господа, своего Творца. Это действительно самая основная молитва в христианстве, с нее начинаются все молитвы. Она доминирует в богослужении. Любая служба, даже частное богослужение, начинается с этой молитвы. Есть еще молитва «Трисвятое», которая как раз заканчивает молитву «Отче наш».

В сегодняшнем Евангелии сказано, как один ученик просил Христа научить их молиться. И тогда Господь дал им эту молитву. Кстати, это было после того, как Иисус Христос помолился Сам. В Евангелии сказано, что Он, закончив молитву, стал рассказывать ученикам, как молиться.

Отче наш, Иже еси на небесех. Да святится имя Твое. Во-первых, небо, конечно, ассоциируется со Вселенной, с творением Божиим. Вселенная – это то, что Господь сотворил из ничего. Он создал в том числе и венец творения – человека. Молитва как раз с этого и начинается.

Да святится имя Твое – это гимн, обращение ко Господу, когда мы восхваляем и прославляем Его имя. В древние времена в израильском народе было табу на произнесение имени Божия. Но когда мы уже знаем Вторую Ипостась Святой Троицы – Бога Слово, знаем имя в человеческий природе – Иисус Христос, то называть Его имя для нас не так страшно. А для древнего народа называние имени Божия считалось большим грехом и каралось чуть ли не смертью. То есть это было страшно. Бог назывался Яхве, но имя все равно было под запретом.

В молитве «Отче наш» Господь показывает почтительное отношение к имени Божию, чтобы оно продолжалось в традиции не только у древнего народа, но и у христиан, в том числе, конечно, православных. Это первый момент.

Потом идут слова про волю Божью. Как правило, мы все своевольные, то есть любим делать по своей воле, но очень часто ошибаемся, имея свою духовную природу нарушенной от Адамова грехопадения. Поэтому Бог пытается нас немножко направить, мы всегда должны согласовывать свою волю с волей Божией. Это будет залогом спасения не только нашей души, но и залогом успешной жизни уже здесь, на земле. Делая все по воле Божьей, мы идем по безопасному пути. А если мы нарушаем волю Божью, то наступаем на опасные точки и, говоря простым языком, начинаем проваливаться в болото, отклоняться от истинного пути.

Между прочим, воля человека – это одна из великих тайн. Господь не смеет трогать нашу волю. Многие на этом запинаются. Люди обвиняют христиан в том, что их Бог жесток, попускает насилие, войны, убийство детей и разные безобразия. А мы тут же препарируем и отвечаем, что это не воля Божия. То, что в мире происходит зло, – это воля человека. И Господь не смеет нарушать ее.

Но Он дает нам эту прекрасную молитву, направляет нас, дает намек: человек, имея свою волю, изволь все-таки прислушиваться к воле Божией; Творец лучше тебя знает, что нужно делать.

Мудрые люди анализируют это и благополучно идут по житейскому бурному морю. Иногда с переменным успехом, некоторые иногда выпадают из лодки, им дают шлюпки, и они опять возвращаются на этот корабль. Согласовывая все с компасом воли Божией, мы просто обречены идти правильной дорогой, истинным путем.

– Вопрос от телезрительницы Ирины из Ярославля: «Какими словами можно утешить человека, который переживает из-за потери домашнего любимца?»

– В Священном Писании есть такие слова: Блажен, иже скоты милует. Господь дал нам меньших братьев, чтобы мы за ними ухаживали, чтобы научились как-то любить их. Но посмотрите, сколько сейчас погибает людей, детей. Иногда задумываешься над тем, что мы жалеем своих животных, но не жалеем своих близких. Это самое страшное. Прежде всего, конечно, нужно жалеть людей.

Ушел любимец, конечно, жалко. Тем не менее всегда нужно понимать, что животное все-таки не человек. Это не образ Божий. Конечно, бывают хорошенькие хомячки и кошечки. Честно признаюсь, у меня дети завели хомячков, и мы к ним привыкли, очень любили, каждый вечер гладили, чуть ли с ними не разговаривали. Но пришло время, и через два года умер один хомяк, потом второй. И вроде я все это понимаю, но мне было их очень жалко, очень к ним привык. Но потом я взял себя в руки и сказал: «Люди погибают, их надо жалеть».

Мы порой очень жалеем животных, не понимая, что наши близкие нуждаются в какой-то помощи, в милосердии. Я читал одну книгу, так он пишет, что любовь к животному – это нереализованная любовь к человеку. То есть мы можем, например, любить собаку, а к ближнему относиться плохо. Раньше часто такое было, что в метро или переходе стоят и просят деньги. Один человек просит на алкоголь, другой стоит с собакой, просит на нее, а третий стоит с ребенком и просит на ребенка. Интересная статистика: на ребенка подают меньше всего. Больше всего денег дают на собаку, потом на алкоголь, а ребенку по остаточному принципу. О чем это говорит? О нравственном состоянии нашего общества, когда мы больше переживаем за питомцев, чем за ближних людей.

В храме я сталкивался со взрослыми людьми, которые признавались в таких страшных вещах. Одна говорит: «У меня умерла собака. Я уже неделю не могу прийти в себя, плачу. Очень к ней привыкла. Она всегда вечером ко мне приходила, грела меня». И говорят страшные вещи: «Когда у меня умерла мать, я так не переживала». Вы представляете? И человек даже не понимает этого. Нельзя доходить до такого состояния. Все живущие на земле имеют конец, тем более животные. Это естественно. Конечно, бывают такие вещи, когда умирает мать, а у нее остаются трое детей. Бывает, что и муж умирает, и тогда дети остаются сиротами. Вот действительно их жалко.

А когда умирает питомец? Конечно, жалко, но нужно взять себя в руки и сказать: «Я христианин и не должен придавать значения этой смерти». Смерть все равно конечная. Все умирают, но тем не менее нужно всегда помнить, что наш компас – это Евангелие.

В Евангелии говорится о том, что человек есть образ Божий. И вторая заповедь не о том, чтобы мы любили своего питомца, а о том, чтобы мы любили своего ближнего. Ближний – это человек. Даже не любя животного, мы не нарушаем заповедей. Хотя, конечно, блажен, иже скоты милует. Или: всякое дыхание да хвалит Господа. Они дышат, живут, помогают нам. Сколько собак кинологов находят наркотики, бомбы в аэропортах... Животные реально помогают людям жить. Мы их действительно любим, но нужно немножко трезвиться и понимать, что есть что.

– Вопрос от телезрителя Евгения из Белгорода: «На Эфесском Соборе Мать Христа назвали Богородицей, а Бог, согласно Символу веры, един, неразделим. Получается, что Она родила сразу и Бога Отца, и Бога Сына, и Бога Святого Духа? Апостол Иоанн, когда писал свое Евангелие, еще не знал о таком Соборе, поэтому надо поменять первую главу…».

– Нет, надо правильно понимать Евангелие. Ничего мы менять не будем. Здесь акцент делается на том, что Иисус Христос, несмотря на то что был полноценный Человек, Он был и полноценный Бог, это Вторая Ипостась Святой Троицы. И Дева, Которая родила Его, является Богородицей. И в этом нет никакого конфликта. По нашему христианскому вероучению Бог Отец всегда был, есть и будет, Он вне времени. Бог Сын тоже был, есть и будет, но он рождается, а Святой Дух исходит от Отца. Рождается только Господь Иисус Христос. В Евангелии все правильно написано. Богородица как есть Богородица, так и есть Богородица. Ни в коем случае не эта арианская ересь про Христородицу. Да полно всяких ересей было.

– Сложно подбирать правильные слова, когда мы говорим о таких вещах. Соборы и святые отцы не зря осудили половину из этих терминов, чтобы тщательно выбирать слова. Мы говорим о том, что Богородица родила Бога Сына по человечеству, по Его человеческой природе. Но Бог Сын существовал. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Только в I веке нашей эры Бог Слово воплотился через Деву Марию. Таким образом, Она родила Бога Сына, но в Его человеческой природе.

– Все правильно. Нужно еще обращать внимание на терминологию. Любой термин имеет очень много смыслов, порой до ста разных. Люди иногда спорят, не понимая о чем, потому что любой термин можно раскрыть и развить по-разному. Важно просто понимать суть: Христос рождается, Святой Дух исходит. И естественно, Божья Матерь явилась Начальницей нашего спасения, как мы говорим, вместилищем невместимого. Это, конечно, для нас великая тайна, но тем не менее это произошло, это историческое событие, и мы никуда не можем от этого деться. Это описано не только в Евангелии от Матфея, но и в других.

–  Вернемся к молитве «Отче наш». Да приидет Царствие Твое. О каком Царстве идет речь? Куда и когда оно придет, если мы также знаем, что Христос сказал: Царство Божие внутри вас есть? 

– Царство Божие действительно внутри нас… Это то, что создал Бог, но также подразумевается и конечное. Есть такая наука эсхатология, которая изучает будущую жизнь, уже за гробом. Мы все имеем конечную жизнь. Нет ни одного человека, который будет жить здесь вечно. Из Апокалипсиса, из Евангелий мы знаем, что и земля конечна. Она исчезнет, и будет новое небо и новая земля. 

Но тем не менее в этой молитве мы просим того, чтобы оказаться вместе с Богом. Царство – это залог причастности к Господу. Бог есть любовь, красота, милосердие. Царство Божие – это залог для человека, что он будет вкушать все это, будет с Богом жить в радости, любви, красоте.

Есть противоположное место – темное, которое условно мы называем адом, где Бог отсутствует, где нет таких вещей, как красота, любовь, милосердие. Любой адекватный христианин, конечно, желает Царства Божия, желает стяжать его и быть вместе с Богом.

Из христианского вероучения мы знаем, что Господь имеет бессмертную душу, и человек, который причастен Богу, тоже может иметь бессмертную душу. Если же мы отдаляемся от Бога, как говорится, отрезаем себя от Него, то уходим от этого в совершенно другую сферу: тьмы, небытия. На самом деле это страшные вещи. И, честно говоря, рассуждать об этом порой бывает сложно. У нас есть только какие-то компасы в качестве Евангелия, Благой Вести, в качестве Священного Писания, но тем не менее это все равно закрыто от нас. Приоткрыта только щелочка. Как раз через нее приоткрывается: Да будет воля Твоя, да приидет Царствие Твое. То есть мы желаем скорейшего прихода Царства Божия.

Вспомним святых апостолов. Когда они общались со Христом, Он обещал, что скоро придет Царство Божие. Поэтому все люди ждали, что скоро наступит конец света и придет Царство Божие. Но апостолы Христа понимали, что Царство Божие не такое, как этот мир. Еврейский народ ждал земного мессию. Они думали, что придет некий царь, воцарится и сделает народ Божий своим основным народом, а остальные будут его рабами. Почему и случился такой страшный конфликт. Почему не приняли Христа? Потому, что ждали мессию земного, а пришел Мессия Небесный, Сам Господь. Он говорит: Царство Мое не от мира сего (Ин. 18, 36). То есть это некое другое Царство, чем мы видим здесь, на земле. То есть мы ждем некоего другого Царства, которое будет за порогом смерти, которое будет совершенно другого порядка (как сейчас молодежь говорит: другое измерение, другая жизнь) Все новое: небо, земля. Это если говорить в терминологии Евангелия.

Естественно, любой христианин желает быть в этом Царстве, – Царстве света, любви, правды, чтобы оказаться причастным истинному Богу. Это главная наша задача, главное стремление, главная цель нашей жизни. По-другому нельзя никак сказать, потому что мы не хотим оказаться на обочине этой жизни. А нас всех ждет земная смерть. Но мы знаем, что личность человеческая будет существовать дальше. И не только личность, а все люди получат и тело, но не такое, как мы имеем сейчас (падшее, болезненное, смертное), а тело новое – духовное. Святые отцы говорят, что оно будет и духовное, и в то же время материальное. Это тоже непонятно. Это какие-то метки, намеки. Как понять – «как духовное»? Христос воскрес в одном месте, потом в другом месте. То есть это не трехмерное пространство, а какое-то другое пространство: Он сначала был с мироносицами, потом (практически одновременно) явился ученикам, которые были совсем в другой точке пространства. Человека ждет то же самое. Для чего Христос явился на землю? Чтобы нам открыть путь в это Царство, где нет печали, злобы, всех этих отрицательных свойств, которые имеет ад.  

– Да, понятно, что это Царство не от мира сего. Оно не такое злобное, как оскверненный грехом мир. Но все-таки вопрос: какого Царства мы все-таки ждем? Мы молимся о наступлении Апокалипсиса, о нашей положительной загробной участи или же о том, чтобы сейчас нас Господь умиротворил, даровал это состояние, отрешенное от зла и греха? Так сказать, осенил нас благодатью, покрыл Своим покровом? Не в смысле светском, не в земном смысле, а вот именно в состоянии мира, умиротворения, покоя, блаженства, что ли…

– Есть такой намек: Царство Божие внутри вас есть (Лк. 17, 21). Господь говорит ученикам: уже здесь будете царствовать. Действительно, человек, который живет по заповедям, духовной жизнью, уже здесь начинает наполовину жить Царством Божиим. Но здесь, конечно, молитва не об этом. Мы не ищем именно царства земного и даже не ищем какого-то комфорта себе. Мы знаем, что эта земля – земля войны. На этой земле никогда не будет рая, потому что здесь торжествуют грех, смерть, болезни. Мы живем в мегаполисе, и вокруг нас одни больницы. Это нам хорошее напоминание. Вокруг нас полно кладбищ. Очень полезно гулять по кладбищам, чтобы иметь память смертную, – смотришь на могилки и помнишь, что тебя это тоже ждет.

Естественно, мы ждем Царства Божьего уже после смерти. Мы с вами совсем недавно были детьми: бегали, в игрушки играли. И не успел оглянуться, смотришь – уже больше половины жизни прошло. И сколько осталось, неизвестно. Только один Господь знает, сколько осталось. Я думаю, только человек неразумный будет просить какого-то царства здесь, на земле. Конечно, всем хочется спокойствия, мира, но не получается, извините, – постоянно идет какая-то война. Но хочется иметь мир в душе. И если человек живет евангельской жизнью, старается исполнять заповеди Божии (Господь говорил: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин. 14, 21)), он уже начинает просветлять свое сердце и действительно одной ногой в какой-то степени живет в этом мире, в Царстве Божием.

Простейший пример. Посмотрите на церковного человека: он встает утром, молится, читает утренние молитвы, пьет крещенскую водичку. И у него сразу уже спокойствие на душе, он не ругается с ближними, он знает, что нельзя осуждать, гневаться, раздражаться, то есть он уже обезопасил себя, у него есть определенные инструменты борьбы с этой бесовской деятельностью, которая направлена на разрушение человека. Приходя на работу, он уже знает, что если кто-то его задел, лучше не отвечать, лучше по-доброму снивелировать этот конфликт и, придя домой вечером уставшим, раздраженным, не бросаться на своих ближних, а стараться с ними как-то по-доброму мирно жить.

Живя духовной жизнью и пользуясь нашими христианскими инструментами (чтением Евангелия, постоянным причащением в храме в воскресенье, в праздники), человек получает крылья от Бога, он избегает острых углов, которые нам дает дьявол, пытаясь нам подставить подножку. И человек уже в этом мире живет спокойнее, чем остальные. Например, другой человек, который не имеет этих знаний, спотыкается на каждом шагу, его кто-то задел, машина подрезала – он, весь красный, начинает перегонять, пытаться отомстить... И потом – авария, разборки, деньги люди тратят, судятся безуспешно; дома ругаются, разводятся.

Не имея вот этих элементарных христианских инструментов борьбы с бесовской силой, мы начинаем проигрывать. Когда мы молимся, просим в молитве «Отче наш» про Царство, в этом, может быть, есть какой-то смысл (что мир в душе должен быть у человека). Но, думаю, любой здравомыслящий христианин не думает об этой жизни, он знает, что эта жизнь все равно временная, очень скоротечная и скоро закончится. Конечно, мы имеем в виду Царство Божие, которое уже вечно, которое имеет сущность бесконечную, сейчас для нас совершенно непонятную. Допустим, мы привыкли к тиканию часов, мы привыкли, что у нас есть какое-то ограниченное время или, наоборот, много времени: целую неделю можешь ничего не делать, а потом взяться за голову. Нет, там некая другая реальность, нам непонятная, но в Писании об этом говорится, и Господь намекает на ту жизнь: когда Бог будет во всем – будет радость, будет мир, будет любовь. И, конечно, мы этого просим, этого и ждем – когда мы будем с Богом.

– У священномученика Афанасия (Сахарова), епископа Ковровского, есть труд «Молитвословие перед трапезой». И перед завтраком, согласно святителю Афанасию, предполагается читать отрывок из Псалтири: «Очи всех на Тебя, Господи, уповают, даешь им пищу во благое время». А перед ужином: Ядят убозии, и насытятся, и восхвалят Господа взыскающии Его. И далее. И только перед обедом идет молитва «Отче наш». В нашей повседневной практике так сложилось, что молитва «Отче наш» читается перед каждым приемом пищи, хотя, мне кажется, вариации святителя Афанасия более интересны. Но почему эту молитву Господню с такими глубокими прошениями о Царстве, о воле («святится имя Твое», «прости нам грехи наши, как мы прощаем должникам», «не введи нас во искушение») мы читаем перед едой? Как Вы думаете, почему так?

– Любая трапеза – это прообраз евхаристической трапезы. Первая евхаристическая трапеза – это Тайная Вечеря Христова, когда Господь Иисус Христос собрал учеников и преломил хлеб, подал им вино и сказал: Сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22, 19). Мы продолжаем эту традицию – совершаем преломление хлеба и пьем Кровь Христову. И эта трапеза Господня, то, что сейчас происходит, называется бескровной жертвой, и это не просто воспоминание Христа – это великая тайна. Господь Сам говорил об этом: кто не будет причащаться Моего Тела и Крови, тот не будет иметь части со Мной. То есть мы этим соединяемся со Христом. И эта молитва, эта трапеза имеют прообраз Евхаристии. Поэтому, конечно, мы читаем молитву «Отче наш», основную молитву, которая имеет доминирующее значение. Я думаю, что такая связь.

Один батюшка мне говорил: кто после службы не остается на трапезу, это очень плохо. Я с ним полностью согласен, потому что трапеза после службы – это продолжение евхаристической трапезы. И, кстати говоря, есть тоже негласная традиция, что трапеза после обеденной не должна по времени быть больше, чем идет литургия. То есть если литургия идет полтора часа, то и трапеза после обеденной должна быть не больше полутора часов. Это просто такие традиции, такое благочестивое предание, скажем так. Нигде об этом в Евангелии не сказано. Просто такое (причем очень разумное) предание, чтобы не засиживаться за столом, не переедать.

Мы обязательно собираемся за столом. У нас на приходе есть такая традиция: и священники, и прихожане собираются – у нас есть специальный трапезный зал, куда приходят все. Чай пьем, едим пирожки или что-то еще. То продолжение Господней трапезы, которая завершается уже трапезой человеческой. И тоже вновь читаем молитву, несмотря на то что мы пришли со службы, все равно мы читаем «Отче наш»; или поем ее все вместе, если это воскресный день и народу много.  

А святитель Афанасий, конечно, незаурядный человек. У него, кстати, есть прекрасная книжка про заупокойное богослужение. Тоже мы знакомились с ней... Он категорически против сокращения молитв, особенно на службах панихиды. Он знает, о чем говорит, потому что в страшное время жил, страшные испытания претерпел и в тюрьмах находился. Просто как человек, который прошел через огонь и воду, в тех условиях он понимал, что нельзя сокращать эти молитвы за близких усопших, потому что они действительно ждут от нас помощи, любви, молитв. Я думаю, он прав, но по поводу того, что мы читаем «Отче наш», – уже такая традиция сложилась, что и на завтрак мы ее читаем... У христиан, которые причащаются, нет завтрака – у них сразу обед начинается. Литургия, кстати говоря, называется в простонародье «обедня». Даже если она ранняя и закончилась в восемь часов, то все равно мы обедаем. Господь говорил ученикам: Придите, обедайте (Ин. 21, 9). Наверное, поэтому мы читаем «Отче наш» и в обед и, уже по инерции, на ужине – такая благочестивая традиция. Хотя можно попробовать читать и другие молитвы. Богородичные молитвы читаем перед трапезой. «Богородице Дево, радуйся» тоже неплохо бы почитать.

– Мне кажется, самая лучшая благочестивая традиция – чтобы трапеза была для всех прихожан.

– Да, это хорошо.

– Потому что часто бывает так, что на трапезу попадают только избранные…

– Вы знаете, какую хорошую традицию мы придумали у нас на приходе? На большие праздники (Пасха, Рождество, Крещение) мы сделали три литургии, потому что народу много, а храм у нас небольшой. И получается здорово. После каждой литургии мы придумали такую трапезу скромную, но очень хорошую: ставим большой термопот, самовар с кипятком, и наши волонтеры, прихожане, кто помоложе, делают бутерброды с колбасой, с мясом, и все, когда выходят с литургии во двор, встают (и священники) и начинают разговляться. Я встречал разные традиции, в том числе, например, когда шли разговляться в отдельный зал: отдельно священники, отдельно пономари, отдельно народ – как-то все разобщены.

– Все по кастам.

– По кастам, да. Ничего хорошего, наверное, в этом нет. Перед Пасхой праздник Вербное воскресенье, идут очень сложные и продолжительные страстные службы. И вот кульминация – Пасха, ночь (все-таки ночью мы привыкли спать), идет служба долгая, часов до трех. Когда она заканчивается, у любого, наверное, православного христианина, который был еще утром, в Великую Субботу, причастился, куличи освятил, сил уже нет, чтобы по полной программе разговляться – первое, второе, третье. А здесь как раз чашечка чая, бутербродик, яичко – самое прекрасное, что может быть. И ты с радостью уже идешь отдыхать, почивать, чтобы потом в шесть часов проснуться и уже прийти спокойно на раннюю литургию. И после ранней то же самое у нас: люди приходят, мы ставим чайничек, всех зазываем, все разговляются. И третья попытка у нас такой трапезы на поздней… Прекрасные традиции. Уже несколько лет мы такую традицию держим, отменили всеобщую (для священников) трапезу, и с народом, конечно, намного веселее, интереснее; и пообщаться можно.

– Мы, может быть, не всё успели разобрать в молитве Господней «Отче наш», там еще остались важные прошения и про хлеб насущный, и про долги, которые мы просим у Бога оставить нам, как мы оставляем их нашим должникам. Но через несколько стихов после молитвы Господней Господь говорит: Просите, и дано будет вам (Лк. 11, 9). Получается, что, произнося и читая эти слова, мы верим в то, о чем мы просили ранее в молитве Господней? Это все будет нам дано?

– Конечно, верим, потому что Господь говорил: верующему все подвластно, он может горы свернуть. А здесь потрясающие слова. Я каждый раз, когда перечитываю их, думаю: потрясающие слова: «просите, и дастся вам», «стучите, и отверзется», «ищите и обрящете». Вы представляете, какую нам Господь дал милость, что, попросив, на самом деле получаем, что все сбывается на практике?!

Иногда бывают какие-то казусы, как некоторые думают. Вот просит человек чего-то (мы иногда не понимаем, что просим каких-то вещей, которые действительно для нас неполезны), и Господь, любя нас, не откликается на эту просьбу. Если же мы просим действительно того, что для нас полезно, полезно для души, Господь всегда откликается. Иногда Он, может быть, помедлит, чтобы нас испытать, подготовить, и мы получаем просимое уже с радостью, счастьем, что Господь откликнулся. «Стучите, и отверзется»… Господь говорит: «Дам все с избытком, только любите Меня, старайтесь соблюдать Мои заповеди и быть со Мной, дайте сердце Богу». Вот что от нас требуется, и все Господь даст.

Ведущий Александр Черепенин

Записали Анна Вострокнутова и Елена Чурина