Архипастырь. Епископ Исилькульский и Русско-Полянский Феодосий

– Владыка, Вы прибыли на Урал для празднования Царских дней. Какие ощущения у Вас от прилета на землю Екатеринбургскую?

– Наш «прилет» был очень низким, потому что мы приехали на другой «колеснице» – с Исилькулем нет авиасообщения. Это один момент. И второй момент: нам удобнее ездить на автобусах по святым местам, у нас уже все для этого есть.

Мы приехали группой, которая состоит из разных людей. С нами приехал руководитель отдела по работе с казачеством отец Сергий. Мы его специально взяли, чтобы он немножко окунулся в масштабы, расширил свой кругозор. Потому что Екатеринбургская епархия – одна из самых ведущих епархий. В группе есть представители сестричества милосердия. Еще у нас проходил конкурс «Найди в себе талант», который проводился в три этапа. И для тех, кто лучше всего выступил на последнем этапе, мы сделали подарок – путевку по святым местам Урала, чтобы они имели возможность поучаствовать в крестном ходе. Также приехали сотрудники епархии и люди, которые имели большое желание с нами поехать. Вот такая получилась группа разных людей из десяти районов. Только двое или трое приехали сюда второй раз, все остальные – в первый.

Мы уже посетили Далматовский монастырь. Вчера в Храме-Памятнике на Крови служили с благословения владыки митрополита Евгения ночную службу в «Царской комнате», на месте расстрела царской семьи. Можно было заметить, что там почти всех пробило. А это самое главное, мне кажется, когда у человека открывается сердце, становится мягким. Человек начинает чувствовать какие-то духовные порывы, начинает видеть свои недостатки, немощи. Это и есть цель, ради чего можно что-то делать. Это очень важно, и человек меняется к лучшему. Вот такое начало нашей поездки.

Вчера владыка митрополит нас пригласил на открытие православной выставки – это было первое мероприятие в программе Царских дней. Мы уже посетили Верхотурье, предстоит посетить монастырь святых Царственных страстотерпцев на Ганиной Яме и Алапаевск. И потом через Чимеево мы вернемся обратно домой. Вот такая у нас программа на десять дней: от праздника в честь иконы Божией Матери «Троеручица» к празднику Казанской иконы Божией Матери.

– На автобусе даже лучше передвигаться. На самолете летишь – одни облака, а когда на автобусе едешь – столько мест можно посетить…

– Думаю, везде свои прелести.

– Более пяти лет Вы руководили монастырем святых Царственных страстотерпцев. Когда переезжали в 2011 году в Бишкек, наверняка и там установили особое почитание царской семьи?

– Думаю, что в Бишкеке мы праздновали даже шире. В Бишкеке праздновали Царские дни до пяти дней. Мы даже осмелились и устроили в центре города Бишкека гала-концерт, где звучали царские песнопения. Думаю, до сих пор люди там помнят Царские дни. Мне кажется, нам удалось с помощью Божией тему о жизни Царственных страстотерпцев немножко раскрыть.

– В Исилькульской епархии есть ли храмы в честь святых Царственных страстотерпцев?

– В Исилькульской епархии народ, конечно, не такой горячий, как в Киргизии, а более степенный. У нас в епархии есть храм во имя святых Царственных страстотерпцев в районе. Если Киргизия – это республика со своей столицей, то в Исилькульской епархии самая большая административная единица – это район. В епархии десять районов, и в одном из районов (Полтавском) есть храм святых Царственных страстотерпцев. Самое интересное, что его строили православные грузины. На Царские дни там будет крестный ход вокруг храма, соборная служба. Думаю, когда мы вернемся из поездки, сделаем вечер, посвященный поездке, все расскажем, покажем людям. У нас есть своя студия, мы сделаем сюжет с помощью Божией. Думаю, это будет полезно – поделиться впечатлениями, мнениями.

– Владыка, хотелось бы окунуться немножко в историю, в годы Вашего служения в монастыре Царственных страстотерпцев. Расскажите, появились ли какие-то особенные правила, установления в годы Вашего игуменства, которые, может быть, и сейчас есть?

– Честно сказать, я не знаю, что сейчас есть. Был такой момент, когда трудников в монастыре было в три раза больше, чем монахов. Из того, что я читал когда-то о монастырской жизни, мне казалось, что правильно, чтобы монашеский дух довлел над трудниками и работниками, чтобы было больше духовного. Братья просили, и мы сделали вторую литургию: у нас было две литургии каждый день (не знаю, сейчас есть или нет). И мы делали поклоны; утром вставали и делали сто земных поклонов, сто поясных и сто раз произносили Иисусову молитву. Потом уже начинали исполнять монастырское правило.

Когда мы начали это правило с поклонами, трудники, которые имели не совсем серьезные намерения жить в монастыре и находили обходные пути к решению монастырских задач, уехали, решив, что это не для них. Остались наиболее серьезные.

Еще у нас была такая традиция: один раз в неделю игумен монастыря собирал братию. Мы сначала общались на духовные темы, обсуждали насущные вопросы, какие-то предложения, проблемы, говорили, кому что не нравилось. Мы все вместе это решали, чтобы всем было хорошо. Потом переходили к основным вопросам, каким-то планам на неделю. И вот такое общение очень много давало, оно нас собирало.

А когда я приехал в монастырь, что на Ганиной Яме, было ощущение, что каждый сам по себе. Я приехал из Троице-Сергиевой лавры и не ощутил здесь, в монастыре, сплоченности. А когда мы начали собираться (поначалу братья были не очень довольны, что их отвлекли от чтения книг, например, или от отдыха), после беседы все уходили довольные, и я чувствовал, что мы приближались к единству.

Ведь Господь так же делал: ходил по селениям и давал возможность всем желающим ходить за Ним и слушать Его. Через это общение Господь давал людям нужное для спасения. Меня однажды это осенило, и я понял, что именно такое общение полезно. Чтобы было не общение игумена с братией, а именно братии, где игумен как старший брат, как ответственный. Как называть себя отцом, когда в монастыре были братья семидесятилетние, которые уже прожили жизнь?.. А мне было тридцать восемь лет. Понятно, что ты – игумен, но ты меньше прожил. А если начинаешь общаться по-братски, на одном уровне, потом возникает хорошее настоящее братство, все друг друга понимают, переживают друг за друга. А если общения нет, то нет и монастыря, мне так кажется. Монастырь  – это община. Мне кажется, это очень важно.

– Сложно было уезжать из Троице-Сергиевой лавры в Екатеринбург?

– Нет. Меня очень много раз посылали на послушание в различные монастыри (мужские и женские), на подворья. В течение десяти лет я бывал больше вне лавры. За счет этого у меня возник пастырский опыт: было общение с людьми в разных областях, разных местностях на разных уровнях. Я многому научился. Самое главное, чему, мне кажется, я никогда не научился бы в лавре, – это ценить свой монастырь. Потому что все познается в сравнении. Кода ты не видишь ничего другого, тебе кажется, что и каша не такая сладкая, и суп недосоленный. А когда поездишь, увидишь разное, приезжаешь – и лавра для тебя становится более родная, чем когда ты в ней живешь постоянно, тебя тянет как домой, ностальгия какая-то.

Но со временем привыкаешь не привязываться к месту, и это делает тебя более свободным. Бог везде. Конечно, для начала лавра очень многое дает, там очень опытные старцы, отцы. Сейчас хоть и нет отца Кирилла, отца Наума, но есть отец Илия, отец Варфоломей. Есть еще старцы прозорливые, духовные, люди, которые могут тебя вести, направить. Очень важно, чтобы первые шаги для молодого послушника, монаха были под руководством. Вообще так было всю жизнь, и это правильно: люди, которые стяжали Божию благодать и Божие благоволение, всегда имели наставников, это давало им возможность покорять, уничтожать свою гордыню. Через смирение и послушание Господь даровал им плоды.

В наше время в миру очень сильно развит эгоизм, эгоцентризм. Важно, чтобы молодой инок имел духовного руководителя. Мне кажется, и для священника это очень важно. Будущий наставник сам должен быть руководимым. Троице-Сергиева лавра дает эту возможность. Кто понимает это и этим пользуется, потом взлетает. Вначале греется под крыльями опытных, а потом взлетает. Поэтому лавра дала очень много архиереев Русской Православной Церкви, очень много старцев, очень много людей, которые на разных рубежах держат ответственные позиции. А все это – молитвы старцев, наставления и поучения духовно сильных людей.

В наше время это особо важно и для священников, и для монахов, и для мирян. Потому что у человека что только в голове не происходит! Как правильно настроиться? Вроде бы все просто, а человек немножко сбился – и заблудился в трех соснах, как говорится, не может найти выход. А наставник тебе подскажет: так-то и так-то.

Поэтому я очень благодарен лавре и преподобному Сергию, к которому у меня особое благоговение. Владыка Феогност благословлял меня на наместничество монастыря, что на Ганиной Яме, иконой преподобного Сергия. Я очень благодарен и братии лавры. Я получил азы, которые нужно дальше развивать. И очень жалею, что сейчас такого нет. Сейчас, чтобы посоветоваться, надо искать, к кому поехать. А там – все было рядом.

– И для мирян это тоже важно. Потому что часто бывает так: придет человек к священнику, священник что-то скажет наперекор ему, и человек, вследствие своего эгоизма, решает: к другому пойду, этот неправильно говорит...

– Имеет право, пускай идет. Но вообще этот подход – заставлять что-то делать – мне кажется неправильным. Заглянем в историю человечества. Господь создал человека, поселил его в рай, дал ему заповедь и объяснил: если ее нарушишь – смертью умрешь, лишишься этого. Он не угрожал, не сказал: «Не дай Бог нарушишь!» А просто объяснил, что в тот момент, когда нарушишь заповедь, лишишься рая.

Потом Господь Спаситель пришел на землю. Он разве начал всех строить: мол, даю вам заповеди, быстро их все записали, выучили, приняли?.. Нет. Он сказал: «Блаженны нищие духом... Блаженны кроткие... Блаженны милостивые...» Если хочешь быть блаженным, если тебе надо счастье – вот тесный путь к счастью: страдания, терпение, преодоление трудностей. А если человек избегает трудностей, то привыкает к комфорту и готов любые условия принять, лишь бы его не лишили комфорта. Но что это за христианство такое?

Поэтому святитель Иоанн Златоуст и говорит, что для Церкви страшно не гонение, а отсутствие гонений. Вот у нас восемьдесят лет не было войны, голода, холода – и народ наш стал очень нежным. Поэтому сейчас до людей трудно доходит евангельская истина. Человека спрашиваешь: «Как живешь?» А он отвечает: «У меня нет второй машины, двухэтажного коттеджа. А у соседа – трехэтажный».

Бог, поселяя человека в рай, не заставил его что-то делать. Он сказал: вот это хорошо, а вот это плохо. И ты выбирай. Мне кажется, что это основа человеческой жизни. Потому что свобода – это когда есть выбор. Если есть выбор, есть свобода, то это качества Божии в человеке: свобода, разум. Самая большая добродетель, которую может стяжать человек, – дар рассуждения. Для чего человеку дан ум? Чтобы рассуждать: что я слушаю, что говорю, что кушаю, какие лекарства принимаю, к чему это приведет. Человек сам выберет и впоследствии что выбрал, то и будет иметь. Мне кажется, в таком случае не будет никаких недовольств, ропота, разделения на лучших и худших. Кушай что хочешь; слушай что хочешь; говори что хочешь, но учти, что когда-то получишь результат. Мне так кажется.

Бог никого не насилует. Даже когда Он исцелял, воскрешал, Он не делал ничего без воли человека. Он спрашивал: «Хочешь?» Мне кажется, христианин, как последователь Христов, должен этого духа придерживаться: благости, смирения, смотреть под ноги.

А если ты что-то советуешь, то сразу берешь на себя ответственность. Чтобы советовать, надо точно знать, что ты советуешь. Поэтому советуют старцы, которые знают, остальные придерживаются их советов. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что совет необязательно исполнять. Вот если благословение тебе дано – тогда другое дело. Опять же какое благословение? Благословение в духовном плане, что касается канонов, веры. Если это благословение личного плана – мне кажется, это выбор самого человека.

– На последнем заседании Священного Синода было вынесено постановление, что результаты проведенных экспертиз останков, которые были найдены в Поросенковом логу, будут вынесены на рассмотрение очередного Архиерейского Собора. Конечно, гадать о том, подтвердят или опровергнут эти экспертизы подлинность останков, мы не будем. Я хотел бы спросить о другом. Как к этим останкам относились в годы Вашего игуменства? Может быть, Вы ездили к этому месту, служили...

– Я не эксперт. Мне кажется, самое важное и правильное – чтобы каждый занимался своим делом. Мы, священники, должны учить людей тому, как верить, исповедоваться, причащаться, бороться с грехами – это наша главная миссия. А экспертизой пускай занимаются эксперты. Единственное,  меня тогда немножко смущало, что в газете сразу написали: нашли останки цесаревича Алексея. Когда я был игуменом монастыря на Ганиной Яме, пришли корреспонденты, просили дать какой-то ответ. Я спрашиваю: «По поводу чего?» – «Ну как? Нашли же останки...» Я говорю: «Да? Мне никто об этом не говорил, первый раз об этом слышу». – «Так уже в газете написали». Спрашиваю их: «А стопроцентно известно, что это его мощи, его останки?» – «Нет, конечно, не стопроцентно». – «Так как же вы написали уже в газете под заголовком, что нашли останки цесаревича Алексея, если сами не убедились в этом? Это же непорядочно». Я им сказал, что не буду ничего комментировать.

Алексей – святой, цесаревич, он как бы будущий царь, нельзя просто так взять и писать такое в газете. Мало ли что нашли?..

В свое время мне предлагали мощи святителя Игнатия (Брянчанинова). Когда я передал их людям, которые умеют это распознавать, мне сказали, что это собачьи кости. Я потом у того человека, который мне это принес, спрашиваю: «Откуда ты это взял?» Он говорит: да вот там-то, из могилы. То есть человек мне принес это как мощи святителя Игнатия (Брянчанинова).

– Кошмар!

– То есть все не так просто. Это большая ответственность. Тогда эти корреспонденты мне говорят: «Давайте мы Вас хоть что-то спросим – что же мы зря приехали?» Они задавали мне разные вопросы, я на эти вопросы по-разному отвечал. Потом получаю газету. Послушники мои смеялись: мол, прочитайте Ваше интервью. Знаете, что они сделали? Вопросы не были написаны, а были только мои ответы одним сплошным текстом. Как будто я говорил в бреду: сначала об одном, потом о другом, о третьем... Вот так они посмеялись. Вот и вся суть.

Поэтому, мне кажется, останки, кости должны изучаться специалистами, должна быть историческая экспертиза, антропологическая, медицинская и разные другие. Пусть они занимаются этим и доказывают, что это точно его останки. На прошлом Соборе я выступил по этому поводу, сказал, что из исследований следователя Соколова, например, известно, что останки бросили в шахту, потом вытащили, топорами разрубили, сожгли и серной кислотой обожгли, чтобы все это превратилось в пепел. В свое время я ездил к отцу Николаю Гурьянову, он говорил, что останков нет, не ищите, их по ветру пустили. Думаю, авторитет старца Николая Гурьянова довольно велик не только на уровне нашей страны, но на мировом уровне. К старцу ездили многие наши архиереи, священники, я несколько раз был у него. И я знаю, что все, что он сказал относительно меня и тех людей, о которых я спрашивал, было так, как он говорил. И я верю, что он святой, хотя он и не прославлен. Но я думаю, его святость не зависит от нашего прославления. Даст Бог, Церковь прославит его в свое время.

В связи с этим много неутвержденного в моем сознании, поскольку такое было сказано отцом Николаем Гурьяновым... Останки изучали тогда (нашли останки кожи, палец, предположительно принадлежащий императрице Александре Федоровне). И вдруг через сто лет находятся люди, которые говорят о другом. Поэтому меня это немножко настораживает. Я не могу сказать «да» или «нет» – я не специалист. Думаю, что почитание Царственных страстотерпцев не зависит от того, нашли или не нашли останки. Они совершили подвиг, принесли себя в жертву.

Часто спрашивают: в чем состоит подвиг императора Николая? В том, что он никого не стал насиловать, не допустил гражданскую войну. Кроме этого, он пошел проливать кровь за Россию. Для чего? Чтобы пробудить сознание людей, думая, что кровь царя их вразумит. Но впоследствии мы видим, что никого это не вразумило. Последствия большого греха – две революции, гражданская война, глад, мор, репрессии, начало Второй мировой войны. И погибло около двадцати миллионов людей. Вот это в конце концов вразумило.

Думаю, история повторяется. Премудрый Екклесиаст говорит, что нет ничего нового под солнцем. И враг рода человеческого ничего нового не совершит. Надо очень внимательно изучить историю, чтобы примерно понять, что происходит. Потому что до революции уже пытались убить в людях веру. Потом совершили переворот, было много лжи, терроризма. «Да здравствует красный террор»...

Поэтому пусть каждый занимается своим делом. Мне кажется, священники и архиереи должны учить людей молитве. У нас сегодня, конечно, лучшее оружие в мире. Это как-то парадоксально, что лучшее оружие сдерживает войну. Тем не менее вокруг России оружия намного больше. И нельзя, невозможно спастись оружием. И казной нельзя спастись. Самое действенное – это молитва. Мне кажется, более мудро и разумно учить людей молиться, занимать их ум Богом, добротой. Надо спешить всем помогать, объединять людей, а не разделять. Нам надо объединяться единой Россией. Я сейчас не о партии говорю, а об идее. А как Россия будет единой, если идет разделение? Бог в Троице един. Человек – образ Божий. Не надо разделять людей на привитых и непривитых. Это выбор каждого человека, и этот выбор должен быть осознанным и свободным. А если выбора нет, значит, образа Божьего в нас нет.

Что делали люди в трудные времена? Люди молились, совершали крестные ходы, звонили в колокола, делали друг другу добро, объединялись, радовались – и побеждали всякие напасти и беды. Почему сейчас об этом забыли? Мне кажется, что забыли. Миссия православных христиан, особенно нас, священников, в том, чтобы научить людей молиться, любить друг друга.

В Евангелии сказано: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга... По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою. В чем эта любовь проявляется? Первый этап: никого не насиловать. Дайте возможность каждому определиться – это уже хорошо. И не будет разделения. Привился – хорошо. Не привился – хорошо. Привился – тебе нечего бояться, ты защищен. Не привился, боишься – ну и ладно, ты немощный, мы тебя тоже любим. Христос говорит: любите врагов ваших. Мы даже врагов должны любить. Мы не можем дьявола любить, потому что он есть дух разрушающий. А все люди – добрые, они просто бывают в плохом настроении. А когда их полюбишь, скажешь им доброе слово – у них меняется настроение, они становятся хорошими.

Любовью надо все растворять. А мы начинаем разделяться, и этим достигается цель врага рода человеческого, чтобы была злоба. Мы не должны допустить злобы, тем более не должны насаждать злобу. Сейчас слышны такие окрики: кто не привился, тот не войдет в Царство Небесное. Какое отношение имеет Царство Небесное к прививке? Мол, будете отвечать на Страшном Суде. За что? За то, что не привились? Простите, святые были на протяжении ста пятидесяти лет? Были. Их кто-нибудь заставлял прививаться? Нет. Всем свобода. Умирали или не умирали, болели, исцелялись. Ведь прививка – это, по сути, маленькая болезнь. Когда болезнь уже идет, прививаться опасно – так доктора говорят.

С другой стороны, жизнь, тем более здоровье – в руках Божиих. И ведь каждый человек по своему воспринимает ту или иную прививку или лекарство. У нас, например, в группе есть мальчик, у него аллергия. Если он примет какую-то вакцину, непонятно, что ему грозит. А все говорят: обязательно! Это что-то не то. Поэтому я никогда не выступаю «за» и «против». Мне кажется, это вопрос не духовный, а медицинский, политический.

Наше дело – учить людей молиться, дать им свободу, чтобы они любили друг друга. Хочешь кого-то заставить – иди и сделай ему что-то хорошее. Не нравится, когда человек что-то не так сделал, – помолись за него, положи сто поклонов. Мне кажется, так надо. Надо людей объединить. Нас и так сейчас со всех сторон трясут. У России друзей мало. И Церковь не раз спасала народ. Поэтому нам надо внутри объединять народ. А если мы еще и изнутри начнем делить друг друга, получается, мы помогаем нашим врагам. Простите, что я так долго изъяснялся.

– Владыка, Вы уже сказали про крестные ходы. Вам, как игумену монастыря, приходилось встречать Царский крестный ход. Может быть, особо запомнились какие-то паломники, которые приезжали из особых мест, или чудеса исцеления после крестного хода?

– Самое лучшее исцеление – когда человек чувствует восторг и радость от того, что он прошел этим путем. Народ предал царя, хотели без царя все сделать, но не получилось. И вот этот крестный ход – это восстановление. У меня ассоциация с апостолом Петром, который трижды отрекся от Христа, сказав: «Не знаю Человека сего». После Своего воскресения Господь говорит: «Скажите ученикам и Петру...» Почему Петру отдельно? Потому, что он отрекся от чина апостола, отрекся от Спасителя. Но Господь видел его покаяние, его слезы, видел, что Петр сожалеет об этом. Господь хочет всех спасти. И потом Господь трижды спрашивал: «Петр, любишь ли Меня?» Петр отвечал: «Люблю». Господь трижды отвечал: паси овцы Моя. Тогда было восстановление апостола Петра в чине апостольском, Господь его принял через троекратное подтверждение любви к Нему.

Мне кажется, Царский крестный ход такого рода. Мы – потомки тех людей, которые в свое время допустили то, что произошло, была разрушена наша великая держава. Но люди, которые сохранили веру, которым не безразлична судьба будущей России, приезжают из разных мест, даже из разных стран и, шествуя этим крестным ходом, как бы идут за своих предков за царем. «Господи, мы все-таки идем за царем, прославляем его, прости нас». И идет как бы восстановление.

Мне кажется, если пойдет вся Россия и весь народ, то все врата ада разрушатся. И враг рода человеческого со своими происками разрушить, разъединить, уничтожить людей ничего не сможет. Велика сила молитвы! Россия всегда спасалась крестными ходами и колокольным звоном. Мне кажется, сегодня это особо важно. Но почему-то это сейчас не всегда получается. Но там, где есть возможность, где есть согласованность, надо это применять, чтобы освятить наш край, нашу землю, особенно наши умы и сердца.

– Дорогой владыка, поздравляем Вас с прошедшими Царскими днями и благодарим за беседу!

Ведущий Сергей Новиков

Записала Нина Кирсанова